Десятки лет

Льдом перекрыт канал, Но для самоубийц (среди прочих — я) Есть отдельная полынья. Яшка Казанова

Льдом перекрыты вены, как русла рек. Солдат не живой, Стив, солдат уже не человек, ему чужды эмоции твоего испугавшегося лица. Для него ты задание: нужно выполнить до конца. Льдом перебита память, острыми сколами льды срезали все, что было, оставив меня немым, оставив меня спокойным, как реки под слоем льда. Когда я тебя спасал, всюду тоже была вода, она колыхалась от боли физической, не ума. Я сколько раз уходил и всегда тебя забывал. Я топил в себе Баки Барнса за слабость перед прыжком. Не ищи его: похоронен под столетним кровавым льдом, упокоен на дне ущелья, упокоен — и не восстать. Стив, забудь и сражайся, бейся, дозволь памяти погибать. Заморожен нутром, как реки, что зимой обнимают льды, я не вижу в себе человека: человечность, добро мертвы. Разве холод зимы той может равным холоду быть в криосне? Мне не холодно больше, Стив. Мне не холодно. Больше нет. 18 апреля 2014