***
В первый раз Джон Уотсон встретил Шерлока Холмса холодным днем во вторник в конце сентября, спустя три недели после распределения и три недели носки желто-черного. Майк поднял глаза от тарелки, и на лице его читалась явная борьба между тем, чтобы улыбнуться и нахмуриться. Джон стремительно обернулся, следуя за пристальным взглядом Майка. Позади Джона стоял мальчик из Слизерина. Он всматривался в него так пристально, словно увидел самую интересную вещь в мире. Яркие, любознательные и умные глаза, обрамленные густыми черными ресницами, сверкали так же, как серебряная змея на его гербе. Мальчик улыбался странно, плотно сжав губы. Его взгляд резко метнулся к соседу Джона. — Привет, Майкл. — Шерлок, — протянул Майк и откашлялся. — Джон, это Шерлок Холмс, тоже первый курс. Мой отец знал его мать. Шерлок… — Джон Уотсон, — перебил Шерлок. — Я помню тебя со дня сортировки. Ни ты, ни я не оправдали ожидания родственников относительно наших факультетов, правильно? Джон почувствовал вставший в горле комок, когда этот мальчик снова улыбнулся. Его хорошо воспитывали, и он знал, что не ответить на улыбку во многих культурных слоях общества являлось грубостью. Прежде чем Джон попытался усилием воли растянуть губы в улыбке, слизеренец продолжил: — Твоя сестра, она из гриффиндора. Сложно перепутать эмоции, появившиеся на ее лице. Чем-то похоже на разочарование на лице моего брата Майкрофта, сидящего за столом Равенкло. Префекта, желающего стать старостой в следующем году, и получить то, что хочет. А Майкрофт всегда получает то, что хочет. И неожиданно мальчик уже сидел рядом с ними, на свободном месте с Джоном, полностью игнорируя личное пространство. — Я происхожу из длинной ветви равенкловцев. Все мои родственники работают в министерстве. Ну или они просто так говорят, когда их спрашивают. Мама была в ужасе. Слишком много слизеренцев попали в тюрьму после сражения за Хогвартс, так что этот факультет не блещет своей репутацией. Все злодеи рождаются в Слизерине. Он мягко поднял голову, походя на кота, и Джон снова попытался попросить его уйти, но парень продолжил говорить. — Наверняка ты думаешь, что все герои выходят из Гриффиндора. А все гриффиндорцы — герои. — Он скривил губы, словно его раздражала сама эта мысль. — Ты хочешь быть героем, тем более в глазах сестры. Отца. Он умер, сражаясь с Пожирателями Смерти, правильно? Губы Джона задрожали против его воли, а из-за пелены слез глаза слизеренца перед ним слились в одно серое пятно. Он не кричал годами, с похорон. С тех самых, которые устроили для героя Гарольда Уотсона, не слишком старого человека. Его горло издало странный звук, и он ненавидел себя за это, он подался вперед и бросился на выход, прежде чем мог сказать, чтобы слизеренец катился к черту. Майк пытался докричаться до него, направив горящий взгляд на Шерлока. Казалось, парень действительно удивился от подобной реакции — это читалось на его тонком лице. — Хорошая работа, — прошипел Майк, вылетая вслед за Джоном, прежде чем друг успел затеряться на движущихся лестницах. Он нашел Джона прислонившимся к перилам главной лестницы, с трясущимися плечами, но упорно молчащего. Наверно, в этот раз Шерлоку было очень легко достать парня. Он позволил Джону прийти в себя, внимательно следя за любопытными зрителями. Майк бросил на девушку из Равенкло резкий пристальный взгляд, от которого она пулей взлетела на лестницу. — Он всегда так делает, — тихо сказал Майк наконец, не приближаясь, боясь прервать то, что не должен. Плечи Джона напряглись. — Не слушай его, ладно? Он делает это, чтобы доставать людей. Он не обернулся. Торопливо вытерев глаза и нос, встал настолько прямо, насколько мог. Когда он повернулся, Майк мог сказать, что тот пытался выглядеть сильным и мужественным, словно мальчик, примеряющий ботинки отца. Шерлок всегда прав, и Майк это знает. Но это не значит, что ему все дозволено. — Ты не хочешь учиться в Хаффлпаффе? — прямой вопрос, но Джон не вздрогнул, и от этого нравился Майку все больше и больше. — Хочу. То есть, поначалу не хотел. В смысле, герои никогда не выходили из Хаффлпаффа, да? — он помялся. — Но мне нравится. Мне здесь нравится. — Он сменил тему, продолжая сопеть, и отвел взгляд, задавая вопрос, — кто это был? — Моя семья его знает, — ответил Майк, — он действительно никому не нравится. — Даже не представляю, почему, — натянуто сказал Джон и наконец улыбнулся. Грустно, но даже эта вымученная улыбка была его маленькой победой.***
В течение трех недель у них шли сдвоенные чары со слизеренцами, и только после его разговора с Холмсом во время обеда, он стал замечать кудрявую черноволосую макушку парня, уставившегося на него с другого конца кабинета. Джон нахмурился, не собираясь отвечать на взгляд. Он задался вопросом, заметит ли профессор Флитвик необычные чары, посланные в сторону слизеренцев. И искренне заинтересовался, когда они начнут изучать проклятия. Карл наклонился и переспросил, как надо взмахивать волшебной палочкой, и он забыл о Шерлоке Холмсе. Гарриет (нет, теперь она снова Гарри) поймала его на полпути к столовой во время обеда и схватила в сокрушительном объятии, способном раздавить ребра (раньше она всегда обнимала его так крепко). Она сказала, что сожалеет, что была настоящей задницей, и она должна гордиться им вне зависимости от того, на какой чертов факультет он попал. Джон несмело обнял ее в ответ. Он был счастлив. Она провела его в гостиную Гриффиндора, и представила второму и третьему курсу (Салли Донован, на год старше его, новый охотник команды Гриффиндора, производила впечатление смелой и уверенной в себе). Они дружелюбно приняли его, угостили булочками и через час, который он провел с ними, отпустили. — Дружелюбие, — четко сказал Джон, усмехаясь от уха до уха, когда увидел Майка и Карла, ожидающих его у камина.***
Гриффиндор выиграл Кубок Хогвартса в конце года, Равенкло оказался на втором месте, а Хаффлпафф на третьем. Ходили слухи, возникая то на одном, то на другом конце стола, что двести очков Слизерин потерял из-за одного мальчика по фамилии Холмс (кто-то сказал, что тот устроил взрыв на Астрономической башне; еще кто-то предположил, что тот сжег пять котлов; другая девочка рассказывала, будто бы он был пойман на краже из лаборатории профессора Слагхорна, и какие-то действительно редкие ингредиенты пропали; часть хаффлпаффцев обсуждали, как он проник в запрещенную секцию после закрытия, изучая темные искусства). И еще пятьдесят после того, как воспротивился задержанию после своих проступков. Джон был доволен третьим местом. Он хотел бы разделить победу с сестрой, подшучивая об этом по дороге домой, но ему всё-таки нравились результаты. Оглянувшись через плечо, пытаясь отыскать ее, он задержал взгляд на столе Слизерина. Они скучковались в центре стола, оставив широкое пространство в конце, где черноволосый кудрявый мальчик восседал в гордом одиночестве, поглощая пищу.