Улыбка, остановившая мое время

       Всё началось в ту раннюю весну, когда сакура в моём городке зацвела не в начале апреля, как обычно, а в середине марта, и продержалась почти пять недель. Япония быстро окрасилась в нежно-розовый цвет лепестков вишнёвого дерева, сопровождаясь радостным возбуждением людей. Было очень тепло, что хорошо ощущалось после студёной зимы, которую мы пережили. Погода радовала изо дня в день, пока мы все окончательно не сбросили свои меховые кофты, облачаясь в одежду полегче. Я в те годы была в последнем классе начальной школы, поэтому очень ждала начала нового учебного года, ведь впереди меня ждала средняя, а потом и старшая школа. Признаться, я всегда любила загадывать своё будущее, воображая то, что ждёт меня впереди. В моем населённом пункте проживало всего около 500 человек, поэтому школ было только по одной на каждый учебный период, но а я мечтала уехать в город побольше. Мои родители долго не хотели отпускать меня из-под своего крыла, но, в конце концов, мама договорилась со своей сестрой, что я смогу пожить у нее, пока буду учиться в средней школе, в городе Йокогама. Как же я была рада! Йокогама - самый большой порт страны и город, размерами не уступающий мегаполисам мира, которые я видела на картинках на уроках географии. Правда, находился очень далеко от нас, получалось, что я могла видеться с семьей только несколько раз в год, на каникулах. Но я всё равно ждала, чтобы побыстрее начать эту страницу моей жизни, потому что на душе у меня было приятное ощущение того, что очень скоро случится что-то, из-за чего моя жизнь круто изменится. Знаете, я убедилась в том, что моя интуиция меня никогда не подводила.        Если говорить обо мне, то у меня всегда был очень болезненный вид: худая, с выступающими костями, невысокого роста, со впалыми глазами. Однако это никак не отражалось на моём здоровье; несмотря на то, что я никогда не могла набрать вес, врачи говорили, что я вполне здорова. У меня есть младший брат, с которым у меня разница в пять лет, но, в отличие от меня, он был активным и крепким ребёнком. Наши родители работали машинистами поездов, отсутствуя целыми днями, поэтому его воспитание полностью ложилось на мои плечи, и я была не против, ведь всегда очень любила его. Кейске, с пяти лет занимался кэндо, однако в силу скверного и эгоистичного характера, никогда ни с кем не мог поладить, поэтому мне приходилось сидеть в додзё его учителя до конца его тренировок и следить за тем, чтобы мой сорванец не подрался с другими учениками в неположенное время. Чтобы не просиживать штаны без дела, я как-то предложила его жене помощь по додзё, так как многие ребята оставались у них ночевать, а некоторые и вовсе жили там, а ухаживать за подростками одной достаточно сложно. За символичную плату, хоть я от неё и отказывалась, после школы я мыла полы и татами, готовила и стирала, убиралась во дворе и начищала их костюмы с мечами до блеска. Мне нравилась моя эта занятость и, признаться, периодически ловила себя на мысли, что там, в чужом городе, я буду скучать по ним всем.        Он ворвался в мою жизнь вихрем - новый ученик додзё и племянник сэнсэя. Потеряв родителей в авиакатастрофе, судом он был отправлен, как несовершеннолетний, под опеку к своему дяде. Хмурый и нелюдимый, нежелающий ни с кем сближаться, сразу привлекая внимание окружающих. Переехавший с Токио и никогда не державший в руке бокуто*, ему было сложно первое время адаптироваться, но, признаться, я никогда не слышала, чтоб он жаловался. Гордый, он никому не позволял жалеть себя, однако было в нём что-то, что мальчишки расценили как мишень для издевок, отчего стали задирать новичка. Приходя со школы, я замечала на нём всё новые и новые синяки; я пыталась с ним поговорить, но холодный омут его синих глаз, без слов заставлял меня замолчать снова и снова. За полгода, мы с ним так и не смогли даже нормально познакомиться, хотя сэнсэй и представлял нам мальчишку - Сэн. Это имя врезалось в моё сердце, заполняя всё пространство, хоть я и не была тогда еще очарована им. Кандзи его имени означали "будущее".        К этому времени ребята готовились повышать свой кю*, поэтому планировались масштабные соревнования среди учеников додзё. Мой брат тоже участвовал, поэтому мы часто стали задерживаться допоздна; я не торопила его, понимая, как ему хочется отличиться, хоть ему и не так много лет, а мне... а мне хотелось поддержать его, и что таить, посмотреть, каких успехов достиг в мастерстве владения меча новый ученик. Я часто садилась в уголочек, рядом с женой сэнсэя, и мы начинали предаваться воспоминаниям о том, какими мальчишками приходили к ним, как возмужали за это время, а я смеялась и кивала, шутя, что скоро и моего Кейске это постигнет. Я отвлеклась лишь тогда, когда на татами, чтобы провести свой первый тренировочный бой, появился Сэн. Весь его вид говорил о том, что он настроен серьезно: сведённые брови, заметно напрягшиеся плечи и мелко дрожащий меч в его руках, вероятно, от нетерпения. Я не раз видела, как ученики скрещивают своё оружие между собой, и даже я понимала то, что сейчас он не готов. И была права. Вот он бездумно бросается с мечом над головой на противника и тут же пропускает удар в живот - горбится, кашляет, падает на колени. Руки снова заносятся над головой, а я сама не поняла, как вскочила на ноги, придерживая сжатый кулак у груди: мне стало страшно за него, захотелось его защитить. Сэн поднимает глаза на своего оппонента, смотрит, не моргая, пропуская ещё один удар по плечу, распластавшись на татами. Сэнсэй поднимает руку, прекращая бой, мальчик поднимается на ноги, пошатывается, но молча уходит на улицу, оставив двери после себя распахнутыми настежь. Тишина снова заполняется гулом голосов, а я продолжаю смотреть ему в след. - Эми-чан, милая, закрой дверь - дует, - просит меня женщина. Я киваю, бреду к ней, выглядываю во двор, но его нигде нет. Не хочу его оставлять тут одного, почему-то переживаю немного, но на повторном окрике, всё же тяну на себя ручку и закрываю. Вздохнув, возвращаюсь на место, мы молчим; Сэн так и не вернулся до конца тренировок. Мы были здесь до двенадцати ночи. Кейске очень утомился, поэтому уснул на лекции, уткнувшись в мои колени, а мне оставалось слушать за него, перебирая его волосы на макушке. Когда проснётся нужно будет ему всё повторить, ведь, в отличие от новичка, он победил сегодня оба своих противника. Все говорят, что у него талант, а я молча соглашаюсь и горжусь им. В начале первого сажаю брата себе на спину и иду в сторону своего велосипеда. Мысли о Сэне не дают мне покоя, не знаю, почему, но у меня не получается выкинуть его с головы. До калитки оставалось пару метров, когда я позволила себе обернуться в сад. Прилипшие чёрные волосы к взмокшему лбу, руки, упорно повторяющие одни и те же выпады, уверенные шаги в унисон - он тренировался, тяжело дыша через рот, впервые посмотрев на меня глазами, какими обычно я дырявлю его спину. Неожиданно меня охватывает смущение, мои щёки заливаются румянцем и я бегу вон, совсем позабыв о спящем Кейске на моей спине. - Что такое? - сонно бормочет брат, видимо, проснувшись. А я бегу и смеюсь, совершенно забыв о своём велосипеде. Его глаза, на самом деле, глубже и темнее самого глубокого океана, и в них можно захлебнуться, если он вот так же, как сегодня, будет смотреть на тебя в ответ. Добежав до дома, я поняла, что тащить на спине не совсем лёгкий груз было ошибкой, и, перед сном, пытаясь разогнуть поясницу, я лежала и мечтала о завтрашнем дне, где снова смогу увидеть его. Меня забавляло чувство, которое я не испытывала до этого, - влюбленность. Примечания. * Бокуто (木刀) - деревянный макет настоящего меча, используемый в различных японских боевых искусствах. * Кю - уровень.