Центрвилль

*** Там, где с самого утра и до глубокой ночи на улице царят сумерки, и в воздухе плотным слоем застыла обреченность. Где на пустынных улицах круглый год царит ноябрь. Где злой, пронизывающий до костей ветер гуляет между брошенными домами и заглядывает в разбитые окна. Где на землю вместо снега падает пепел и идут кислотные дожди. Где дороги покрылись полуметровыми чадящими трещинами. Где в воздухе смертельного газа гораздо больше, чем кислорода. Где поблекшие пластмассовые игрушки лежат сваленные в кучу в брошенной детской с голыми стенами. Там, где людей давно нет. И остается только бежать. Нестись сломя голову из этого проклятого Богом места. Бежать. Перепрыгивать через трещины, не жалея ног. Бежать туда, где негостеприимная табличка с надписью «Централия» останется далеко позади. Но только давно нет такого места. Бег по кругу. И единственный результат - расплавленная о раскаленный асфальт подошва. Спасения нет. *** - Том, ты меня слышишь? – мужчина склонился над молодым человеком, заботливо заглядывая ему в лицо. – Том? Я знаю, что ты здесь. Все-таки, ты мой давний пациент, я знаю, когда ты меня обманываешь. Спустя минуту Том поднял глаза на врача. - Доброе утро, - добродушно улыбнулся мужчина и подвинул стул к небольшому столу, за которым сидел Том. Привычно не получив ответа на свое приветствие, он продолжил: - Я пропустил сегодня завтрак. Застрял в пробке, опоздал на работу, - доверительно сообщил врач. – Не знаю, как теперь доживу до обеда. Что сегодня давали? - Овсянку, - донеслось невнятное бурчание. Порадовавшись в глубине души, что в этот раз на контакт удалось выйти почти сразу, мистер Вайнер улыбнулся: - Вкусно? - Нет, - ответ прозвучал резко, ясно давая понять, что молодой человек не в духе. - Хм… Я передам на кухню, что наши пациенты не довольны качеством еды, - он придвинулся еще немного ближе к столу. – Расскажи мне, что тебе снилось сегодня. Том рассредоточенным взглядом смотрел прямо перед собой и молчал. - Ну хорошо, давай, я расскажу первый, - мужчина поднял глаза к потолку, будто вспоминая. – Мне снилось, что я ночью еду куда-то за город. Дорога была совсем пустой, фонари не горели. Я свернул в поле, потому что точно знал, что проехать смогу только через него. Там росла очень высокая трава, выше человеческого роста, и сквозь нее ничего не было видно. Потом пошел дождь, и дорогу стало размывать. Мужчина рассказывал о своем сне, незаметно следя за Томом. Тот, хоть и старался не подавать вида, слушал очень внимательно. - Машину занесло на глине, колеса забуксовали. Я понял, что без посторонней помощи мне не выбраться, но в поле, естественно, никого не было. Я решил дождаться, пока закончится дождь. Через какое-то время мне показалось, что трава сбоку зашевелилась, и оттуда вышел человек, - он замолчал. – Единственное, что я запомнил, это что у него были длинные волосы, и, несмотря на дождь, он был сухим. Том резко оперся на руки и наклонился к врачу. - И что дальше? Что он сделал? Мистер Вайнер пожал плечами: - Ничего особенного. Почти сразу скрылся в траве. Я даже думал, что мне показалось. Сразу потеряв интерес, Том снова облокотился о спинку стула. - Так что же снилось тебе? – снова задал свой вопрос мужчина. - Ничего. - Хорошо, тогда что ты видел? Том перевел взгляд на врача. - Вы же думаете, что я псих, да? - Я так совсем не думаю. - Конечно, вы так думаете, - настаивал Том. – Все так думают. - Я просто хочу поговорить с тобой. Всегда было интересно, что происходит в голове у людей, когда они спят. Можно узнать много интересного, - ответил спокойный голос. - Я вам говорил, что это не сны, - насупился Том. – Это все реально. - Просто расскажи мне, - терпеливо повторил доктор. – Ты снова видел этот город? Том промолчал. - Что произошло на этот раз? Дежурная сестра сказала, ты спал очень неспокойно. Что-то пошло не так? Повисло минутное молчание. Том нервно сцепил пальцы в замок и опустил глаза. - Он чуть меня не убил. Снова. *** - Знаешь, это даже забавно, они с тобой так носятся, - легкомысленно произнес Билл. - А с тобой не носились? - Я не был в психушке, - улыбка озарила немного заостренное лицо. Ответом Биллу был угрюмый взгляд исподлобья. - Очень смешно, - буркнул Том. - Они тебя никогда не поймут, можешь даже не пытаться, - Билл поднял голову к небу. – Они никогда не видели такого и никогда в это не поверят. Молодые люди стояли на невысоком холме и смотрели на лежащий перед ними город. Белый слой тумана и дыма застилал улицы, окутывая собой дома почти до второго этажа. Голые деревья растопыренными пальцами простирали ветки к серому небу. Абсолютная тишина на вершине нарушалась только завываниями ледяного ветра и редким тихим шипением. Том поежился и натянул на ладони рукава толстовки. За последний год этот пейзаж стал ему уже привычным. Только к холоду он привыкнуть так и не смог. - И Вайнер тебе тоже не поможет, - будто вслух размышлял Билл. – Он думает, что ты сумасшедший, что не удивительно. Том передернул плечами. - Тебя снова пугает, что я так много знаю о той твоей жизни? – усмехнулся Билл. – За столько времени мог бы привыкнуть. - Я не хочу привыкать, - на автомате ответил Том. – Мне здесь не нравится. Меня не должно здесь быть. - И все же ты здесь, - Билл потер голую руку, смотря сверху вниз на утопающий в белой мгле город. – И бежать тебе некуда. Кривая улыбка исказила его губы. - Пойдем, мне надоело тут стоять, - не дожидаясь ответа, Билл быстрым шагом стал спускаться с холма. Том понуро поплелся следом. В последнее время он стал наблюдать за Биллом странное оживление. Тот стал на удивление разговорчив и активен, все время пытался куда-то пойти и что-то сделать. Что-то совершенно бессмысленное, что никак не могло изменить ход событий. Том нагнал его у подножия холма. Билл нетерпеливо ждал, пока он спустится. - Почему так долго? – он выглядел недовольным. - Потому что здесь некуда спешить. *** Там всегда очень сыро и холодно. Солнце не встает, потому что накануне оно не садилось. Вечные дым и туман – отражение вечно серого неба. Там все еще стоят дома, но в них нет людей. Центральная Трасса 61 давно не видела машин. Гостиницы забыли о постояльцах, в барах покрываются пылью рюмки, в салонах трескаются кожаные кресла. Леденящая душу тишина – единственное, что населяет некогда процветающий город. И никакие дожди не смогут потушить бушующий уже полвека подземный пожар. *** Билл никогда не отвечал на вопросы. На протяжении всего времени, что Том каким-то необъяснимым образом оказывался в Централии, он не услышал от своего нового знакомого ни слова о том, что происходит. Каждый раз, попадая сюда, он надеялся разобраться, понять, что связывает его с этим местом. Почему именно он стал объектом насмешки высших сил. И Билл определенно мог ему в этом помочь. Вот только ничего о себе и о странных свойствах этого города тот так и не сказал. Впрочем, некоторые странности Том смог обнаружить и сам. Отсюда нельзя было выбраться. Централия не выпускала. Единственная дорога, ведущая из города, будто издеваясь, водила по кругу. Для него из города не было выхода. Другой странностью был Билл. Несмотря на жуткий холод, он всегда был в одной футболке. И, казалось, никогда не мерз, в то время как Том успевал продрогнуть до костей. И еще была одна вещь, которая не давала Тому покоя: Билл был единственным человеком, кого он встретил в заброшенной Централии. И складывалось впечатление, что, в отличие от Тома, города он не покидал никогда. Сейчас Билл неторопливо шел по главной улице, смотря по сторонам. Том успел изучить расположение зданий, поэтому даже в очень густом тумане мог бы сориентироваться, где находится. Впрочем, сейчас в этом не было необходимости: по земле стелилась лишь легкая дымка, путаясь в ногах. Билл заглядывал в окна зданий сквозь грязные стекла, будто что-то искал. Он остановился у полуразрушенного театра. - Пойдем сюда, - он несколько раз с силой толкнул дверь, пока та не поддалась. Том удивленно приподнял брови. За все время это был первый раз, когда Билл пытался затащить его куда-то помимо гостиницы или бара. В основном же они проводили время на улице, сидя на заросшей кустами детской площадке. Там как будто было не так холодно. Только трещин в земле было больше и постоянно тянуло в сон. Думая об этом, Том вошел следом за Биллом в здание театра. Внутри было темно и пахло сыростью. Тусклые лучи света пробивались сквозь дыры в потолке. Немного привыкнув к темноте, Том осмотрелся и, не обнаружив нигде Билла, прошел в распахнутые настежь двустворчатые двери, за которыми угадывался концертный зал. Он оказался почти полностью разрушенным, и дыры в потолке здесь были гораздо больше, чем в холле. Будто кто-то целенаправленно выковыривал из крыши куски бетона. Спускаясь по лестнице к сцене, Том чувствовал, как быстро билось его сердце. Хоть он и знал, что в пустом театре не могло никого быть, обстановка здесь пугала. Из полумрака на него печально смотрели сломанные и вырванные из пола кресла. Даже при таком освещении был виден толстый слой пыли, покрывший некогда красную обшивку. Единственная уцелевшая люстра свисала в самой темной части зала, еще одна, разбитая, лежала на проходе, третья придавила собой перекошенные сидения. Том поежился и, переступив через ту, что была у него на пути, подошел к сцене. Тяжелый занавес давно потерял свой праздничный вид и кое-где был съеден молью. Декорации последнего представления обвалились, на нарисованном пейзаже потрескалась и облупилась краска. Том обернулся назад и осмотрелся. На лестнице, по которой он только что шел, четко виднелись его следы. Из зала на него слепыми глазами смотрели свернутые кресла. Он с трудом представлял, как когда-то, много лет назад с этих мест за представлениями наблюдали реальные, живые люди. Том поднялся на сцену. - Осторожней. Он вздрогнул и снова повернулся. На верху лестницы узнавались очертания силуэта Билла. Тот неторопливо спускался к нему. - Доски наверняка сгнили. Будет не очень приятно, если ты провалишься, - он подошел ближе. - Не хочу делить тебя с крысами. Том кивнул, принимая к сведению, и осторожно пошел вдоль сцены. Через некоторое время Билл к нему присоединился. - Здесь было так красиво. Были хорошие актеры, представления интересные. Музыка в антракты играла, - тихо проговорил Билл. В его голосе сквозило что-то неуловимое, что в какой-то момент Тому напомнило ностальгию. - Откуда ты знаешь? – быстро спросил он. Билл поднял на него глаза, в которых сначала читалось легкое недоумение, но это быстро прошло. - В маленьких городах не бывает по-другому, - ответил он, проходя вглубь сцены. При каждом его шаге раздавался жалобный скрип, где-то даже еле слышный треск. Билл наклонился и поднял что-то с пола. - Централия давно умерла. То, что ты видишь, всего лишь ее труп, - он обернулся, и Том увидел у его лица разбитую фарфоровую маску. От нее откололась примерно треть, из-за чего было видно почти весь лоб, глаз и часть щеки Билла. Но на некогда кукольном лице все еще можно было разобрать смесь печали и смертельной тоски. - Но ведь и он может быть по-своему прекрасен, - глаза маниакально блеснули, и маска упала к его ногам, разлетаясь на осколки. Том, до этого внимательно следящий за Биллом, сглотнул и отвернулся. В такие моменты он начинал опасаться этого человека. Слишком странные и порядком не понятные вещи он говорил. Слишком много знал. И слишком странно себя вел. В такие моменты Тому как никогда хотелось очнуться. *** - Расскажи мне все еще раз, - мистер Вайнер запустил руку в карман белого халата и, немного порывшись, выудил оттуда ручку и блокнот. Том поднял на него недовольный взгляд: - Я рассказываю вам об этом чуть ли ни каждый день, и вы хотите, чтобы я рассказал все сначала? Вы шутите? - Извини, я неправильно выразился, - улыбнулся врач, - расскажи мне, как ты там оказываешься. Где при этом находится этот молодой человек… Билл? Как он себя ведет, что говорит? Том вздохнул и закатил глаза. - Мне иногда кажется, что вы меня не слушаете. - Том, конечно, я тебя слушаю. Просто, хотел освежить в памяти кое-какие моменты. Так ты расскажешь? Том поджал губы. Ему решительно не нравилось такое отношение. С одной стороны, доктор Вайнер относился к нему, как к одному из своих пациентов в больнице для душевнобольных. С другой же, он как будто правда хотел и мог помочь. Но все же, Тому казалось, что первый аспект зачастую перевешивал. - Каждый раз я появляюсь на холме. С него хорошо видно город. Иногда Билл стоит там же, иногда появляется, только когда я спущусь. Иногда просто ходит где-то в городе. Но мне все время кажется, что он ждет меня. Вайнер сделал какие-то пометки в блокноте. - Он настроен миролюбиво или агрессивно? Том скрипнул зубами. У него складывалось стойкое впечатление, что все то время, что он выворачивал Вайнеру душу, тот сидел и даже не слушал его на самом деле. - Всегда по-разному. Поняв, что молодой человек не собирается развивать мысль, мужчина задал следующий вопрос: - За то время, что ты попадаешь в Централию, вы с Биллом подружились? Или, наоборот, вы все время конфликтуете? У вас сложились хоть какие-то отношения? Последний за беседу ответ прозвучал сквозь зубы: - Какие-то сложились. *** Таблички на въезде в город предупреждают о смертельной опасности. Только простым туристам никогда не удастся проникнуться духом этого гиблого места. Там улицы сами решают, как поступить с вещами. Город, оставленный людьми, достается дикой природе. На кладбищах жителей гораздо больше, чем во всем городе. Ведь город пуст. По улицам ходят призраки давно минувших дней. Прекрасное прошлое – предмет их гордости. Оттого все сильнее они воют от терзающей душу тоски. Но на самом деле это ветер. Просто ветер. *** В этот раз туман был гуще, чем обычно. Том спустился с холма и почти вслепую пошел на детскую площадку: там он надеялся найти Билла. Несмотря на то, что тот часто его пугал своими словами или нередко неадекватным поведением, с ним все же было немного спокойней, особенно в таком тумане. Пройдя до конца улицы, Том свернул налево, к тупику, где была их площадка. По скрипу качелей он понял, что не ошибся, и Билл был здесь. Выставив руку вперед, чтобы ни с чем не столкнуться, он по памяти подошел к скамейке и сел на нее, привычно поднимая ноги: земля была слишком горячей, чтобы долго стоять на ней. Белый туман холодными пальцами пробирался под одежду и окутывал тело зябкой дрожью. Том ждал, пока Билл что-нибудь скажет, как это обычно бывало при его появлениях, но тот молчал. От этого стало еще неуютней и холоднее. - Билл? – через некоторое время неуверенно позвал Том. – Билл, скажи что-нибудь. Ответом ему была тишина. - Билл? – Том встал и подошел ближе к качелям, чтобы рассмотреть человека на них, но тут же отшатнулся: качели оказались пустыми. Они мерно раскачивались, издавая при этом громкий скрип, который тонул в тумане. Паника вмиг захлестнула Тома. Он обернулся несколько раз вокруг себя, глядя на все широко раскрытыми глазами в попытке найти Билла. Сердце в груди бухало, кровь глухо стучала в ушах, пальцы охватила нервная дрожь. Том хотел позвать Билла еще раз, но что-то будто сковало горло, не позволяя произнести ни звука. С бешено бьющимся сердцем, Том кинулся прочь с проклятой площадки, по пути больно ударившись коленом о низкую карусель. Он бежал по центральной дороге, по пути соображая, с какой стороны был бар. Дернув ручку одной из дверей, Том ввалился внутрь и вздохнул с облегчением. Он угадал. Переведя дух, он осмотрелся и обнаружил, что Билл был здесь. Он сидел за карточным столом и с интересом наблюдал за Томом. - Так себе сегодня погодка, да? – праздно поинтересовался Билл. Том посмотрел на него огромными глазами, будто спрашивая, не издевается ли тот. Неровное дыхание все еще вырывалось изо рта, он пытался отдышаться. - Что такое? Ты чем-то напуган? – голос и выражение лица были серьезными, даже немного озабоченными, но глаза откровенно насмехались. - Ты это сделал? – задыхаясь от возмущения, спросил Том. - Сделал что? – Билл изогнул бровь. - Качели на площадке. Они двигались. Ты был там? Нога, до этого качавшаяся в такт мыслям хозяина, на долю секунды замерла, затем продолжила качаться, как ни в чем не бывало. Только как будто чуть более нервно. - А ты что, меня там видел? – вкрадчиво спросил Билл. - Нет, но… черт, там никого не было, как они могли качаться сами по себе?! – в сердцах воскликнул Том. – Сегодня даже ветра нет! Билл рассеянно улыбнулся: - Рано или поздно это должно было произойти. - О чем ты? – Том все еще чувствовал, с какой дикой скоростью кровь несется по венам. - Это все Централия. Ты же чувствуешь это? С тобой играет мертвец. Том ощутил, как нервно дернулся глаз. - Нет, я не был сейчас на площадке, - Билл со стуком поставил ногу на пол, резко встал и подошел вплотную к Тому. – Я все время был здесь. Он осторожно положил ладони на плечи Тома и медленно провел по рукам вниз, до самых кистей. Тот судорожно вздохнул. - Расслабься, - тихий шепот на ухо, и руки уже снова плавно поднялись наверх и мягко обвили плечи. – Здесь так бывает. Ты не должен удивляться. Губы успокаивающе коснулись скулы и ненадолго задержались там, щека прижалась к щеке. Том отрешенно смотрел перед собой, неосознанно положив руки Биллу на талию. Произошедшее медленно укладывалось в голове, сердце уже не билось так быстро. Но скрип ржавых качелей все еще было слышно. - Отвлекись, ну же, - настойчивый шепот, и губы скользнули вниз, к шее, оставляя на ней влажный поцелуй. – Иначе ты сойдешь с ума. Том крепче сжал талию в своих руках, чувствуя кожей теплое дыхание. - Если ты не переключишься, она тебя не отпустит, - Билл провел пальцами по задней части шеи и зарылся ими в волосы, всем телом прижимаясь к Тому. – Хочешь, пойдем в гостиницу? Том как будто был где-то не здесь. В его голове все отчетливей слышался скрип. Он перевел взгляд на дверь и увидел, как в щель под ней сочится туман. - Том? Том, ты слышишь меня? – Билл сжал его волосы у корней и оттянул, заставляя опрокинуть голову. Вторую руку он просунул под толстовку, касаясь холодными пальцами кожи под одеждой. Губы в это время спустились к ключицам и с силой впились в них. Как сквозь вату до Тома вдруг дошло последнее предложение Билла, и он понял. Понял, что произойдет, если сейчас он не отвлечется от проклятого скрипа на что-то другое. Понял, что единственным, что могло бы реально отвлечь его, был Билл. - Здесь, - хрипло произнес он, слыша собственный голос точно сквозь бетонную стену. В ответ Билл еле заметно кивнул и, отстранившись, пошел к карточному столу, ведя Тома за собой. *** Это то самое место, где убийства происходили втрое чаще и оставались безнаказанными. Где даже в самые спокойные времена было опасно выходить на улицу. Где в шахтах часто пропадали дети. Где по человеческой глупости прямо под ногами вспыхнул страшный пожар. Где в наказание их же грехов разверзлась земля. Это тот самый город, который разозлился на людей. Добро пожаловать в Централию. *** Том лежал на своей койке и смотрел в потолок. Глаза привычно скользили от трещины к трещине в побелке, соединяя их в своеобразный узор. За полгода в психушке он научился не обращать внимания на то, как медленно и уныло тянутся дни. В основном в этом ему помогали его незапланированные перемещения в другую реальность. Однако, несмотря ни на что, этот день тянулся дольше обычного. В коридоре царило оживление: пациенты только что вернулись с обеда и теперь, под присмотром медсестер выпив свою дозу лекарств, с нездоровой радостью расходились по палатам на тихий час. Том обед пропустил, о чем ни капли не жалел. Здешние помои, которые повара упорно называли едой, он соглашался есть, только когда желудок сводило от голода. К нему заглянула медсестра: - Каулитц? Том утвердительно промычал в ответ. - Вы были на обеде? - строго спросила женщина. Снова мычание. - Я вас там не видела. Том проигнорировал ее замечание, продолжая глядеть в потолок. - Вы уже выпили таблетки? Том демонстративно повернулся на бок, спиной к сестре. Он услышал, как она, причитая, вышла из палаты, но через несколько минут снова вернулась с дозой лекарств для него. - Каулитц, вот ваши таблетки. Почему вы никогда не можете забрать их самостоятельно? - женщина подошла и, дождавшись, пока Том протянет ей руку, высыпала пилюли ему в ладонь. Тот, не раздумывая, запихнул их в рот и сделал вид, что проглотил. Медсестра подозрительно посмотрела на него, но ничего не сказала и вышла в коридор, не плотно прикрыв за собой дверь. Выплюнув в руку таблетки и ссыпав их в щель за плинтусом, Том снова повернулся к потолку. Он попал сюда совершенно случайно и психом себя абсолютно точно не считал. Врачи же придерживались другого мнения и держали его здесь, как они выразились, из соображений его и общественной безопасности, и лекарства давали исключительно для профилактики его психического состояния. Сначала Том их пил, но потом понял, что после этих таблеток он застревает в Централии очень надолго, что выпивало слишком много сил. Первое время беседы с мистером Вайнером помогали. Врач давал советы, которые со временем перестали приносить пользу, и с каждым разом, как казалось Тому, слушал его все с меньшим вниманием, не улавливая основной мысли и все меньше пытаясь помочь Тому выбраться оттуда. *** - Я не знаю, как попадаю туда. Раньше это было только во сне. Я даже немного привык и был готов к этому. Ну, что окажусь там, когда усну. Но я также знал, что, когда проснусь, Централия тоже исчезнет, - легкая заминка. - Потом мне начало казаться, что я вижу что-то оттуда здесь, в реальности. Я приноровился и к этому, научился разграничивать. Только теперь я никак не могу это контролировать. Я просто оказываюсь там. - Может быть, есть хоть какие-то предвестники того, что сейчас ты уйдешь? Том задумался. - Да. За несколько секунд до этого начинает пахнуть дымом и появляется туман. *** Билл сидел на гостиничной кровати, прислонившись спиной к стене, и перечислял все песни Битлз, которые мог вспомнить. Том сидел на кресле и исподлобья смотрел на то, как Билл загибает пальцы, вспомнив очередную композицию. Эта комната была единственной во всем отеле, где были целые окна и не обвалился потолок. Здесь же стояла двуспальная кровать, вместо одной ноги которой пришлось подставить невысокую тумбу. Облезлое кресло Том нашел в другой комнате и перетащил его в эту, для большего комфорта. Письменный стол полулежал на боку без двух ножек. Обои отвалились и висели угрюмыми обрывками на стенах. Тусклый свет пробивался сквозь окно, но не сильно освещал помещение. Мысль о том, что это место было одним из самых благоустроенных во всем городе, навевала тоску. - Билл, расскажи мне, - вдруг подал голос Том. Билл перестал перечислять песни и непонимающе посмотрел на Тома. - Что именно? – переспросил он, не услышав продолжения просьбы. - Ты знаешь, что. Билл поежился под хмурым взглядом, но продолжал смотреть Тому прямо в глаза. - Если честно, не совсем. - Хорошо, я спрошу по-другому, - глаза опасно блеснули. - Что это за место? Почему я сюда попадаю? И почему это все вдруг началось? Почему я, черт возьми, почти все время провожу здесь?! Почему ты здесь?! – последний вопрос он задал, сильно выделив голосом «ты». Билл терпеливо выслушал все вопросы и вздернул подбородок. - Ты ищешь легкие пути. Откуда ты знаешь, что если я тебе отвечу, то это будет правдой? С чего ты вообще взял что то, что я могу сказать, в чем-то тебе поможет? Не боишься получить вопросов больше, чем ответов? – Билл встал с кровати и подошел к Тому, опустив лицо на один уровень с его. – Что, если я сам ничего не знаю? Последние слова прозвучали вкрадчиво, зловеще, и Том разорвал зрительный контакт. Билл выпрямился. - Вот видишь. На самом деле, ты не хочешь ничего слышать, - он вернулся на кровать и снова принялся загибать пальцы. *** В приоткрытую дверь палаты просунулась голова. Том лениво перевел на нее взгляд и узнал одного из пациентов. Кажется, Джо. Мужчина лет пятидесяти с очень светлыми, рыжеватыми волосами. Его косые, водянистого цвета глаза, смотрели в разные стороны, отчего не возможно было понять, что стало объектом его внимания. На лбу у него был свежий шрам, на щеке следы от ногтей. Похоже, у бедняги снова что-то стряслось. Том уже привык к таким людям в больнице, и Джо был далеко не самым буйным. Но все же его несколько напрягало их, пусть даже и частичное, присутствие в своей палате. - Я все знаю, - неожиданно раздался хриплый тихий голос. - Я все знаю, - повторил Джо и чуть больше протиснулся в палату. – Она тебя не отпустит. Тебе не убежать оттуда, нет. Его голос дрожал, а глаза продолжали смотреть в разные стороны. Он шире открыл дверь и уже полностью вошел внутрь, постепенно приближаясь к Тому маленькими шагами. Том сел на кровати. Ситуация начинала его напрягать. - О чем вы? - прочистив горло, спросил он мужчину. - Ты станешь, как он. Таким же. Считай, что ты уже умер, - мужчина хихикнул и закашлялся. В палату заглянула все та же медсестра: - Джо, почему вы здесь? Вы должны быть в своей палате, сейчас будет тихий час. Она подошла к нему и, взяв под локоть, повела в сторону выхода. - Нет! – воскликнул мужчина и с поразительной прытью подбежал к кровати Тома. – Не отвечай на пустые письма! Ничего не бери у него! Твою душу можно отмолить! Его пальцы с обгрызенными под корень ногтями с силой впились в плечо Тома. Тот же сидел и, как парализованный, наблюдал за разворачивающейся в его палате сценой. - Это кладбище живых мертвецов, тебе некуда бежать! – продолжал кричать Джо, пока в палату не влетели санитары и не сделали ему укол успокоительного. Отцепив его руки от Тома, они вывели мужчину в коридор. Сестра поспешила за ними, закрывая за собой дверь. Сердце билось не в такт, пропуская удары. Не каждый день к нему вламывались с такими заявлениями. И нужно ли это принимать серьезно? В конце концов, это всего лишь слова психически нездорового человека. Всего лишь бредни сумасшедшего. Но у Тома сложилось стойкое чувство, что слова Джо не были лишены смысла, и он говорил про Централию. И про Билла. *** - Вы там один? Или есть еще кто-то? - Нет. То есть, да. Я не знаю. Сегодня ночью я увидел тень человека. Не знаю, как такое возможно, ведь там совсем не светит солнце. Но эта тень двигалась из-за угла. И, когда я почти увидел этого человека, я очнулся. Может быть, мне показалось. - Не стоит пренебрегать этим. Любые мелочи могут оказаться значимыми. *** Тому не спалось. Он ворочался с бока на бок, пытаясь найти удобную позу. Кровать казалась слишком неудобной: то тут, то там в тело впивались вдруг вылезшие из матраса пружины. Перевернувшись лицом к окну, Том замер, почувствовав, наконец, что нигде ничего не давит. На улице в темноте качались деревья, отбрасывая длинные тени по всей палате. В больнице было тихо: все пациенты и персонал давно спали. Только слышно было, как где-то из неплотно закрытого крана капает вода. Том лежал и думал о том, как хорошо жил до того, как все это началось. У него была своя небольшая квартира, перспективная должность в развивающейся фирме, кот, девушка. И все рухнуло в одночасье. Он ехал на работу, когда вдруг машина въехала в густой туман. Том затормозил. Плотный поток машин, до этого сопровождавший его, будто испарился. Кругом царила тишина и белый, с запахом гари, туман. Раздался звонок телефона, и, после недолгих поисков, Том обнаружил, что тот лежит на полу. Наверное, упал с сидения, когда машина затормозила. Том потянулся за ним, но, как только взял трубку в руки, звон прервался. Он поднял голову и понял, что каким-то образом оказался на пассажирском сидении. На водительском же сидел Билл и изучающе рассматривал его. - Кто звонил? – поинтересовался он, а в глазах плясали черти. Том дернул головой, не отрывая взгляда от Билла. - Посмотри. Тебе не интересно? – настаивал тот. Том опустил глаза на экран. «+157017921. Отменено». Он непонимающе посмотрел на Билла, будто ожидая, что тот ему что-то скажет. Билл лишь усмехнулся и резко вдавил педаль газа в пол. За несколько секунд авто развило сумасшедшую скорость. - Что ты делаешь?! – Том вцепился в ручку двери, с ужасом глядя на Билла. Машина на дикой скорости неслась вперед, сквозь белый, бесконечный слой тумана. - Неужели ты думаешь, что это самое страшное? – повернул к нему голову Билл, и новая усмешка легла на его губы. Он отвернулся обратно и с маниакальным блеском в глазах включил пятую передачу. Широко распахнутыми глазами Том смотрел вперед, отмечая, что туман стал не таким густым. Впереди виднелись очертания дороги и множество знаков по обочине. Том старался вглядеться в них, и его лицо перекосило от ужаса: - Там обрыв! - Я знаю, - хохотнул Билл и откинулся на сидении. Том дернулся вперед и, резко сбросив руки Билла с руля, крутанул колесо вправо. Машину сильно занесло, Том ударился обо что-то головой, в глазах потемнело. Через несколько мгновений он понял, что снова сидит на водительском сидении. На дороге снова были машины, но все они стояли, оказавшись участниками серьезной аварии, виновником которой был Том. Врачи признали у него отклонения в психике, после чего его лишили прав и отправили в клинику. В скором времени от него отвернулась и девушка, справедливо рассудив, что будущего у них нет… Неприятные воспоминания заставили Тома поморщиться. Мысли роились в голове, смешиваясь и выстраиваясь в произвольном порядке. Иногда Тому начинало казаться, что Билла он знал всю жизнь, а из Централии переехал в Нью-Йорк совсем недавно, и что его обычная, размеренная жизнь с девушкой и котом – это просто плод воображения. И только Централия была всегда. В такие моменты он понимал, что у него и правда не все в порядке с головой. За своими размышлениями он не заметил, как дверь в палату приоткрылась, и в нее совершенно бесшумно вошел Джо. - Тебе не уйти оттуда, - раздался его хриплый голос в тишине. От неожиданности Том подпрыгнул на кровати. Косые глаза блестели в темноте, наводя ужас. На лице мужчины плясали тени деревьев, что отнюдь не действовало успокаивающе. При таком освещении он выглядел совсем старым. - Ты же уже видел его, да? – он быстро облизал губы, смотря куда-то поверх головы Тома. - Кого? – несмело спросил Том. Этот человек его пугал. - Того парня. Он появляется не сразу. Если ты еще не видел его, ты можешь попытаться, - он говорил быстро, проглатывая окончания слов и, как будто, не договаривая фраз, перескакивал на другую мысль. – Я был там. Я видел его тень. Я успел. Том напрягся. - Вы были там? Вы были в Централии? - Там трещины в земле и стоять долго нельзя. И спички зажигаются от камней. Все время холодно и ветер, - почти без остановки говорил Джо. – Если ты видел его, тебе не спастись. Сомнений у Тома не осталось. - Расскажите мне, - он сел на кровати и придвинулся ближе к краю, - как вы оттуда выбрались? Джо мотнул головой. - Ты видел его, - как заведенный повторял он, - ты видел. Там больше никого нет. Не спрашивай у него. Никогда. Если ты заговоришь с ним, он тебя не отпустит. Том почувствовал, как краска отлила от лица. Он не решился сказать Джо, что с Биллом он успел не только поговорить. - Что будет, если я спрошу? – несмелый вопрос прозвучал в полной тишине. - Ты умрешь, - его рот расползся в жуткой улыбке, глаза блеснули. Том судорожно втянул воздух. - Он ждет тебя. Он всегда ждет. Он и сейчас ждет, но сейчас он занят, - продолжал бормотать Джо, крепко вцепившись в кровать. – Он играет в карты с дьяволом на собственную душу. Впереди у него вечность. Ты не будешь последним, нет. Джо снова коротко мотнул головой и облизал губы. - Как вы выбрались оттуда? Джо, расскажите мне, - снова попытался Том. Тот затряс головой сильнее, зажмурив глаза. - Нет, нет, меня там не было, нет, я был в другом месте. - Джо? – неуверенно позвал Том. - Нет, отстань от меня! Что тебе нужно?! – он распахнул глаза, и Том догадался, что он смотрит на него. – Уходи! Он закричал и начал со всей силы дергать железную спинку кровати. В коридоре послышались торопливые шаги, и в палату ворвался дежурный врач. - Джо, что вы здесь делаете? Вы должны спать! – он попытался оторвать руки мужчины от спинки, но тот держал крепко. - Он опасен! Опасен! – хриплые крики разнеслись по всему этажу, и было слышно, как в своих палатах начинают просыпаться другие пациенты и тоже что-то кричать. В палату вбежал санитар и, достав из кармана шприц, быстро сделал Джо укол. Тот почти сразу опустил руки, глаза перестали бешено гореть. После того, как все ушли, и он остался один, Том снова лег. Его мелко трясло. Джо напугал его. Сначала своими словами, затем внезапной истерикой. Он снова и снова прокручивал в голове ту часть диалога, которая отпечаталась в памяти сильнее других: «Что будет, если я спрошу?» - «Ты умрешь». От неприятных мыслей голова шла кругом. Он даже хотел попросить у врача успокоительное, но потом решил, что тот обязательно доложит мистеру Вайнеру, а он снова начнет приставать с расспросами. Том попытался расслабиться. В конце концов, разговоры – далеко не самое страшное, что было у них с Биллом, и он все еще был жив. И вообще он не мог на сто процентов доверять словам человека, который последние несколько лет своей жизни провел в лечебнице. Тем более, после этого неприятного инцидента. Том еще раз посмотрел на дверь - убедиться, что больше к нему никто не собирается зайти - и отвернулся от окна. Он уже видел, как по полу расползается легкая дымка с запахом гари. *** Билл был необычно тихим. Он не бормотал ничего себе под нос, не пытался тащить Тома куда бы то ни было и даже не смотрел на него. Том отчего-то не решался первым завести диалог. Что-то в поведении Билла его останавливало. Они сидели на детской площадке. Том с опаской поглядывал на качели и думал о том, как бы поскорее уйти отсюда. Впервые за долгое время ему было по-настоящему неуютно. Он бы с радостью пошел в какое-нибудь другое место, пусть даже ходить по кругу по пустой 61 Трассе, но сказать об этом Биллу он не осмеливался. Тот выглядел непривычно задумчивым и сосредоточенным, будто обдумывал что-то очень важное. Том привычно сидел на спинке скамейки, - чтобы не ставить ноги на землю - и ковырял мыском ботинка щепку на полусгнившем сидении. День обещал тянуться долго. Том зевнул и прикрыл глаза. - Не засыпай, - раздался в вязкой тишине резкий голос Билла. От неожиданности Том чуть не опрокинулся назад, но вовремя успел схватиться за спинку. Он надеялся услышать причину, но Билл не сказал больше ничего, а спрашивать он и не стал. Чувствуя себя полным идиотом из-за собственной нерешительности, Том хмыкнул себе под нос. В любой другой день Билл бы вздернул бровь и спросил что-то вроде «в чем дело?» или «что смешного?», но сейчас он даже не поднял головы. Скоро Том начал ощущать, что со сном ему бороться все труднее, глаза закрывались сами собой, а тело становилось тяжелым, но тут, к его удивлению, Билл снова подал голос: - Какое твое самое заветное желание? Том заморгал, пытаясь согнать с себя сон и не понимая, с чего вдруг Билл решил спросить у него об этом. - Мое? – тупо переспросил он. - Да, - сдержанно ответил Билл. Том удивился, что не нарвался на колкое замечание в духе «ты тут видишь кого-то еще?», но не стал заострять внимания. - Я… я не знаю, - неуверенно протянул он. – Надо подумать. - Не надо думать, - оборвал его Билл и тут же снова потерял к нему всякий интерес. Том удивленно поднял брови. - Ты так пытаешься меня разбудить? Билл недоуменно посмотрел на него. Было видно, что он был не рад, что его оторвали от размышлений. - Нет, я просто хотел узнать, чего ты хочешь больше всего. - Я хочу больше не попадать сюда, - через пару секунд ответил Том. - Поздно. - Что поздно? - Я уже не спрашиваю у тебя об этом. Ты упустил свой шанс ответить, - произнес Билл, мыслями снова пребывая где-то далеко. - Но я уже ответил, - упрямо повторил Том, в упор глядя на Билла. - Поверь мне, ты опоздал, - отрезал Билл, вставая с карусели, на которой до этого сидел. – Ты мог сказать мне, что хочешь уйти. В этом не было ничего такого. Том вытаращил глаза, не зная, что ответить. Он столько раз спрашивал у Билла, пытался что-то узнать, но тот всегда игнорировал его вопросы. Но ведь он на самом деле ни разу не сказал, что хотел бы уйти отсюда. Пробовал уйти, да, но не говорил об этом Биллу. - Ты был слишком нервным и очень раздражал меня. Мог бы сказать, мне было все равно, где сидеть, - ровно произнес Билл, засовывая руки в передние карманы джинс. Том нахмурился, теряя ход мысли. Билл смотрел ему в лицо равнодушными глазами. - Я про площадку, если ты не понял, - голос звучал отрешенно, будто Билл разговаривал не с Томом, а с надоедливым незнакомцем, - не про Централию. Том усмехнулся. Глупо с его стороны было полагать, что Билл не знал о его желании сбежать из Централии. - Меня всегда удивляло, как странно я могу влиять на людей, - задумчиво проговорил Билл. Непонимание снова накрыло Тома волной. О каких людях говорил Билл? О каком влиянии? Что снова происходило в его голове? - Билл, но здесь нет людей, - неуверенно заметил он, слегка опасливо глядя на человека перед собой, который вдруг резко показался ему совершенно не знакомым. – Здесь только ты и я, больше никого. - Ты слишком многого не знаешь, - медленно проговорил Билл. – Централия никогда не была пустой. *** Там почти всегда дует ледяной ветер. Разозленный, он носится по пустому городу в поисках людей. Но их там давно нет. Он раскачивает деревья, разносит удушливый дым и воет. В редкие дни, когда он оставляет Централию в покое, по ее улицам стелется туман. Густой, аномально густой белый туман накрывает собой город, и от него негде скрыться. Он проникает в разбитые окна и сквозь провалившиеся крыши, просачивается в щели под дверьми и в полах. Он смешивается с дымом и становится опасным. Слишком опасным для того, чтобы в нем находиться. Но город пуст. Подобные аномалии не редкость для Централии. Ведь она сама аномалия. *** Для конца сентября погода стояла на удивление теплая. Дожди еще не начали заливать землю, и солнце еще иногда дразнилось из-за облаков. Редкие порывы ветра срывали с деревьев пожелтевшую листву и разбрасывали ее по еще зеленым газонам. Птицы все еще щебетали и прыгали по дорожкам в поисках еды. В не большом парке лечебницы последними теплыми днями наслаждались пациенты. Кто-то прогуливался, кто-то расположился на лавках, кто-то сидел возле фонтана и наблюдал за птицами. В белых халатах за порядком и спокойствием следили санитары. Они разбрелись по всему парку, чтобы в случае необходимости незамедлительно оказать помощь. Том сидел на самой отдаленной скамейке, откуда ему было видно весь парк, но его было трудно заметить за кустами. Несмотря на то, что он практически постоянно был один, у него оставалось стойкое чувство, что рядом всегда кто-то есть. Кто-то, кто никак не может оставить его в покое. Это раздражало и даже злило, но Том ничего не мог с этим поделать. Он давно понял, что далеко не все можно контролировать и менять в зависимости от своих желаний. Ему мучительно хотелось хоть ненадолго остаться наедине с собой. По-настоящему наедине, чтобы не ощущать этот странный эффект присутствия. Ему нужно было подумать и разобраться в себе. В последнее время это становилось все труднее, мысли стали очень неповоротливыми, тяжелыми, будто свинцовыми. Тому казалось, что он просто не может справиться с тем объемом информации, которым он владеет, чтобы расставить все по местам. Но, на самом деле, практически никакой информации у него не было. Из-за своих кустов Том заметил, как по направлению к нему движется маленького роста женщина. Она была полной и очень медленно переставляла ноги. Том подождал, пока она приблизится к нему, чтобы узнать, что ей от него нужно, но женщина, будто не замечая его, села на скамейку рядом с ним. Она апатично смотрела вперед, не замечая ничего вокруг. Руками она крепко сжала сиденье, мыски ее туфель на липучках еле доставали до земли. Том отвел от нее глаза и слегка отодвинулся. Внезапное появление постороннего никак не поспособствовало его стремлению остаться одному. Женщина сидела молча, не двигаясь, и не подавала никакого виду, что она вообще заметила Тома. Через какое-то время и он перестал ее замечать. Когда санитары стали собирать всех на обед, женщина так же молча встала и медленно пошла ко входу в здание. Через несколько минут Том последовал ее примеру. На протяжении следующих дней все происходило точно так же. Во время прогулки Том садился на дальнюю скамейку, через какое-то время на нее же садилась полная женщина и уходила только тогда, когда звали на обед. За все время она не проронила ни слова и ни разу не посмотрела на Тома. Поначалу его немного раздражала такая бесцеремонность, но потом он вообще перестал обращать на нее внимание. Через неделю погода начала портиться. Все чаще накрапывал противный дождь, солнце почти не показывалось из-за туч, холодный ветер забирался под одежду. Прогулки перестали приносить удовольствие, даря желание поскорее оказаться в тепле. Кроме того, такой пейзаж начинал напоминать Тому Централию, что ему очень не нравилось. Хорошая погода разбавляла его мрачные мысли, теперь же и от нее можно было не ждать помощи. В один из таких хмурых дней, когда маленькая женщина снова села к нему на лавку, Том кутался в куртку и хмуро думал о том, что теперь этот серый кошмар будет преследовать его постоянно - и наяву, и в той, другой реальности. - Мы все заперты. Том не сразу понял, что это сказала его новая соседка. Он вообще сомневался в том, что она могла говорить, потому что до этого он не слышал от нее ни звука, она все делала бесшумно. Но он был уверен в том, что это сказала именно она: других людей вокруг было не видно. - И умрем мы все взаперти, - снова раздался тихий голос. Том выжидающе смотрел на нее, пытаясь понять, к нему она обращалась или нет. Но женщина даже не думала поворачиваться. Для нее вокруг больше ничего не существовало, и Тома она так же продолжала не замечать. - Нет невиновных. Кто-то уже заперт, а кто-то еще на свободе. Но они тоже будут заперты. Все будут сидеть, как в тюрьме. И в ней же умрут, - бормотала женщина, апатично глядя перед собой. Определив для себя, что это просто очередные бредни, Том постарался абстрагироваться от ее бормотания. Однако это оказалось не так просто, так как больше ничего не могло завладеть его вниманием. - Нет ничего хуже тюрьмы в голове. Из нее никак не сбежать. Там нет помощников, только враги. Там ты сам себе враг, - она судорожно втянула воздух сквозь сжатые зубы и замолчала. Вдруг повисшая тишина показалась Тому странной. Будто это произошло впервые за все время его, так называемого, знакомства с маленькой женщиной. Она снова сидела, не двигаясь и смотря в одну точку. Едва заметный до этого дождь начал усиливаться. Санитары стали поспешно отправлять пациентов по корпусам. Немного посидев, женщина встала со скамейки и пошла по направлению к приближающемуся к ним санитару. Отойдя от Тома на пару шагов, она остановилась: - Тебе уже не помочь, - не оборачиваясь, произнесла она и двинулась дальше. Том немного озадаченно посмотрел ей в спину и тоже пошел к своему зданию. *** Билла нигде не было видно, но Том и не особо пытался его найти. Он неторопливо прогуливался по городу, засовывая руки поглубже в карманы и втягивая голову в плечи, чтобы хоть немного согреться. Ветер свирепствовал, заставляя дребезжать осколки стекла в оконных рамах. Где-то хлопали не плотно закрытые двери. Мимо них Том старался проходить быстрее: они наводили на него необъяснимый страх. Он шел по центральной дороге в сторону окраины города. Туда, где для других людей был бы выезд из Централии в соседнее поселение. Том не знал, что там - Билл никогда ему не рассказывал, - но ему всегда хотелось туда попасть. Пусть даже ради того, чтобы хоть ненадолго покинуть проклятый город. Он остановился посреди дороги, когда дома перестали окаймлять ее с обеих сторон. Перед ним, на асфальте, был еле заметный знак с цифрами 61. Дальше он зайти не мог. Это было той самой границей, где заканчивалось его путешествие вдоль города. Дальше, несмотря на то, что дорога вела прямо, он непременно свернул бы в сторону. Том поднял глаза. Впереди он видел продолжение трассы, по которой ему не суждено было пройти. Иногда у него появлялось необъяснимое желание дойти до ее поворота и бежать, пока не закончатся силы. Но это было невозможно. Эта дорога навсегда была для него запретной зоной. Том втянул носом воздух. Здесь, именно в этом месте пахло по-особенному. Едкий запах дыма смешивался с запахом хвойных деревьев, образуя странную смесь, от которой начинало щемить в груди. Многолетние ели и огромной высоты сосны, росшие справа от дороги, раскачивались на ветру. Их стволы скрипели от сурового натиска непогоды. Слева от дороги лежал тот самый холм, на котором так часто оказывался Том. А впереди было то, что надолго приковало внимание Тома. Гигантское колесо обозрения возвышалось над соседним городком в нескольких километрах от Централии. Невозможно было разобрать, крутится ли оно, но Тому это было и не надо. Ему было приятно посмотреть на то, что как-то отличалось от пейзажа Централии. Довольно долго он простоял на одном месте, переминаясь с ноги на ногу, как завороженный глядя на огромное колесо. Что-то в нем было очень привлекательное, что впечатляло Тома до глубины души, что заставляло смотреть на него, не отводя глаз. Том успел порядком замерзнуть, но понял это, лишь когда его начало мелко трясти. - Может, пойдем уже отсюда? – внезапно раздался голос у него из-за спины. Он слишком замерз для того, чтобы удивляться. Билл встал на один уровень с ним и не особо заинтересованно посмотрел на колесо. - Не знаю, что ты в нем нашел, - задумчиво произнес он. – Таких навалом по всей стране. Том перевел на него недовольный взгляд. - Если ты еще не понял, у меня нет возможности их увидеть, - бросил он. – Я даже на это могу смотреть только издалека. Билл пожал плечами. - В нем нет ничего особенного. Тем более, оно давно сломано. На нем никто не катается. - Откуда ты знаешь? - Я был там. Это колесо – единственная достопримечательность всего города. Больше там и посмотреть не на что. - Да? Хочешь сказать, здесь есть на что посмотреть? – скептически поинтересовался Том. - У Централии своя атмосфера, ни в одном другом месте нет такого. У нее есть душа. Она очень красива. По-своему, - мечтательно произнес Билл. Том уставился на него в недоумении. В такие моменты Билл выглядел пугающе странным, будто из другого мира. - Когда ты был там? – решил сменить тему Том. Ему было любопытно узнать одну вещь, о которой он раньше даже не задумывался. - Довольно давно, - неопределенно ответил Билл. - То есть ты можешь уходить отсюда? – продолжал развивать мысль Том. Билл усмехнулся. - У меня нет нужды никуда уходить, - с долей самоуверенности произнес он, но почему-то отвел глаза. - То есть ты можешь? – настаивал Том. Билл тяжело вздохнул и отошел. - Нет. Мое наказание будет хуже твоего. Я не ограничусь ходьбой по кругу. *** - Ты уверен, что это не просто очень реалистичные сны? Такое ведь тоже бывает, когда в сознании буйствуют сильные эмоции. - Я уверен, что это не сны. Да, я попадаю туда, когда засыпаю, но это… это как параллельный мир. Он такой же реальный, как и наш. - Но тогда почему ты не можешь выйти за пределы этого города? В реальном мире так быть не может. - Там своя, другая реальность. Я знаю, что вы мне не верите, но… пфф, это сложно объяснить. - Хорошо, Том, тогда скажи мне вот что: тебе снятся обычные сны? - Нет. Вернее, раньше снились. Это было еще до того, как все это началось. Сейчас я не вижу ничего, кроме Централии. - Расскажи о своем последнем нормальном сне. - Я почти не помню его. Но я хотел бы снова в нем оказаться. Там я просыпаюсь от света солнца. Стены не запирают меня, и я могу свободно дышать. Там нет всего этого кошмара, я даже не помню о нем. Обычный день, очень яркий и теплый. И там я жив. *** Процветающий город лишается своего величия, когда о нем забывают. Оттуда однажды уезжают все жители и больше не возвращаются. Улицы приходят в запустение, брошенные дома меняют свой облик. В телефонных проводах только короткие гудки. Звонить больше некому. Затерянные письма никогда не дойдут до адресатов. Пожелтевшие конверты с цифрами 17921 останутся неопознанными: такого индекса давно нет. Теперь Централия – уродливое пятно на теле страны. Второго шанса не будет. Но ведь город ждет. И таит обиду. *** Как только за ними захлопнулась дверь, Билл целенаправленно двинулся в сторону бара. Том последовал за ним и сел на высокий стул, в то время как Билл скрылся за стойкой, а через несколько секунд показался оттуда с початой бутылкой коньяка. - Уже почти ничего не осталось, - немного огорченно произнес он, покачивая у себя перед носом бутылкой. – Надо будет поискать еще. Он открутил пробку и разлил коньяк в два единственно чистых стакана во всем баре, подталкивая один Тому. Тот протянул за ним трясущуюся руку. - Не знаю, зачем тебе нужно было стоять там так долго, - размышлял вслух Билл, - не удивительно, что ты так замерз. Том скорчил рожу и взял стакан, сразу отпивая. Жидкость обожгла нутро так, что перехватило дыхание. Билл с интересом наблюдал за ним, катая по стойке свой стакан. Глубоко вздохнув, Том решил попытать удачу и задать ему вопрос: - Неужели ты не мерзнешь? Футболка не самая подходящая одежда для такой погоды. Билл выгнул бровь, губы растянулись в усмешке, которую он попытался скрыть. - Извини, что не меняю гардероб по твоему вкусу. Том закатил глаза и сделал еще глоток. Коньяк согревал изнутри, и его уже не так трясло от холода. Билл снова ушел от ответа, и это не удивило. Через пару бокалов Том подумал, что вся ситуация, где он в холодной Централии, в пустом баре пьет коньяк, смотрит на Билла, который будто смеется над ним и провоцирует одновременно, дарит ему очень смешанные чувства. Он чувствовал, что не подходит этому месту, слишком другой, лишний, слишком не отсюда. Но, в то же время, понимал, что это именно то место, где он почему-то должен быть. Все это приносило ему какое-то угрюмое, болезненное, извращенное удовольствие. Билл уже давно обошел стойку и сидел на соседнем стуле, крутя в руках стакан. Он задумчиво смотрел на Тома и кусал губы, так и не притронувшись к напитку. Тот следил за этим действием, как завороженный, неосмысленно делая небольшие глотки коньяка. - Билл, почему ты такой? – неожиданно для самого себя спросил Том. - Какой такой? – не понял тот и слегка потупился. - Такой. Не отвечаешь на вопросы, не задаешь своих. Не хочешь выбраться отсюда, - уже немного нетрезво прозвучал ответ. Билл хмыкнул. - Мне кажется или я где-то уже это слышал? - Просто ответь мне один раз. Мне уже надоело жить в абсолютном неведении. Не знаю, как я еще не сошел с ума. - Уверен? – Билл кинул на него взгляд исподлобья. - Что? – переспросил Том, чувствуя, как мурашки пробежали по спине. - Шучу. - Билл, - угрюмо повторил Том. - Просто расслабься и получай удовольствие. Попытки бежать отсюда бесполезны. Ты должен был понять. - Ты пытался? – вопрос вырвался еще быстрее, чем Том успел его обдумать. - Чем тебе так не нравится Централия? Попробуй посмотреть на нее с другой стороны. Она прекрасна, как завядший цветок, - Билл провел пальцем по стойке, оставляя на слое пыли свежий след. – Централия - это мой мир. Я люблю ее за все, что в ней есть. Том осушил свой бокал и потянулся к бутылке, которая оказалась пустой. Тогда он забрал у Билла его стакан и выпил содержимое. Билл не возражал. - Я не знаю, что с тобой не так и как ты сюда попал, но у меня есть мой мир, - заявил Том, поднимая подбородок. – И пусть я не могу сказать, что люблю его за все, но все же он мой. Билл сдержал улыбку. - Я рад, что ты согрелся. Том пронзил его долгим взглядом. Билл смотрел на него в ответ, не отводя глаза. Том мог поклясться, что видел в них дьявольский огонь и что-то еще. Возможно, насмешку. Взгляд Билла был томным, даже пьянящим. Он будто затягивал в черную бездну и словно обещал невиданные вещи, но в самый последний момент игриво их прятал. Это выбивало почву из-под ног и мутило рассудок. - Ты меня доведешь, - в тишине бара прозвучал внезапно осипший голос. Том резко вскочил и дернул Билла на себя, сразу вжимая его спиной в стойку. – Я говорил тебе не делать так. - Иначе что? – глумливо поинтересовался Билл, запрокидывая голову и выставляя напоказ беззащитную шею. Каждым своим незначительным движением он будто заводил Тома в непроглядные дебри, из которых уже невозможно было выбраться. И тот, словно наивный мотылек, летящий на свет, с головой бросался в опасный круговорот. - Иначе будет плохо, - низким голосом ответил Том, впиваясь губами в любезно предоставленную открытую шею. Стон сдавленного удовольствия безотчетно вырвался из груди Билла, поощряя и подстегивая. Самоконтроль по капле утекал из разгоряченного мозга, уступая место все подступающей страсти. Руки несдержанно шарили по телам, нетерпеливо стягивая одежду и безразлично отбрасывая ее на пол. Сбивчивый шепот с обещаниями и угрозами слетал с обветренных губ и тонул в отчаянных, смазанных поцелуях. Длинные ноги доверчиво обвивали талию, тонкие пальцы до синяков впивались в широкие плечи, оставляя следы. Глаза закатывались от терпкого, болезненного удовольствия. И безудержная страсть, скорее похожая на агонию, до предела затопила пыльный, тускло освещенный бар, наполняя его необъяснимым мерцающим светом. *** Его губы были последним, чего я касался прошлой ночью. Каждый раз, словно первый, они сводят меня с ума. Я не могу забыть их горячий вкус. Они отравляют меня. Постоянно. Я не могу с этим бороться, мне слишком сильно нравится. Его поцелуи будто окунают в холодную воду, когда изнутри все тело горит. Он издевается, все время провоцирует меня. С каждым разом мне все труднее сдерживаться. Это то, что постоянно тянет меня обратно. Связь с ним, которая разожгла этот чертов бесконтрольный огонь в моей голове. Я его ненавижу. Но его тело убеждает меня в обратном. *** Тому было плохо. Его знобило, сильный кашель не давал покоя, и все тело сковала слабость. Из-за высокой температуры пекло тело и пересыхало во рту. Врачи, не долго думая, перевели его в изолятор с диагнозом воспаление легких. Мелкий дождь оказался далеко не таким безобидным, каким был на первый взгляд. Том бредил. С пересохших губ то и дело срывалось еле слышное «Билл… Билл, помоги мне». Сквозь плохо открывающиеся веки он видел бледное лицо, обрамленное длинными черными волосами, в каждом, кто подходил к нему. Билл в мокром белом халате, а сквозь него видно его болотного цвета футболку. Он смотрел на Тома с сочувствием, касался его лба прохладной рукой, что-то говорил и уходил прочь. Туман опасно густился по углам палаты, но не подступал. От запаха гари становилось тошно. И только холодные руки на лбу и щеках помогали цепляться за сознание. Белые стены палаты то и дело становились полупрозрачными, и сквозь них проступали серые очертания пустой Централии. Том не чувствовал ее привычного холода, на его место пришел сжигающий изнутри жар. «Пожар… Разгорелся… Мы сгорим…». Том метался по кровати, не зная, как спастись. В редкие моменты он проваливался в спасительную черноту, где не было ничего. - Бедный парень. Как же непросто ему придется, - тихо делился мистер Вайнер со старшей сестрой. – Я хотел ему сказать, но так и не смог. - Он тоже? – озабоченно спросила женщина, прикладывая полную руку к горячему лбу Тома. - Да, - кивнул врач. – Знаешь, я ведь столько лет занимаюсь этим. И каждый раз упускаю их. Им нельзя помочь. Только немного задержать. Женщина покачала головой. - Неужели нет выхода? - Нет. Или я просто о нем не знаю. Иначе я бы помог им всем. - А как же Джо? - Я не знаю, как он справился. Мне так и не удалось выяснить, - он посмотрел на часы. – Постарайтесь сбить температуру. Он кивнул на Тома и, легко похлопав женщину по плечу, вышел из палаты. *** Том лежал на кровати в гостинице и смотрел в потолок. Билл сидел рядом с ним и легко поглаживал его волосы, приятно массируя голову. Он был задумчив, как и обычно в последнее время, но теперь к задумчивости на его лице прибавилась еще и тень печали. Том чувствовал слабость и свинцовую тяжесть во всем теле. И только руки Билла, порхающие вокруг его головы, приносили легкое облегчение. - Я видел тебя в больнице, - хрипло произнес Том, вытаскивая Билла из его мыслей. - Меня там не было, - тихо отозвался Билл, продолжая осторожно перебирать волосы. Том прикрыл глаза, кривя губы в улыбке. - Я так и подумал. Мне было так плохо. Хотел, чтобы ты был рядом. Билл сдержанно улыбнулся, проводя раскрытой ладонью по щеке Тома, затем вниз, по шее до груди и обратно. Том старался не дышать полной грудью, чтобы не спугнуть эти легкие прикосновения. У них с Биллом были не те отношения, чтобы можно было так легко позволить себе подобные вольности. Но в глубине души что-то крошечное давно шептало о том, оно хочет таких незначительных касаний и заботливых взглядов. Только сейчас Том осмелился себе признаться в этом. Он молча наслаждался этой невинной близостью Билла, стараясь ничем не выдать свою маленькую слабость. - Ты мой единственный страх, - тихо произнес Билл, скользя глазами по лицу Тома, ни на чем конкретно не задерживаясь. - Почему? - так же тихо отозвался тот. Билл помотал головой. Том усмехнулся, не удивляясь. В комнате снова воцарилось молчание. Было слышно, как за окном воет ветер. От этого здесь, в этом маленьком гостиничном номере, становилось странно уютно. Полумрак не напрягал глаза и дарил ощущение легкой вседозволенности. Билл нарушил тишину первым: - Ты слышишь?.. Скрипка. Она играет уже неделю. Том удивленно посмотрел на него и едва заметно покачал головой. - Она всегда играет, когда конец уже близко. Это сводит с ума, - брови на красивом лице надломились, но Билл тут же взял себя в руки. - Какой конец, Билл? О чем ты? - Том поймал его запястье. Билл посмотрел на широкую ладонь, сжавшую его руку, и шумно вздохнул. Больше Том от него ничего не услышал. *** Сгусток тумана клубился возле открытой двери бара, будто не решаясь расползтись дальше. Билл сидел за карточным столом и вертел в пальцах фишку для покера. Перед ним лежала засаленная колода игральных карт, а рядом с ней стоял не тронутый бокал виски. - Я больше не могу так, - четко произнес он, смотря на улицу сквозь открытую дверь. - Я хочу отпустить его. С ним сложнее, чем со всеми остальными. - Ты сам виноват, - раздался низкий грудной голос. - Не нужно было проводить с ним столько времени. - Я знаю. Но сейчас уже поздно. Я не могу так с ним, - в конце фразы Билл почти перешел на крик. - Я не смогу спокойно жить после этого. - А сейчас ты живешь спокойно? После стольких лет, - голос звучал вкрадчиво и немного зловеще, заполняя собой сразу все помещение бара. - Почему из всех ты так запал именно на него? Билл нетерпеливо передернул плечами. - Не знаю. Я больше не могу это контролировать, он слишком сильно на меня влияет. Я хочу его отпустить, - уверенно повторил он. - Нет, Билл, - пророкотал голос. - Не ты решаешь. Ты и так обречен служить мне вечно. Больше тебе нечего предложить взамен. Билл на мгновение прикрыл глаза и незаметно втянул носом воздух. Он ожидал такого ответа. И ему нечем было возразить. - Я просто хочу дать ему шанс. - У них у всех был шанс! - прогрохотало в ответ. - До сих пор им воспользовался только один! - Но это несправедливо! Они не знают о нем! Никто из них до сих пор не знает, что мог спастись! - Люди должны отвечать за свои поступки. Любопытство сгубило их всех. Теперь у них будет возможность все хорошенько обдумать. Невиновных нет, Билл, запомни это. Билл с силой сжал в кулаке фишку. Он понимал, что в этом споре ему никогда не одержать победу. Он уже проиграл душу Тома. Почти так же, как когда-то проиграл свою. *** Кабинет доктора Вайнера был единственным местом в клинике, где царила абсолютная тишина. Как главврачу ему часто требовалось спокойное, уединенное место, где он мог бы подумать, не отвлекаясь на шум. И сейчас как раз был один из таких случаев. Он проработал в медицине более тридцати лет и за этот период повидал немало странных и сложных случаев. Многие из них были сложными, многие не поддавались лечению, но все они поддавались медицинскому и логическому объяснениям. Все, кроме тех, о которых он предпочитал не распространяться. Мужчина вздохнул и выдвинул потайной ящик стола, извлекая оттуда папку. В ней он хранил истории болезней девятерых своих пациентов. Все они проходили лечение в клинике в различное время, никогда не встречались и, скорее всего, даже не подозревали о существовании друг друга. Их объединяла всего одна вещь – странный диагноз и удивительно схожие проявления болезни. Все, как один, рассказывали о странном городе, который они видели во снах. Он подавлял их волю, жизнелюбие, все светлое, что было в них до этого. Он как будто вытягивал из них жизнь. И в каждой истории фигурировал некий молодой человек. Каждый называл его по-разному, но на всех он одинаково наводил животный страх. Мистер Вайнер вытащил все содержимое папки и разложил на столе. К каждой истории болезни была прикреплена фотография. Пожилая женщина в больших очках, лысеющий мужчина лет тридцати, рыжая девушка, вся в веснушках, два маленьких мальчика с перепуганными лицами, женщина с очень круглым лицом и маленькими глазками, мужчина с усами, мужчина с косыми глазами и молодой человек со светлыми дредами. Двумя последними были Джо Хамфри, давний пациент клиники Святого Павла, и Том Каулитц, еще один потерянный случай. Врач по очереди брал в руки дело каждого и пролистывал, бегло скользя глазами по строчкам. Он знал их все наизусть, но каждый раз надеялся найти для себя что-то новое, что-то, что он не заметил раньше. Джейми Филс провела в «странном городе» полгода, Мартин Маркус – восемь месяцев, Дженифер Марш – пять месяцев, близнецы Дост и Ирвин Крейг – три месяца, Миранда Холдон – пять месяцев, Джо Хамфри – три дня, Том Каулитц – год и один месяц. Доктор Вайнер корил себя за то, что с легким пренебрежением относился к рассказам своих первых пациентов. Как ему казалось, диагноз шизофрения был очевидным. И только столкнувшись с юной девушкой, которая убежденно рассказывала ему о страшном пустом городе, он стал по-настоящему задумываться о невозможности появления одного и того же видения у троих различных пациентов. С появлением близнецов в его кабинете он ожидал услышать от них чего угодно, но только не то, что услышал. Мать, стоявшая за спинами своих детей, тихо плакала и вытирала слезы носовым платком. В тот момент мистер Вайнер почти почувствовал, как поседели несколько волосинок на его голове. Все эти люди сгорели очень быстро. Эти видения, как называл их доктор Вайнер, высасывали из них все силы, ослабляя иммунитет и подрывая психику. Однажды все они заболевали, и ослабленный организм уже так и не справлялся с болезнью. Странным так же было то, что после каждого летального исхода экспертиза с уверенностью заявляла: «Удушение угарным газом». Как врач, мистер Вайнер не мог этого объяснить, и каждый потерянный пациент ложился непереносимым грузом на его плечи. *** На улице было поразительно спокойно и... обычно. Отсутствие тумана при отсутствии ветра - нетипичные для Централии погодные условия. Деревья стояли не шелохнувшись, абсолютная тишина царила в городе. Том шел по одному из прилегающих к центральной улице переулков, чувствуя легкую нервозность. Все его тело было странно напряжено, оно будто было готово к опасности, хотя все было спокойно. Билл шел рядом с ним, иногда легко задевая плечом. Он выглядел странно: лицо будто вытянулось и побледнело, глаза не горели привычным огнем, и, хотя внешне он выглядел спокойным, пальцы на руках были крепко сжаты в кулаки, что заметил Том. В этот странно спокойный день они решили просто походить по улицам. Про себя Том отмечал, что многие здания хоть и потеряли весь свой былой лоск, в прошлом, скорее всего, были не лишены архитектурных изысков. Он смотрел по сторонам, пытаясь представить, как все здесь выглядело до разрухи. Много ли было народу на улицах, дружными ли были соседи, устраивались ли общественные мероприятия? Почему-то раньше обо всем этом он не задумывался, а сейчас вдруг стало очень интересно. - Билл? - позвал он, проходя мимо двухэтажного здания с облупившейся розовой краской на стенах. - М? - промычал Билл, глядя себе под ноги. - Как думаешь, здесь было красиво? - подбирая слова, спросил Том. - Да, очень, - услышал он моментальный ответ. Стараясь не акцентировать на этом внимания, Том попробовал развить тему: - Расскажи мне, как ты это видишь? - Зачем тебе это? - устало спросил Билл. - Мне интересно. - В маленьких городах люди сами следят за порядком и чистотой. Стараются поддерживать хорошие отношения, все друг про друга знают и хотят, чтобы вокруг было приятно смотреть. Здесь тоже было так. - А вдруг нет? - будто невзначай предположил Том. - Нет, это было лучшим местом на земле, - уверенно ответил Билл, давая понять, что никаких возражений на этот счет не примет. - Тогда что же могло произойти, что все так изменилось? - продолжал Том, радуясь и одновременно удивляясь разговорчивости Билла. Тот сложил губы трубочкой и пожевал изнутри щеку, не поворачиваясь к Тому: - Несчастный случай, - коротко ответил он. - Несчастный случай? Из-за несчастных случаев не пустеют города. Должно произойти что-то действительно серьезное, чтобы все жители уехали, побросав дома. Билл не ответил и, как показалось Тому, бездумно свернул на соседнюю улицу. Они снова шли молча, и Том корил себя за неосторожный комментарий. Нужно было лучше продумать, как подтолкнуть Билла на развитие мысли. Том остановился, когда понял, что Билл больше не задевает его при ходьбе. Он обернулся, и посмотрел назад. Билл стоял в десяти шагах от него и огромными глазами смотрел прямо перед собой. Том снова повернулся и понял, что они пришли в тупик. За многие месяцы он исходил Централию вдоль и поперек и готов был поклясться, что тупиков, кроме того, с площадкой, раньше не встречал. Более того, этот небольшой переулок он видел впервые. - Билл, в чем дело? – сглотнув, спросил он, снова оборачиваясь назад. Тот быстро замотал головой и что-то пробормотал себе под нос. Тому показалось, будто это было "не может быть". - Билл? - он подошел к нему и, взяв за плечи, легко встряхнул. Тот, будто придя в себя, крепко схватил Тома за предплечье. - Я не видел этого уже много лет, - тихо произнес Билл, обращаясь, скорее, к самому себе. Том перевел взгляд на черную сплошную стену, которой заканчивался переулок и от которой не мог оторвать глаз Билл. Он двинулся вперед, увлекая Тома за собой. Подойдя вплотную к стене, он провел по ней рукой, сразу поднося ладонь к глазам. Она была черной, в то время как стена в месте касания наоборот посветлела. Том повторил движение Билла, отмечая, что стена была теплой, почти горячей. Он отнял от нее руку, растирая между пальцами черную пыль. - Сажа, - произнес Билл, отвечая на немой вопрос Тома. Он все еще пораженно смотрел на свою руку. - Что это? - Том кивнул на стену, хотя он уже не был уверен в том, что это была именно стена. Билл провел чистой рукой по лицу с такой силой, будто пытался стереть с него всего себя. - Это вход в шахту, - такого голоса Том у него еще не слышал. Это был мертвый голос абсолютно потерянного человека. - В шахту? - Да, - Билл поводил раскрытой ладонью по середине стены, стирая налет. - Видишь? Это ворота. Их заварили сразу после... - После чего? - не услышав продолжения, задал вопрос Том, только сейчас замечая грубый шов сварки под слоем сажи. - После несчастного случая, - Билл отвернулся и отошел назад. Том еще недолго погипнотизировал взглядом гигантские ворота и подошел к Биллу. Тот стоял к нему спиной - голова слегка запрокинута, глаза крепко зажмурены, ноздри широко раздувались. Том никогда не видел его таким, будто ранее сквозившая во всех движениях уверенность в миг исчезла. Он несмело положил ладони ему на плечи. Билл дернулся, но не отошел. Будто даже наоборот немного вжался в Тома. Почувствовав это, тот плавным движением обвил руками его плечи поперек и прислонил спиной к своей груди, прижимая щеку к его. На уровне шестого чувства он ощущал, что в тот момент Билл был самым обычным человеком и нуждался хоть в какой-то поддержке. - Все нормально? - спустя некоторое время спросил Том, скользнув смазанными поцелуем по виску. - Нет, - хрипло ответил Билл, подавив истеричный смешок. - Я хочу уйти отсюда. Том коротко кивнул и подтолкнул его в сторону улицы, с которой они сюда свернули. В гостинице Билл сел на кровать, сцепив пальцы в замок и устремив взгляд в пол. Том подвинул кресло поближе и сел в него, оказавшись строго напротив. Он удивился, когда Билл заговорил первым: - Там добывали антрацит. Весь город держался на добывающей промышленности. Благодаря ей он и появился, - будто вспоминая, говорил он. - Это место было богато углем, мы процветали. Том не понял, к чему относилось это "мы", но не стал перебивать. - А потом произошел несчастный случай. Перед Днем Памяти пожарным поручили сжечь мусор. Они утрамбовали его в яму и подожгли. Видимо, яма была слишком глубокой. Антрацит под землей загорелся, потушить не удавалось. Добычу пришлось прекратить, шахту закрыли, - Билл судорожно втянул через нос воздух. - Люди стали потихоньку уезжать, но многие еще оставались. Через несколько лет все забыли об этом случае, но в некоторых местах земля начала трескаться, из щелей шел дым. Начались жалобы на самочувствие, в подземных резервуарах почти до кипения нагревался бензин. Многие испугались, и снова поднялась волна переездов. Билл помолчал, заламывая пальцы. Том слушал и не знал, что пугает его больше: история города или то, откуда Билл знает такие подробности. - Но самое страшное началось тогда, когда Тодд, парнишка из дома на окраине, играл у себя на заднем дворе, и прямо у него под ногами разверзлась земля. Он выжил: его спас брат, но после этого случая все оставшиеся люди стали уезжать. Многие бросали все, брали только самое необходимое. Здесь царили паника и ужас, люди были очень напуганы. Том, не моргая, смотрел на Билла. История Централии была жуткой. Особенно впечатляющей она звучала после того, как он пробыл здесь больше года. - Билл, откуда ты знаешь это? - Я..., - протянул Билл, поднимая голову и непонимающе глядя на Тома, будто только что вспомнил о его присутствии. - Я знаю очень многое, - отрезал он, отводя взгляд. - Например, то, что добывающая шахта, которая была в пяти километрах от города, сейчас оказалась в его пределах. *** - Что это за шутки?! – во все горло кричал Билл, стоя посреди пустой дороги. Ему не нужно было присутствие собеседника: он знал, что его слышат. - Почему эта чертова шахта оказалась здесь?! – эхом разносился злой голос. Кулаки были сжаты, руки вытянуты вдоль тела. – Хватит уже экспериментов! Достаточно того, что я отрабатываю свой долг! - Ты стал забываться и забывать, из-за чего ты здесь, - пророкотало в ответ. – Нужно было тебе напомнить. - Я и сам прекрасно помню! – взревел Билл. Он часто дышал, но даже не пытался справиться с обуревающим его гневом. Таким злым он не был уже давно. - Ты слишком долго возишься с этим мальчишкой. Я не могу ждать вечно, - вкрадчивый голос разлетелся по городу. – Или ты думаешь, что сам в праве решать? С ними можешь важничать сколько угодно, а со мной так не надо. Билл стиснул зубы и закрыл глаза. Костяшки на крепко сжатых кулаках побелели, ногти больно впились в ладони. Всего лишь марионетка, а не бог. Иногда он забывал об этом. - Я даю тебе три дня. Иначе… ты знаешь, что будет, - будто на ухо шепнул голос и, хмыкнув, исчез. *** Том не приходил в себя уже несколько дней. От его бездвижной руки тянулась трубка к капельнице, лицо было бледным. Только еле заметно вздымающаяся и опускающаяся в такт дыханию грудь говорила о том, что он все еще жив. Доктор Вайнер часто заходил в палату изолятора и подолгу смотрел на своего пациента, коря себя за то, что снова не смог помочь. Он заходил сюда несколько раз в день и лично следил, чтобы капельницы меняли во время. В нем все еще теплилась надежда, что в скором времени Том придет в себя. - Я надеюсь, что сейчас ты не там, - пробормотал себе под нос мужчина, пощупав пульс на вытянутой руке. Сделав для себя какие-то выводы, он бросил еще один задумчивый взгляд на Тома и приглушил свет в и без того плохо освещенной палате. *** Странное место. Черное сверху и белое внизу. И совсем тонкий слой серого между ними. Он практически незаметный, туда сложно попасть. Но, если попадешь, выбраться почти невозможно. Том очутился где-то на границе. На стыке двух своих миров. Он ощущал где-то поблизости присутствие мистера Вайнера и видел Централию с высоты. Но будто огромный стеклянный этаж не давал ему вернуться обратно, в темноту, в стерильное помещение с едким запахом больницы, или спуститься вниз, в мрачный город. Том прошел чуть вперед и опустил глаза, замирая в изумлении. Отсюда Централия выглядела незнакомой, не похожей самой на себя. В целых чистых окнах отражался солнечный свет, черепичные крыши не зияли провалами, дороги были целыми, на деревьях шелестела уже желтая листва. Но удивило Тома даже не это. Люди. Кругом были люди. Кто-то торопливо шел по направлению к банку, кто-то неспешно прогуливался вдоль центральной улицы, дети играли на детской площадке, и Том готов был поклясться, что слышал их смех. Люди заходили в бары, стояли в очередях к театральным кассам, несли в руках пакеты с продуктами из магазинов. Машины останавливались на заправке и после ехали за пределы города, к шахтам. Кто бы мог подумать, что озлобившийся, серый город когда-то мог выглядеть таким ярким и привлекательным. Даже слишком привлекательным. Том решил посмотреть на все это повнимательней. Он все еще не мог поверить, что под его ногами лежит прекрасное место, то самое, которое он видел уже заброшенным и которое успел возненавидеть всей душой. Пройдя по всем улицам, выглядевшим так незнакомо, он отошел к окраине, туда, где дорога уводила прочь из Централии. Возле крайнего дома стояла компания молодых людей. Было видно, что они о чем-то спорят. Девушки, напуганные, стояли немного поодаль, дожидаясь окончания перепалки. Не обращая на них особого внимания, Том прошел дальше, останавливаясь над нарисованными на дороге цифрами «61». Дальше ничего не было видно, будто на Централии весь мир заканчивался. Легкая дымка и что-то напоминающее обрыв виднелись на недалеком горизонте. Поняв, что ничего интересного тут не увидит, Том развернулся и пошел обратно, снова замечая ту компанию. Проходя над ними, он заметил, что один парень раздраженно махнул рукой и, видимо, сказав что-то не особо приятное на прощание, отделился и пошел за дома, в сторону леса. Заинтересовавшись, Том последовал за ним. Тот, дойдя до границы с лесом, воровато осмотрелся и достал из кармана пачку сигарет. Том хмыкнул. Он рассчитывал увидеть что-то более интересное, чем акт тайного курения. Он уже собирался пойти дальше, как вдруг что-то заставило его остановиться. Парень внизу с наслаждением затянулся и, подняв голову вверх, выпустил дым. Это был Билл. Немного заостренное лицо, длинные черные волосы, несколько резкие движения. Том узнал его сразу, ошибки быть не могло. Билл был таким же, разве что чуть моложе. Он снова поднес сигарету к губам, но, увидев стремительно приближающегося к нему мужчину, не задумываясь, отбросил ее в сторону. «Так не бывает», - пребывая в шоке, заторможено подумал Том и сделал неосторожный шаг назад, проваливаясь в откуда ни возьмись оказавшийся в цельном стекле люк. *** Том бежал по серому, негостеприимному городу, оглядываясь по сторонам и пытаясь найти Билла. Ветер дул в спину, подгоняя и заставляя бежать еще быстрее. Том ощущал напряжение во всех мышцах, но старался выжать из них еще больше. Ему жизненно необходимо было увидеть Билла как можно скорей. Холодный воздух неприятно врывался в легкие и сковывал грудь – Том решил перейти на быстрый шаг, тяжело дыша. Проходя мимо бара, он остановился. Открытая нараспашку дверь привлекла его внимание. Билл оказался внутри. Он сидел за карточным столом, вальяжно закинув на него ноги, и что-то вертел в пальцах. Том подошел ближе, намереваясь задать интересующий его вопрос, но не восстановившееся еще дыхание мешало говорить. - Ну как? – Билл выжидательно уставился на Тома. – Понравилось представление? Впечатляет, правда? Он не отводил взгляда, продолжая ловко крутить игорную фишку. Вся его поза кричала о спокойной уверенности, однако что-то в его глазах заставило Тома усомниться в ее правдивости. Что-то сродни обреченного ожидания приговора. - Ты знаешь? – выдохнул Том, немного придя в себя и отдышавшись. – Хотя зачем я спрашиваю, конечно, ты знаешь. Он закатил глаза и нагнулся, упирая руки в колени. Билл вздернул подбородок, и на несколько мгновений фишка в его пальцах замедлила свой бег. - Ты получил ответ на один из своих вопросов. Доволен? – протянул надменный голос. - Очень, - огрызнулся Том. - И что ты думаешь? – будто между прочим спросил Билл, но Том заметил появившееся напряжение. - Я думаю, что ты должен был мне сказать, - резко ответил Том, выпрямляясь. – Какой был смысл держать меня в неведении? От того, что я знаю, ничего бы не изменилось. Билл, балансировавший до этого на двух ножках стула, подался вперед и с грохотом опустился, снимая ноги со стола. - Мне нужно было сказать тебе, что я жил в Централии, еще когда она не была такой? – вкрадчиво произнес он. – Серьезно? Я не хотел делать из тебя психа раньше времени. - Что?! – негодование затопило Тома. – Я уже понял, что тебе нравится делать из меня идиота. Но я даже подумать не мог, что все будет так… зайдет настолько далеко! Он повысил голос, размахивая руками. - Успокойся, - ледяной голос Билла немного остудил его пыл, но все же не настолько, чтобы успокоить окончательно. – Ты должен быть благодарен мне. Все могло закончиться уже очень давно. И, будь уверен, то, как бы это закончилось, не пришлось бы тебе по душе. Билл был раздосадован, Том это видел. Только он не мог понять, чем это вызвано. В конце концов, это не он делал из Билла дурака, водя его за нос больше года. Внезапная мысль пришла ему в голову: - Сколько тебе лет? - Что? – удивился Билл, явно не ожидая такого вопроса. – Какая разница? - Сколько? – раздраженно настаивал Том. В этот раз он не собирался отступать. - Двадцать шесть, - не моргнув, ответил Билл. - Врешь. - Мне двадцать шесть, - упрямо повторил Билл, вставая со стула. - Сколько тебе лет на самом деле? Выглядишь ты, может, и на двадцать шесть, вот только живешь ты явно дольше, - Том подошел почти вплотную, буравя собеседника тяжелым взглядом. - Я не хочу говорить, - отвернул голову тот, не выдержав зрительного контакта. - Билл, - Том положил руку ему на плечо и крепко сжал. – Хоть раз ответь мне. Только скажи правду. Билл повернулся обратно, натыкаясь на слишком близкое лицо Тома глазами. Взгляд нервно забегал по хмурому лбу, сведенным бровям, серьезным глазам, немного сжатым губам. Том видел страх на его лице. - Месяц назад было шестьдесят девять, - почти шепотом произнес он, крепко зажмуриваясь. Том отпустил его плечо и отошел немного назад, кивая самому себе. - Что это меняет? – с вызовом спросил Билл, смело поднимая глаза, в которых затаился испуг. - Ничего, - Том пожал плечами, - только то, что я спал со стариком. Билл резко выдохнул. Том увидел, как крепко сжались его челюсти и расширились зрачки. - По крайней мере, теперь ты знаешь, почему я не хотел тебе говорить, - отчеканил Билл. Где-то внутри Том понимал, что нельзя было так отвечать, тем более, что это, по большому счету, для него ничего не значило. Но, сказав это, он ощутил, как что-то вроде сладкого чувства отмщения расползлось противной кляксой в солнечном сплетении. - Раз уж на то пошло, и сегодня для меня день откровений, может, расскажешь еще что-нибудь? – хмуро спросил он, рассчитывая выбить из Билла еще какую-то информацию. Тот поджал губы и демонстративно отвернулся к окну. - Хватит вести себя так! - снова вспылил Том. – Мне надоели загадки! Я хочу узнать правду! Почему ты, черт возьми, здесь?! Почему не уехал, как все? Почему в шестьдесят девять выглядишь как двадцатишестилетний?! Билл не обратил на его выпад должного внимания. - Билл, твою мать! – заорал Том, хватая его за плечи и с силой встряхивая. – Мне надоело. Голос прозвучал зло и опасно, что удивило даже самого Тома. Никогда раньше он не говорил с Биллом в таком ключе. Того, видимо, это тоже впечатлило. Он побарабанил пальцами правой руки по локтю левой и повернулся. - Если ты внимательно смотрел, то видел, что ту сигарету я кинул в кучу листьев. Не было никаких пожарных. Пожар разгорелся из-за меня, - не своим голосом произнес он, глядя куда-то за плечо Тома. – Огонь увидели соседи, потушили его. Но, видимо, было уже поздно. Билл пожевал губы. - Вернее, нет, пожарные были, но уже позже. К тому моменту под землей уже горел огонь, но об этом никто не знал. Так совпало, что до шахт он дошел к тому моменту, когда жгли мусор, - с не меняющимся выражением лица рассказывал он. – Тушить залежи антрацита не было смысла, и шахту закрыли. По официальной версии, виноваты пожарные. Я и сам так думал, пока не очутился здесь. - Как? – быстро спросил Том. - Как очутился? – Билл все же посмотрел на него, - Я собирался уехать, как и все, только гораздо позже. Уже собрал вещи, вытаскивал их на улицу, но зацепился обо что-то, упал и неудачно ударился головой о косяк. Потерял сознание. И попал сюда, уже в такую Централию. Это было моим наказанием, если хочешь. - Когда это было? - Когда мне было двадцать шесть, - недовольно ответил Билл. - То есть ты здесь…, - протянул Том, подсчитывая. - Сорок три года, - помог ему Билл, кривя губы в подобии усмешки. Том ошарашено уставился на него. - И что ты делал здесь все это время? Как не сошел с ума? - На этот вопрос я не могу ответить, - быстро проговорил Билл. – Надеюсь, на этом допрос окончен. - Нет, подожди. Я хочу знать, почему сюда попал я. Билл задумчиво окинул его взглядом, что-то прикидывая и решая для себя. - Что для тебя сны? – вдруг спросил он, вводя Тома в легкий ступор. - Сны? При чем здесь это? – раздраженно переспросил Том. - Ответь мне, - настаивал Билл. - Просто сны. Билл кивнул, принимая к сведению. - Сны - это игра подсознания. Ты видишь то, что оно спроецировало. В них есть только то, что есть в твоей голове. - При чем здесь это? – снова спросил Том, нетерпеливо сжимая губы. - При том. Ты здесь по своей вине, - уверенно произнес Билл. – Ты увидел то, что послужило сигналом для Централии. Том помотал головой. - Каким еще сигналом? - Дай угадаю. Последним твоим сном было что-то вроде солнечного утра. Ты проснулся и чувствовал себя поразительно бодро и энергично. Тебе, как никогда, хотелось жить, - будто уже не в первый раз, начал говорить Билл. – Но на самом деле это было утро в четырех стенах, и единственное, что наставляло на нужный лад – это солнце. Потрясающе чистые лучи. Я прав? Закончил Билл свое повествование с ненатурально возвышенными эмоциями на лице, но со сквозящей скукой в голосе. Том нервно усмехнулся. У него перед глазами пронеслось то самое видение, которое только что описал Билл, которое он уже однажды лицезрел во сне. И снова с дикой силой захотелось жить. Нормальной жизнью. - Я так и думал, - продолжил Билл. – Ты сам себя обрек на все это. Вернее, твое подсознание сделало это за тебя. - Я все равно не понимаю, - Том помотал головой. - Для Централии это как своеобразный код. Ты запер себя в серых бетонных стенах. Но при этом ты был почти счастлив. И это нереальное желание жить, - почти мечтательно произнес Билл. – А теперь проведи аналогию. Я могу ошибаться, но, мне кажется, мы неплохо проводили время. - Ты хочешь сказать, что Централия отслеживает сны? Что за бред? Это просто заброшенный город, а не живое существо, - прохрипел Том. - Я бы был осторожнее с выводами, - назидательно заметил Билл, отходя к окну. Повисло молчание, нарушаемое фишкой, все еще нервно бегающей между пальцами Билла. Том переваривал всю свалившуюся на него информацию, глядя четко Биллу между лопаток. - Скоро ты узнаешь все, что хотел узнать, - тихо произнес Билл, глядя в окно. – И, пожалуйста, пообещай мне, что не будешь меня ненавидеть. Он повернулся и подлетел к Тому, который даже не успел удивиться, куда делись проступающие сквозь футболку лопатки. - У меня не было выбора. Я честно пытался, но не смог. У меня не было такой возможности, - быстро говорил он, вцепившись в толстовку Тома и почти срываясь на шепот. – Я пытался… Пообещай мне. - Что? – будто придя в себя, переспросил Том. – За что мне тебя ненавидеть? - Просто пообещай, - почти молил Билл, заглядывая в глаза. - Мне и так будет сложно без тебя, а если я еще буду знать, что ты меня не простил… - Билл, успокойся, - Том положил руку на его плечи. - Просто скажи мне, - пробормотал Билл, утыкаясь носом куда-то в ключицу. - Хорошо, я обещаю. *** - Каково это, Билл? – глубокий грудной голос забрался в уши и разлился по всему телу, сковывая внутренности коркой льда. – Каково чувствовать, что ты потерял все, что мог? Билл судорожно втянул воздух через нос, глядя себе под ноги. Он уже давно научился не обращать внимания на вымораживающий душу ветер, но этот ледяной слой внутри был непривычен. Он неосознанно положил руку на грудь и потер в попытке согреть этот холод. - Кто бы мог подумать, что однажды ты влюбишься в жертву, - продолжал ехидничать голос. - Я не влюбился, - буркнул Билл. - Слишком неправдоподобно даже для тебя, Билл. Ты бы не ощущал этого, - от резкого ледяного укола в груди перехватило дыхание, - если бы ничего к нему не чувствовал. По крайней мере, теперь ты узнаешь, каково это - терять самое дорогое. Билл обхватил себя руками, чувствуя, что его начинает трясти. С неба начали падать крупные серые хлопья, оседая на волосах и плечах. Пепел. - Я дам вам возможность попрощаться. Цени мое великодушие, - грудной смех покатился по пустым улицам. Зазвенели осколки окон, кое-где осыпалась черепица. Билл провел рукой по глазам. Сейчас он как никогда хотел оказаться подальше от этого места. С Томом. И в безопасности для них обоих. *** В дверь кабинета постучались. Доктор Вайнер встрепенулся и заморгал, сгоняя сон. Электронные часы показывали 4.57 утра. - Мистер Вайнер? - полушепотом произнесла главная медсестра, заглядывая в кабинет. - Да? - прочистив горло, отозвался мужчина. - Я насчет Каулитца, - немного замявшись, начала она. - Ему не становится лучше уже несколько дней. Из всех симптомов осталась только температура, и мы не можем ее сбить. Это не воспаление легких, вы сами понимаете. - Ближе к делу, - чувствуя неладное, поторопил врач. Женщина немного смутилась, отводя взгляд. - Думаю, в капельницах смысла уже нет, мы только расходуем... - Нет, - тихо, но решительно и отчетливо произнес доктор Вайнер. - Мне все равно, сколько капельниц на него уйдет. Мы будем поддерживать его до конца. - Но это беспо..., - попыталась протестовать сестра, но ее оборвали: - У вас все? - холодно поинтересовался мужчина. Уязвленная, женщина кивнула и попятилась к выходу. *** Чернота, окутавшая сознание Тома плотным слоем, казалось бархатной, мягкой, ее хотелось касаться. Том протягивал руку, но пальцы каждый раз хватали только пустоту. Когда он расслаблялся, ластящаяся тьма будто подбиралась ближе и накрывала его с головой. Здесь было тихо, но не пугающе, а, наоборот, приятно. Чувство абсолютной удовлетворенности и комфорта заполняло Тома изнутри. Он было готов провести в таком состоянии вечность. В этой черноте, где не было ни одного болезненного воспоминания, и только комфортное забвение заполняло разум. На фоне полного умиротворения, отдаленные тихие шаги показались раскатами грома. Том не видел, но знал, что это был Билл. Тот самый парень, в которого он влюбился, но почему-то не мог себе признаться, и с которым они по неизвестной черноте причине не могли быть вместе. Том снова вытянул руку и наткнулся на точно такой же встречный жест из темноты. Он притянул к себе удивительно послушное тело, тут же прижимая его к себе и чувствуя, как оно отвечает взаимностью. Слова здесь были не нужны: язык тела в кромешной тьме кричал оглушительно громко. Пальцы мягко путались в волосах, губы влажно скользили по щеке, выбивая воздух из груди, горячее дыхание опаляло кожу. Здесь можно было все, а главное - не скрывать своих реальных чувств и нереальных эмоций. Том чувствовал, как прохладные ладони Билла осторожно ласкают его спину под одеждой. Невесомые касания гнали мурашки стаями, заставляя незаметные короткие волоски вставать дыбом. Изнутри Тома переполняло что-то огромное, что рвалось наружу и находило выход только в мягких касаниях и невесомых поцелуях. Билл прижимался к нему всем телом, будто пытался срастись и больше никогда не отпускать. Он осторожно скользил губами от виска по четкой линии челюсти к шее, а затем и к ключицам, слегка засасывая кожу в ямочке между ними. Том млел от этих прикосновений. Еще никогда ему не было так хорошо с Биллом. Его руки легли на узкие бедра, вжимая их в свои максимально плотно. Легкий наклон головы, и губы касаются губ, наконец-то получая долгожданный сладкий поцелуй. От него кружилась голова и темнело в глазах, хотя казалось, что темнее уже невозможно. Черный бархат скрадывал несмелые, тихие стоны и благодушно дарил незабываемую интимную атмосферу. В первый раз они получали такое неземное наслаждение от почти невинных касаний. В первый раз они были по-настоящему наедине. *** Они стояли посреди дороги, друг напротив друга. Глаза в глаза, одни широко раскрытые, затравленные, вторые – непонимающие. Уже очень давно без движения, один стоял, как вкопанный, второго мелко трясло от холода. И ни слова до сих пор не было сказано. Темные волосы развевались на ветру и своими острыми концами хлестали по щекам обоих. Горячая земля грела подошвы, но странно не обжигала. Они встретились здесь. Том спустился с холма и быстрым шагом направлялся вглубь города, где Билл ждал его. Здесь, в самом центре, на широком пустом перекрестке, где ветер свирепствовал особенно сильно. На все предложения уйти, Билл лишь качал головой. Его глаза быстро бегали по чертам Тома, брови были надломлены, на лице застыло выражение не знакомой ранее беспомощности. - Ты замерз, - утвердительно произнес Бил, спустя время, замечая синеющие губы перед собой. - Да, - не было смысла отрицать очевидное. - Прости, - нервная улыбка на миг искривила губы, – мы не можем уйти. Том натянул рукава толстовки на ладони и засунул руки глубже в карманы, втягивая голову в плечи. Билл потянулся вперед и, просунув руки под руками Тома, сомкнул их у него за спиной. Он был весь холодный, но скоро начал согревать Тома и согреваться сам, хотя ему, как будто, это и не было нужно. Его острый подбородок аккуратно лег на широкое плечо. - Том? – тихо позвал Билл. - М? - У меня не было выбора. Я даже не думал, что с тобой все будет так. Если бы я знал, я бы попытался сделать что-то сразу, - почти шелестел голос. Тому приходилось напрягать слух, чтобы разобрать слова за завываниями ветра. - Что сделать? - Хоть что-нибудь, чтобы ты не остался здесь, - Билл поднял голову, заглядывая в глаза. - Брось, Билл. Я не жалею о времени, проведенном с тобой, - мягко, будто успокаивающе улыбнулся Том. Билл помотал головой: - Мы должны были встретиться при других обстоятельствах. Я не могу выносить этого, слишком паршиво на душе. - Из-за чего? – ровно спросил Том, вынимая руку из кармана и легко приобнимая Билла. - Из-за того, что должен сделать. Я ведь просто проводник. Слуга, - он горько усмехнулся. – Я выполняю… свою работу. - Ты не должен делать того, чего не хочешь, - пожал плечами Том, не особо понимая, о чем речь. Он ощущал странную апатию, хотя мозгом осознавал, что над ним нависло что-то страшное. - Все не так просто, - вздохнул Билл и снова положил подбородок на плечо. – У меня на самом деле нет выбора. - Я могу как-то помочь? – спросил Том, стараясь не обращать внимания на абсурдность своего вопроса. Он был заложником, пленником Централии, и не имел ни малейшего представления о проблеме Билла. Возле своего уха он услышал странный звук. Затем еще раз. Нервные смешки один за другим слетали с губ Билла, пока не переросли в истерический смех, оборвавшийся так же внезапно, как и начался. - Тебя же вообще уже нет, - на грани слышимости произнес он и шмыгнул носом, крепче сжимая Тома в руках. Тот расплылся в глупой улыбке, не в состоянии себя контролировать. - Ты хочешь сказать, я умер? - Фактически, ты еще жив. Сердце бьется, все органы работают, но в этом уже нет смысла, - он снова шмыгнул. – Еще немного, и даже это прекратится. - Я умру? – еще один заторможенный вопрос. – В смысле, по-настоящему? С гробом и похоронами? - Да. Но это не будет твоим концом. Впереди у тебя вечность. - Я не верю в жизнь после смерти. - Посмотри на меня, - Билл лег щекой на плечо. - Но ты ведь не умер, - прозвучало неуверенно. - Нет, не умер. Со мной все иначе. Просто подумай, возможно ли это – быть молодым столько лет, - отрешенно проговорил Билл, касаясь холодным носом шеи Тома. – И я тоже не верю в жизнь после смерти. Это другое. - Я не понимаю, о чем ты, - тряхнул головой Том. - Было бы лучше, если бы ты никогда этого не понял, - тяжело вздохнул Билл, отрываясь от плеча и поднимая лицо на уровень лица Тома. Одна его рука осторожно легла на красную от ветра щеку и скользнула к волосам. - У меня никогда не было кого-то вроде тебя, - спустя несколько мгновений признался он. – И, думаю, уже не будет. Том вопросительно поднял бровь. - Просто ты особенный, - Билл приблизился вплотную к его лицу, сталкиваясь носами. – Я не встречал таких. - Билл… Губы столкнулись неожиданно и замерли на несколько секунд в нерешительности. Билл прижался сильнее, зубами раздраженно цепляя кольцо пирсинга, тут же проводя языком по обветренным губам. Он целовал отчаянно, со сквозящей в каждом движении тоской, будто прощаясь. Будто этот поцелуй был последним. Будто после него наступит начало конца. - Мне будет очень не хватать тебя, Том, - тихо шепнули губы, отстраняясь. – Безумно. Том не задавал вопросов. Он начинал понимать. - Мы должны были встретиться в другом месте. Я бы..., - Том помотал головой, - все было бы иначе. - Прости меня, - снова повторил Билл, его лицо страдальчески исказилось. – Я тебя не забуду. Он надолго прижался к губам Тома, крепко зажмурив глаза, после чего отстранился и сделал пару шагов назад, не разрывая зрительного контакта. - Моим вечным наказанием будет воспоминание о том, как я тебя отпустил, - произнес он, отходя все дальше. Том непонимающе смотрел на удаляющегося Билла. Он попытался сдвинуться с места, но ноги будто приросли к земле. Ветер стих подозрительно резко. Том чувствовал, как на загривке встают дыбом волосы. Туман, подло подкравшийся сзади, начинал обнимать его неприятной белой лапой. Билл исчез из виду, растворившись в подступившей дымке. Последним, что слышал Том, прежде чем потерял землю под ногами, было бесконечное «я всегда буду любить тебя». *** Доктор Вайнер недвижно стоял возле койки, на которой лежал один из его пациентов. Том Каулитц, поступивший в клинику с диагнозом шизофрения, умер полчаса назад от остановки сердца. Мужчина не сомневался, что экспертиза скажет «удушение угарным газом». Рядом все еще стояла стойка капельницы, но трубки уже не тянулись к вытянутой вдоль тела руке, а были намотаны на перекладину. Врач лично отсоединил их, когда в них потерялся всякий смысл. Он проиграл. Снова проиграл эту битву с незнакомой ему опасной территорией. Он отдал ей еще одного своего пациента. Мужчина протянул руку и сжал еще теплое плечо: - Прости, парень. Я не смог тебе помочь, - горько произнес он, чувствуя, как очередная смерть прибавляет ему лишних десять лет. – Надеюсь, там тебе будет лучше. По крайней мере, больше ты не попадешь в то проклятое место. Он постоял так еще немного, удрученно глядя на спокойное, разгладившееся лицо, после чего вышел и кивнул дежурному врачу. Если бы он только знал, как ошибался. *** Отчаяние захлестывает неожиданно. Нападает сзади, подло предавая все надежды и мечты. Веру в будущее оно забирает в первую очередь, обращая ее в самый сильный страх. Тогда самые светлые вещи переходят на темную сторону и начинают играть против. Со временем оно консервирует само себя, коченеет и покрывается плотным, непробиваемым слоем смирения, обиды и озлобленности. Внутри оно всегда теплится, каменная оболочка лишь сохраняет его, поддерживает и помогает остаться навечно. Вечность гореть изнутри ядовитым огнем – единственное, что остается. И лишь иногда этот яд начинает сочиться наружу, отравляя все вокруг. Смертельный огонь с отравленными парами – всего лишь выношенная месть от невыносимой обиды. Заставить других страдать – самая прекрасная вещь во Вселенной. До смерти бояться умереть – чумная глупость. Существовать после смерти – по-настоящему страшно. *** Все было так же, но что-то выбивалось из привычного вида. Том шел по улицам, оглядываясь по сторонам, и не мог понять, что же было не так. Полупрозрачная дымка стелилась по дороге, даже не думая расступаться под ногами. Ему нужно, жизненно необходимо было найти Билла. Снова. Он надеялся, что в прошлый раз ему не почудились эти слова. Он готов был терпеть любые недомолвки и отведенные взгляды, лишь бы услышать это еще раз. Просто чтобы убедиться, что он не выдумал себе. Сквозь навязчивые мысли в голове настойчиво билось «обернись, обернись, обернись». Том крутил головой во все стороны, даже поворачивался назад, но ничего не видел. Он зашел в бар, но тот оказался пустым. Лишь два бокала на барной стойке и след от пальцев на пыльной поверхности напоминали о том, что они с Биллом когда-то были здесь. На полу возле выхода он увидел игорную фишку и, не раздумывая, поднял ее и положил в карман. В гостиничном номере развороченная кровать хранила признаки сравнительно недавнего присутствия, но в комнате тоже никого не было. Детская площадка, улицы, театры, банк, магазины – везде было пусто. Нехорошее предчувствие шло за Томом следом, не отставая ни на шаг и наступая на пятки. Что-то мазнуло его по щеке, когда он снова подходил к бару. Рефлекторно проведя рукой по коже, он удивленно посмотрел на мокрые пальцы. «Дождь?». Его не было ни разу с момента самого первого появления Тома в Централии. Вторая капля упала ему на нос. Он видел, как брызги воды, достигая асфальта, испаряются с него с тихим шипением. Том выставил руки перед собой, ладонями вверх, не верящее глядя на то, как по ним начинает струиться вода. Он поднял голову к небу, молясь, чтобы все это ему показалось. Что-то вдруг привлекло его внимание. Движение в окне второго этажа ближайшего дома. Резко повернувшись, он увидел силуэт. Это был не Билл. Пожилой мужчина, лет семидесяти, в больших круглых очках, смотрел на него, не мигая. Том замер, боясь пошевелиться. Сердце в груди забилось быстрее. Он перевел взгляд на соседнее здание, откуда точно так же со второго этажа на него смотрели уже двое: маленькие мальчики, очень похожие друг на друга. Через несколько мгновений у них за спинами появилась высокая девушка с длинными рыжими волосами. У всех в глазах читалась грусть и смирение. Резко сорвавшись с места, Том подлетел к первому дому, с силой дергая хлипкую дверь и врываясь внутрь. Старые обои клочьями свисали со стен, на узкой лестнице с несколькими сгнившими ступенями лежал съеденный молью ковер. Том бегом поднялся на второй этаж, ураганам врываясь во все комнаты по очереди, после чего точно так же проверил все на первом этаже. Дом был пустым. Он выбежал на улицу, направляясь ко второму дому, который, после проверки, тоже оказался давно необитаемым. Оббежав еще несколько домов, Том вышел на улицу. Дождь усилился и теперь крупными частыми каплями падал на землю. Шум столкновения воды с землей смешивался с шипением от ее испарения, образуя неприятный звук. Пар поднимался все выше. - Билл! – во все горло заорал Том, надеясь перекричать шум дождя. – Билл, где ты?! Ответа не последовало, и Билл не появился. Том яростно замотал головой и побежал. Снова по тому же маршруту: бар, гостиница, площадка, прилежащие к ним улицы – ничего. Добежав до холма, он поднялся на него и понял, что показалось ему странным: все дома были целыми. Никаких разбитых окон и обвалившихся крыш, штукатурка снаружи была целой, вывески магазинов снова обзавелись всеми лампочками, хоть и не горели. И будто даже несколько трещин срослись, на дорогах проглядывались белые полосы разметки. Дождь прекратился. Абсолютно потерянным взглядом Том смотрел перед собой, в очередной раз не узнавая Централию и не понимая, какие еще сюрпризы она ему приготовила. - Он не хотел, чтобы ты жил в разрухе, - донесся голос из ниоткуда. Низкий грудной голос, проникающий в самую душу. – Можешь сказать ему спасибо. Том несколько раз резко обернулся вокруг себя. - Кто это? – с нарастающей паникой почти крикнул он. Рокочущий смех прокатился по холму и устремился к городу. - Когда-то меня звали Центрвилль. - Что?! – воскликнул Том, запуская пальцы в волосы, чувствуя, как начинает раскалываться голова. - Ты все правильно понял, - раздался холодный ответ. - Это не смешно, - Том резко провел руками по лицу. - Никто не смеется, - услышал Том у себя в голове. – Игры закончились там, где началась реальность. - Я не понимаю. - Ты умер, - ответили немного игриво. – Он предупреждал тебя. Теперь это твой новый дом. Можешь сам выбрать, где будешь жить. Обычно это делаю я, но он слишком трепетно к тебе относился, и я уважаю его пожелания. - Где Билл? – Тома вдруг осенило. - Он там же, где и был до этого. Скоро у него на попечении будет новая жертва. Хотя в последнее время я хочу его отпустить, - задумчиво проговорил голос. – Случай с тобой научил его многому. Он выплатил долг. - Но почему? Почему я… он… - Я не люблю одиночество. Из-за него здесь все опустело. Но он привел сюда новых жителей. Половину от того, что было изначально, но мне достаточно, - почти довольно. - И где они? - Они все здесь. Для меня. Для тебя здесь пусто, - отрезал голос. - А теперь… Добро пожаловать в первый день остатка твоей вечности. *** Население заброшенной Централии – четыреста двадцать три человека. Для каждого из них она стала одиночной камерой. Кладбищем похороненных мечт и желаний. Чужим домом, в котором никогда не найдут покоя растревоженные души. Процветающий век назад город превратился в тюрьму особого режима. Для него нет невиновных, есть только те, кто уже заключен и кто еще только будет. Кто-то должен заплатить за его страдания. И чем больше народу падет перед ним на колени, тем более жестоким он станет. Отсюда нет выхода. Есть только горящий пожаром уголь, ядовитые пары и пепел вместо снега. Беспросветная обреченность, мрачные пейзажи и пустые окна. Опасность подстерегает на каждом углу. С неба льется отравленная вода, которая никогда не потушит этот страшный огонь. И вечность. Бесконечная вечность впереди. The end.