Небо

Небо. Как оно высоко и в то же время близко. Кажется, будто протяни руку — и ты сомнешь ткань небес, ты заглянешь в глубины мироздания… Тонкая, перемазанная грязью и копотью рука лежащей в траве девушки потянулась вверх, к небу, к закатному светилу, окрашивающему все в зоне видимости в алые и пурпурные оттенки. По народному поверью завтра будет ветер. Такой ветер, который будет срывать пожухлые листья с деревьев и со скрипом раскачивать многовековых гигантов, будет кружить в маленьком вихре мелкий сор с земли и бросать в глаза всем, кто рискнет выйти из дому, будет завывать в печных трубах. А еще наверняка будет дождь. Он будет проливным, будет с силой сбивать чудом не опавшие листья, будет зло тарабанить по крышам и стучать в окна. Но ей уже будет все равно. Рука резко опустилась, заставив стаю ворон, подбиравшихся к ее телу, с громкими пронзительными звуками захлопать крыльями и взметнуться в воздух, так же громко и раздосадованно каркая. Девушка с трудом поднялась на ноги, используя свое оружие, громоздкую алебарду, как костыль. Глубокая рана в боку заставила ее крепко стиснуть зубы. С раздражением отмахнулась от подлетевшей слишком близко вороны и подняла голову вверх. Слабая улыбка растянула ее бескровные губы. Что бы не происходило под этой равнодушной синевой, все будет когда-то забыто. И эта чертова война, и эти гниющие трупы соратников и врагов, над которыми кружат в предвкушении роскошного пира вороны. И даже она сама. Сотрутся из памяти людей ее некогда румяные щеки, ее смоляная коса, которой пришлось пожертвовать, дабы она смогла попасть в армию, сотрется и ее тощая нескладная подростковая фигура. Ее забудут. Поднялся ветер, откидывая с ее изможденного лица черные пряди грязных волос. Серые глаза прищурились от последнего, самого яркого луча закатного солнца. Не забудут люди лишь подвиг. Подвиг воинов, сложивших головы за родную страну. Этот подвиг будет воспет в сказаниях и былинах, обрастет небывалыми подробностями и легендами. Этот подвиг люди будут помнить, сколько будет гореть на небе светило и сколько будет стоять земля. Ослабев, девушка съехала по древку алебарды вниз, прислонившись к нему. По полированной древесине, давно утратившей свой лоск, растянулись красные полосы, на твердых мозолистых руках девушки осталась парочка заноз, однако она не обратила на это внимания. Она улыбалась, смотря на высокое, такое близкое и далекое, такое недостижимое небо. Перед ее затуманивающимся взором мелькали лица родных. Вот суровый профиль отца, со смоляной бородой, и добрыми коричневыми, будто кора столетнего дуба, глазами. Он любил усаживать детей, без разницы, своих или чужих, к себе на колени и рассказывать захватывающие дух сражения и приключения, в которых побывал сам. Вот чумазые лица братишек, в улыбке которых частенько не доставало пары зубов. Они были редкими шалопаями, и горячо любили свою семью. Вот худое лицо старшей сестры-красавицы, которая очень любила пококетничать с парнями и была завидной невестой. А вот и круглое румяное лицо матери, обрамленное волнистыми пшеничными волосами, собранными в очень длинную косу, с добродушной улыбкой и морщинками в уголках серых глаз. Это была прекрасная женщина, милая, добрая, приветливая и трудолюбивая. Теперь их нет. Война началась без предупреждения, без объявления о начале. Пришли чужеземцы, эти страшные люди во всем черном, с огнем в руках, и ее деревня была первой, которая приняла на себя вражеский удар. Варвары не жалели никого и не брали пленных. Они сжигали дома, убивали всех, от мала до велика, не щадя никого. Ее семья сгорела в доме, который заперли страшные люди. Они стояли и смотрели на искореженные страхом, болью и отчаянием лица ее родных, которые силились выбраться из огненного кошмара. Эти люди громко смеялись и били палками тех, кто пытался вылезти наружу через окна. А она стояла за деревом и глотала слезы, не в силах что-либо сделать. Они погибли все — и мать, и отец, и сестра-красавица, над которой долго издевались, надругавшись над ней и швырнув в огонь, и один из младших братьев. Второму посчастливилось высидеть в заклинившем погребе, куда его спустил отец за то, что он натравил кота на соседского петуха. Они прошли эту войну. Вместе. Плечом к плечу. И в последнем, самом главном бою, они умрут вместе. Как друзья. Как соратники. Как семья. Стихающий ветер, уже веявший ночной прохладой, шевельнул черные волосы на лбу у застывшей на утесе хрупкой, нескладной фигуре девушки, взметнул ее одежды, коснулся холодной рукой ее лица, обращенного к небу, заглянул в ее серые глаза, в которых отражались зажигающиеся звезды и бледный еще серп месяца, и взлетел ввысь, туда, где загораются ночные светила, туда, где простор и свобода. Туда, где рай. Туда, где они.