L'histoire francaise. Брак

Родерих явно пьян. Франциск, возможно, тоже выпил, но самое важное то, что Родерих пьян. Когда Родерих пьян, то открываются некоторые новые черты его характера, главная из которых в том, что пьяный Родерих – это Родерих, который любит Франциска Бонфуа. Из остальных можно выделить то, что он начинает распускать руки, становится возбужденным и невероятно нетерпеливым. Франциску нравится, когда Родерих пьян; а еще больше нравится, когда он напивается в первую же ночь своего недельного визита. *** Сегодня австриец хочет доминировать, и Франциск позволяет ему это, давая своему иногда-врагу контролировать ситуацию. Меж сбитых простыней француз устроился на груди Родериха, рукой бездумно оглаживая его тело. Глаза австрийца закрыты, его дыхание глубокое и спокойное, сам он гладит спину француза. Франциск отодвигается. - Она мне так нравится, - выдыхает мужчина на французском, его акцент почти не слышен, - я испортил ее. – Он имеет в виду Марию Антонию, Марию Антуанетту. - Конечно испортил, - шепчет Франциск, не отрывая губ от гладкой кожи под собой. Он проводит по темным волоскам, ногтем играя с розовым соском. Наградой ему служит ладонь, запущенная в волосы, дразнящая кожу легкими движениями. – Почему ты это делаешь? - Мм? – Аккуратные брови Родериха вопросительно изгибаются, а фиолетовые глаза оглядывают балдахин над широкой версальской кроватью Франциска. - Женишься, почему ты так часто женился? - Ну сейчас то женюсь не я, - замечает Родерих. - Устал быть невестой? – смеется Франция. Родерих мягко шлепает его, недовольно поджимая губы, и поворачивается, чтобы посмотреть на него. - Так надо. Блондин падает на спину, ложится на подушки рядом с Родерихом. Все время, что они знакомы, француз наблюдал, как Австрия женится и разводится снова и снова, или же ждет, когда его супруг скончается, прежде чем снова жениться. Австриец, однако, никогда, насколько он знает, не жаловался, и это либо крайне похвально, либо очень подозрительно. - Ты, кажется, озадачен, - Родерих удобнее устраивается под мягким одеялом и мягко гладит руку Франциска. - Ты и твои люди так странно поступают, - признается мужчина. – Я восхищаюсь тем, что может сделать любовь, чтобы соединить двух людей как любовников, и даже больше, но преимущества тех браков… - Так надо, - повторяет Родерих. Он часто повторяет свои слова. Француз не отвечает, он просто непонимающе смотрит своими голубыми глазами так, что австрийцу приходится продолжить. – Мы женимся вместо того, чтобы объявить войну. Кровь может и гуще, чем вино, но зачем выбирать только одно, когда можно и объединить в браке кровь, а вино подать на праздничный стол? Французское королевство пожимает плечами. - Пока секс хорош, можно не выбирать. Родерих вздыхает в совсем ему несвойственной манере, закатывает глаза, и то, сколько сегодня они выпили вина, можно сказать по его ответу. - Ты удивишься, как много моих супругов понятия не имели, что делать с моим членом. На это француз смеется в полный голос, откинув голову так, что волосы разметались по подушке. Мужчина рядом с ним улыбается, притягивая его ближе для глубокого поцелуя. – А за меня? – Франциск спрашивает, выдыхая в губы. – Ты бы вышел за меня? - Нет, - просто отвечает Родерих. – Секс слишком хорош.