Парень из моих сновидений

- Держи, - улыбнувшись, блондин протянул стоящему рядом парню рожок с разноцветным пломбиром, и тот его поспешно принял, благодарно кивнув. Они стояли возле укрытого ярко-оранжевой осенней листвой парка, облокотившись на капот красной спортивной машины. Безумно дорогой, как догадывался младший блондин. У его друга все всегда было непозволительно дорогим. Не просто же так Сузуки Акира считался самым крутым и влиятельным парнем на потоке. Койю удивлялся, как вообще возможно, что этот самый Сузуки сейчас так просто стоит рядом с ним, с ничем не примечательным Такашимой. Неудачником-второкурсником, не имеющим средств на проживание и перспектив не вылететь из университета за неуспеваемость. - Не поможешь? - Акира коснулся подушечками пальцев свисающих краев бардовой повязки, скрывающий его прекрасную половину лица. - Конечно, - на пухлых губках высокого блондина скользнула очередная ласковая улыбка. Юноша развернулся к нему затылком, и Койю скользнул пальцами свободной руки в его высветленные волосы. К его удивлению, медовые пряди вовсе не оказались шелковыми и мягкими, как он того ожидал. Наверное, не все в Акире было так идеально, как могло бы показаться, но такая мелочь его ничуть не портила. Жесткие, выжженные краской волосы придавали образу парня грубости и мужской брутальности. Сузуки никогда не был смазливым хиляком, на которого вешаются все подряд. Те недолгие два года, сколько Такашима его знал, он всегда признавал в нем настоящего мужчину. В меру подкачанный, с гордо поднятой головой, уверенным взглядом - он всегда вызывал уважение и легкий восторг. Порою он был грубоват, брезглив и излишне фамильярен, но все это лишь подчеркивало его статус. Статус почетного члена богатенькой семейки, привыкшего жить по максимуму и ни в чем себе не отказывать. - Долго еще возиться будешь? - беззлобно поинтересовался Акира, вгоняя своим вопросом товарища в краску. Койю поспешно потянул за кончик повязки, распуская завязанный узел. Мягкая ткань спала с лица, обнажая аккуратный нос и бледно-розовые губы. Никому не было известно, зачем блондин скрывает свое лицо. Ходили всякие разные слушки о том, что у него там уродливый шрам. Другие же говорили, что у парня по-идиотски вздутые ноздри и ему просто стыдно их показывать. Кто-то даже подозревал, что Сузуки скрывается от слежки. Вот только выдумки это все, и Койю знал это как никто другой. Сейчас он мог смело любоваться привлекательным лицом, тихо насмехаясь над сплетниками. Почему Акира удостоил его такой честью, Такашима не задумывался. Казалось, все складывалось так, как и должно было. - Что? - старший блондин удивленно изогнул бровь, ловя на себе пристальный взгляд спутника. Почесав подбородок, он поднес ко рту тающий пломбир. - Ничего. Губы у тебя красивые, - честно признался Койю в своей симпатии к этим упругим, правильно очерченным губам. Наверное, они были мягкими и горячими... пока не соприкоснулись с ледяным мороженным, конечно. Сузуки, казалось, пропустил комплимент мимо ушей. Или, может, ему было привычно слышать подобные слова. Такашиме даже стало обидно, что он не смог придумать что-нибудь более оригинальное, чтобы впечатлить друга. - Ешь, иначе растает. Капнет мне на штаны - языком вылизывать заставлю, - самодовольно хмыкнул блондин, проводя фиолетовым, окрасившимся под цвет пломбира, языком по десерту. Робко покрасневший Койю, представивший уже, как именно будет слизывать липкую сладость с чужих брюк, тут же расслабленно улыбнулся. - У тебя язык как у чау-чау, - едва сдерживая внезапно нахлынувший хохот, воскликнул высокий парнишка. - За базаром следи, а, - нахмурился Сузуки, угрожающе глядя в кофейно-коричневые глаза. - Дурачок! - прыснул Такашима, шутливо ударяя друга кулаком в предплечье. Пожалуй, до идеала Акире еще совсем далеко. Иногда он ведет себя просто как недалекий подросток, а не студент второго курса юридического факультета. Хотя мог ли судить его инфантильный и в некоторой степени безответственный Койю? - Нет, ну ты сейчас договоришься, говнюк, - Сузуки решил ответить более жестоко. По-мужски, как говорится, постоять за свою гордость! И поэтому он незамедлительно принялся щекотать живот собеседника. Никто не устоит против щекотки! И вот уже спустя минуту Такашима со слезами на глазах умолял друга остановиться, грозясь измазать его светлую кожаную куртку в радужном пломбире. - Чтобы ты знал, чау-чау - это порода собак такая! И у них языки фиолетовые! Прямо как у тебя сейчас. - У меня язык фиолетовый? - спохватился Сузуки, и сразу же метнулся к зеркалу заднего вида своей машины. Для него это почему-то стало шоком. Правда ведь, глуповатый парень. Или устал просто? Скорее всего, ведь они весь день сходили с ума в том самом парке, который сейчас располагался за их спинами. - Ага. Из-за этого противного мороженного. В нем красителей больше, чем молока, - тяжело вздохнул Такашима, глядя на тающее в стаканчике лакомство. - Сам выбирал... - пробубнил Акира, потирая разукрашенный язык о верхнее нёбо. Когда он наконец-таки понял, что это безнадежно, смиренно выдохнул и пристроился обратно к капоту. Койю ничего не ответил. Он знал, что сам виноват в неудачном выборе сладости. Он просто повелся на яркий и аппетитный внешний вид, обещающий холодному десерту незабываемый вкус. Вот так всегда у него бывало, привык судить по обложке, поэтому и деньги в большинстве случаев улетали просто на ветер... - Красивый закат, - протянул Сузуки, скрещивая на груди руки. От рожка он предварительно избавился, швырнув в ближайшую урну. Такашима поспешно возвел глаза к разливающемуся вечерними красками небу. Солнце садилось, окрашивая горизонт в огненно-оранжевый цвет. В детстве парень всегда считал, что в конце каждого дня какой-то злой волшебник в темном плаще поджигает горизонт, и когда тот сгорает, медленно дотлевая на глазах и забирая с собой в другой мир последний лучик солнца, небо заволакивает гнетущая и пугающая тьма. Остатки света пеплом рассыпаются по небу, даря ночи слабое сияние звезд. Койю не любил эту холодную тьму. Он любил свет и тепло, согревающие его хрупкую душу. Поэтому мальчик всегда ложился спать засветло, чтобы избежать встречи со своим кошмаром. Жаль только, со временем детские привычки исчезают, растворяясь во взрослой отягощающей жизни. - Согласен, - прошептал он, боясь разрушить своим низким голосом великолепие чарующего момента. Солнца уже не было видно за высокими городскими зданиями, но парни продолжали любоваться пылающим небом. - Цвет очень красивый... Мне кажется, тебе бы пошел, - Акира свободной рукой потянулся к своей повязке, лежащей на алом капоте, и совершенно случайно накрыл своей ладонью чужую руку. Койю посмотрел на него немного ошарашено, а затем улыбнулся, прикрывая веки. Следом он ощутил на своих щеках чужое опаляющее дыхание и уже через мгновение его губ косну... - Какого лешего, Мики? Уже через мгновение его губ коснулся шершавый язык пепельно-серой кошки с требовательными голубыми глазами. Она стояла на кровати, нагло оперевшись передними лапами хозяину на грудь и вылизывала его лицо. Хотела привлечь к себе внимание, или это у котов так забота проявляется? Тяжело вздохнув, Койю потянулся к телефону, чтобы посмотреть время. Половина восьмого утра. На этот раз он был искренне благодарен Мики, прервавшей сон на самом интересном моменте. Если бы не домашняя любимица, у парня были все шансы опоздать на первую пару. Вот уж этого Такашима боялся как огня, ведь его посещаемость в последнее время оставляла желать лучшего. А все из-за чего?.. - Из-за того, что у меня кость сонная, - оправдал себя блондин, нехотя выползая из-под одеяла. Лишь приняв прохладный приободряющий душ и насытив пустой желудок тостами и кофе, Койю задумался о том, что ему снилось. Подобного рода сон был большой неожиданностью для Такашимы, ведь он никогда особо и не общался с Сузуки. Более того, он на него даже не заглядывался. Видел пару раз в неделю, случайно замечая в аудитории или в коридоре, кишащем спешащими на пары студентами. Они не здоровались и, кажется, никогда даже и не разговаривали. Не факт, что Акира вообще знал о существовании Шимы. Вот поэтому и было странно, что во сне они внезапно оказались такими близкими... друзьями? Койю невольно стало интересно, чем бы закончилась эта сцена... Поцелуем? Абсурд! И почему его подсознание решило свести во сне Такашиму с малознакомым человеком? Почему именно тот, на кого Койю никогда не обращал особого внимания? Конечно, на такого трудно не обращать совершенно никакого внимания, ведь личность довольно-таки интересная. Только вот не по зубам Шиме. Не гоже элите с бедняками таскаться. Быть чей-либо свитой не было ни времени, ни желания. Их отношения были предрешены заранее - статусами в обществе, и закончились, так и не успев начаться. Все, что Койю знал о своем согруппнике, - знал абсолютно каждый в университете. И этого было достаточно. Чрезмерного интереса парень не питал ни к кому в этом учебной заведении да и за его пределами тоже. До поры до времени. Сейчас ему не давала покоя мысль о том, что пусть и во сне, но он видел лицо Сузуки, надежно спрятанное обычно за плотной тканью повязки. «И как же он выглядит без нее?» - неожиданно настиг Шиму именно этот вопрос. Он чувствовал себя так, словно ему позволили прикоснуться к чему-то запретному... Но в итоге это оказался лишь сон. Сон, который пробудил дремлющее любопытство. *** - Сладко спится, Такашима-кун? - послышался голос прямо над ухом. Койю, уж было задремавший прямо посреди лекции, тут же подорвался на месте, моля богов, чтобы голос этот принадлежал кому угодно, только не преподавателю. Благо, обошлось. Заливаясь беззвучным смехом, рядом сидел самый близкий и, в общем-то, единственный друг Такашимы - Матсумото Таканори. - Ты чего так пугаешь? - прошипел блондин, окидывая товарища разъяренным взглядом. - У меня аж сердце в пятки ушло! Идиотина! Пощады не жди! Койю со всей дури принялся колотить ногами по ногам шатена, грозясь оттоптать тому новые туфли и перепачкать любимые атласные брюки Таканори, шитые под заказ. - Спасибо скажи, что я тебя разбудил, а не Ямамото-сан! - Мацумото капризно надул пухлые щечки, но долго так не продержался, порываясь вновь захохотать от растерянного вида друга. - А я и не спал. - Просто с закрытыми глазами материал лучше усваивается, ага. И как тебя до сих пор отсюда не выперли? - Таканори укоризненно покачал головой, переводя взгляд на доску, на которой преподаватель старательно вычерчивал иероглиф за иероглифом. - Просто мне везёт, - гордо заявил Койю и, сложив перед собой на парте руки, уперся в них подбородком. - Да ты самый большой лузер из всех, кого я знаю, - фыркнул Мацумото, щелкнув ручкой и открыв тетрадь для конспектов. - Спасибо тебе, брат, за твою поддержку, - с иронией в голосе произнес Такашима, закатывая глаза. - Обращайся, - ухмыльнулся Така, принимаясь строчить что-то с бешеной скоростью. Продолжать диалог не было смысла. Никто из парней не горел желанием получить замечание за нарушение дисциплины и быть вызванным отвечать. Хотя Ямамото-сенсей и был глуховатым старикашкой, но к своему предмету относился очень серьезно и строго. Заметит, что ты просиживаешь жопу без дела, - и тебе не сдобровать. Только Такашима сейчас об этом беспечно позабыл, уповая на свою сомнительную удачу. Мысли его оказались заняты совсем другим, как только он уловил среди рядов блондинистый затылок Сузуки. Тот что-то писал в тетради, время от времени поглядывая то в окно, то на часы, облегающие загорелое запястье. На нем была такая же повязка, как и во сне Койю. Почему-то было интересно: а под ней все тоже так, как и во сне? Сейчас, глядя на одногруппника, Такашиме казалось, что это уже не просто незнакомый человек. Вряд ли его можно было назвать другом, но он определенно стал ближе Койю. Его персона внезапно стала интересна невзрачному студенту. Только вот что-то подсказывало, что рассчитывать на ответную заинтересованность не приходилось. Какова вероятность, что звезда потока посмотрит на этого вселенского неудачника с неизменными синяками под глазами? Только если ему не приснился точно такой же сон... Но это уже совсем фантастика. - Койю! Ау! Космос, прием! Как слышите? Говорит сержант Мацумото, свяжите меня с Такашимо... - выплывая из своих мыслей, Койю испуганно шарахнулся от летящей к его щеке ладони. - Ты чего это руки распускаешь?! - недовольно заорал он. Судя по шевелению вокруг, пара уже закончилась, поэтому можно было себя не сдерживать. - Ну, уж извиняй. Я не знал, как еще тебя можно вернуть в реальность. Кого ты там разглядывал так жадно? У тебя аж глазки заблестели, да щечки порозовели! - Смотри не влюбись, - съязвил Такашима, садясь обратно на место. Он не знал, стоит ли делиться с другом своим ночным видением. Пусть все-таки Така и был его лучшим другом, но он точно не удержится, чтобы не постебать товарища. - Прости, детка, ты не в моем вкусе. Мне нравятся девушки без членов и с сиськами. Желательно размера так третьего, - Матсумото мечтательно оглядел аудиторию, в поисках той самой идеальной, но поймал на себе лишь недовольные взгляды сокурсниц. - Ты мне сердце сейчас разбил, - наигранно проскулил Такашима, неосознанно вновь поворачивая голову к сидящему несколькими рядами впереди Акире. Вокруг Сузуки как всегда столпилось пару десятков девчонок и несколько парней, считающих себя его верными дружками. На самом деле они просто напросто клеили девчонок за чужой счет. Такашиме почему-то стало обидно, что Акиру окружает столько разных ребят, а он, Койю, ему совершенно чужой. Хотя во сне все было иначе: не было назойливых одногруппников, жаждущих внимания златовласого парня, были лишь они вдвоем, и Сузуки, кажется, хотел его поцеловать. Глупо полагать, что такое возможно в действительности. И прежде чем Такашима разочарованно отвел в сторону взгляд, перед его лицом возник Матсумото. Он забавно сощурил глаза, строя из себя подозреваку. - Итак. Шима, выкладывай. - Что выкладывать? - Что случилось. С каких это пор ты залипаешь на Акиру? - Ревнуешь? - Койю и сам не понял, почему решился вновь задеть друга, однако тот благоразумно проигнорировал колкость. - Я не замечал, чтобы вы когда-либо общались с ним, - Таканори сильнее сузил и без того узкие глаза, и напористо схватился за плечи друга. - Говори. И Такашима сказал. Выдал все как на духу. Даже про концовку не умолчал. Но при этом старался говорить как можно тише, чтобы рассказ не достиг чужих любопытных ушей. Хоть он и сомневался в необходимости посвящения Мацумото в свои заморочки, однако, поделившись, почувствовал необъяснимое облегчение. - Ты меня пугаешь, Койю. А завтра что? Будешь грезить о семидесятилетнем Ямамото? Или о богатенькой вдове Кацураги? - вытаращив глаза, Така осел на лавку, сверля взглядом своего друга. - Я знал, что ты скажешь что-то подобное. Свинья бесчувственная! И вообще, это не я, а мое подсознание! - фыркнул блондин, обиженно поворачиваясь к другу спиной. - Тогда нефиг париться! Просто выкинь из головы, - шатен раздраженно вскинул руками. - Не могу же! Он во сне был таким классным, мы были так близки. Я не могу забыть так просто. - Тогда иди и познакомься. - Еще гениальные идеи будут? - блондин брезгливо приподнял вверх брови и плотно сжал губы. Надежда на то, что друг поможет, все стремительнее таяла с каждой фразой, произнесенной Таканори. - Да чего такого-то? Ну да, он богат, крут и знаменит среди наших, но и ты у нас довольно-таки миловидный и обаятельный. Шансы есть, - Матсумото осмотрел товарища с ног до головы, словно прикидывая, насколько верны его предположения. Закончив осмотр, от своих слов он отказываться не стал. - Мне бы твою уверенность. Такашима развалился на столе, поскуливая от безысходности. Таканори же, пожав плечами и в очередной раз покачав головой, открыл заднюю страницу тетради и принялся там что-то калякать. «Тоже мне... непризнанный художник», - фыркнул Койю, косо поглядывая на вырисовывающийся на клетчатом листе силуэт человечка. Затем его взгляд вновь скользнул на несколько рядов вперед. Он понятия не имел, стоит ли прислушиваться к словам друга, тем более, он совершенно не был в себе так уверен. И что Матсумото нашел в нем привлекательного? Тощий, бледный, вечно невыспавшийся, лохматый, да еще и с утиными губками. Ужас! Зато высокий. И, может, даже выше самого Сузуки, что тому вряд ли понравится. В общем, Такашима явно в пролете. «Да чего я вообще сижу тут и думаю, как бы подцепить этого мажора? Мне об учебе думать надо, иначе и не увижу я больше никогда ни Таку, ни Акиру, ни семидесятилетнего ворчливого Ямамото», - Койю прихлопнул себя по коленям, стараясь отвлечься от хмурых мыслей. Взяв в руки тетрадь, он принялся вспоминать имя очередного преподавателя... Пока безуспешно.