Парень из моих сновидений

Лучи тёплого утреннего солнышка пробивались сквозь полупрозрачные занавески и игриво заглядывали в глаза уже давно не спящего Койю, упрямо стараясь пробиться сквозь плотно сомкнутые веки. Но парень ни в какую не поддавался им. Он проснулся еще полчаса назад, но желание вставать пропало еще до того. Как он открыл глаза. Он ощущал в своих волосах чужие пальцы, нежно перебирающие высветленные пряди. Шима знал, кто ласкает его, и едва сдерживал визг умиления. Наверное, со стороны эта картина казалась безумно трогательной, как сцена из фильма про настоящую любовь. Такашима не смел рушить свой маленький рай, воцаривший этим утром в их спальне, желая как можно дольше растягивать приятные моменты. А еще он явственно чувствовал, как к его прохладному предплечью, выглядывавшему из-под пушистого одеяла, прикасается горячая кожа любимчика солнца Акиры. И Койю думал, что будет плакать, когда прикосновение будет расторгнуто. С этим человеком было так тепло и уютно, как не было ни с кем и никогда. И все же Койю не смог сдержать улыбки, представив, как вечно серьезный и моментами даже грубый Сузуки лежит сейчас рядом и с блаженным лицом любуется мирно дрыхнущим невинным до некоторых пор тельцем. Шима гордился тем, что смог пробудить в этом человеке самого настоящего романтика, пусть для этого и пришлось много краснеть, часто говорить глупости и вести себя подобно ребенку. И вся прелесть его поведения заключалась в том, что это было искренне, натурально, не наигранно и отображало его натуру, чего не смог не оценить привыкший видеть вокруг лишь гнилое человек. Сердечко Акиры предало его, а здравый смысл предпочел промолчать, когда в темном подъезде руки уже обнимали талию пьяного одногруппника, а губы целовали его шею. Койю был податлив и плохо соображал, что происходит, но на утро ни о чем не пожалел. Хотя бы по этому поводу Акире не придется волноваться и все свои нервы можно будет убить на решение другого, не менее важного вопроса: «Как теперь быть?». Как теперь относится к Койю, которого он так отчаянно старался держать на расстоянии. Но желание оказалось сильней… Быть честным с собой или сделать вид, что ничего не произошло? Наверное, глупо задавать себе подобные вопросы, когда ты лежишь с этим человеком в одной постели и всей грудью прижимаешься к его плечу. Когда видишь его улыбку, и самому хочется улыбнуться в ответ, хотя этого не заметит умильный малыш, прикидывающийся спящим, дабы не прерывать наслаждение. «Ему приятно», - понимал Акира такую простую истину, от которой ему было лестно. И он ловил себя на мысли, что разделяет это чувство. - Чего улыбаешься, симулянт? – ласково спросил он, склоняясь к уху блондина и игриво дуя ему в ушко, заставляя раскрыть себя. Хихикнув, Койю, не открывая глаз, внезапно подался вверх, и кратко поцеловал Сузуки в губы, тут же откидывая обратно на подушку, размыкая веки и глядя на парня своими сверкающими, как два огонька, глазками. - Тебе нравятся мои волосы, - улыбаясь так счастливо, словно только что осуществилась самая главная и желанная в жизни мечта, прошептал Шима, - и губы. И даже шея… ты вчера говорил, - Такашима несмело провел двумя пальцами по тому участку шеи, где, как следствие вчерашних ласк, алел засос, а затем еще тише продолжил: - Мой голос. Тебе я нравлюсь… - Такашима… На этот раз Акира уже самостоятельно потянулся за поцелуем. Жарким и упоительным, абсолютно не соответствующим атмосфере этого утра. Он навалился на Койю сверху, прижимая его своим телом к кровати и упираясь коленом между нешироко раздвинутых ног младшего. Шима обхватил прохладными пальцами его обнаженную спину, приковывая к себе окончательно, на что парень только улыбался, трепетно целуя парня в уголок губы и вновь возвращаясь к более изощренным ласкам. Такашиму жутко заводило происходящее. Он пошло терся о чужую ногу и приподнимал с подушки голову, желая отдаться Сузуки полностью, без остатка. По подбородку стекала чужая слюна, щекоча и дразня парня, которому жутко хотелось слизать ее, погрузив эту частичку любимого человека в себя, но он не мог прервать жгучий поцелуй. Температура в комнате возросла, то ли это распаленное тело Акиры обжигало кожу Койю, но с каждой секундой становилось все жарче, пока эта жара не переросла в просто невыносимую. Шима стремительно потел, но даже липким телом не брезговал прижиматься к своему любимому, да и Сузуки не отстранялся, отчаянно целуя его и наглаживая сильными руками хрупкие бедра. Когда старший парень потерся низом живота о живот Койю, тот не сдержался и рвано застонал. В глазах мутнело, как после вчерашнего алкоголя, а испарина на лбу превращалась в ручеек пота, стекающий по вискам и слепляющий пряди волос. Затем еще один ручеек… и еще… И юноше уже казалось, что он полностью промок, как будто прогулялся под проливным дождем. - Такашима… - вздыхал Акира, не отпуская его и не давая отстраниться, даже чтобы вдохнуть глоток свежего прохладного воздуха, которого явно не хватало. - Аки… я весь мокрый, - Койю предпринял попытку высвободиться из объятий, так как чрезмерное потоотделение его пугало и хотелось поскорее сбежать в душ, чтобы чистым и свежим вернуться к любимому человеку и не доставлять ему дискомфорта при их близости. - Такашима, - хрипел Сузуки, сжимая сильнее становящегося с каждой секундой все мокрее Шиму. Он словно этого не замечал: не замечал протеста одногруппника, не замечал, как ему неловко и неспокойно. - Акира! – вскрикнул Койю, со всей силы отталкивая его от себя, когда ощутил, как от влага начала проникать даже в приоткрытый рот, и тут же подорвался на кровати. Стоило ему принять сидячее положение, как в лицо тут же плеснула вода. И осознание того, что происходит в данный момент, пришло так же внезапно, как и этот импровизированный душ в постель. Сузуки вовсе и не сжимал его в своих объятиях, Шима не потел от жара его тела, они не были близки, это был лишь сон. И все же некоторые моменты соответствовали реальности – каким-то чудом Такашима оказался в чужом доме, в чужой постели. А теперь на него плеснули водой из стакана, видимо, чтобы разбудить, поэтому парень и промок весь до ниточки. «А нельзя было сделать это как-то иначе? Позвать, пихнуть в бок или еще что-нибудь? Неужели я ему настолько противен? Не вяжется… ведь я сейчас в его доме? Но как?» - Койю испуганно огляделся по сторонам и тут же перевел вопросительный взгляд на стоящего у кровати и напряженно сжимающего в руке стакан Акиру. - Поднимайся немедленно и вали. Не собираюсь из-за тебя на пары опаздывать, - строго приказал Сузуки, и ослушаться его было невозможно – слишком пугающим казался Койю этот знакомый холодный тон, выстраивающий между ними незримую ледяную стену. - Я у вас дома?.. Но как я здесь оказался? – не забывая об уважительной форме, несмело спросил Шима, и, стараясь игнорировать нарастающую головную боль, поспешно покинул влажную постель и схватил со стоящей возле кровати кушетки аккуратно сложенную одежду. – Вы сложили ее? - А ты совсем ничего не помнишь? – фыркнул Сузуки, облокачиваясь на стену. Он спесивым взглядом следил за движением Такашимы, словно это зрелище вызывало у него отвращение, однако отворачиваться он почему-то не спешил, разглядывая белоснежную спину согруппника. Койю на его вопрос виновато покачал головой и поспешил натянуть на себя кофту. Он буквально физически ощущал на себе блуждающий от лопаток до копчика чужой взгляд, который испепелял тонкую кожицу, въедаясь внутрь и пронзая парня насквозь. - Ты был пьян в стельку и абсолютно не соображал. Домой ты сам бы не добрался, а Аою и Каю явно уже было не до нас. Как бы ты мне не нравился, я не такая свинья, чтобы бросить тебя там на произвол судьбы. Ну, ясен пень, что я понятия не имею, где ты живешь, поэтому и притащил к себе. Только сейчас думаю о том, что стоило закинуть тебя в какую-нибудь гостиницу и не опаздывать из-за неблагодарного сученка на пары. Хотя тогда ты бы все проспал и точно вылетел бы из универа, но это уже не мои проблемы. И так слишком много благородства и снисходительности для такого, как ты, - Сузуки задрал подбородок еще выше, стараясь свысока смотреть на парня, который в действительности был выше его ростом. – И да. Одежду сложил я, но не льсти себе и не надумывай небылиц. Я просто люблю порядок в доме. «Да вижу я, всю кровать водой забрызгал… И стены ядом. К чему столько лицемерия? Что, прорвало, высказал все, чего вчера Широяма сказать не дал?» - обиженно подумал Шима, и все же он понимал, что на самом деле Акира спас его, а это значит больше, чем те злобные слова, что он сейчас говорит. Койю теперь многим обязан ему. Кто знает, что было бы, останься он один в том клубе или ночью на незнакомой улице. - Даю тебе пять минут, чтобы покинуть мою квартиру, свалить куда-нибудь в другой район и навсегда забыть дорогу сюда, - выдал Сузуки, отведя взгляд от уже прикрытой одеждой спины, на которой теперь нечего было рассматривать. Затем отлип от стены, собираясь уйти. Но сплошное невезение, сопровождающее Такашиму всю его жизнь, и в этой ситуации дало о себе знать. Когда он натягивал вторую штанину, боль пронзила виски с новой силой, парень поспешил схватиться за гудящую голову и не смог устоять на одной ноге, с грохотом полетев на пол. Акира тут же развернулся на грохот и ошалело посмотрел на то место, где всего секунду назад стоял его одногруппник. Не обнаружив его там, он швырнул на пол стакан и полетел к противоположной стороне кровати, где на полу растянулся Шима. На глаза младшего блондина наворачивались слезы, и он сжался в комочек, прикрыв руками голову, чтобы этого не было видно, хотя и знал, что это вряд ли поможет, ведь Сузуки умеет видеть насквозь. - Ты чего, мелкий? – Акира опустился рядом с ним на корточки, обеспокоенно хватая его за плечи. – Не хватало еще, чтобы ты помирал тут в моей квартире. - Голова… болит жутко, - прохрипел Койю, стараясь как можно скорее успокоиться и хотя бы унять дрожь, расползшуюся по всему телу. - Идиот ты. Не умеешь пить – не пей, - рассерженно зашипел Сузуки, и был он похож в тот момент на отца, ругающего провинившегося ребенка. - Ладно, подожди меня здесь. Юноша поднялся и целеустремленно зашагал прочь из комнаты, а Шима мысленно поблагодарил его за то, что тот не попытался растормошить его и заставить подняться, а оставил успокаиваться самостоятельно. Ведь не очень уж Такашиме хотелось показывать Акире свои слезы, выставлять себя слабаком и давить на жалость, как это вышло с Каем. Правда, в том случае это помогло ему сблизиться с начальником, но Сузуки был явно более разборчивым и, в общем-то, непоколебимым человеком, на которого слезы не действуют. Своей минутной слабостью Койю вызвал бы у одногруппника отвращение, в этом он не сомневался. Когда Акира вернулся, Шима, одетый и успокоившийся, уже сидел на кровати со стороны двери и бездумно сверлил взглядом ковер. - Развисни, а то еще дыру мне в ковре прожжешь, - Сузуки помотал перед его лицом рукой, возвращая в реальность, и Такашима тут же возвел на него свои покрасневшие глаза, увидев которые, старший парень нахмурился, сведя брови к переносице. – Вот, это поможет. Он протянул бедняги какую-то таблетку и стакан с водой, которые Койю тут же перенял, благодарно кивнув, и тут же выпил. - Спасибо, - пробормотал покрасневший от жара или смущения блондин, отдавая стакан обратно хозяину квартиры. «Ему пришлось столько со мной возиться… а ведь я ему даже не нравлюсь. Он действительно очень благородный человек, в разы лучше, чем старается казаться», - восхищенно подумал Шима, разглядывая перед собой чужие ноги, не смея подняться взглядом выше. - Тебе скоро полегчает. А теперь езжай домой, еще успеешь перед парой. Не успеешь – сам виноват. И постарайся не упасть в обморок, спускаясь по лестнице, ты и так здорово меня задержал. Такси я уже вызвал. Койю низко поклонился, не находясь, что сказать. Слишком он был должен этому парню, и одних слов было недостаточно, чтобы выразить свою благодарность. Аккуратно встав, чтобы ни обо что не споткнуться, не подвернуть ногу и ни в коем случае не спровоцировать резкими движениями очередное головокружение, Такашима, ведомый одной лишь интуицией, так как квартиры не знал и не ориентировался в ней, потопал туда, где по его предположению должна была располагаться прихожая. И вот через несколько минут Шима уже обулся и повернул ручку входной двери, готовясь нехотя покинуть квартиру самого важного человека, это укромное и такое сокровенное местечко, куда еще долго бы не попал, если бы не глупая случайность. Хотя ничего особенного, как расценил Койю, в этой квартире этим утром не произошло, сам факт того, что он там побывал, да и своеобразная забота Акиры давали шанс на то, что в скором будущем они все-таки смогут благополучно сблизиться. Но прежде чем Такашима переступил порог, Сузуки, незаметно подкравшись сзади, неожиданно окликнул парня: - Знаешь, чего я не понимаю… Какого хрена я вообще сделал для тебя все это? Шима замер на месте, прислушиваясь к движениям позади и обдумывая услышанное. Судя по всему, Акира стоял неподвижно, и Койю затылком ощущал на себе его взгляд. Он не кричал, не прогонял, лишь пристально смотрел, ища ответ или рассчитывая его услышать. Выдержав непродолжительную паузу, Такашима сказал самые уместные в этой ситуации слова: - Большое спасибо. И затем он скрылся за дверью, эффектно оставляя за собой последнее слово. Но когда дверной замок щелкнул, вся крутость вмиг куда-то испарилась. Койю прижался к стене, прикрывая руками лицо, и, ни о чем не думая, простоял так минут пять. Чтобы привести себя в чувства, ему пришлось похлопать себя ладонями по щекам, и лишь тогда он затуманенными пустыми глазами в последний раз взглянул на дверь с номерком и, пошатываясь, как после вчерашнего алкоголя, поплелся вниз по лестнице, припоминая, что его внизу уже неизвестно сколько ждет такси. «Двадцать четыре…» - крутилось в голове, и Шима уже тогда знал, что в будущем нарушит запрет Акиры на посещение его квартиры. *** Всю дорогу до дома Койю донимали глупые, но вполне логичные и интересные вопросы о том, спал ли Сузуки в одной кровати с ним или же в другой комнате. Нес ли он до квартиры его на руках или же попросил об этом водителя? Что он делал до пробуждения Такашимы? Что подвигло его облить одногруппника водой? И что означала последняя фраза Акиры? Воспринимать ли ее как намек? Головная боль стала почти незаметной, что, скорее всего, было заслугой чудодейственной таблетки Сузуки, и не отвлекала от мыслей. И не факт, что это было хорошо, ведь с каждой минутой вопросов становилось все больше, а ответы на них казались все более недосягаемыми. «Изводить себя догадками стало моим хобби», - безрадостно думал Койю, прислоняясь лбом к прохладному стеклу. За окном один за другим мелькали всевозможные здания, под которыми суетились люди. Шима отметил, что наблюдать за ночным городом куда более приятно, ведь уже нет той утренней суматохи, движение размеренное и тихое, да еще и миллионы огоньков радуют глаз: витрины, вывески, фонари, гирлянды, фары, свет в окошках жилых домов. В ранний час ничего этого, само собой, не было… Небо хмурилось, перегорали светофоры. Возле одного из них, на перекрестке, машина резко затормозила, отчего Такашима стукнулся лбом о стекло. Зашипев, он потер поврежденный лоб ладонью и бросил озлобленный взгляд на неосторожного водителя. Тот бормотал себе под нос угрозы, адресованные то ли светофору, то ли другим водителям. Фыркнув и мысленно обозвав мужчину идиотом, парень вернулся к созерцанию улицы. Две юные девчонки в школьной форме, переходя дорогу, прошли мимо их машины и поглядели на выглядывающего из окна Шиму с лучезарными улыбками на лицах. Но блондин их не заметил. Когда толпа пешеходов рассосалась, взору юноши открылась небольшая афиша, украшающая стену старенького музыкального магазина. Смутно знакомое название, вычерченное на ней, тут же привлекло внимание Койю. Это была рок-группа, не ведомая ему ранее, но отчего-то от одного лишь ее названия сердце забилось чаще. Но Шиме удалось прочитать лишь то, что музыканты впервые собираются дать концерт в Токио, прежде чем машина тронулась, так же внезапно, как и остановилась. Тогда Такашима еще раз мысленно выругал водителя, обещая себе, что найдет еще где-нибудь в городе такую афишу, а если надо будет, то вернется сюда и разузнает все подробнее, разберется, что к чему и откуда он знает этот коллектив. Почему-то мысли о том, чтобы выкинуть эту странную мелочь из головы, благополучно забыв о случайно увиденной афише, его светловолосую голову не посетили. Нутром он чувствовал, что это что-то важное, что ни в коем случае нельзя упустить. *** До дому Койю добирался около получаса, с грустью делая выводы, что Акира живет достаточно далеко и на частые визиты рассчитывать не стоит, даже если появится такая возможность. Хотя разве какие-то полчаса остановят Шиму, готового душу продать за лишнюю проведенную вместе с Сузуки минутку? «Это я сейчас так думаю, а когда эта самая минутка наступает, морожусь, как осел последний, желая оказаться как можно дальше от Рейты», - каждый раз отдергивал себя Койю, напоминая себе о своей слабости, которая не дает ему действительно наслаждаться компанией Акиры и, быть может, перейти к более решительным действиям. - «Черт, я назвал его Рейтой... Обещал же этого не делать... Главное, в его присутствии не ляпнуть - разозлится. Но ему определенно идет это имя. И знают о нем только самые близкие. И все-таки мне повезло. Рейта. Ре-е-ейта... Только Ютака и Юу знали об этой твоей стороне. А теперь и я. Ты будешь моим, Сузуки. Кто бы тебе там сейчас ни нравился, ты будешь моим. Судьба все-таки на моей стороне». Пока переполненный боевым духом парень едва ли не махал в воздухе кулаками, расплываясь в мечтательной улыбке, водитель остановил машину, развернулся к пассажиру лицом и уставился на него недоумевающим взглядом. Он смотрел минуты две, прежде чем Такашима заметил его и успокоился. Тогда мужчина назвал сумму, и Койю, удрученно вздохнув, полез в карман куртки, где накануне оставил деньги. - Деньги! - внезапно воскликнул он, не нащупав в кармане такого важного конверта. Только пару смятых купюр, лежащих там с незапамятных времен. Этих денег вполне хватило бы, чтобы расплатиться с таксистом, но Шиму куда больше интересовало, как он будет расплачиваться с арендодателем. Словно обезумив, он принялся обшаривать все свои карманы, трясти куртку, осматривать пол и сидения машины, но пропажи так и не обнаружил. Казалось, такого страха, граничащего с животной паникой, он не испытывал еще никогда. Все, к чему он так старательно шел, вмиг рухнуло. Последняя надежда покинула его. Порвалась спасительная соломинка. Хотелось плакать, рвать на себе волосы, метать все вокруг или же просто забиться под стенку, поджать колени и жалобно постанывать, как выброшенный на улицу пес, кем он вскоре и окажется. И как же глупо получилось! Он даже не помнил, что было вчера вечером, не знал, куда мог деть деньги, где мог их забыть или кому отдать. Понятия не имел, где искать, хотя точно знал, что уже и не найдет никогда... А нет денег - нет квартиры. Нет учебы, нет Акиры. «Привет, мама, привет, папа. Да-да, я виноват...» «Все же судьба не на моей стороне», - сокрушенно подумал он, передав таксисту все оставшиеся у него деньги и на всякий случай бумажку со своим номером, если вдруг мужчина найдет в своем авто чужую пропажу. Хотя в его честность Койю слабо верилось - он даже с машиной общий язык найти не в состоянии, что уж про клиентов говорить. Присвоит себе деньги, не задумываясь... хотя и пообещал, что позвонит, если что. Со злостью хлопнув дверцей ни в чем неповинной машины, разбитый Шима поплелся к своему подъезду, на ходу вспоминая, куда забросил дорожную сумку. Вещи стоит начать складывать сегодня же, ведь уже через два дня эта квартира перестанет называться его домом и больше не будет ютить в себе веселого, но скромного студента. *** В университет идти абсолютно не хотелось, да и смысла особого не было, учитывая, что на днях все равно придется забрать оттуда документы и раз и навсегда покинуть святыню наук. Но Койю все же убедил себя перестать беззвучно рыдать, сидя за таким полюбившимся кухонным столом, принять душ и отправиться на занятия, аргументировав необходимость их посещения тем, что больше такой возможности Шиме может и не представиться, поэтому пока он все еще студент юридического факультета токийского университета, ему надо наслаждаться каждой минутой своей студенческой жизни. Тем более, надо успеть попрощаться с Таканори и с самим универом, ведь на выходных будет уже не до этого – складывание вещей, подготовка к переезду, забор документов из учебного заведения, поиск денег на билет и самое трудное – оповещение родителей о возвращении блудного сына. Но насладиться последним днем обучения так и не вышло. Койю ходил мрачнее тучи, все цвета вокруг для него поблекли, а звук словно кто-то снизил до минимума. Копаясь у себя в мыслях и ничего не видя перед глазами, он шагал по людному коридору, не замечая ни окружающей его суеты, ни такого привычного шума, комбинирующего в себе сотни различных голосов. Он даже Таку вряд ли бы заметил, если бы тот не налетел на него, как ураган, чуть не сбив с ног. Ничего не объясняя, шатен схватил его за локоть и потащил в сторону мужских туалетов. Такашима понятия не имел, что опять нашло на его друга, но разбираться не стал, послушно плетясь за ним. Ему заведомо было все равно на слова Матсумото, которые тот так спешит произнести, ведь вряд ли что-то способно впечатлить его еще сильнее, чем пропажа таких необходимых денег. Да и немало волновал Койю вопрос о том, как сказать другу, что Койю уезжает, больше не будет рядом, а если судьба не будет к ним благосклонна, в чем Шима в свете последних событий уже даже не сомневался, то, быть может, они больше никогда и не увидятся... - Ну, блонди, не томи! - возбужденно выдал Таканори, едва закрылась дверь в уборную. Глаза его блестели нездоровым блеском, что выглядело особенно пугающе, и весь вид взлохмаченного второкурсника источал безумие. - Чего тебе? - обреченно вздохнул Койю, предвкушая долгий и нудный допрос. Возможно, пытку с применением силы. Не очень уж Матсумото походил на адекватного, томимый желанием поскорее разузнать интимные подробности чужой личной жизни. - Что за тон, Шима?! Тебе разве не терпится поделиться со мной своими ночными приключениями? И не отнекивайся, Юта сказал мне, что ты вчера проводил время в их компании, а потом, когда они с Широямой ушли, ты остался там наедине со своим ненаглядным, обеспечившим тебе дальнейшую культурную программу, - Таканори забавно заиграл бровями, с многозначительной улыбкой поглядывая на друга. - А... это... Да какая там программа? Я напился, как скотина, Акира не знал, куда меня девать и отвез к себе. Проснулся я с дикой головной болью, облитый водой из стакана, раз пятнадцать за утро сфэйлил перед Сузуки и... - Шима сокрушенно качал головой, но на его щеках больше не красовался предательский румянец, а чувство стыда не съедало изнутри. Он знал, что даже об этом позоре вскоре будет вспоминать с улыбкой, ведь Акира и их несостоявшиеся отношения скоро окажутся в прошлом. И Койю пытался с этим смириться, забивая голову более значительной проблемой – пропажей денег. - Ты как всегда в своем репертуаре, Такашима. Человек-проблема. Дай угадаю, между вами ничего интересного не произошло, – о боги, с каких пор гейские ласки стали мне интересны? – ты вел себя как слабоумный мальчишка, и в итоге Сузуки тебя выставил. Поэтому ты ходишь такой убитый, свесив до пола нос? – Така скрестил на груди руки, насмешливо глядя на своего товарища, который, как он считал, раскис из-за полной фигни. Фигни по имени Акира. - Ведет себя неоднозначно твой мальчик. Говорит, что срать на тебя хотел, а сам домой на ручках таскает. Не парься так, шанс есть, это более чем понятно. «А ведь он прав... Да что от этого толку теперь? Только я этот шанс разглядел, только ступил на тропу сближения с Сузуки, как жизнь подложила мне свинью в виде потери возможности продолжать развивать наши отношения... Человек-проблема – вот кто я. - На самом деле я не из-за этого так уныл. То есть, не только из-за этого... Случилось кое-то похуже, - Койю сделал театральную паузу, чтобы растянуть интригу и придать своей речи важности. - Перед тем, как поехать в клуб, я получил первую зарплату. Деньги, чтобы оплатить аренду... Девать их было некуда, поэтому я взял их с собой в клуб. Там я напился и потерял связь с реальностью, а утром, когда приехал домой, понял, что денег нет. Ключи на месте, телефон, документы... а денег нет. - Ну ты и... Бля, Ко, у меня слов просто нет. И что теперь делать? Ты где такие деньги достанешь за два дня? - Таканори отчаянно схватился руками за голову. Он переживал так, словно неприятность произошла с ним самим, а не с его неудачливым другом. Он не хотел терять Шиму – свою единственную поддержку и верного советчика. Хотел, чтобы он всегда был рядом, лучезарно улыбался, не имел никаких проблем и не создавал их другим. - А нигде. Я уезжаю к родителям, Така. Пришел сегодня попрощаться. - Ты совсем дебил? Пожалуйста, скажи, что ты сейчас шутишь, - руки Матсумото переместились на плечи блондина, а взгляд его глаз устремился в глаза напротив. Этот взгляд Таканори был полон надежды и мольбы, чего Койю был не в состоянии вынести и виновато опустил голову, прикрыв глаза. - Нет, не шучу. У меня нет выбора. - Выбор есть всегда! Ты можешь одолжить денег у меня, может уговорить своего арендодателя подождать еще пару дней, пока не придут деньги родителей! - едва ли не срываясь на крик, Така тряс парня за плечи, стараясь образумить, но тот сникал все сильнее. И Матсумото понятия не имел, как его другу сейчас тяжело сдерживать слезы. - Я не могу взять у тебя деньги, ведь это деньги Ютаки, а я уже получил от него вчера зарплату. И что я ему теперь скажу? «Простите, я потерял ваши деньги. Не могли бы вы дать мне еще столько же?». Я едва ли вам предыдущие долги выплатил. А оттянуть не выйдет. Я пытался, но мне явно дали понять, что деньги нужны срочно, и если я не передам их в воскресенье, то могу валить из квартиры и не возвращаться. - Ну твой арендодатель и сука... - Така заскрипел зубами, до боли сжимая плечи Шимы, но тот не посмел его в этом упрекнуть, молча терпя боль. - Не говори так... Он слишком долго терпел меня, слишком много отсрочек давал. Теперь у него болеет дочь, ему нужны лекарства, мы не смеем его ни в чем упрекать. Можем только меня осудить за мою безголовость... - Койю обхватил пальцами запястья товарища и попытался убрать от себя его руки, которые заметно тряслись и уже не могли цепляться за плечи с прежней силой. - А не слишком ли быстро ты все решил? Даже не попытался что-либо сделать! Таканори смотрел на друга с выражением вселенской боли на лице. Еще перекосило от злобы, обиды, досады и целого списка негативных чувств. Он считал, что Шима слишком просто взял и отказался от всего, что у него было и что он еще должен был получить в будущем, если удержится на плаву. Ведь не в самую безвыходную ситуацию он попал, из нее вполне реально выбраться, если постараться. А Койю словно и не хочет выбираться, словно сдался, смирился. И его бессилие бесило. Бесило его нежелание самостоятельно расхлебывать заваренную им же кашу, ведь проще было посетовать на судьбу и подождать, пока все решится само. Только само оно ничего не решится. Наша жизнь зависит только от нас, и пора бы уже понять это и повзрослеть... - Да я только и делаю, что пытаюсь! Пытаюсь долги уплатить, пытаюсь расположения Акиры добиться, без крыши над головой не остаться и из универа не вылететь... Толк есть? Толку нет. Така, может, пора прекратить пытаться? Так будет лучше всем. Койю же в свою очередь считал, что бы он ни делал, всего будет недостаточно. Он слишком незначителен, и все его усилия всегда остаются незамеченными другими... Он слишком устал от своей нынешней жизни, которая заключалась в погоне за неуловимой целью. Проще начать все сначала, впредь не допуская былых ошибок... - Кому «всем»? - оскорбленно вскрикнул Така, стараясь дать понять другу, что ему, по крайней мере, точно лучше не станет. - Всем, кому я доставляю неудобства своим поведением, своими так называемыми попытками... Тебе, Ютаке, Акире, Тамура-сану... Я утомляю вас, и не спорь. После этой фразы парни еще несколько минут играли в гляделки, буравя друг друга сердитыми, несогласными взглядами. Матсумото открыто дулся, и крылья его носа забавно подрагивали. Раньше Койю всегда смеялся с этой особенности приятеля, но сейчас это придавало ситуации серьезности, давало Койю понять, какие чувства на самом деле испытывает его друг, давало понять, что Таке небезразлична его судьба, что он очень ему дорог, и нелегко шатену придется пережить подобное расставание. А строгий взгляд его заплаканных глаз давил похлеще любого пресса, морально уничтожая Шиму. И хотя тот считал, что лучше знает, что ему надо, под этим давлением невольно стал считать себя безгранично виноватым в сложившейся ситуации. Но признаваться в этом, конечно же, не собирался. - Знаешь, что я давно мечтал сделать? - внезапным вопросом нарушил тишину низкий парень, не отводя пронзающего душу взгляда. - Что же? - Такашима старался ответить как можно более спокойным голосом, хотя внутри все дрожало, и хотелось на все плюнуть, забиться в угол и реветь, как не ревел еще никто и никогда. Как не ревела еще ни одна маленькая девочка, сломавшая любимую куклу, как не плакал ни один старик, утративший верного пса, своего спутника жизни. - А вот это, - буквально прошипел Матсумото, резко замахиваясь и ударяя кулаком друга по челюсти. Острая вспышка боли и вкус железа во рту – единственное, что успел ощутить Койю, прежде чем его расфокусированный взгляд ухватился за отдаляющуюся спину лучшего друга. «И что, это конец? Вот такой? Не так я хотел попрощаться, Така...» – Шима сделал шаг вперед, но, как и утром, едва не грохнулся от головокружения. Оперевшись руками на умывальник, он сплюнул в него кровь и завис, опустив низко голову. - «А ведь он прав. Я слабак. Я настолько противен, что мне давно пора было врезать. Может, мозги бы встали на место раньше, и я бы не пошел гулять по граблям...» - открыв холодную воду, он хорошенько смочил руки и приложил их к горящему лицу, приводя себя в чувства. - «Пора прекращать ошибаться. Мы помиримся... надо только остыть. Или лучше не мириться? Раз уж я уезжаю, пусть лучше запомнит меня мудаком, по которому не стоит скучать». Перекрыв воду, Такашима поплелся к выходу, уже не намереваясь посетить сегодня пары. Скорее всего, Така на них все равно уже не будет присутствовать, но дело даже не в этом. В таком разбитом состоянии, в котором Шима перебывал после не сложившейся беседы с другом и утренних неприятностей, учеба была последним, что его волновало. А позориться своим внешним видом в лишний раз и вызывать у согруппников подозрение абсолютной отстраненностью не хотелось совершенно. Хлопнув дверью, блондин поспешил раствориться в толпе, обреченно свесив голову и даже не думая обернуться назад. Ну кто знал, что если он это сделает, то увидит, как из уборной следом за ним выходит Сузуки Акира, прослеживая взглядом отдаляющегося утреннего гостя…