Игрушка

Он не знает - Бог или Дьявол послал ему такую жену. Данниль просто берёт и делает. Она не спрашивает: хочет ли он, может ли он, мечтает он о подобном или никогда и ни за что не исполнит. Данниль приказывает. У неё отлично выходит. Дженсен утыкается лицом в скрещенные руки и хрипло стонет. И на это у него несколько очень веских причин. Во-первых, на нём чёрные чулки. Нейлон плотно обнимает гладкую кожу, широкая резинка до приятной боли впивается в бёдра, а пояс крепко сидит на талии. Это крайне унизительно, но и одновременно так возбуждающе! Во-вторых, это чёртово боди с вырезом на спине. Оно тоже чёрное, но с кокетливым цветочным узором, который мелко рассыпан по всей полупрозрачной ткани. Это что-то мягкое, ласкающее бока и пресс, впивающееся тонкими бретельками в плечи. А ещё эта чёртова застёжка лифа - так стискивает грудную клетку, что тяжело дышать! В-третьих, шпильки. Данниль не поскупилась и купила для него чёртовы лабутены. Пара стоит грёбаное состояние, но Данниль лишь с ангельской улыбкой возражает: «У моей девочки должно быть только самое лучшее». У него не хватает сил спорить. И именно поэтому Дженсен сейчас стоит в коленно-локтевой позе, прямо перед своей женой, которая… Ах, да. Это уже в-четвёртых. Данниль водит резиновым членом по его хорошо смазанной дырочке, только намекая на проникновение и тем самым дразня и возбуждая. Определённо, его жена - садистка. Ей нравится наблюдать, как он мучается. - Ну же, детка, - мурлычет она и проводит кончиками пальцев по его ягодицам. - Давай, попроси меня. Она знает, что он ненавидит просить. И коварно пользуется этим. - Пожалуйста, - сипло выдавливает Дженсен. - Господи, Данни, пожалуйста! Сегодня у Данниль хорошее настроение - ей хватает и этого. Она входит, замирает на пару мгновений, а потом начинает двигаться. Жёстко, быстро, именно так, как нужно. Данниль царапает, сжимает его бёдра крепкой, совсем не женской хваткой и трахает его. Именно так. Трахает. Пользуется, как любимой, самой дорогой игрушкой. И Бог свидетель, ему нравится. До сорванного голоса, до залитых спермой простыней и съедающего жаркого румянца, расползающегося не только по лицу, но и по груди. - Давай, сучка, - Данниль не надо заканчивать фразу. Дженсен очень послушная игрушка.