Хару
"Опять он", — думаешь ты. Наблюдаешь, как его взгляд выискивает кого-то в толпе. Ты говоришь себе: "Это нормально, искать знакомые лица на встречах", но унылое, давящее чувство в груди говорит о другом. Ты крепче сжимаешь его руку — он не возражает, но и не удостаивает даже беглого взгляда. Его глаза продолжают искать... кого-то. Ты смотришь на него с надеждой, что, может быть, сегодня все будет по-другому. Но свет, музыка, люди и даже ты не имели для него никакого значения. А затем его глаза просияли. И, возможно, на восьмидесятый раз он оставит тебя без слов оправдания и устремится к укромному уголку танцпола. Глаза блестят. Ты видишь, как он уходит всё дальше и дальше от тебя. Сначала ты не возражала. Тогда ты не понимала этого. На десятый раз тебе становится интересно. На восемнадцатый — ты проследила за его взглядом. На двадцать седьмой — ты поняла. На пятьдесят четвертый раз ты пыталась его остановить. Он не услышал. На шестьдесят девятый раз ты поняла, что это лишь твоя вина, что ты всегда просишь его приехать с тобой. Потому что между вами нет ничего, кроме слова "дружба". Но за все эти восемьдесят раз, когда он уходил, ты никогда не пробовала спросить его "почему?", ведь ты на самом деле не хочешь этого знать. Руки опускаются по бокам, пальцы сжимаются в попытке унять дрожь. Ты слышишь приближение знакомых. Выдавливаешь из себя улыбку, желая, чтобы они оставили тебя в покое и дали утонуть в своем горе. Но они задерживаются со светской беседой, спрашивают, "с кем ты пришла на вечеринку". Внимание этих людей делает больнее. "Не одна", — говоришь ты и поспешно извиняешься. Ты просто хочешь уйти. Свет и накапливающиеся слезы мешают нормально видеть. Но тебя это не волнует. Ты просто хочешь уйти. Из-за того, что торопишься, в кого-то врезаешься. Глаза закрываются, и ты ожидаешь падения, но этого не происходит. Ты видишь поддерживающего тебя Тсуну. Понимающая улыбка украшала его губы, когда он уводил тебя из зала. Где-то в пустынном коридоре особняка Вонголы ты опираешься на Тсуну и плачешь. А он, не говоря ни слова, просто стоит и бережно обнимает. Через несколько минут, он говорит: — Мне жаль, Хару. Он просто не понимает, что делает. А ты начинаешь реветь еще больше, потому что ты понимаешь. Просто он не любит тебя так, как ты его. ***Тсуна
Когда Хару пришла ко мне в кабинет с просьбой о переводе, я просто кивнул. Здесь нечего объяснять. С этой яркой улыбкой она выглядит неплохо. Но глаза говорят сами за себя. Она пробормотала тихое "спасибо" и беззвучно удалилась. Я откинулся в кресле и взглянул на дальнюю часть сада. Мой взгляд упал на две фигуры, лежащие под тенистым деревом, держащиеся за руки и разделяющие поцелуй. Я посмотрел в сторону. Впервые в своей жизни я понял, насколько сложна любовь. ***Гокудера
— Хару уезжает завтра в Китай, — небрежно сказал Хаято, когда они с Такеши вместе выпивали. Удивленный взгляд мечника говорил о том, что он не имел ни малейшего понятия о сказанном. — Я думал, ты знаешь. Разве вы двое не вместе? — продолжил подрывник. Он слегка приподнял брови, когда японец начал смеяться. — Она и я дружим. С чего ты вообще взял это, Гокудера? — сказал Такеши, отставляя чашку и продолжая тихо посмеиваться. — Разве не ты всегда сопровождал ее на всех мероприятиях, связанных как и с мафией, так и не с ней? — Она просила меня. Не вижу ничего плохого в этом. Ха-ха, мы всего лишь друзья, — ответил небрежно Ямамото, как будто это была самая очевидная в мире вещь. Хаято изо всех сил сдерживался, чтобы не взорвать сидящего перед ним человека. Как можно быть таким толстокожим? — Кроме того, я уже с Кёей, — робко продолжил Такеши. — Конечно, нет названия для наших... а-ха-ха, ну, для нас двоих, но мы вместе. — И Хибари не против того, что ты сопровождаешь Хару последние два года? — сказал итальянец со слегка раздраженным тоном. Такеши пожал плечами и изменил положение на татами: — Нет. Он знает об этом, — его щеки слегка покраснели. — Мы вместе уже пять лет. Я думаю, у нас есть взаимопонимание. Хаято вздохнул и выпил еще одну чашку саке. Он пришел к выводу, что Ямамото Такеши — действительно идиот. Его мозг может думать только об одном человеке. Уже на протяжении пяти лет. Взяв зажженную сигарету, Гокудера затянулся. Глупые влюбленные. ***Хибари
Когда распахнулись седзи, ты почувствовал запах свежезаваренного зеленого чая. Затем последовали знакомые звуки шагов по татами. Ты чувствуешь, как он обнимает тебя, кладет голову на плечо; как целует в мочку уха и шепчет: "Я дома". Легкая улыбка озаряет твое лицо, потому что ты знаешь: он всегда возвращается к тебе.