Легенды ничьей земли: Маленький княжеч

Название: Легенды ничьей земли. Маленький княжеч Размер: мини, 3696 Пейринг/Персонажи:Александр, Алексей, Султан, феодориты, турки, студенты и один старенький профессор Категория: джен Жанр: драма, десфик, ау, мистика Рейтинг: R Предупреждения: смерть персонажей, авторская трактовка легенды, возможное искажение исторических фактов (по сему ау в отношении исторических событий) Краткое содержание: "Примерно около десяти веков назад на карте появилось маленькое по современным меркам, но весьма значительное для своего времени, княжество. Оно располагалось на земле множества народов – древних, пришлых, кочевых… Княжество Феодоро, так же известное как Крымская Готия" Примечание: Крымские легенды все мрачные и только хоррор по ним и писать. Это не самоубийство. Это доведение до самоубийства с законодательной точки зрения, т.е. убийство с юридической точки зрения. Никакой пропоганды. Просто легенда. Примерно около десяти веков назад на карте появилось маленькое по современным меркам, но весьма значительное для своего времени, княжество. Оно располагалось на земле множества народов – древних, пришлых, кочевых… Княжество Феодоро, также известное как Крымская Готия, занимало западную часть горного Крыма и полосу южного берега от Ямболи до Алустона. В годы своего расцвета его население достигало сто пятьдесят тысяч человек. Для бывшей окраины византийского царства такая численность была весьма внушительной, как, впрочем, и для других регионов в то время. Гордое княжество поддерживало вполне неплохие отношения с северными соседями, татарами, но недолюбливало пришлых итальянцев и венецианцев, раскидавших по всему южному берегу свои крепости, именуемые генуэзскими. Также поддерживались родственные отношения с княжеством Молдовии, и планировалось наладить кровное родство правящей династии с Рюриковичами. Впрочем, этим планам не было суждено воплотиться в жизнь. Просуществовало маленькое, но гордое и авторитетное, княжество на мировой арене немногим меньше трех веков, повторив судьбу многих народов и регионов – пав под натиском османской экспансии, но при этом дорого продав людские жизни. Но все это история, полная не только сухих фактов, но и недомолвок, глупостей и откровенной лжи. Увы, много чего спустя столько веков мы уже не выясним, однако всегда есть легенды и народная молва, готовая подсказать и рассказать. Итак, вторая половина пятнадцатого века. Века великих людей и великих открытий. Век Жанны д'Арк, Владислава Цепеша, Ивана Грозного, Изабеллы Католички, Колумба, Васко да Гамы, Леонардо, Босха, Боттичелли. Среди всего этого великолепия истории, мощи государств, княжество Феодоро занимало весьма видную роль в Восточной Европе, вполне законно считая себя наследниками Византии на крымских землях. *** Александр аккуратно выглянул из-за угла, внимательно проверяя коридор на наличие стражников. Тех оказалось мало – всего один напротив выхода в сад. Типичный такой детина под два метра ростом, в кольчуге, шлеме и плаще, подвязанном на византийский манер. Синие носки до колен и сандалии особенно умиляли маленького княжеча. Но зато эта одежда была не такой вычурной как у соседей-генуэзцев. Выдохнув, парнишка начал плавно двигаться к выходу из княжеского дворца. Улыбчивому Александру на вид можно было дать самое большее лет пятнадцать. Зеленоглазый, светловолосый и весьма красивый не только для своего племени. Сам он считал улыбку своей отличительной чертой. Только вот по его мнению она была обаятельной. Остальные считали, что его озорная улыбка предвещает скорую пакость. Юноша был одет в лиловую с золотом накидку в византийском стиле поверх весьма незамысловатой бежевой рубахи до середины бедра с широким поясом золотистого цвета и золотистой же отделкой на подоле и коротких, до локтя, рукавах. Светло-коричневые брюки были вправлены под шнурки сандалий с бренчащими пряжками на закрытых носках, которые шнуровались до колена, и белые, поддетые под брюки, носки. Пшенично-русого цвета вихрастые волосы спускались чуть ниже шеи. Их придерживала лента вокруг лба, создающая некое подобие прически. Лента была отделана точно так же, как пояс и рубаха юноши. На руках, шее и ленте были красивые золотые украшения, а накидка завязана и подколота фибулой. Любовь готаланов к украшениям была воистину неудержима. Следом за Александром крался еще один мальчишка, лет десяти на вид и очень на него похожий. Это был его младший брат Алексей. Тоже милый златокудрый и зеленоглазый мальчик, одетый в бежевые брючки поверх белых носков, заправленные в сандалии. Белая рубаха с таким же как у и брата золотым орнаментом на рукавах, подоле и вороте, и подвязанная точно так же. Завершал шествие большой и рыжий кот с наглыми, бесстыжими зелеными глазищами и видом царствующей особы, на шее которого на золотистой ленте болталась изумрудная подвеска. Процессия кралась под стенкой, стараясь не шуметь и едва ли не дышать. Естественно, ведь оба мальчика должны были сейчас находиться на занятиях, несмотря на осаду крепости. Никто не отменял воспитания и обучения – оба княжича могли в дальнейшем стать ауфентами своего народа, как любил повторять их отец. Надо было только выгнать турок прочь, хотя бы до бывших владений генуэзцев. А там уже можно и не волноваться – прибудет подмога от Молдовии и Валахии. Ведь обещал Цепеш отряд на триста человек, как и князь молдаванский Стефан III. Нужно было только продержаться, вытерпеть. – Сандр! Сандр! – зашипел младшенький, когда процессия проходила мимо спящего воина. Видимо, вояку уморила служба: на городских стенах и в этом дозоре он уже отдыхал. – Чего тебе, Лекс? – огрызнулся тот. – Дальше по коридору шаги – бежать надо… – жалобно затараторил Алексей. – Вот же… – ругнулся старший княжич и, подхватив брата на руки, побежал как можно быстрее в сторону сада. Пулей промчавшись мимо спящего воина, Александр надеялся только на одно – не разбудить его позвякиванием пряжек на туфлях. Не разбудил. За стенами княжеского дворца в лицо сразу ударил прохладный декабрьский ветер, который в горах Крыма всегда был далеко не слабым. Зато пригревало сквозь облака солнце, немного смягчая суровость стихии. А дальше… вдоль стены, к фонтану и вглубь сада – там можно спокойно отсидеться в ожидании окончания занятий и поиграть с младшим. В конце-то концов, они же еще дети. Ссадив Алексея, старший уселся прямо на землю, которая до сих пор была покрыта густой зеленой травой, и прокашлялся после бега. Да, физические нагрузки не были его коньком. Лекс уселся на низко растущую ветвь разлапистого дерева, которое было своеобразным местным колючим аборигеном. Недовольно мяукая, к ним подошел кот. Он обиженно шикнул на Александра, а затем запрыгнул на колени к Алексею. – Султан, ты действительно соответствуешь своему имени, – Алексей принялся его поглаживать. Кот довольно замурлыкал и растянулся,слегка когтя ткань. – Нет, он не такая мерзкая тварь, как пославший на нас войска. Он просто вредный и разбалованный кот, – буркнул старший, разлегшись на траве. – Лекс, скажи… ты не боишься того, что осада может закончиться не в нашу пользу? – Наш отец сильный воин. У него верная дружина. А турки скоро устанут и уйдут. Полгода стоят, – пожал плечами Алексей. – Может быть, помощь все-таки придет. Я уповаю на это. – Если что-то случится с городом, я буду защищать тебя до последней капли крови! – Сандр сжал кулаки. – У меня нет более братьев, а родную кровь надо спасать всегда, таков завет старого князя. – Если что-то случится, то наша гора оживет и обратится трехглавым древним драконом, который прилег отдохнуть на ее вершине. Ты сам рассказывал, что древний дракон Мангуп заступается за тех, кто живет под его покровительством! – тут же затараторил Лекс. Александр только хмыкнул. Уж слишком младший верил в сказки. Над городом и под городом, в пещерах, забили в набаты и колокола. Атмосфера стала тревожной выше меры. У Александра ёкнуло сердце, пропуская удар. Звон был похож на поминальный, настолько недобрым показался княжичу его отзвук. – Вече! Все на вече! – орал с башни глашатай. – Нет нам, грешным, покоя, – охнув, мальчишка сел на земле и повернулся к младшему. – Побежали. Надо посмотреть, что там. Может быть, турки снимают осаду… Алексей кивнул и спрыгнул на землю. Встав и отряхнувшись, старший княжич взял за руку прижимающего к груди кота брата и почти бегом кинулся к центральной площади перед цитаделью. Выбежав из парка, наследник княжества столкнулся с тем самым ранее спавшим стражником. Ойкнув и извинившись, что сбил его с ног, Сандр покрепче сжал руку младшего и направился дальше. Скользя между узкими улочками города-крепости, он старался не налететь на спешащих жителей. У всех были одинаково взволнованные серые от усталости и голода лица, независимо от сословия, которому они принадлежали. Александру это не нравилось. Причем совсем. Казалось, что он видел на лицах не отголоски усталости и измождения, а печать смерти, неминуемой и очень скорой. По всей видимости, Алексей тоже чувствовал что-то потустороннее и пугающее во всем облике горожан, поскольку начал хныкать и шмыгать носом, крепче прижимая не сопротивляющегося уже никак кота. – Лекс! Успокойся! Ты княжеский сын! Не пристало тебе рыдать! – не оборачиваясь, рыкнул раздраженно Сандр. – Это не я… – шмыгнув носом, возразил младший, едва поспевая за братом. – Это Султан! – Султану тоже нельзя! – Ты злой, брат! – Я справедливый. Тебе нужно держать себя в руках. Ты еще не понял, что детство закончилось с началом осады? Услышать, что ответил ему Алексей, княжеч просто не смог – они попали из узкой улочки древнего города прямо на площадь. Народ, собравшийся там, громогласно приветствовал вышедшего на стены цитадели князя – Александра Палеолога. Высокий, крепкий, действительно достойный готский муж-воин. Голубоглазый, златокудрый, с темной бородой князь был образцом достойного наследника династии. Взволнованный и бледный пуще прежнего он стоял перед народом на невысокой стене, предшествующей основным укреплениям цитадели, стремясь увидеть всех и каждого. – Феодориты! – громко начал князь. – Гордые потомки готаланов! Мы стоим на грани, за которой либо крах, либо восстановление нашей государственности. Когда столь маленькому княжеству, как наше, противостоит такая сильная, огромнейшая империя, как империя турков-османов, которая взяла даже цитадель христианства, Константинополь, вариантов развития событий не так уже и много. Они пленили генуэзцев,грозных воителей южных земель, с которыми мы считались. Вот уже много лет они досаждают нашим соратникам и братьям за Понтом Эвксинским – валашцам и молдавцам. Мы не можем остановить столь сильный шторм, но рискнем выстоять под его напором! Сегодня днем за наши стены прилетело послание от захватчиков. Они предлагают нам сдаться сейчас. Тогда они пленят только воинов, а оставшихся жителей обложат невысокой данью и уйдут. Пред нами стоит сложный и страшный выбор – сдаться, пожертвовать нашими воинами и быть смытыми океаном истории, или упрямо сражаться до последней капли крови, стремясь выстоять этот жутчайший шторм. По завету моего отца я не буду принимать это решение самостоятельно – это решение должен принимать народ! Когда князь договорил, люди начали что-то выкрикивать, на площади образовался гвалт. Пока все отвлеклись на высказывание своей точки зрения, Сандр с Лексом осторожно пробрались в первые ряды, чтобы лучше видеть и слышать отца. Тем временем из боярского ряда вышел самый старший и уважаемый. Это был невысокий, очень строгого вида шатен с сединой в короткой бороде и волосах. Облаченный в подпоясанную красную тунику и такие же красные брюки, обмотанные шнурками сандалий до колен, он поклонился князю и начал говорить. – Мой княже, к тебе обращается покорный твой слуга Василий. Приняв предложение турков, мы отделаемся малой кровью. Да, мы согласны отказаться от богатств, но тогда спасем наш народ! Остальные бояре поддержали его довольными возгласами и активно кивая.По лицу князя проскользнула тень сомнения. – А что же скажет народ? Простой народ, который и есть сама кровь нашей страны? – громким, но чуть дрожащим голосом спросил князь Александр. Из толпы рядом с двумя княжичами вышел старик-воин, который считался одним из уважаемых долгожителей. Кряхтя и опираясь на палку древний старец прошел как можно ближе к стене, на которой стоял князь, и так же поклонился. – Княже великий всех Феодоритов! Гласом от народа обращается к тебе старец Георгий. Сохранение жизни горстки уцелевших ничто по сравнению с несохранением чести и живых, и павших. Мы, простые люди, кровь страны, как ты говоришь, будем до последней капли этой самой крови, сражаться за наш дом. И неважно, что все сто пятьдесят тысяч падем, погибнем! Зато мы умрем честными и гордыми людьми. Люди громко закричали, поддерживая сказанное стариком. Они прекрасно понимали, что турки никого не оставят в живых, даже если открыть ворота. Слишком много зла за эти полгода вылилось и высыпалось на их головы. Бояре недовольно зароптали. – Если так говорят простые люди, то так тому и быть. Мы будем сражаться до последней капли крови! – громко объявил князь. – На том мое княжеское слово, и это закон! Никто не успел заметить, как получилось, что боярин Василий вскочил на приготовленного его слугой коня и рванул к городским воротам. За ним последовали пешим ходом и на конях другие бояре. – Стрелы! – рявкнул князь, но было поздно. Предатели и их слуги отворили ворота, и несметная орда турок хлынула в крепость. – В цитадель! – подхватив брата на руки, крикнул Сандр и побежал против течения толпы народа, последним заскочив в закрывшиеся ворота цитадели. Раненный правитель княжества стоял рядом с воротами. По лицу отца княжич понял, что это все… *** Ворота цитадели открыли туркам прокравшиеся тайным ходом предатели – всё имело шансы разрешиться за одну ночь. И Сандр абсолютно не удивлялся, почему ему виделась печать смерти на горожанах. Они не выживут. А если и выживут, то ненадолго. Плен у турок – страшное испытание. Последний, судя по всему, ауфент Александр сражался вмести с воинами во дворе цитадели, отправив жену и детей в основные укрепления, где они могли переждать или спуститься в нижний город. Сандр, как старший сын, с мечом наголо стоял у двери. Мать, миниатюрная светловолосая готка, прижимала к себе двух самых младших, Лекса и его сестру-двойняшку, Марину. Ольга, самая старшая из всех детей, сидела на сундуке, поджав колени к груди. Все они были напуганы выше меры. – Мама, мама! – хныкал Алексей, прижимаясь к матери. – Мне страшно. – Тише, сыночка… – наглаживая его по золотистым кудряшкам, шептала княгиня. – Тише. Марина сидела тихо, изредка шмыгая носиком. Все окружающие звуки раздражали Сандра, не давая сосредоточиться на коридоре, по которому в любой момент могли пройти турки. – Господи, помилуй! Господи, помилуй! – запричитала шепотом Ольга. Примерно в это время за дверью загрохотали шаги и забреньчала кольчуга. – Не милостив он нынче! – рыкнул Александр. – Ольга! Быстро! Помогай задвинуть сундук! Княжна соскочила на пол и вместе с братом уперлась руками в бок здоровенного сундука, который поднимали обычно двое слуг. Сундук поддался и проехался по каменному полу и подложенному коврику, заблокировав двери. Княгиня с младшими детьми прислонилась к тому сундуку, на котором сидела минутой ранее Ольга. Шаги зазвучали совсем близко. Отстранив детей, она быстро откинула крышку и резким командным тоном велела: – Алексей! Марина! Быстро прячьтесь! Младшие беспрекословно послушались, юркнув в сундук. Княгиня закрыла крышку и перекрестилась. Ольга по виду матери поняла, что вот им двоим деваться некуда. Вдохнув и выдохнув, она сняла с плеча удерживающую накидку золотую фибулу в форме пронзенного копьем сокола. Старшая княжна решила для себя, что лучше умереть, чем попасть в турецкий плен. Сандр видел решительность сестры и не возражал. В дверь кто-то попытался ломануться, но наткнулся на сопротивление сундука. Громко чертыхнувшись, некто с той стороны толкнул дверь еще пару раз. – Тут они! – крикнул кто-то за дверью. – Иди! Помоги! Вытащим их оттуда и сдадим! Алекандр обомлел. Голоса принадлежали боярам. Их предали окончательно. Долго бы сундук не выдержал, а с той стороны ломились все активнее. – Сандр! Беги! – крикнула княгиня и кинулась к дверям, в попытке их хоть немного удержать. – Но мама! – замер было тот. – Ты – старший сын ауфента. Наследник. Не дай Боже, попадешь к ним в руки, – прикрикнула на него мать. – Через окно! Прочь отсюда! Выбив ставни наружу, Сандр последний раз взглянул на свою семью и выскочил на крышу крепости. Глиняная крыша скользила под ногами, то и дело заставляя княжича хвататься то за стену, то за крышу. Отдельные черепицы отлетали прочь, скатываясь вниз. С порывом ветра до него донесло громкий вскрик матери и писк младших брата и сестры. Видимо, для них Бог открыл врата Рая, как для мучеников. – М-м-м-мря! – с одной из башенок на грудь ему спрыгнул перепуганный до крайней меры Султан. Кот был грязным, с окровавленным боком и без одного глаза. По всей видимости, кто-то покусился на его сапфировое ожерелье. – Тш-ш-ш-ш, – прижав к себе животное, успокаивающе прошептал княжич. – Сейчас, сейчас мы спасемся! – Вон он! – рявкнул кто-то позади. Сандр обернулся. На крышу вылезли двое турок и один из бояр-предателей. Надо было бежать. Прижимая к себе испуганного Султана, он кинулся наутек. Черепица скользила, турки не отставали, а вариантов смены направления не было никаких. Проскочив водоотводный желоб, маленький княжич очутился на самом краю. Ниже была только пропасть. – Стой! – крикнул ему боярин, когда они приблизились к стоящему на краю мальчику. – Сдавайся! Султан приютит тебя! Даст чин! Новое имя! Ты сможешь снова стать наследником этих земель! Все равно все остальные уже мертвы… – Да будьте вы прокляты и идите к черту! – крикнул Сандр и, оттолкнувшись ногами от зубцов цитадели спиной полетел вниз. – Дурак… – плюнул ему вслед боярин. Сандр не чувствовал страха и только сильнее прижимал к себе Султана, который как-то хрипло и жалобно мявкнул и умолк. Падение казалось вечностью, а потом… потом наступила приятная темнота. *** Александр открыл глаза. В голове было странно сумбурно, но ощущалась непривычная и пугающая легкость в теле. На груди у него сидел Султан, недоверчиво щуря оставшийся зеленый глаз. Вместо правого у него была только зияющая провалом глазница и засохший бурый потек на морде. Громко мяукнув, кот лизнул хозяина в нос. Никакой влаги от этого княжич не ощутил. Странно. Еще страннее было то, что он лежал на острых камнях оврага и не испытывал никакого неудобства, равно как и холода, хотя вокруг была ночь, а в это время суток зимой в горах очень холодно даже в Крыму. – Султан, тебе не кажется все это странным? – обратился к коту Сандр и присел, посадив его на колени. Тот посмотрел на него как на идиота и прыгнул куда-то в сторону. Александр обернулся и едва не вскрикнул. Султан, который только что спрыгнул с его рук, ходил по воздуху над… телом самого Сандра, сжимающего в руках мертвого окровавленного кота. – Мрр? – как-то вопросительно обернулся к нему рыжий кот и вернулся на колени, мазнув пушистым хвостом по лицу. Александр заорал. Ну а что ему еще оставалось? Вот он сам лежит на острых камнях у подножья древнего Мангупа. Голова разбита, в золотистых спутанных волосах запеклись мозги и кровь. Тело в абсолютно неестественной позе на поверхности острого камня, из живота торчало острие обломка скалы, на которую он упал. Часть внутренностей вывалилась, пачкая бурым светлую рубаху. Придушенный во время падения кот лежал, закатив единственный целый глаз и вывалив язык. И только глаза… полные зла и отчаяния, глубинного страха и решительности зеленые глаза княжича смотрели прямо перед собой, внушая потусторонний ужас, подчеркнутые мертвенной стеклянностью и кровью в уголках. Султан махнул хвостом снова и мягкими пушистыми лапками оперся на плечи хозяина. Принявшись успокаивающе вылизывать залитое слезами лицо Александра, кот старательно урчал, периодически потираясь мордой о его щеки. Будто так и хотел сказать "Не волнуйся, хозяин! Смерть еще не самое страшное!". Сандр поднял голову и взглянул на пламя полыхающее на вершине Мангупа. Да, действительно это было всё. Конец эпохи и княжества Феодоро. Вот только не помнил княжич, что было между попаданием в цитадель и прыжком. Ничего, у него много времени вспомнить. Пожалуй, целая вечность. – Султан, пойдем… – обняв кота и устроив его на руках, Александр поднялся на ноги и чуть выгнулся вперед-назад. Ничего не болело, даже нанесенные при жизни раны. Хмыкнув, княжич снова взглянул вверх и еще раз вспомнил, как Султан ходил по воздуху. Мысленно перекрестившись, он сделал шаг и с радостью ощутил, что на воздухе стоять точно так же твердо, как и на земле. Представив себе лестницу до цитадели, Сандр быстро взбежал по воздуху вверх. Картина, открывшаяся ему, совсем не радовала. Часть города горела. В другой части развлекались турецкие солдаты, напиваясь и насилуя женщин. Семьи ауфента нигде не было видно. В голове у мальчишки всплыл страшный крик матери: "Сандр! Беги!". Предположение о том, что случилось с остальными, укрепилось. Усевшись на зубце башни цитадели он заплакал, все так же прижимая к себе кота. Тот не сопротивлялся и только пытался успокаивающе мурлыкать. Смерть им коротать вдвоем. *** СССР, Украина, Крымская область, 1950-е годы. – Итак, мы стоим перед цитаделью города Феодоро. Это была столица княжества с таким же названием… – грозно вещал сухенький профессор истфака СГУ им.Фрунзе, который привез студентов на стандартные для них раскопки. А что, отличная же площадка для апробации навыков юных археологов. – Это мы все слышали, профессор, – заныл один мальчишка в первом ряду. Ему, по всей видимости, страстно хотелось сбросить с плеч тяжелый рюкзак и развалиться на сочной травке. – Расскажите лучше о взятии… – закивала стоящая рядом с парнем студентка. – Говорят, что это ваш конек! Профессор на нытье мальчишки только кашлянул, но просьбу выполнил. – Раз уж вы и так все помните из лекций, то слушайте о взятии города… В первой половине тысяча четыреста семьдесят пятого года князем Мангупа стал племянник умершего Исаака, сын Олубея, Александр. Но недолгим было его княжение. Летом того же года турки и примкнувшие к ним татары захватили Кафу. Вскоре они подошли к Мангупу. Нападавшие были вооружены передовым по тому времени огнестрельным оружием, в том числе снятыми с кораблей пушками. Феодориты могли рассчитывать лишь на неприступность крепости да на собственное мужество. Город сопротивлялся самоотверженно. Пять раз ходили турки на приступ, однако мангупская твердыня выстояла. Началась долгая осада. В городе иссякло продовольсгвие. В декабре изнуренные голодом и болезнями защитники Мангупа вынуждены были сложить оружие и сдаться на милость победителей. Хотя, говорят, что турки хитростью выманили защитников за стены крепости, тем самым выведав, где же все же вход в крепость. Захватив Мангуп, турки разорили его, истребили почти всех жителей, не щадя ни детей, ни стариков, затем подожгли город. Князь Александр погиб в заточении в Константинополе, женская половина его семьи попала в султанский гарем, а все взрослые родичи мужского пола разделили судьбу князя. В живых остался лишь его малолетний сын, который стал впоследствии в Турции родоначальником знатной, но не влиятельной фамилии. Студенты возмущенно зашептались, ругая турок за разрушение такого ценного исторического объекта. С остатков цитадели раздался смешок. Профессор, услышавший его, только ойкнул и слегка побелел. – Павел Андреич, – обратилась к преподавателю другая студентка, – а легенда о Мангупском Мальчике – правда? – Я же тебе только что сказал, Иванова! Сын князя стал мусульманином и жил в Турции! – возмутился профессор. – Султан, ну почему они никогда не хотят думать, что у князя был не один ребенок? – раздался приносимый ветром тихий шепот. – Л-л-ладно, – кивнула студентка, вцепившись в стоящего рядом парня. На разваленной стене сидел Сандр, невидимый людьми до выхода луны на небо. На его коленях развалился Султан и грелся на солнышке, как и положено коту. Согнув одну ногу в колене, а вторую свесив вниз, мальчик опирался спиной на осыпавшуюся кладку некогда неприступных стен. Он все еще выглядел на свои пятнадцать, но по разуму был старцем. Он не любил чужаков. И тех, кто не успел на помощь его семье,и тех, кто ворвался в крепость. Последних он страстно ненавидел, и стремился извести со света любых встреченных им потомков тех воинов… или вообще самого народа. Студентов он старался не трогать – эти наивные сами еще дети, да и стремились докопаться до правды, что же произошло так давно на Мангупе. Сам княжич практически ничего не помнил. Разве только как мать выставила его через окно крепости и отправила бежать, сама спрятав Алексея в сундук. Кот увязался следом на крыше цитадели. А еще он уже после смерти видел взрослого Лекса, принявшего мусульманство и ставшего Кемаль-беем. От того светлого и яркого ребенка, которого помнил Сандр, не осталось и следа. Волосы были покрашены хной, зеленые глаза стали похожими на обледеневшие листья – вроде и живые, но как таковой жизни в них не было. А еще он не вспоминал о том, что у него был старший брат, называя себя единственным княжеским сыном. Вот только откуда было знать Сандру, что где-то там, в глубине души, Алексей до самой смерти винил старшего брата в том, какую судьбу принял тот, на какую обрек его. До самой смерти вспоминал, что старший брат обещал защищать его до последней капли крови, а сам сбежал. – Так, лагерь раскладываем у подножья, а то вы опять пойдете гулять по мокрой траве, как Махмудов из прошлого выпуска! – замахал на студентов руками старый профессор. Княжич на его слова только кровожадно улыбнулся. А вот нечего лезть в его владения! Золотое правило "Не ночевать на Мангупе" студенты соблюдали железно. А еще они всегда оставляли в тайне от руководителей немного сладостей на камнях цитадели – как плату за то, что последний из мангупских князей разрешал им быть в его владениях.