Вкус предательства.

Вот уже и ночь потихоньку уступала место приближающемуся утру, а Леон так и не сомкнул глаз. Шерри уже сладко спала, обняв его во сне так крепко, что он еле выбрался из постели, чтобы протопать на кухню. Джувия тоже странствовала в царстве Морфея, положив свою маленькую ладошку на широкую туго перетянутую фиксирующими рёбра повязками грудь Фулбастера. Да и самого Грея, обычно предпочитавшего куковать без сна до самого рассвета, сегодня словно выключило – слабость от ран и переломов и лошадиные дозы лекарства в его крови всё – таки давали о себе знать. Даже то, что по его возвращении Шерри в постели задала Леону самого настоящего жару, не помогло. Физически блондин вроде как вымотался, дёрганость сменилась чувством расслабленного удовлетворения. Только вот ощущение того, что он в полнейшем тупике, покоя душе ледяного совсем не придавало. Его так называемым коллегам совсем уже неинтересно, кто в действительности стоит за пропажей людей, всплесками убийственной чёрной магии и прочей чертовщиной. Да что там коллеги, если уж вспомнить, что Оуг сказал… Леон закурил уже неизвестно какую по счёту сигарету, подпирая голову рукой и с тоской уставившись в окно. Вот и приплыли. От него ждут лишь одного – когда он предоставит на суд закона и общественности своего, по сути, невиновного брата. А те двое, что являются истинными преступниками, сидят себе на Подсолнуховой, семнадцать, и в ус не дуют. Ну и ещё одно чучело с розовыми волосами и очень длинным языком обосновалось себе тихо – мирно в «Хвосте Феи», старательно корча из себя героя – мученика. Признаться честно, за сам факт убийства Леон Нацу не осуждал. Тем более, что Эригор не был из тех людей, о гибели которых кто – то будет искренне сожалеть в силу их беспросветной звериной жестокости. Но вот за то, с какой лёгкостью Саламандр потопил когда – то лучшего друга, Бастия искренне хотел организовать ему тот же ад, в котором довелось побывать Греичу. Чтобы Драгнил ощутил вкус своего же предательства. А то пока все его последствия расхлёбывал наглухо отмороженный, но готовый биться за дорогих ему людей до последней капли крови Грей… Возвращаясь к Хэйдсу с Блюнотом в своих безрадостных размышлениях, Бастия ещё сильнее помрачнел. Леон, хоть и был смелым и самоотверженным, но вот дураком уж точно не был. И прекрасно понимал, что, если к этим двоим он отправится в одиночку, живым он от них он не выберется. Бастия, разумеется, был силён. Но Хэйдс и Блюнот даже поодиночке были в разы сильнее его самого. А, значит, Леон ни при каких обстоятельствах не смог бы их одолеть. Задачка предстояла не из простых – этих двоих нельзя было убивать, нужно было доставить их в участок. А там бы уж Леон без помощи всяких там Джеро и Изаму организовал бы этим выродкам такой допрос с пристрастием… Прокрутив в голове воображаемые сцены этого допроса, Бастия на миг сам испугался жестокости, которая в нём неожиданно проснулась. Только вот с собой на сие опасное мероприятие ледяному брать было решительно некого. С тоской поглядывая в окно, Леон буквально вдавил окурок в пепельницу. Если в одиночку идти на Подсолнуховую попросту бесполезно, а взять с собою совсем некого, то… Точно же! От внезапно озарившей его измученную проблемами голову мысли Бастия чуть на стуле не подпрыгнул, звонко хлопнув себя по лбу. Странная привычка ледяного в минуты озарения лупить себя по черепушке снова дала о себе знать, но на это он не обратил ни малейшего внимания. Гораздо важнее сейчас было то, что, кажется, он нашёл кандидатуру в напарники… «Что ж, Джура Некис, пришло время, так сказать, возместить то, что привязал меня к койке и по роже ни за что ни про что надавал», - потирая руки, думал Леон. На самом деле начальнику отдела уголовного розыска не очень – то хотелось обращаться за помощью к человеку, о котором он ровным счётом ничего не знал. Но ситуация была безвыходной, и другого варианта решения проблемы ледяной попросту не видел. Так – так – так… Кажется, номер этого лысого чудака с длинной бородой, написанный его рукой на маленькой скомканной бумажке, Леон спрятал в карман своей спортивной кофты. Бесшумно передвигаясь по квартире, Леон стал припоминать, что после его шедеврального появления Шерри заботливо вручила ему чистую одежду, попутно уже избавляя его от испачканной в его крови и какой – то пыли. Значит, нужно топать по направлению к ванной, ведь именно так Шерри, пылая от так красящего её смущения, стянула с него замызганный спортивный костюм и бросила его в машинку. Бросила в машинку… От осознания последнего бедолаге аж взвыть захотелось. А, когда он увидел свой спортивный костюм висящим на бельевой веревке, идеально выстиранным и до безобразия мокрым, Бастия не смог сдержаться от приглушённого взрыва истерического хохота. Ай да Шерри, ай да молодец! И когда она только всё успевает?! В глубине души уже ни на что не надеясь, Леон всё же запустил руку в карман своей зелёной толстовки. Так и есть – от записки с номером Джуры остался лишь крохотный мокрый комочек. Ну да, а на что ещё он рассчитывал? Раздосадовано вздыхая, Леон растёр в пальцах мокрую бумажку. Чёрт возьми, выход остался только один. Тонны лекарств не ускоряют выздоровление Греича, а переданной ему магической силы едва – едва хватает на то, чтобы Фулбастер на тот свет не отправился… Ситуация плачевна. Значит, придётся искать какое – то заклятие, которое сможет поставить Грейку на ноги. И будь оно хоть трижды тёмным! Внутренне Леон трижды проклял себя за то, что вынужден был просить брата решать его проблемы, когда у него у самого их немерено. Но никак иначе было не снять с Грея хотя бы части обвинений. Бастия усмехнулся своему отражению в зеркале и выключил телефон. На работу он сегодня не пойдёт. Нечего просиживать пятую точку в душном кабинете, сейчас дела поважнее имеются. Шерри до сих пор на липовом больничном, а он создаст видимость того, что с головой погружён в поиски отъявленного злодея всех времён и народов Грея Отмороженного.