Блики на гранях сапфира

Эрагон, широко зевая и не открывая глаз, добрёл до таза для умывания и с мученическим стоном окатил лицо холодной водой. Не помогло. Сон никак не желал уходить. Сняв со спинки стула полотенце, юноша принялся ожесточённо тереть лицо. "Это потому, что тебе необходимо нормально выспаться. Когда ты в последний раз чувствовал себя полностью отдохнувшим?" - упрекнула его Сапфира. Эрагон замер на мгновенье, вспоминая, а потом удвоил усилия. Наконец он скомкал полотенце и бросил его на сиденье. Отразившаяся в зеркале физиономия, была, откровенно говоря, весьма и весьма далека от совершенства. Кое-как пригладив встопорщившиеся кудри, Эрагон открыл шкаф с одеждой. Вывалившаяся оттуда на него рубашка выглядела так, что в голову невольно закрадывались весьма яркие, но отнюдь не поэтичные предположения того, где же этот предмет гардероба успел побывать. "И куда только смотрят слуги?" - мрачно вопросил Всадник, усаживаясь на стул, не удосужившись убрать с него полотенце. Даже пальцем шевелить лишний раз не хотелось. "Ты сам приказал никому не заходить сюда в твоё отсутствие, а отсутствуешь ты постоянно, падая на кровать полутрупом почти перед рассветом, а с первыми лучами солнца снова уходишь, - Сапфира осуждающе покосилась на него, - так больше не может продолжаться". "Знаю", - Эрагон зарылся пальцами в волосы, сводя на нет предыдущие усилия по приведению их в приемлемый вид. - "Но что я могу поделать? Тарок лютует. То ему не так, это ему не эдак", - глаза предательски слипались, и юноша попытался открыть их пальцами. Сапфира наблюдала за его действиями с изрядной долей скептицизма. "От того, что у тебя почти не остаётся времени на отдых, лучше твои умения не станут", - мудро заметила она. "Зато целитель, наверняка, скоро станет мастером своего дела, где ещё ему бы встретилось такое количество интересных случаев", - фыркнул Эрагон и попытался обнадёживающе улыбнуться. - "Всё будет хорошо, справлюсь как-нибудь". Вышло не убедительно. "Тарок действует по приказу короля. Гальбаторикс хочет от тебя чего-то добиться. И чем раньше мы поймём, что ему нужно, тем скорее это прекратится", - прищурилась Сапфира. "Но у меня совсем нет времени", - сокрушённо покачал головой Эрагон и поднялся. "Я пойду, а то опять достанется за опоздание". Дверь хлопнула, закрывшись за Всадником, и дракониха осталась одна. Впрочем, одиночество её длилось не долго. Эрагон вернулся с выражением откровенной растерянности на лице. -Кажется, боги услышали нашу молитву, - пробормотал он. "Что случилось?" - встревожилась Сапфира. "Тарока срочно вызвали куда-то, его не будет до завтрашнего дня", - Эрагон задумался. "А тебе не кажется это странным?" "Да, пожалуй. Особенно если учесть, что произошло это почти сразу же после того, как мы предположили, что королю что-то от нас требуется. Знаешь, иногда у меня такое ощущение, будто он следит за каждой нашей мыслью вне зависимости от того, как далеко мы находимся". Сапфира выдохнула клуб едкого дыма, спрыгнула на пол и подцепила когтями дверь, намереваясь идти за своим Всадником в библиотеку: "В любом случае, полученную передышку нужно использовать с толком". - Ага, - рассеянно протянул Всадник и завалился обратно на кровать. "Эрагон!" К середине дня наконец-то отдохнувший юноша бодро перебирал свитки в бывшем отцовском кабинете. - Смотри, что я нашёл, Сапфира! - оживлённо жестикулируя, воскликнул он. Дракониха с любопытством на него посмотрела. - Как изменить облик свой, блёклый и невыразительный, или сокровенные тайны пресветлых эльфийских заклинателей, благородных и блистательных, - с выражением зачитал Эрагон привлёкшую его внимание главу и лукаво покосился на Сапфиру. Та возмущённо фыркнула: "Ты только зря теряешь время на всякие глупости". - Нет-нет, ты послушай, - сдерживая улыбку, юноша принял пафосную позу и торжественно изрёк, - ... радуйся о ликом невзрачный, но духом яркий, что отныне известно тебе будет, как то, что внутри у тебя сокрыто видимым сделать, чтобы прозрели слепцы, познав истинную суть твою, и чтобы девы прекрасные взор свой не отвращали, в равнодушии своём ранящем, а трепетали сердца их... "Умоляю, избавь меня от этого", - раздражённо отозвалась дракониха, но Эрагон лишь отмахнулся и вытащил откуда-то из недр заинтересовавшего его опуса закладку. - О, как интересно. Чего только не найдёшь у отца в личной библиотеке. Говорят, Морзан был красив. Теперь понятно, почему. Протяжный мысленный стон послужил ему ответом. - Я только хотел повеселиться, - Эрагон отложил свиток в сторону и обречённо посмотрел на полки с книгами. Они перерыли почти всё, но так и не нашли ничего, что могло бы помочь сладить с Тароком. Заклинания либо были очень сложны и требовали больших затрат энергии, которой у юноши не было, либо не приносили никакой пользы. "Попытаем счастья в большой зале?" - Сапфира не отчаивалась, так как время ещё пока оставалось. "А что нам ещё делать?" - Эрагон спустился в большую замковую библиотеку и до вечера обитал в ней. Впрочем, ничего обнадёживающего он так и не обнаружил. Утро следующего дня и возвращение Тарока неотвратимо наступило. "По крайней мере, выглядишь ты уже лучше, я говорила, что тебе нужно просто как следует поспать", - вздохнув, проводила его Сапфира. Криво усмехнувшись, Эрагон взял в руки меч и вошёл в тренировочный зал. Лекарь уже сидел в углу и перебирал какие-то травы. Эрагон почувствовал, что начинает злиться. Весь этот цирк уже сидел у него в печенках. Бегство Муртага с учителем, восстание в Кантосе, вылупление Сапфиры, учёба, превратившаяся в пытку. Какой-то безумный водоворот, в который закрутилась его прежняя спокойная и размеренная жизнь, где не было места ничему новому. Решительно вытащив меч из ножен, Эрагон отсалютовал Тароку и сразу бросился в атаку. "К раззакам заклинания. Он сумеет победить и так". "Как твои успехи?" - коварно поинтересовалась Сапфира, укладывая свою острую мордочку на кровать печально изучающего потолок Эрагона."Так же, как и всегда", - меланхолично отозвался тот. "Не грусти, мой дорогой брат, просто твой учитель давно расправил свои крылья, а ты только вылупился, и ещё учишься летать", - кончик хвоста драконихи изящно обвил столбик кровати. Даже не верилось, что взрослые драконы могут с лёгкостью выдирать им из земли деревья. "Я знаю, мне всего шестнадцать, но я должен сделать хоть что-нибудь. Мне надоело, что меня раз за разом втаптывают в пол", - Эрагон резко взмахнул перевязанной рукой и зашипел от боли. "Ненависть застилает твой взор. Ты никогда раньше не позволял себе показывать свои эмоции посторонним, даже мне. И сейчас продолжаешь иногда закрываться от меня, зато не стесняясь, демонстрируешь своему Тароку всё, что о нём думаешь. Ты должен понимать, что я принимаю тебя таким, какой ты есть, а он сделает всё, чтобы использовать любую замеченную слабость. Подумай над этим", - и Сапфира, забавно цокая коготками по полу, вышла из покоев, оставив Эрагона злиться от собственного бессилия наедине с самим собой. Впрочем, гнев вскоре прошёл, оставив после себя уже привычную усталость. Эрагон сел на кровати, обхватив себя за плечи. В надежде обрести уверенность и спокойствие, юноша прикрыл глаза, сосредотачиваясь. Потом вновь осмотрел комнату и слабо улыбнулся. Драконье зрение даже самое невзрачное на вид делало неописуемо прекрасным. Клинок, сиротливо притулившийся на лавке, притянул к себе взгляд. Скинув одеяло, Эрагон ступил босыми ступнями на пол и взялся за рукоять меча. Тот показался удивительно лёгким, и юноша проделал несколько пробных выпадов, чередуя между собой разные стойки и отрабатывая атаки и защиты, свойственные каждой из них. Получалось неплохо, как будто даже лучше, чем обычно. Проще, быстрее. Он незаметно для себя увлёкся. Раньше фехтование было для него необходимостью. Юноша усердно тренировался для того, чтобы его умения оценили учитель и брат, потом чтобы защитить себя от нападок Тарока. Но он не фехтовал просто так, из любви к искусству. Когда слова, что меч, это продолжение твоей руки, перестают быть красивым выражением. Когда зрение подмечает каждую деталь. Когда рука не норовит опуститься от слишком тяжёлой ноши. И любимому делу отдаёшься целиком и полностью. Эрагон перекинул клинок из одной руки в другую, делая внезапный выпад левой, описав плавную дугу, нанёс невидимому противнику рубящий удар. Ещё серия коротких уколов. Незримый враг отступает, отчаянно защищаясь. Быстрое круговое расцепление, переходящее в атаку, ну что вы, это же для неумелых новичков. Контратаковать. Да! Эрагон замер, тяжело дыша. Кажется, теперь он понял, что нужно делать. Сапфира была абсолютно права. Не стоит тратить все силы на то, чтобы постоянно скрывать от нее свои мысли. С ней он может позволить себе то, что непозволительно ни с кем другим. Она не предаст, будет с ним не смотря ни на что, и каким бы он ни был. Нужно перестать волноваться о том, что она подумает о нём, Эрагоне, а сосредоточиться на действительно важном. Пусть он юн, но он Всадник, а Тарок, в конце-концов, всего лишь человек. Он не владеет магией, хоть и имеет от неё некую защиту. Наверняка Гальбаторикс постарался, чтобы Эрагон в своей ненависти не зашёл слишком далеко. Но магию можно обратить по разному. Эрагон впервые почувствовал какое-то странное предвкушение предстоящего урока. Вложив меч в ножны, он вернулся в постель, закутался в одеяло и уснул. Такие роскошные покои могут быть только в королевском дворце. На богатой перине сидит девушка, обхватив свои колени руками, словно в поисках защиты. Длинные и густые кудри, тёмные, как беззвёздная ночь, укрывают её тело подобно плащу. Эрагон хочет окликнуть её, но не слышит своего голоса. Однако таинственная незнакомка чувствует его присутствие и поднимает голову, и юноша видит её лицо. Оно прекрасно, словно его слепил гениальнейший скульптор, потому что природа не в силах подарить человеку такое совершенство, эти тонкие брови вразлёт, тёмно-зелёные колдовские раскосые глаза, чувственные губы, округлый подбородок. Эрагон смотрит, не в силах отвести взор. Их взгляды встречаются, и у юноши замирает сердце. Всего лишь миг, и девушка вновь опускает голову и утыкается лицом в колени. Эрагон потягивается и поднимается с кровати. Сон оставил после себя необычные, но приятные ощущения. Он полон сил и готов на совершение подвигов во имя прекрасной дамы, пусть даже она всего лишь пригрезилась ему в предрассветной зыбкой дрёме. Дам вообще намного проще любить в своих мечтах, ибо в реальности они далеки от придуманного идеала, подлы, ревнивы и расчётливы. Во всяком случае, таковы были все высокородные женщины, которые съезжались на балы в Урубаен. Иногда, в отчаянии, Эрагон мечтал связать свою жизнь с какой-нибудь безграмотной, но доброй и любящей крестьянкой. К счастью, до заключения помолвок ему пока ещё очень далеко. Всадники живут долго. "Ты ещё такой ребёнок, Эрагон", - умиленно отозвалась Сапфира. Юноша вздрогнул. А вот и первые последствия его откровенности. Он почувствовал себя униженным. "Мой верный друг, не огорчайся, я не хотела тебя расстроить. Тебе нужно будет сегодня очень постараться". Всадник вздохнул, переоделся, собрал волосы в конский хвост, чтобы не мешались. Давно бы уже обрезал, но необходимо было отдавать дань придворной моде. Только крестьяне стригутся "под горшок". Вошла служанка, забрала корзину с грязным бельём и оставила на столе лёгкий завтрак. Последние дни Эрагон предпочитал урвать драгоценные мгновенья отдыха, а не спускаться в обеденную залу. "Поделись со мной своей силой, Сапфира. Мне не справиться одному", - юноша пристегнул к поясу ножны и, печатая шаг, отправился на очередной урок. Смотреть глазами дракона скоро войдёт у него в привычку. Это невероятно удобно. Движения Тарока, ранее такие быстрые и точные, кажутся замедленными и неверными. Эрагон успевает парировать его удары, но пока не переходит в наступление. Внимательно изучает технику врага. Не только смотрит, но и видит её. Не позволяет ненависти затуманить холодный рассудок. Зато Тарок начинает злиться. Ему изрядно действует на нервы острый взгляд синих нечеловеческих глаз с вертикальными зрачками на бесстрастном мальчишеском лице. Перебинтованная рука юнца, на котором места живого нет, выверенно и точно наносит удар за ударом, заставляя Тарока отступать. Эрагон наблюдает за схваткой как бы со стороны, не принимая в ней своего непосредственного участия. Он чувствует себя чем-то большим, чем то хрупкое тело, которое переходит в контратаку. Он не может с уверенностью сказать, мечом он рассекает тело своего противника или острым драконьим когтем. И расстилается ли перед ним на полу его ненавистный учитель, или это просто добыча, долго и усердно сопротивляющаяся ему, наконец попалась в цепкие лапы. Когда Эрагон прерывает действие заклинания, то чуть не падает на колени от острого осознания своей никчёмности. Это слишком больно, слишком гадко: снова ощущать себя беспомощным и бесполезным куском незащищённого бронёй непробиваемой чешуи мяса. Юноше удаётся обрести утраченное равновесие только тогда, когда он вновь возвращается в прежнее состояние, вызванное магическим приёмом. На подбегающего к Тароку лекаря он вновь смотрит синими глазами. Потом разворачивается и уходит, стараясь, чтобы это не походило на бегство. Быстрей, по лестнице, через коридор. В свои комнаты он влетает едва ли не бегом. - Сапфира! Дракониха уже почувствовала его тревогу и теперь озабоченно разглядывает своего непутёвого наездника, пока тот подпирает спиной дверь, сползая на пол. - Кажется, я сделал что-то не то, - виновато шепчет юноша, разводя руками. - Гальбаторикс убьёт меня. "Всё будет хорошо, всё хорошо", - Сапфира устраивается у него на коленях, как огромная кошка. Эрагон гладит её по блестящей чешуе. "Ну да. Всадников осталось не так уж и много. Нас трогать нельзя. Знаешь, мне так понравилось смотреть твоими глазами, что мои собственные теперь не выдерживают никакой критики", - немного виновато улыбается Эрагон. Дракониха глядит на него с нескрываемым самодовольством. "Так разве я тебе запрещаю? Не могу же я позволить моему дорогому брату тыкаться носом в очевидное, как не вылупившемуся детёнышу в яйце". - Э-э, спасибо, но разве так можно? - Эрагон растерялся. Ему даже в голову не пришло, что можно оставаться в таком виде...постоянно. "А почему нет? Ты снова придумываешь проблему из ничего. Если нравится, то смотри", - весело моргнула ему Сапфира. Эрагон совсем не удивился, когда через некоторое время после его самоуправства на подоконник опустился белый голубок с куском пергамента в лапках. Содержимое послания тоже не являлось чем-то неожиданным. - Гальбаторикс вновь желает видеть меня. Наверно, стоит подумать о том, чтобы перебраться в столицу. Сколько можно носиться во весь опор с драконом под мышкой из замка во дворец и обратно? У отца должен быть особняк в Урубаене. И даже не зная Морзана, можно легко догадаться, что чары, которыми это строение охраняется, не позволили бы ворам и почему сброду и близко подойти, - Эрагон натянул белые с серебром перчатки и придирчиво осмотрел свой наряд. Конечно, бешеная скачка внесёт в него свою лепту, но несколько подходящих заклинаний успешно справятся с последствиями. "В этом есть рациональное зерно", - согласилась Сапфира. - Тогда сразу после разговора по душам с Его Величеством я займусь благоустройством нашего нового дома. И слуг найму в столице. Не хочу видеть там ничего и никого из этого склепа. На этот раз король обнаружился во внутреннем дворе замка. Гальбаторикс изволил созерцать игру воды в фонтане. Если Эрагон не ошибался, то без магического воздействия невозможно заставить её извиваться под такими углами с тихим мелодичным журчанием, а потом вновь продолжать свой бег. - Морзан тоже любил такие забавы, - не оглядываясь, произнёс Гальбаторикс. - Ты должно быть видел на портрете, что у твоего отца глаза были разного цвета? Ему тоже нравились те преимущества, которые дарит зрение драконов. Эрагон опустил взгляд. - Советую тебе последовать его примеру. Поддерживать в таком виде один глаз намного проще, к тому же не так отрывает от реальности. Эрагон оставил свои возражения при себе и послушно сделал то, что ему велели, оставив волшебное зрение только в левом глазу. Оказалось и впрямь намного удобнее, хотя и упоительное ощущение собственной силы немного отступило. - Идём, настала пора показать тебе настоящую магию, - король поднялся по ступеням и скрылся в темноте своего дворца. Эрагон поспешил следом, отмечая, что больше нет необходимости привыкать к полумраку, царящему в обители Гальбаторикса. Они молча миновали несколько залов, спустились по закрученной спиралью лестнице и остановились перед ничем не примечательной узкой дверью. В этом крыле было особенно темно, мрак не разгоняли даже тусклые светильники, но это не мешало ни одному из Всадников. Король легко отворил дверь, словно она не была заперта даже на элементарнейший замок, хотя Эрагон буквально кожей чувствовал сгустившуюся здесь магию. Сапфира, неотрывно следовавшая за ними по пятам, настороженно зарычала. - Известно ли тебе, мой юный друг, какая раса несоизмеримо больше других обладает запасом магического резерва? - Гальбаторикс вошёл внутрь довольно внушительного помещения, жестом приглашая Эрагона и Сапфиру следовать за ним. - Эльфы, - без колебаний отозвался юноша, и, как выяснилось, совершенно напрасно. - Попробуй ещё раз, - подбодрил его король. На этот раз Эрагон раздумывал дольше. - Может быть, шейды? - неуверенно предположил он наконец. - Дарзе бы это польстило, но нет, - усмехнулся Гальбаторикс. - Ответ лежит на поверхности. - Драконы! - выпалил юный Всадник. - Безусловно. Именно эта раса существует лишь благодаря магии, и может одарить ею других, не способных к колдовству. Это драконы сделали эльфов теми, кем они являются. И людям, которым повезло стать наездниками, удалось чуть больше приобщиться к волшебству. К несчастью, использовать свою магию так же свободно, как это даётся людям и эльфам, драконы не способны. Возможно, это к лучшему, ведь тогда они бы обладали безраздельной властью под этим солнцем, - Гальбаторикс подошёл к столу, стоящему рядом со входом, уселся в кресло, и предложил юноше последовать его примеру. Эрагон осмотрелся и присел на краешек стула. - Знаешь ли ты, что дракон может жить даже тогда, когда мертво его тело? - Разве такое возможно? - изумлённо спросил Эрагон и покосился на Сапфиру. - Я бы не сказал, что такое существование им в радость, но для нас оно может принести определённую пользу. Осмотрись вокруг, как ты думаешь, что нас окружает? Юноша огляделся. По правую руку от него помещение утопало во тьме, а по левую, казалось, было усыпано гигантскими самоцветами, источающими тусклое сияние. Они были похожи по форме на яйцо Сапфиры, но, тем не менее, несколько отличались. К тому же было совершенно точно известно, что драконьих яиц осталось всего два. Но тогда что же это? - Вижу, ты ещё не слышал об Элдунари? - Гальбаторикс довольно улыбнулся.