Выспался

В комнате горела лишь настольная лампа. С ней было темновато работать, но большой свет Онодера включать не хотел. На столике странички манги, карандаш, маркер и кружка с крепким горячим кофе. Редактор тяжело вздохнул, потянулся и мягко упал на пол. Он прикрыл глаза, но понял, что от этого легче не станет, посему стал смотреть на потолок. Скрипнула дверь, Ритцу поднялся и повернулся в сторону источника звука. – Не спишь? - пробурчал сонный голос. – Я кое-что не доделал на работе, хочу закончить как можно раньше, - отозвался парень. – Я всегда знал, что ты мазохист, - мужчина облокотился о стену. – Пф, не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня. – Идиот, твоё завтра уже сегодня. Ложись спать, – зевнул мужчина. Его глаза так полностью и не открылись, а по виду он походил на милого разбуженного соню. И чего этот «милый соня» обзывается? Сам идиот. – Ты-то чего не спишь? – рыкнул в защиту Онодера. – Я-то свой план выполнил, а ты не пойми чем занимаешься в рабочее время. – Хаа?! – не получив ответ на вопрос, но пытаясь что-то придумать в ответ на вызов, Онодера вскочил. – Не могу я без тебя уснуть, пошли, – Такано схватил за локоть так вовремя подошедшего парня и поволок его в спальню. – Да!.. Стой, я же ещё не доделал! – вырывался Ритцу, пытаясь скрыть смущение. – Завтра с утра. – А свет? – цеплялся за последнюю надежду. – Хорошо, – Масамунэ приостановился. Ритцу наклонил голову в сторону в знак удивления – он не ожидал такого поворота событий. – Но ты меня поцелуешь. – Выключай сам свой свет, – пробубнил Онодера и прошёл мимо мужчины в спальню, укладываясь там спать. Такано еле заметно пожал плечами, поспешил за Ритцу и улёгся рядом, обнимая. – Вечно ты по ночам работаешь, – в полудрёме пробубнил мужчина. – И хватит прикрываться этой поговоркой, дурной. Ритцу про себя повозмущался, но вслух ничего не говорил, озадаченный последним предложением. Он ещё когда-то так говорил?.. И тут Ритцу вспомнил... *** Последние дней пять Такано приходил на работу каким-то чрезвычайно хмурым и невыспавшимся. Нет, конечно, все работающие в этом профиле не особо высыпались, но в этот раз с начальником было всё хуже, чем обычно. Самое странное, что этого никто, кажется, не заметил. Никто, кроме Онодеры. Что творилось с боссом, он не понимал, однако и думать об этом не хотел совершенно. И всё же парочка взволнованных мыслей прибегали в голову редактора, однако он от них яростно отмахивался, тряся каштановой шевелюрой. – Такано, эй, Такано, ты спишь? – пытался достучаться Ритцу, ощущая некоторое смятение и злость: «Какого хрена он спит на работе? Сам же никому покоя не даёт, а тут!» – Чего вопишь? – мужчина сел прямо, снял очки, чтобы потереть виски и опомниться, после чего надел их обратно. – Не сплю я, – проговорил он таким голосом, что казалось, он был где-то совершенно в другой стороне, где увидел нечто столь удивительное, что теперь этот фальшиво раскрашенный мир казался ему сплошным разочарованием. Онодера не знал, что делать с этими мыслями. Он хотел поскорее избавиться от подобной лабуды в голове, но... Да уж, с человеком, к которому испытываешь чувства, работать тяжело. Ты постоянно видишься с ним, постоянно видишь его физиономию, видишь его абсолютно не таким, нежели нужно. Ты видишь в нём начальника. Ты не можешь представить, как вы вместе идёте с ним на пикник, как созваниваетесь, найдя свободную минутку на работе. Да даже примитивное «скучаю» тут не подойдёт, если твой парень – твой начальник, по нему соскучиться просто не получится. Это уже ярлык. Такано. Твой. Начальник. И с этим ничего не сделаешь, это не исправишь. Перейти в другой отдел? «Сбежать»? Как обычно сбежать? Но... он ведь просил остаться, остаться на работе, остаться его соседом. Он просил быть рядом. И как тут откажешь? И что же с этим делать? Ты не можешь ему отказать в том, чтобы быть рядом, но не можешь представить, что вы полноценно встречаетесь. Обнявшись, смотрите вместе кино, деля миску поп-корна на двоих. Ходите в кафе или рестораны по праздникам. Дарите друг другу подарки и улыбки. Пф, бредово как-то! Ритцу представил Такано, который вручает яркую коробку, перевязанную красной ленточкой, со счастливой улыбкой до ушей и новогодним колпаком на голове. Ахах! Даже и не знаешь, что сказать на подобную лабуду! Онодера снова стал отгонять подобные угнетающие мысли работой. К концу рабочего дня они, слава Богу, разминулись, и Онодере не пришлось провожать начальника. Такано же вернулся в свою пустующую квартиру, когда подчинённый уже где-то с час прокачивал свой скил наедине с работой на дом. На столе его стояли пара йогуртов, ложка, кружка с почти остывшем кофе и всякая макулатура с карандашом, выделителем и телефоном, который зазвонил. «Такано». – Да? – через какое-то время Онодера взял трубку, до этого, видимо, был в нерешительности, размышляя, игнорировать звонок или же нет. – Ещё не спишь? – бесстрастный голос из динамика. Такой, будто их какой-то ещё не произнесённый разговор уже утратил свою актуальность, а сказать больше и нечего, но надо бы. – Взял немного работы на дом, чтобы закончить всё. – Сумасшедший, – фыркнул Такано. Казалось, что ему просто скучно, и звонит он от скуки. Но голос был притихший, не такой как обычно: именно тихий, а не равнодушный, именно усталый, а не бесстрастный. – Не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня! – возмущённо пробурчал Онодера, отстаивая свои права, стараясь оправдаться, стараясь доказать, что он делает всё как надо. – Твоё завтра уже сегодня, дурачок, – усмешка, но тихая, мирно проскользнувшая на кончике предложения. Этот «дурачок»... О чём Такано думал, говоря именно так? Почему именно это слово? Что за странное поведение? Как будто он хочет упрекнуть, но этот упрёк будто звучит из уст влюблённого, тем выражением, с которым проявляют заботу... Снова этот бред, снова эти безумные несостыковки двух атмосфер – рабочей и личной. «Дурачок» это совсем не по-рабочему. Это слишком по-домашнему. И, наверное, Онодера никогда не привыкнет к этому. А если и привыкнет, на это уйдёт достаточно времени и сил. – Не страшно, – буркнул Ритцу. Повисла какая-то тишина. Ладно, когда эта тишина, когда они идут куда-то, но вот молчание, когда они разговаривают по телефону – это жутко. Намного хуже, чем молчание при встрече. Там ты хоть чувствуешь присутствие, а тут телефон должен доносить до тебя его голос, но... он молчит... – Приходи ко мне, – на секунду Онодера почувствовал себя как юная барышня, которая не то, что ночевала у парня, так и не целовалась ни разу. – Зачем? – Узнаешь. Что? А это ещё что такое? Что за «узнаешь»? Он играется что ли?! Ритцу ведь не ребёнок в конце концов! – И не собираюсь, – ворчливо ответил Онодера. Он бы и рад сбросить, но боялся, что тогда будет ещё хуже, что его будет мучить совесть из-за того, что он поступил слишком резко, слишком неразумно и слишком отталкивающе. – Тогда, – с каким-то кряхтением, будто Масамунэ откуда-то очень неохотно встаёт, – я сам к тебе приду. Жди через... – Стой! – тут его перебил взволнованный Онодера. Он понимал, что Такано действительно придёт, будет стучатся и звонить в дверь, разбудив всех соседей, и своего таки добьётся. Помня также о бардаке в квартире, о том, как негостеприимно в его жилище, Ритцу не хотел бы, чтобы к нему кто-то заходил, особенно Масамунэ, который будет ещё потом читать разные лекции, упрекать и выдвинет ещё один плюс того, почему им нужно жить вместе. – Стою. Хм, жить вместе... Почему же Ритцу отказывается? Потому что дико упрям? Не только. Он не готов, он боится слишком сблизится, он боится снова пораниться, обжечься. – Ко мне приходить не нужно. – Ты сам придёшь? – Ритцу колебался. Его согласие означало бы какое-то поражение, какой-то проигрыш в собственном упрямстве и страхах. – Да, – но деваться было некуда. Довериться ещё раз? уже точно ожидая счастливый конец. Наверное... Но так хочется жить проще, без этих дурацких усложнений, без бессмысленных сражений, поражений и побед... – Я жду тебя, – голос человека, который будто на грани. Или просто послышалось? Вздох был слишком глубоким, и... несчастным. Что же происходит с этим Такано? Слушая тишину, Онодера вздохнул и убрал телефон. Ему не хотелось сейчас видеть начальника. Никакого: ни наглого, ни, как казалось, несчастного. Онодера вышел из квартиры, закрыл её на ключ и растягивая каждый шаг прошёл эти пару метров. Как только его рука поднялась к звонку, дверь распахнулась. – Заходи, – зашёл. – Чувствуй себя как дома, – а вот с этим придётся подождать, дружище. У Такано был ужасный видок. Мешки и синяки под глазами, тяжёлая походка и все движения были наполнены усталостью и работой одновременно. «Эта работа, пожалуй, убьёт его когда-нибудь, – подумал Ритцу. – Убьёт нас обоих. Убьёт всех нас...» Они прошли дальше. – Ты ел? – Да. – Тогда... – мужчина остановился, за ним же и Онодера. – Пошли спать, – он развернулся и несколько секунд всматривался в зелёные глаза. После чего прошёл мимо парня в комнату. – Чт... Эй?! – Ритцу был возмущён, и полное непонимание охватило его голову. «И за этим он меня позвал?!» Масамунэ развернулся посмотреть на подчинённого. Вздохнул. Схватил за руку и потащил. Чувства Ритцу были смешанными – отчасти он и был рад тому, что Такано это Такано, но лучше бы, чтобы сие было проверено не на самом Ритцу. Мужчина не хотел церемониться, он завалился рядом, стянул с парня всё ненужное, оставил того в брюках да футболке. Улёгся за спиной, чем ещё сильнее пугая, крепко обнял со спины, прижав так близко, насколько возможно, и... засопел. – Т-такано? – проговорил Ритцу, не веря своим ушам. Никто не откликнулся. Вот так взять и заснуть? Что с этим человеком не так?! Почему он не мог просто лечь и заснуть раньше, зачем нужно было обязательно звонить? Если он так хорошо засыпает, то почему ходил таким, будто каждую ночь таскает мешки с песком? В голове Онодеры вопросы копошились с изнурительной энергией, доводя парня до исступления всё больше и больше. И как Такано может быть таким спокойным? Для Ритцу заснуть в таком вот положении нужно очень постараться, а для этого... а для этого будто снотворное – спать с кем-то. Как с мягкой игрушкой. Нужен хоть кто-то - неважно кто, наверное. Просто кого-то обнять и спокойненько спать. С подобными мыслями Ритцу ещё долго не мог заснуть. Утро ему показалось до ужаса противным. Ритцу чувствовал себя каким-то помятым и абсолютно не выспавшимся. – Доброе утро, – произнёс Такано, изучающе смотря на парня. – Доброе, – буркнул Онодера, зевая. – С этих пор мы спим вместе, – Онодера удивился таким заявлениям. – Хаа?! С чего это вдруг?! – он резко вскочил и прискакал к начальнику, возмущённо вглядываясь в его бессовестные моргала. – Из-за тебя у меня бессонница. – Что ты несёшь?! – Без тебя я уснуть не могу. Они стояли так близко друг другу, глаза их тонули друг в друге, вокруг летали лепестки сакуры и Такано отпил кофе из кружки. – Эээ... – Ритцу подумал, что он ослышался, что это сон, что во всём виноват недосып... ну, или что-то в этом духе. – Так что, – кисть Масамунэ упала на плечо Онодеры. – Теперь ночевать ты будешь у меня. Начальник должен быть всегда бодрым и выспавшимся! – произнёс свою речь главный редактор и удалился на кухню, предложив гостю, точнее, уже как бы и сожителю, услуги ванной комнаты.