Сегодня, завтра - всегда

« — Думаю, здесь проводили большой ремонт. В носовой части есть целая секция, куда запрещено входить биологическим существам, ее обслуживают только дроиды. Йелла кашлянула с намеком, прикрыв рот рукой. — Это биолаборатория. Видимо, кому-то из дизайнеров, переделывающих носовую часть, пришло в голову, что туда можно встроить научные и медицинские лаборатории. „Лусанкия“ стала больше, чем просто военный корабль. Похоже, чувство иронии толкнуло их построить на борту такую зону, что существуй она, когда распространился вирус крайтоса, она бы помогла расстроить план Исард. В самом сердце этой зоны должна находиться герметичная камера с настолько серьезной защитой, что если случится утечка из нее, во всей зоне немедленно откроются шлюзы в открытый космос. Никакой вирус или микроб не смогут выбраться оттуда живыми.» «Месть Айсард». Мало кто знает о заключенном под номером 4105. Единственном заключенном «Лусанкии» Новой Республики. Кто говорил, что повстанцы великодушны и не мучают своих жертв? А в чем эти жертвы провинились? В том, что служили СВОЕМУ государству? Ей даны были годы. Годы чтобы наблюдать триумф Новой Республики, битвы, победы и проигрыши. Умом женщина осознавала за что они так с ней поступили. Они были противниками в войне, где она использовала ВСЕ средства, чтобы противостоять Альянсу. Они были террористами, которые взрывали корабли, проводили диверсии на производствах. Так как на таких реагировать? Как бы вы реагировали на тех, кто взрывает ТВОЙ дом, рушит ТВОЁ государство. Государство, которому ты присягнула и служила до последнего, даже несмотря на то, что здравый смысл диктовал предать. Но она дала слово чести. Да, для этих перебежчиков слово «честь», «долг» были эфемерными. Для того же Селчу. Имперский офицер, поддавшись личным порывам ПРЕДАЛ клятву, которую давал при поступлении на службу. Кто он? Герой? Ха! Он — мразь, которому место даже не в аду. Его преступление не измеряется всеми теми понятиями о самых страшных грехах. Поэтому его место рядом с самим Дьяволом. Потому что предательство — худших Грех. Нет, она не чистенькая: она убийца, жестокая, коварная… Но не предатель. Она жизнь положила во имя Империи, во имя Императора. Пусть и по Дворцу и ходили слухи об их с Палпатином интимных отношениях, но ничего такого не было. В Палпатине она видела сюзерена, Императора, главнокомандующего, своего начальника, которому поклялась честью в том, что будет защищать Империю любой ценой. Холодно мне, подступается тьма, Поглощает вечернее солнце туман. Пусть я сблизиться и хочу, Но во мне ни капли чувств, И не предана ничуть. Корабль висел на орбите Корусканта. Вессери все спроектировала так, чтобы она видела то, что происходит снаружи. Вот и сейчас огромный диск планеты закрывал солнце и последние лучи скользили по ее камере. Она знала, что стоит ей сделать что-то незапротоколированное — и шлюзовые камеры откроются, выпустив ее в открытый космос. Но это не мешало ей думать. Она уже смирилась со своей участью и с тем, что ей наблюдать эти рассветы и закаты год за годом и день за днем. Злости не осталось. Ничего не осталось — все выгорело, пережилось. Осталась только обреченность и какое-то безразличие. Завтра и сегодня, всегда одна. Видно, такова уж была моя судьба. Ни одного слова не скажу — Так очередную встречаю зарю. Поговорить даже не с кем, да и надо ли? Следить за приборами, вычислять частоту их мигания. Завтра будет такой же день в череде бесконечностей. Это ее наказание — бесконечно видеть одну и ту же картинку. Одна. Как и всегда она хотела — вечность. Пусть доброта порой всегда то, Что в мыслях моих, Её теплоты не дано мне постичь… Поверь, не так, Совсем не так уж и просто достичь Сердцем своим других… Она же никогда не была злой, просто выполняла свои обязанности с максимальной эффективностью, но никогда не из-за злобы или желания позлорадствовать, и в вину ей ставят именно следование уставу и пути долга и чести. В государстве, в котором практически все Правительство — предатели. Двуличные твари, что бояться ее знаний об их темных делах. Но ей нет до них никакого дела — ее в этот момент больше интересует лучик холодного далекого солнца Корусканта, который скользнул и блеснул на приборной панели. Она пристально проследила за его путем до тех пор, пока солнце полностью не скрылось за диском планеты. Никто, даже во времена Империи не видел в ней человека — лишь машину, винтик в структуре Империи, не видел того добра, что она желала всем жителям, когда отлавливала террористов. И ее плата за верность — одиночная камера на ее любимой «Лусанкии». Ну, хотя бы корабль ее не предаст до конца жизни. В комнате, где всё остужено тьмой, Я свернувшись клубочком лежу…* С этими мыслями свернуться под покрывалом и хоть на миг переместится в тот мир о котором она мечтала — мир без войн, без терактов. Мир Великой Империи и Великого Императора. И Тьма дает ей этот отдых от сводящих с ума постоянства дней.