В прямом эфире

      Дин залетает в дом и быстро разувается, поддевая носком пятку, пиная ботинок, когда тот больно соскальзывает на ногу. Он оставляет обувь разбросанную по всему ковру, за что наверняка схлопочет от Каса, но сейчас ему плевать. Слова Дафны все еще вертятся в голове, проходят сквозь него подобно электрическому току. Адреналин и волнение перед предстоящим зашкаливают, а вместе с этим появляется и страх что-либо предпринимать.       Теперь все случившееся приобретает смысл: странное поведение Каса, когда они проснулись вместе на диване, то, что он абсолютно ничего не говорил о Дафне за последние несколько недель, сегодняшний поцелуй на станции, после которого он решил напиться. А ведь все на самом деле могло быть намного проще, если бы Кас просто поговорил с ним после того, как разбежался с Дафной, но Дин оставляет это на потом. Прямо сейчас он должен найти Каса и сказать ему, что обо всем знает, и он надеется, что они перестанут ходить вокруг да около, как в каком-то ромкоме. Он не собирается быть героем драматической фигни.       Дин бегло осматривает диван, но Каса в гостиной нет, хотя телевизор по-прежнему включен и бутылка водки стоит рядом с пустым стаканом на полу. Внизу в ванной его тоже нет, поэтому Дин возвращается на кухню, но и там он никого не находит.       Он запихивает пиво в холодильник, не вынимая его из упаковки, а затем откручивает крышку виски, наливает почти до краев и залпом выпивает, потому что ему реально прямо сейчас нужно подкрепить свое мужество чем-нибудь жидким. Он снова наполняет свой стакан, поворачивается, опираясь спиной на стойку и подпрыгивает, когда видит Каса, прищурившись, молча наблюдавшего за ним с книгой в руках.       – Блять, Кас, нельзя же так подкрадываться, – не задумываясь, автоматически огрызается Дин. А затем он вспоминает, зачем вообще здесь и замирает, напрягаясь всем телом, слушая стук своего сердца, бьющегося об грудную клетку. Все подготовленные слова исчезают на языке, когда он видит своего друга и тяжело сглатывает.       Кас мельком смотрит на стакан в одной руке и бутылку Джека в другой.       – У тебя все хорошо? – настороженно спрашивает он, и его глаза сужаются еще больше, изучая напряженную позу Дина.       – Да, чувак, я в норме, – хрипло отвечает Дин и салютует ему бутылкой виски. – Эм, я купил Джека, ну, если ты еще не передумал.       Кас вскидывает брови.       – Мм, я как бы вижу, – мягко говорит он, и Дин подавляет знакомый прилив нежности и раздражения, что только у Каса получается вызвать. Кас смотрит на него еще несколько секунд, а затем слегка пожимает плечами и разворачивается, возвращаясь обратно в гостиную.       – Кас, постой! – зовет его Дин.       Кас останавливается.       – Я просто принесу свой стакан, Дин, – нетерпеливо бросает он через плечо.       – Погоди секунду, потерпи, я хочу тебе кое-что сказать, – Дин ставит бутылку виски обратно на стойку, расценивая молчание Каса, как разрешение продолжить. – Я, эмм... я встретил Дафну.       Плечи Каса напрягаются, но он не поворачивается, по-прежнему стоя в дверях.       – Оу.       Дин невесело смеется.       – Вот именно, "оу", – он взбалтывает виски в стакане, а затем подносит к губам и опрокидывает в себя обжигающую жидкость, позволяя ей растечься по горлу и отвлечь его он неприятного скручивающегося чувства внизу живота.       – И как она? – спрашивает Кас и, наконец, поворачивается, потирая шею. Он смотрит на Дина, а затем быстро отводит взгляд. Было ясно, что Дин застал его врасплох, поскольку его взгляд был уж слишком озадаченным.       – Она, кажется, неплохо, – отвечает Дин, стараясь не следить за языком Каса, когда тот облизывает губы. Они несколько секунд молча и напряженно смотрят друг на друга. – Почему ты не сказал мне, что расстался с ней? – наконец выпаливает Дин.       Кас удивленно моргает. Он внимательно рассматривает лицо Дина, нахмурив лоб, и Дин понимает, что процесс запущен, назад дороги нет.       – Это не казалось уместным на то время, – наконец, говорит Кас.       – Не казалось уместным... – почти задыхается Дин, не в состоянии закончить предложение. Не казалось уместным, что Кас был свободен в течении нескольких недель, пока Дин страдал по нему, как потерявшийся щенок, думая, что упустил свой шанс? Не казалось уместным, что причина того, что Кас был свободен – Дин. Не казалось уместным, что и Кас, в свою очередь, тоже был к нему неравнодушен все это долбаное время?       – Какой же ты идиот, Кас, – выдыхает вместо этого Дин. Он небрежно прочесывает рукой волосы, взволнованно глядя на Каса, который с каждой секундой выглядит все больше и больше запутанным, восхитительно хмуря брови.       Наконец, Дин принимает единственное на данный момент разумное решение, единственное, что его помутневший, воспаленный рассудок на самом деле может осмыслить. Отставляя стакан обратно на стойку, он в три шага пересекает пространство между ними, хватает Каса за рубашку и тянет на себя, сталкиваясь с ним губами. Он не нежничает, как Кас на станции, и сначала Кас издает какой-то тихий удивленный звук, напрягаясь под натиском. Но ему хватает всего несколько секунд, чтобы наверстать упущенное, а затем он полностью растворяется в губах Дина и отвечает на поцелуй с таким же рвением, прочной хваткой вцепившись в рубашку Дина и проталкивая язык в его рот. Дин обвивает руками талию Каса, притягивая ближе, пока они не прижимаются вплотную друг к другу, и этого достаточно, чтобы член Дина затвердел.       Ладонь Каса скользит в волосы Дина, и все это было намного лучше того, что Дин помнил. Они оба изнывают от желания, яростно сталкиваясь зубами и языками, но Дина больше волнует то, насколько это замечательно. А затем Кас просовывает свое колено между ног Дина, и Дин стонет, когда член прижимается к накаченным мышцам, а Кас собственным стояком трется об его бедро. Они двигаются навстречу друг другу, и Дину кажется, что если так будет продолжаться, в конечном итоге, он тупо кончит в штаны прямо посреди их кухни, как какой-то сексуально озабоченный подросток.       Но не успел Дин толком подумать об этом, как руки Каса сползают на его плечи, движения бедер переходят в более медленные толчки и он постепенно отстраняется.       – Дин... – наполовину стонет, наполовину хнычет Кас, слабо отталкивая Дина.       – Неа, – ворчит Дин. – Я еще не закончил, – он наклоняется к подбородку Каса и проводит языком вдоль линии челюсти. Он не хочет останавливаться, не хочет говорить, когда все, наконец, и так случилось само собой, когда он, наконец, получил то, что хотел. Нет, он не хочет останавливаться, потому что не хочет обсуждать свои чувства, и не хочет думать о том, что их дружба в конец испортится после того, как они снова переспят, и что вообще потом будет с ними?       Да, они определенно должны продолжать целоваться.       Кас закидывает голову назад, открывая Дину больше доступа, но его действия расходятся с его словами, когда он повторяет:       – Дин, – на этот раз более настойчивее.       Дин разочарованно стонет и отодвигается, не убирая рук с бедер Каса. Он смотрит в его глаза, широко распахнутые с потемневшими зрачками, скрытыми под пеленой желания. Его губы, покрасневшие и влажные, открываются и закрываются, пока он безуспешно пытается подобрать слова.       – Объяснись, – наконец требует он, и это так по-касовски, что Дину приходится приложить усилия, чтобы не рассмеяться. Он чувствует внезапный прилив крови к щекам и быстро переводит взгляд на старенький холодильник за спиной Каса. Дин действительно, на самом деле не хочет начинать этот разговор, тем более не сейчас, когда они еле дышат, но совесть, подозрительно звучавшая голосом Сэма, бьет тревогу, что им нужно расставить все точки над "i" до того, как между ними что-то случится, и разобраться, это снова будет типа недоразумение или что-то большее?       Дину нужно не забыть втащить его младшему брату за то, что лезет со своими умными мыслями в его голову в самое неподходящее время, как сейчас.       Решительно глядя за плечо Каса, он делает глубокий вдох, непроизвольно сжимая пальцы на его бедрах.       – Ну, мне кажется... я люблю тебя, – наконец бормочет Дин. Он решается посмотреть на Каса, встречаясь с широко открытым взглядом голубых глаз.       – Тебе кажется? – безучастным голосом спрашивает Кас.       Дин закатывает глаза.       – Нет, я уверен, – хрипло говорит он. – Уверен уже какое-то время, ясно? И Дафна сказала... – он обрывает себя на полуслове, боясь продолжать, потому что, а вдруг Дафна ошиблась? Что, если Кас не любит его, а он только что взял и просто излил душу и разрушил все зря?       Выражение лица Каса не меняется, пока он взглядом изучает его лицо. И Дин уж было думает прикинуться дурачком, наигранно засмеяться и убедить, что все это просто дурацкая шутка, когда Кас коротко кивает.       – Хорошо, – говорит он, выбирается из кольца рук Дина, убирает его ладонь со своих бедер и ведет к выходу из кухни.       "Э-э, какого хрена?" Дин удивленно сверлит взглядом затылок Каса, пока тот тащит его за собой.       – "Хорошо"? И что, это все? Я сказал, что люблю тебя – скорее всего, все эти годы, между прочим – а ты говоришь "хорошо"? – он чувствует себя голым, открытым и незащищенным под взглядом Каса, но он хочет, чтобы Кас ответил ему, хочет, чтобы тот подтвердил слова Дафны и дал ему надежду впервые за бог знает сколько времени, что между ними может быть что-то большее. – Разве мы не будем говорить об этом?       Кас останавливается, поворачивается к нему лицом и строгим взглядом смотрит Дину в глаза, побуждая того отступить на шаг.       – У нас будет достаточно времени, чтобы поговорить об этом, а сейчас мы собираемся пойти и заняться сексом, – твердо говорит он. – Ты же не против?       Дин сглатывает, чувствуя, как его член дергается в слишком тесных джинсах, потому что, о да, он очень даже не против.       – Ладно, – отвечает он и позволяет потянуть себя вверх по лестнице.       Дин вздыхает с облегчением, когда они проходят мимо его комнаты, потому что он не помнит, когда в последний раз менял постельное белье и не валяются ли груды грязных вещей посреди комнаты. Обычно, он соблюдает порядок – за исключением случаев, когда он специально провоцирует Каса – но загруженность последних недель сделала его ленивым и раздражительным.       Кас толкает дверь в свою комнату, заводит Дина и поворачивается к нему лицом, когда они оба оказываются внутри. Все внутри Дина скручивается в тугой узел, а на место безумной страсти, что была на кухне, накатывается нервная паника. Их пальцы все еще переплетены, но пространство между ними похоже на широкую пропасть.       Никто никогда не скажет вам, что заниматься сексом со своим лучшим другом – впервые на трезвую голову – это охренеть как страшно, и Дин начинает нервничать, пока они с Касом изучают друг друга. Может, это все окажется огромной ошибкой. Это Кас – его лучший друг/соведущий/сосед, тот Кас, которого он раздевает взглядом. Они действительно собираются заняться сексом не под предлогом алкоголя и обратно дороги нет. Что, если в конце концов Кас поймет, что Дин ему не подходит и что он его не хочет, и тогда Дин потеряет лучшего друга и все остальное?       А затем он еле сдерживает смех, когда вспоминает, что, ну, это же Кас. Кас, который капал Дину на мозги за немытую посуду и оставленные на мебели мокрые следы от пива, что, видите ли, испортило обложку его жалкой книги, которая, вероятно, видала и похуже. Кас, который терпел выпивку Дина, его несносную любовь к своей музыке и машине, стоны по ночам на протяжении многих лет. Кас, который переехал с ним на другой конец страны, который расстался со своей великолепной девушкой, потому что он, якобы, любит Дина. Кас, который знает все плохие стороны Дина, но несмотря на все это, по каким-то нелепым и непонятным причинам все еще хочет его.       Дин понимает, что все это время улыбался, когда видит кривоватую ответную улыбку Каса, а его взгляд хоть и веселый, но все равно сомневающийся.       – Что? – спрашивает Кас.       Дин качает головой, протягивает свободную руку и притягивает Каса за бедро к себе.       – Ничего. Просто... поверить не могу, что это происходит на самом деле.       Кас смеется, и низкий, сексуальный звук посылает по телу Дина теплую вибрацию. Он наклоняется, его щетина щекочет щеки Дина.       – А придется, – говорит он, обжигая дыханием скулу Дина, а затем прихватывает зубами мочку его уха и огосподибоже.       Дин стонет и рывком дергает его бедра, прижимая вплотную к своим. Кас хихикает, но не останавливается, покусывая мочку, прежде чем горячими поцелуями перейти к шее Дина, втягивая чувствительную кожу. Дин снова стонет и наклоняет голову назад, открывая Касу больше пространства, и прикрывает глаза, пока он опускается вниз по его шее, вызывая дрожь от покалываний его мягкой, колючей щетиной наряду с укусами и влажным, теплым языком, а затем переходит к горлу Дина, одной рукой придерживая его за затылок, а другую оборачивая вокруг его талии, притягивая еще ближе.       Но вскоре руки Дина оказываются в волосах Каса, он тянет его назад, пока Кас не отрывается от его шеи, напоследок лизнув языком, и Дин резким движением поднимает его голову, целуя. Он водит языком по линии губ Каса, и Кас стонет ему в рот, кусая пухлую нижнюю губу Дина. Их языки встречаются в горячей схватке, лаская и дразня, и Дин чувствует, как член болезненно твердеет еще больше. Его ладони опускаются на талию Каса, пальцами забираясь под рубашку, поглаживая выпирающие тазовые косточки, а затем перемещаются на горячую спину Каса. Сильные мышцы Каса перекатываются, когда он обвивает руками шею Дина, а кожа покрывается мурашками от его ладоней.       Дин хочет чувствовать его кожу своей, поэтому он вытаскивает руки из-под рубашки Каса, игнорируя его протестующее хныканье.       – Сними ее, – нетерпеливо говорит он и его голос хрипит от желания. Кас быстро выполняет просьбу и стаскивает рубашку через голову, бросая ее на пол. Его руки тянутся к рубашке Дина и он так же тянет ее наверх, а затем Дин прижимается грудью к теплой крепкой груди Каса.       Он оглаживает вверх-вниз бока Каса, наслаждаясь, как мышцы вздрагивают от прикосновений. Дин любит подшучивать над Касом насчет его ежедневных пробежек, но сейчас он более чем доволен; его рот наполняется слюной при виде твердых контуров мышц на изгибах его бедер. В его голове вертятся всевозможные неприличные мысли, что можно сделать с этим сильным, подтянутым телом, а затем понимает, что теперь у него есть возможность узнать это.       Он трется бедрами о бедра Каса и стонет, когда их члены сталкиваются через джинсы. Кас снова увлекает его в поцелуй, переплетаясь языком с языком Дина. Дин опускает руку на стояк Каса, сжимает через ткань джинсов и улыбается, когда с его губ срывается сдавленный вздох. Он одной рукой расстегивает пуговицу на джинсах Каса и тянет вниз молнию, по ходу касаясь пальцами его члена, и Кас слегка двигает бедрами, скидывая джинсы на пол. Он выпутывается из них, пинает в сторону и пальцами разбирается с ширинкой Дина, позволяя его джинсам упасть рядом со своими.       Кас медленно ступает назад и тянет за собой Дина, пока коленями не упирается в кровать, сваливая их обоих на нее. Дин падает сверху Каса, на что тот издает тихое "воу" из-за тяжести Дина, но не жалуется, просто тяжело дыша смеется и притягивает его ближе, двигая бедрами до тех пор, пока их члены не оказываются на одном уровне, соприкасаясь уже через нижнее белье. Кас скользит руками под резинку боксеров Дина, сминая ладонями упругие ягодицы и трется бедрами. Дину нравится ощущать Каса под собой, нравится запутывать его волосы пальцами, нравится тереться своим стояком об его, нравятся движения их языков и губ, смешавшееся дыхание.       Кас снова переворачивает их и Дин на все сто процентов абсолютно согласен с таким поворотом событий, но затем Кас отодвигается назад и садится, и Дин возмущенно распахивает глаза. Кас смотрит на него сверху вниз, блуждая жадным взглядом по его телу. Дин извивается, смущаясь от внимательного взгляда, но Кас придерживает его руками за бедра.       – Ты прекрасен, – серьезно говорит он и от этих слов сдавленный и невеселый смешок вырывается из груди Дина.       – Ты и раньше видел меня голым, Кас, – бормочет он, чувствуя, как лицо приобретает красный оттенок от изучающего взгляда Каса, тяжелого и ласкающего кожу.       – Точно, – соглашается Кас и усмехается, – Но я был не совсем трезвым в тот момент и, насколько я помню, большинство времени я был под тобой, так что мне не посчастливилось рассмотреть.       Он осматривает, будто впитывая, каждый изгиб, каждую ямочку, каждую веснушку, и Дину хочется стыдливо прикрыться, но Кас до сих пор удерживает его. А затем он сгибается в пояснице и припадает ртом к коже Дина. Его щетина щекочет, а губы горячие и нежные, пока он прокладывает дорожку из поцелуев по его груди, снова поднимаясь к ключице и целуя созвездия веснушек. Он ласкает сначала один сосок, а затем переходит к другому, втягивая его в рот и нежно прикусывая зубами. К тому времени, когда язык Каса облизал каждое его ребро, Дин тяжело дышит, и выгибается в спине, когда Кас прикусывает тазовую косточку, а затем утыкается носом в короткие волосы чуть ниже пупка Дина, оставляя мягкие поцелуи на теплом теле, и у Дина перехватывает дыхание от этих прикосновений Каса к его коже.       Наконец, пальцы Каса цепляются за резинку боксеров Дина и он стягивает их, отбрасывая в сторону. Член Дина покачивается и сочится смазкой, и Кас смотрит Дину прямо в глаза, когда говорит "такой красивый" и берет его в рот.       Дин задыхается, когда его член оказывается во влажном рту Каса и невольно дергает бедрами. Он хочет прикрыть глаза и откинуть голову назад, но вместо этого только шире их раскрывает и приподнимается на локтях, наблюдая, как пухлые губы Каса скользят вверх-вниз по его члену, а сам Кас все еще смотрит на него, горячий взгляд голубых глаз прикован к Дину, пока он двигает головой, проводит языком от головки до основания и втягивает щеки, насаживаясь ртом, выглядя при этом просто обалденно, и Дин чувствует себя потрясающе, хоть вскоре и появляется боль в пояснице от неудобного положения, но Дин держится до последнего, прежде чем стиснуть кулаки в густых темных волосах Каса, отодвигая от себя.       – Кас, это... блять... это просто охренительно, но я, – он разочарованно стонет, и Кас с любопытством смотрит на него, его губы блестят от слюны и смазки, и его слишком порнушный вид еще сильнее возбуждает Дина.       Дин подтягивает его вверх, целуя и Кас сначала с готовностью отвечает, но затем он отстраняется и смотрит на Дина сверху вниз.       – Чего, Дин, – говорит он, – Чего ты хочешь? Скажи мне.       Дин хочет качнуть головой, сказать Касу "забей" и пихнуть его обратно, позволяя закончить начатое, но Кас выжидающе смотрит на него, и это говорит о том, что он не отцепится от Дина, пока тот не скажет, чего хочет.       – Я хочу, чтобы ты был во мне, когда я кончу, – наконец отвечает Дин и краснеет.       В глазах Каса загораются желающие и нуждающиеся искры, а его губы изгибаются в почти что безумной усмешке.       – Можно и так, – говорит он и пятится к краю кровати, что-то выуживая из маленькой тумбочки.       Дин вздрагивает, когда Кас отстраняется от него, и тянется следом, обвивая руки вокруг его талии, пока Кас достает презерватив и смазку. Теплая спина Каса прижимается к его груди и Дин, уткнувшись в изгиб его шеи, вдыхает сладкий аромат геля для душа, смешанный с запахом пота и каким-то особенным запахом Каса. Он скользит рукой по колену Каса, забирается пальцами под резинку боксеров, обхватывает его член и медленно освобождает его. Кас замирает, выгибаясь в спине и откидывает голову на плечо Дина, поворачиваясь и упираясь открытым ртом в шею Дина, его дыхание становится влажным, горячим и шумным, пока Дин водит рукой по всей длине члена.       А затем Кас перехватывает его запястье, вытаскивает руку Дина из своих трусов и толкает его на кровать. Он встает и сбрасывает нижнее белье, прежде чем снова забраться на матрас и подползти к раздвинутым ногам Дина. Дин окидывает взглядом обнаженное тело Каса, любуясь крепкими бедрами и толстым членом, покачивающимся между его ног.       Кас устраивается между бедер Дина, поднимается на локтях и перекидывает одну его ногу через свое плечо. Он скользит руками вверх-вниз по бедрам Дина, прижимаясь нежными поцелуями к внутренней стороне. Дин хочет засмеяться или хотя бы пошутить, что Кас слишком слащавый мудак, но он чувствует себя слишком хорошо, и смешок застревает где-то в груди. А затем он слышит щелчок открывающейся баночки со смазкой и Кас ловко обводит пальцем его вход, на что Дин судорожно вздыхает.       Кас оглаживает нежную кожу вокруг дырочки и Дин дрожит от желания, но ублюдок выглядит таким собранным и невозмутимым. Он толкается бедрами навстречу и Кас смеется.       – Такой нетерпеливый, – комментирует он и проталкивает палец в Дина по первую фалангу. Он двигается мучительно медленно, растягивая пальцем Дина, и это здорово, но этого мало.       Дин приподнимается на локтях и смотрит на Каса.       – Я ждал этого гребаные многие годы, – рявкает он. – Так что, да, я немного нетерпелив. Пошевеливайся, мать твою.       На что Кас просто улыбается и добавляет второй палец.       Теперь он работает гораздо быстрее, делая пальцами ножницы, пока третий палец не скользит вместе с остальными, но все равно, Дин практически умоляет его, к тому времени, когда Кас вытаскивает пальцы и зубами разрывается упаковку презерватива. Он хнычет от ощущения пустоты и нетерпеливо сжимает бедра, пока Кас раскатывает блестящий латекс по члену, но затем Кас смотрит на него, и его глаза пылают чертовской необходимостью и отчаяньем, и Дин довольно отмечает про себя, что, в конце концов, не такой уж Кас и невозмутимый.       Кас подхватывает руками бедра Дина и приставляет головку к входу, смотрит ему прямо в глаза и говорит тихим, хриплым голосом, подавая сигналы члену Дина:       – Ты и представить не можешь, как долго этого ждал я, Дин, – и толкается.       Он продвигается медленно, сантиметр за сантиметром, стискивая зубы, чтобы сдержаться, и когда он входит полностью, Дин задыхается, цепляясь за напряженные руки Каса. Он чувствует себя таким заполненным и ощущает небольшое жжение, поскольку у него давно никого не было, но это же Кас и он, наконец, внутри него, и это восхитительно.       – Ты в порядке? – спрашивает Кас напряженным голосом и тяжело дышит, борясь с желанием начать двигаться.       Дин судорожно кивает.       – Да, все хорошо, все просто охренительно... трахни меня уже!       Кас коротко смеется, но кивает и вытаскивает член, со стоном скользя обратно.       – Черт, Дин, ты такой тесный, – говорит он, задержав дыхание, а затем – неужели, блять, – начинает толкаться сильнее.       Видимо, Кас не одобрял громкий, увлеченный секс Дина только потому, что он в нем не участвовал, потому что сейчас ему нравится каждый звук, который издает Дин, каждое заикающееся ругательство, каждый гортанный стон. Кас сдвигается, закидывая ноги Дина выше на плечи и меняет угол, и стон срывается из губ Дина, когда член Каса касается простаты. Глаза Каса загораются неистовым желанием и проклятиями он заглушает шлепки яиц о бедра Дина, когда он вплотную прижимается к нему, от чего тело Дина пронизывает жаром.       И теперь, когда он достиг нужной точки, Кас просто упирается руками в кровать по обе стороны от бедер Дина и сосредотачивается на его лице, при каждом толчке проезжаясь членом по простате.       Дин разражается бессмысленным потоком восхвалений, требований и ругательств.       – Да, Кас, вот так... блять, да, трахни меня... так хорошо... черт возьми, да!       Дин не заботится о смысле, потому что Кас прямо, блин, сейчас внутри него и выглядит так развратно, жестко и страстно, и это, вероятно, самое горячее, что Дин когда-либо видел. И спустя время их взгляды встречаются и задерживаются, толчки Каса становятся более спокойнее, он распутывает руки и скользит ими вдоль тела Дина. Его ладони упираются по обе стороны от лица Дина, поглаживая короткие пряди волос, а затем он смазано целует его в приоткрытые губы. Он отрывается и прячет лицо в изгибе шеи Дина, и Дин, обхватив лодыжками его бедра, притягивает его ближе, сам насаживаясь на член Каса, с каждым толчком задевая простату. Внизу живота начинает знакомо скручиваться и он изгибается в спине, прижимая головку члена Каса как можно сильнее к точке внутри него...       Кас стискивает руки в его волосах, шепчет "Дин" надломленным, пылким голосом, и Дин, не притрагиваясь к себе, кончает, изливаясь горячей струей между их телами, выкрикивая и судорожно цепляясь за Каса над собой, сжимаясь вокруг его члена.       – Черт, – выдыхает Кас и их губы снова сталкиваются, пока он толкается в Дина с новой силой, покачиваясь на волнах его оргазма.       – О да, Кас, – с трудом говорит Дин и с восхищением смотрит на него, – хочу видеть, как ты кончаешь.       Не проходит и минуты, как Кас следом изливается в презерватив глубоко внутри Дина, содрогаясь всем телом над ним, а затем затихает и, наконец, падает на грудь Дина.       У обоих нет никакого желания двигаться, но в конечном итоге, Кас целует Дина в ключицу и скатывается с него, снимая презерватив и бросая его в корзину рядом с кроватью. Он подхватывает футболку с пола – Дин не уверен точно, чья она, но подозревает, что его, – и стирает остатки спермы с их животов и груди, после бросая ее обратно на пол. Он тянет одеяло, на котором лежит Дин, на что тот протестующе стонет. Кас приводит все в порядок так по-касовски, что Дин смеется.       – Дин, дай одеяло, – требует Кас и Дин закатывает глаза, но слушается, виляя взад и вперед, пока Касу не удается выдернуть из-под него плед и накрыть им их обоих, ложась рядом.       – Итак, – наконец начинает Кас. – Ты любишь меня.       – Ага, – отвечает Дин и кивает, даже не потрудившись открыть глаза.       Кас молчит, и Дин поворачивает голову, чтобы взглянуть на него, приоткрывая один глаз. Кас смотрит, голубые глаза не моргают, пока он ищет взглядом лицо Дина, его волосы растрепались по всей бледно-голубой наволочке.       – Я тоже тебя люблю, – говорит он непринужденным голосом, будто рассказывает прогноз погоды.       Дин усмехается и шарит рукой под одеялом, нащупывая ладонь Каса и перекатывается к нему лицом, обвивая его ноги своими.       – Это хорошо, чувак, потому что я уже затрахался с нашей дружбой, – Дин посмеивается. – Игра слов.       Кас закатывает глаза, глядя на него, что заставляет Дина смеяться еще сильнее, поэтому он наклоняется и оставляет на губах Каса легкий поцелуй.       – Спи, Кас, – говорит он и закрывает глаза, укладываясь под одеялом. – Тебе нужно отдохнуть, потому что через пару часов нас ждет второй раунд.       И, наконец, Кас смеется, и Дин вознаграждается, когда Кас гладит его по волосам и целует в лоб.       – Жду не дождусь, – отвечает Кас низким и многообещающим голосом, и Дин проваливается в сон с улыбкой на лице.       Дин просыпается спустя несколько часов, голодный желудок урчит, его лицо щекочут взъерошенные волосы Каса, а сам Кас обвивает его всеми своими четырьмя конечностями, как осьминог. Внезапно Дина захлестывает впечатляющая гамма эмоций от этого, но на самом деле, он не хочет наблюдать за ним, потому что это уж слишком по-бабски, но если он просто зароется пальцами в волосы Каса, поглаживая большим пальцем его щеку – будет нормально, ничего страшного, ведь никто же не увидит это.       И когда Кас, наконец, сонно шевелится от его прикосновений, Дин выпутывается из цепкого захвата его лучшего друга/соведущего/соседа (/парня?) и скользит по кровати вниз, чтобы разбудить Каса отменным минетом только потому, что он теперь может это сделать.

***

      Весь ужас в том, что эта "Правда или Действие теперь в программе каждый вторник, будто та обратная сторона медали. И каждую неделю Дин поднимает свою привычную акцию протеста, закатывая глаза Касу за спиной Гарта, когда их босс пулей выскакивает из студии, как аист переросток, и Кас решительно избегает его взгляда, сжимая губы в твердую линию, сдерживая смех.       Вполне очевидно, что благодаря идиотским идеям Гарта, их отношения с Касом вышли на совершенно новый уровень, но Дин скорее съест свою руку, чем признает это. Они еще даже никого не поставили в известность. Не потому, что они стыдятся этого, хотя Дин на самом деле не очень-то хочет услышать "Я же говорил" от своего брата-великана, и он даже себе представить не может, какой рекламный постер придумают Гарт и пиар-команда на этот раз, когда все всплывет. Они расскажут, рано или поздно... у них просто пока нет на это времени.       Прошло уже несколько недель после того, как они оказались в одной постели и признались в своих чувствах и – в отличие от прошлого раза, когда они переспали – все между ними осталось как прежде. Кас по-прежнему достает Дина, чтобы тот убирал после себя и смотрит на него так, будто не понимает и половины слов, что говорит Дин, а Дин в свою очередь по-прежнему бесится, когда Кас забывает купить молоко или приносит дерьмовое пиво. Только теперь Дин может свободно наблюдать, как Кас потягивается или ловит языком капающую начинку с пирога. И позволяет себе нарочно опираться на Каса, когда они вместе смотрят на диване телевизор и запутывать его волосы, только потому, что, черт, у Каса просто потрясные волосы и потому, что это заставляет его очаровательно хмуриться.       И теперь, когда Дин слишком громко и увлеченно занимается сексом, Кас больше не жалуется.       В этот вторник на "Правда или Действие" следует типичный набор ужасных вызовов и каверзных вопросов со всеми вытекающими. Дин не может не восхищаться фантазией своих слушателей и как они вообще до сих пор умудряются придумывать для них вопросы и действия, которые с легкостью подходят под категорию жестоких и необычных наказаний. Он неохотно признает, что некоторые из них забавные, как, например, когда кто-то просит Дина изобразить лунную походку, что он делает с превеликим удовольствием. Дин считает местью Кевину за то, что пустил в эфир ту стремную девушку Бекки, когда он поворачивается спиной к окну, наклоняется и снимает перед ним штаны, прежде чем тот успевает отреагировать. В итоге, фото, которое Кас постит в твиттер – спереди, захватив в кадр полное ужаса выражение лица Кевина и высунутый язык Дина – просто шикарна, и Дин хрипит и сгибается пополам от смеха всю рекламную паузу, пока Кас тихо посмеивается рядом с ним.       Дин щелкает по своему микрофону, когда последняя коммерческая реклама заканчивается.       – Мы снова с вами, ребята, и это, – он кривится и смотрит на Каса, на что тот смеется, – вторник Правды или Действия! Кас, у тебя есть кто-то на линии?       Кас кивает ему и нажимает на кнопку, принимая звонок.       – Я слушаю?       – Привет, сладкий, – знойный женский голос говорит из динамика.       – Привет, с кем я говорю? – спрашивает Кас и делает глоток кофе.       – Меня зовут Памела, – отвечает женщина.       – Привет, Памела, – встревает Дин в промежутках между укусами пончика. – Что расскажешь?       – Ну, у меня есть к вам вопрос, парни.       Дин откидывается на спинку кресла, сплетая пальцы за головой.       – Вперед, – вызывающе говорит он и подмигивает Касу, на что тот издает смешок и нежно пихает Дина коленом.       – Тебе нужно быть осторожным и хорошенько подумать, прежде чем бросать вызов всем подряд, Дин, – предупреждает его Кас и усмехается. – Ты забыл прошлый раз?       – Мм, ты имеешь в виду, когда одна малышка попросила меня поцеловать тебя, а я хотел поступить по-джентельменски, но ты просто накинулся на меня? Ты об этом?       Кас хищно улыбается.       – Да, я об этом.       Низкий смешок послышался из динамиков.       – А теперь, мальчики, – женщина подразнивающе упрекает их, – вы собираетесь флиртовать весь день или мы все-таки сыграем в Правда или Действие?       – Ладно, Пэм, – говорит Дин, смеясь. – Спрашивай.       – Правда, – сразу же говорит Памела. – Когда вы последний раз трахались?       Дин издает смешок.       – Окей, мне нравится этот вопрос. Но неудачный выбор для тебя, милая, поскольку я никогда не целуюсь и не треплюсь, – он искоса поглядывает на Каса.       – Обломщик, – добродушно отвечает Памела. – Ну, а что насчет тебя, Кас? Поделишься, когда последний раз занимался сексом?       Кас искоса устремляет взгляд на Дина, обдумывая. И у Дина достаточно времени понять, что все на самом деле деле идет к раскрытию, прежде чем Кас наклоняется к своему микрофону и отвечает, даже глазом не моргнув:       – Сегодня утром с Дином, прежде чем мы отправились на работу.       У Дина в прямом смысле отвисает челюсть и пронзительный протестующий крик рвется наружу из его груди. Памела хрипло смеется на линии и отвечает:       – Мои поздравления, парни, – и ее голос не звучит удивленно.       Кас включает следующую на очереди песню, игнорируя Кевина, который, по-видимому, простил тот инцидент с голой задницей и теперь что-то кричал им обоим по ту сторону стекла. Там же оказался и Гарт, стоя позади Кевина и сияя, как ребенок на Рождество. Телефон Дина уже мигал вспышками и настойчиво вибрировал так, что Дин еле успел подхватить его до того, как тот подкатится к краю. Он видит имя Сэма, высветившееся на экране с последующим сообщением от Джо, а затем от Чарли и снова от Сэма.       – Серьезно, Кас? – наконец выдавливает из себя Дин, но его губы изгибаются в кривой улыбке, а беззвучный смех распирает изнутри.       Кас усмехается, протягивает руку и хватает его за футболку.       – Правда, Дин, – отвечает он, подмигивает и притягивает его к себе для поцелуя. КОНЕЦ :)