Попытайся вспомнить

      Иногда я думаю, почему жизнь пошла именно таким чередом? Ещё вчера я думал о том, в какой колледж хочу поступить после школы, сегодня мне уже нужно решать, как правильно распоряжаться своей силой. Именно нужно. Я не получил её благодаря выигрышу в лотерее (в которой мог бы не участвовать, если бы не хотел). Судьба сама взяла и насадила меня на эту иглу.       Хотел ли я становиться кем-то, кто повелевает целой стихией? Если бы снимался в мультфильме по типу Аватара — да, конечно. Этим персонажам отведено больше всего хронометража, ведь они же круче всех! Но в жизни так получается, что тот, у кого сила — у тех больше всего бед.       Хотела ли Аннабет умирать? Кажется, у неё никто и не спрашивал. Ни я, ни Лука, ни даже события, идущие перед этим. Одно неловкое движение, манёвр, — и она уже лежит в дождевой луже, пытаясь вдохнуть. В последний раз. Я не знаю, что именно она чувствовала в этот момент. Но явно не желала повторить этот момент.       Я слишком много думаю об этом. Но этого нельзя избежать, когда у тебя прямо застыла перед глазами картинка её смерти! Пустые глаза Аннабет, удивлённый Лука и мама, которая, кажется, кроме страха ничего не могла ощутить. Хотела — не получалось.       Я плохо помню, что было дальше. Вроде, слёзы, немного моих криков и молнии, отброшенные в сторону. Лука не хотел такой жертвы. Не был к ней готов. Или это мне просто показалось, а на деле я отключился?       Очнулся в темноте. Бесконечно повторяющихся предсмертных вздохах Аннабет. Глазах повсюду, что ищут поддержку во мне. И я стоял на коленях, не имея возможности подняться — не было сил. Боль. Боль застилала глаза. Ложилась на раны, усиливая их и как будто бы разрыва…       — Джексон! Дома? — знакомый крик прервал мои мысли. В надежде, что это кто-то из санитаров, я повернул голову в сторону выхода из медпункта. Мимо. Кларисса. Конечно, кто бы ещё стал звать меня по фамилии? Да ещё и называть это место «Домом». — Не пытайся прятаться, я принесла тебе еду и знаю людей, которые точно знают, где ты.       Манер ей явно не занимать. Возможно, это часть её харизмы или жизненного кредо — «Всегда везде первая и самая крутая».       — Уи-и-лл? — могу поспорить, он произнесла это с улыбкой. Той самой, хищной, которая была на её лице в день моего попадания в лагерь. Не предвещающая ничего хорошего.       — Третья койка… только я бы не советовал нести ему еду — мы сами приносим то, что можно. А у Перси ещё и с челюстью… — начал было парень, но его как будто бы заткнули. Надеюсь, она не додумалась класть руку на его рот — слишком комичный жест.       Я думал, что мне удастся спрятаться от неё под одеялом. Зря. Укрытие было снято резким взмахом руки, а я, по пояс раздетый, оказался повернут спиной к стене. Кларисса сделала всё, чтобы я обратил на неё внимание и возмущённый взгляд.       — Я не знаю, что можно больным, но явно не кашки как дедам из дома престарелых. Так что ешь и старайся лишний раз не вякать, что у тебя что-то болит, — положив тарелку мне на грудь, девушка бесцеремонно заняла место рядом с койкой. — Хирон попросил меня прийти, вообще-то… велел передать, чтобы ты не думал о молниях — их уже отдали Зевсу. А, и прощание с Энн будет…       — Не надо, — резко прервал её я, откладывая тарелку в сторону. Не понимая, что творю, даже сел на кровати — будто старался стать на том же уровне, что и Ла Ру. — Не хочу. Она не погибла.       — Но ты сам видел… я полагаю… — удивление отразилось в глазах девушки. — Сам принёс её на руках. С молниями.       — У него могут проявляться пробелы в памяти. Это нормально при таком количестве ран, — Уилл подошёл к нам со стаканом в руках. Кажется, он развёл в нём нектар с водой — это не помогало лучше усваивать лекарство, но быстро отрезвляло от приятных ощущений. — Кларисса, если это всё, что ты хотела сказать — прошу на выход. Больному нужен покой.       — А, ещё… жду тебя на захвате флага. Я должна отыграться за то, что ты обошёл меня в тот раз. Выздоравливай, — только заметив юношу, Кларисса вскочила со своего места. Держала дистанцию. Возможно, испугалась. Щёки даже побагровели.       Тарелку свою забыла — настолько сильно спешила покинуть медпункт. Наверное, побежала отчитаться Хирону о встрече. Или по другим своим женско-боевым делам: отработать технику с копьём, поиздеваться над новичками, окуная их в унитаз, или посидеть на арене. Я не знаю, чем она может сейчас заниматься.       Она так просто была готова сказать о прощании с Аннабет, что меня пробрала дрожь. Это её боевая подруга, с которой они выросли — сестра по несчастью, в конце концов! Я бы не стал так легко говорить о смерти того же Уилла, если бы это произошло.       Но она всего лишь пришла меня уведомить. Рассказать о событиях в лагере, позвать на захват флага. Как будто бы после моего поиска всё пришло в норму — так, как это было до преступления Люка. Почему она не рассказала о нём?       А что насчёт моей матери? Если я вернулся с Аннабет, неужели я бросил Салли там, на крыше? Или убил сына Гермеса, случайно допустив ещё одну смерть? От одной только мысли подумать об этом, моя голова раздавалась ударами в висках. Видимо, ещё не пришло время для восстановления хронологии?