Блики на гранях сапфира

Эрагон оперся на спинку стула, переводя дыхание. В голове всё ещё звучали отголоски воплей обезумевших драконов. Юноша и раньше страшился необходимости взаимодействовать с Элдунари, прикасаясь своим сознанием к мыслям этих могущественных существ, преисполненных гнева и отчаяния, и, как подтверждали последние несколько дней, тревога эта была не напрасной. Мёртвые драконы, души которых оказались запертыми навеки в сердце сердец, были совершенно беспомощны, но для человека, умеющего управлять магической силой, они представляли невообразимую ценность, являясь источником почти безграничной энергии. Даже Эрагон, у которого совсем недавно начали получаться только самые простейшие заклинания, сейчас чувствовал себя способным на нечто гораздо, гораздо большее, чем то, что было подвластно ему ранее. Но цена! Эрагон выпрямился и протер влажный лоб белым платком. Мощь сознания драконов давила, сминала, уничтожала сознание самого юноши. После каждой попытки подчинения Элдунари он чувствовал, как медленно, но верно сам начинает сходить с ума, погружаясь в пучину чужих разбитых надежд, беспросветной тоски и гложущей ненависти. Но он должен был делать это. Иначе ему просто не хватит своих собственных магических резервов для увеличения роста Сапфиры, а о том, что произойдёт в таком случае, Всаднику не хотелось даже думать, но предательское воображение подкидывало одну ужасную картину за другой. Поэтому юноша выпрямился и обречённо протянул руку к следующему сердцу. - Полагаю, достаточно. Той силой, что сейчас находится в полном твоём распоряжении, можно, - Гальбаторикс на миг задумался, оценивая фронт простирающихся возможностей, - скажем, украсить однообразный равнинный пейзаж парочкой гор, пусть и не самых высоких в мире, но поверь мне, довольно внушительных. Эрагон только слабо кивнул. Он сейчас был полностью сосредоточен, удерживая эту самую энергию, чтобы ландшафт Урубаена не претерпел кардинальных изменений. Драконы раздирали его мятущиеся мысли так, что юноша чувствовал себя, как потерпевший кораблекрушение, пытающийся спастись на хрупком плоту, который затягивает в гигантский водоворот. И самым страшным было даже не наличие в душе чужих сознаний, а отсутствие одного единственного, но самого дорогого и важного. Сапфира сидела, не шевелясь, пристально смотря небесно-синими глазами на своего Всадника, и молчала. Молчала с тех самых пор, как Эрагон всё же решился ей поведать об Элдунари, королевском приказе и «небольшом магическом ускорении развития». Но отступать было поздно. Гальбаторикс одобрительно кивнул, когда юноша собрал всю свою волю и направил магию на Сапфиру, читая медленно нараспев заученное заклинание. Волна невообразимой энергии прошла сквозь тело Эрагона, сконцентрировалась на миг в серебряном пятне на его ладони, заставляя засиять знак гёдвей ингнасия, и вырвалась на волю, озаряя маленькую дракониху сияющим ореолом. Ноги у Всадника подогнулись, и юноша мешком свалился на пол. Он уже не слышал, как взвыла Сапфира от боли в мышцах, которые начали расти быстрее костей, как она билась на каменных холодных плитах, царапая их стремительно увеличивающимися когтями, как наблюдал за агонией драконихи Гальбаторикс, бесстрастно привалившись к стене и окружив себя коконом защитных чар. Наконец Сапфира свернулась калачиком, как побитая собака. Только собаки не бывают такими огромными. За несколько мгновений дракониха выросла так, как развивалась бы на протяжении нескольких десятков лет. Подняв непривычно тяжёлую неповоротливую голову, она печально посмотрела на маленького мальчика, лежащего без сознания на полу, потом покосилась на короля и бережно укрыла Всадника своим крылом, подтягивая к тёплому чешуйчатому боку. Эрагон с трудом разлепил глаза и на миг предпринял попытку позорно вжаться в землю, так как ему показалось, что на него стремительно падает небо. Но, присмотревшись, понял, что вверху простирается огромное синее драконье крыло. Обладательница крыла тихонько гудела, как делала в умиротворённом состоянии духа. - Прекрасная работа, мой юный Всадник. Твои успехи просто поразительны. Уверен, однажды ты сумеешь затмить даже своего отца, а Морзан был мне незаменимым помощником. Полагаю, ты заслуживаешь небольшой награды, - Гальбаторикс насмешливо взглянул на пытающегося прийти в себя юношу, - следуй за мной. Пришло время тебя кое с кем познакомить. Эрагон послушно поднялся с пола, цепляясь за Сапфиру, и покорно побрёл вслед за королём. Они опять миновали коридор со злополучными статуями, и у Всадника закралось нехорошее подозрение по поводу предстоящего знакомства. Гальбаторикс взмахнул рукой и, повинуясь его жесту, замок на двери раскрылся с едва слышным щелчком. Эрагон так и застыл в проёме. Это была она – женщина из его сновидения. - Позволь тебе представить – Арья свит-кона. Уверен, она скрасит тебе пару холодных одиноких вечеров. Девушка, сидящая на кровати, резко вскинула голову каким-то птичьим движением, и Эрагон вздрогнул, взглянув в раскосые тёмно-зелёные глаза. Девушка была поразительно красива, единственным изъяном на её лице была лишь тонкая ниточка шрама, пересекающая подбородок, но даже при этом она была самой прекрасной из всех. «А она выглядит лучше придворных напыщенных куриц», - отметила Сапфира и ревниво добавила, - «только уж больно у неё лицо лошадиное». Эрагон, не обращая на дракониху внимания, недоуменно обернулся на короля. - Ваше Величество, Вы… - Я поручаю её твоим заботам. Уверен, вы прекрасно поладите, - легкомысленно улыбнулся Гальбаторикс, но Всаднику почудилось, что, не смотря на игривый тон, в глубине черных глаз короля притаилось мрачное торжество. «Не стой столбом, поблагодари его!» - раздался раздражённый голос Сапфиры. Эрагон склонился в поклоне. - Я не подведу Вас, Ваше Величество, - на этот раз фраза далась легко, как нечто само собой разумеющееся и привычное. Эрагон действительно искренне хотел помочь этой незнакомой девушке, судя по всему, попавшей в серьёзные неприятности. - Оно готово, Ваше Величество, - вбежал запыхавшийся слуга. - Следуй за ним, - кивнул король в сторону слуги, - уверен, эта вещь тебе понадобится в самое ближайшее время. А то какой же ты Всадник, если ещё ни разу не летал на драконе? Эрагон неуверенно посмотрел на Сапфиру. Несмотря на огромные размеры, по дворцу она передвигалась совершенно свободно, но о том, чтобы возвращаться в небольшой особняк, теперь не могло идти и речи. «Что же, присмотрим тебе новое жилище, ведь ты же не собираешься оставаться здесь? А заодно опробуем новое седло и до смерти перепугаем жителей столицы, - с наигранной бодростью предложил Эрагон. «Не думаю, что после Шрюкна они ещё способны кого-то бояться», - фыркнула Сапфира, но идею в общем поддержала. Оставаться в королевском дворце ей не хотелось совершенно. «Чешется!» - недовольно проворчала дракониха, когда ей на спину водрузили седло. Эрагон с некоторым волнением тщательно перепроверил все до одного крепления и только после этого поставил ногу в стремя. Очутившись верхом на Сапфире, юноша почувствовал, как его охватывает страх, смешанный с восторгом. А потом дракониха мощным рывком оттолкнулась от земли, распахивая крылья. Всадник судорожно вцепился в луку седла, позорно зажмурившись. А Сапфира всё набирала высоту, сначала немного неуклюже двигалась в небе, заваливаясь то на одну сторону, то на другую, но через некоторое время, привыкнув к новым габаритам, свободно совершила несколько незамысловатых воздушных трюков. Впрочем, Эрагону и этого хватило с лихвой. «Не бойся, мой маленький брат. Только посмотри, как это прекрасно». «Ах, теперь уже «маленький», значит?» - возмутился Эрагон, но глаза всё же рискнул открыть. Открывающийся вид просто дух захватывал. Урубаен с такой высоты походил на размазанную коровью лепешку. И, честно признаться, таким нравился юноше намного больше. Груз проблем, давивший на Всадника всё это время, остался там, далеко внизу. А здесь были только Эрагон, Сапфира и безграничное небо. Единство и свобода опьяняли сильнее вина. Юноша вновь прикрыл глаза, а когда распахнул их, то более всего его глаза теперь напоминали уменьшенную копию драконьих. Всадник и сам себе казался нелепой копией, подделкой, маленькой фигуркой, зачем-то привязанной к спине гигантского грациозного хищника. Но ведь не мог же он быть этой хрупкой детской игрушкой и в самом деле, верно? Нет, это его, их крылья сейчас рассекали небо методично и плавно, это их хвост позволял легко маневрировать в воздушных потоках и это они открыли смертоносную пасть и насытили небеса синим цветом выдохнутого из груди пламени. Подходящее место для нового дома Сапфиры они тоже заметили вместе и, не сговариваясь, устремились к нему. Это была пещера, в которой дракониха помещалась совершенно свободно. «Я буду скучать по мягкой перине», - печально вздохнула Сапфира. «А я-то смел надеяться, что ты будешь скучать по мне», - шутливо уколол её Эрагон. «Ну, ты же будешь навещать меня каждый вечер, не так ли»? «Я приложу для этого все усилия». «Уж постарайся». Эрагон утвердительно кивнул и неуверенно зашагал прочь. Земля, к безмерному удивлению юноши, внезапно прыгнула ему навстречу. Голова кружилась, и он всё ещё путался в своих четырёх лапах. Или в двух ногах? «Поднимайся, горе моё. Так и быть, довезу тебя обратно». Когда Эрагон вернулся в Урубаен, уже стемнело. Впрочем, драконье зрение помогало неплохо ориентироваться в темноте. К несчастью, хорошо видно было лишь всё, что располагалось по левую сторону, справа же город представлял собой неясные очертания в полумраке. Эрагон брёл не спеша, за время пребывания в столице он уже успел неплохо изучить эти улицы. Полёт подарил миг долгожданной свободы, но теперь юноша вновь стоял на твёрдой земле, а нерешённые проблемы никак не желали разрешаться самостоятельно. Более всего Всадника будоражила таинственная девушка, отданная королём ему на поруки. Гальбаторикс сказал, что её доставят к Эрагону завтра утром, так что следовало бы приказать слугам подготовить комнату для гостьи. При мыслях об этом сердце у юноши забилось быстрее. Слева скользнула неясная тень, без магического зрения различить её в ночи было бы и вовсе невозможно, но Эрагон уже бросился в сторону, выхватывая меч. И вовремя, потому что туда, где он только что стоял, вонзился тонкий стилет. Эрагон мысленно связался с Сапфирой, умоляя её поделиться своей силой. Шесть фигур в тёмных одеждах окружили юношу полукругом, ещё две притаились на некотором отдалении. «Маги!» - понял Эрагон, и внутренне содрогнулся. Он только начал постигать это искусство, и без Элдунари мало что мог противопоставить опытным колдунам. «Обещай, что не сделаешь больше ни шага без надлежащего тебе сопровождения!» - где-то далеко, слишком далеко тревожилась Сапфира. «Обязательно. Если ещё смогу ходить», - согласился Всадник. Они напали на него одновременно, без всяких придворных фехтовальных реверансов. Шесть точных выпадов острыми клинками, наверняка отравленными, и два заклинания, одно из которых было призвано сломать все кости в теле юноши, о назначении же второго Эрагон даже и не догадывался. Чтобы продержаться хоть немного, ему пришлось применить тот же трюк, что он использовал в битве с Тароком и сегодня во время полёта на Сапфире. Полностью соединив свои мысли с драконихой, Эрагон почувствовал то самое незабываемое ощущение собственного могущества. С азартом хищника он проворно увернулся от большей части направленных на него лезвий, отразил магическое нападение и обрушился всей силой своего разума на магов, пытаясь проломить брешь в их защите. Тот маг, который пытался сломать юноше кости, видимо, не ожидал контратаки, да и находился примерно на одном уровне владения волшебством с Эрагоном. Так что он первым выбыл из развязавшейся потасовки. Второй маг наглухо закрыл свой разум, так, что его мысленный барьер Эрагону оказалось пробить не под силу, но и атаковать враг пока не спешил. В отличие от мечников. Не смотря на то, что Эрагон теперь прекрасно видел в темноте, а его ловкость и выносливость значительно возросли, справиться с шестью умелыми убийцами ему не удавалось. Он лишь временно вывел из строя двоих, одному нанеся режущую рану в бедро, а другому колющий удар в лодыжку. Всадник крутился, как белка в колесе, но уже успел заработать несколько глубоких порезов и сам. Атаковать магией он не мог, до тех пор, пока был жив второй маг. «Беги! Скорее!» - взвыла Сапфира, и юноша, увидев брешь в поредевшем строю нападающих, бросился прочь, напоследок пронзив Андлатом чью-то глотку. Эрагон бежал так быстро, как не бегал ещё никогда, чувствуя, как неприятно жгутся раны. Петляя среди пустынных улиц, как подстреленный заяц, он подлетел к воротам своего особняка. И даже успел принять привычный невозмутимый вид перед тем, как слуга вышел встречать блудного господина. Ночь поглотила все цвета, так что никто не выказал ни капли волнения при виде пятен крови на тёмной рубашке Всадника. Да и нельзя было разглядеть их простым человеческим зрением. Печатая шаг, Эрагон поднялся в покои, запер за собой дверь и поспешил к сумке с противоядиями. После обучения у Тарока у него скопилась целая коллекция редчайших трав и зелий. И юноша абсолютно точно знал, чем именно наёмники отравили свои мечи. Выпив нужный отвар, Эрагон устало прилёг на кровать, переводя дыхание. «Что, сражаться с достойным противником не так сладко, как убивать беззащитных крестьян?» - едко подколола Сапфира. Эрагон дёрнулся, как будто его прижгли калёным железом, и отгородился от драконихи мысленным барьером. Утром Всадник, раздав соответствующие распоряжения относительно комнат для Арьи и надлежащему приёму, который ей следовало бы оказать, велел седлать своего коня. Эрагон не знал, где именно слуги нашли и купили этого прекрасного белого жеребца, но подобных лошадей даже в Урубаене было немного. Как и обещал, на этот раз Всадник взял с собой двух человек. Место вчерашней засады при свете дня выглядело невинно: несколько ухоженных домиков, расположенных вплотную друг к другу. Велев слугам опросить местных жителей, Эрагон спешился и присел на корточки, внимательно рассматривая следы, оставшиеся вчера на месте покушения. Потом достал из седельной сумки клочок пергамента, вытянул руку с «серебряным пятном» и прочёл заклинание поиска. Из центра ладони взметнулся вверх пучок из восьми светящихся линий, метнувшихся в разные стороны и исчезнувших за горизонтом. Две из них через мгновение стали насыщенного чёрного цвета, значит, вчера Эрагону удалось убить двоих. Ещё две линии горели красным, это раненные. Остальные четыре, к вящему разочарованию Всадника, были жизнерадостного белого цвета. Самая яркая из них обозначала мага. Выслеживать его было бы слишком опасно. А вот с другими тремя вполне можно попытать счастья. Опрос жителей близлежащих домов ничего не дал, те никого не видели и не слышали, причина этого счастливого неведения была проста: предусмотрительный маг навёл сонные чары. Значит, оставался только один способ выяснить личность ночных доброжелателей, а именно: бежать за ниточкой, весело уходящей в неведомую даль, сквозь дома, деревья и сараи. Эрагон честно попытался, совершив небольшую развлекательную прогулку по Урубаену. Но уже на центральной площади окончательно и бесповоротно потерял след. Утомлённый и раздражённый, он повернул обратно. - Господин! – лохматый мальчишка, чудом не угодив под копыта Сноуфайра, сунул в руку Эрагону какую-то записку и затерялся в толпе. Эрагон с любопытством развернул послание. Оно было весьма лаконично: «Сегодня в полдень у статуи Делланир». Юноша нахмурился. Насколько он помнил из книг, Делланир была королевой эльфов Алагейзии, при которой резиденция Всадников была перенесена из леса Дю Вельденварден на остров Врёнгард. Но в Урубаене после восхождения на престол Гальбаторикса было уничтожено множество произведений искусства. Неужели Делланир пощадили? И кто назначил эту встречу? Эрагон, прищурившись, взглянул на небо. Полдень. Но он ещё может попытаться успеть на Аллею Воспоминаний. Возможно, именно там нашла себе пристанище эльфийская королева. Поколебавшись, Эрагон отпустил слуг и направил Сноуфайра в сторону Аллеи. Улицы Урубаена, шумные и многолюдные, по мере приближения Всадника к цели, постепенно пустели. Этой части города, располагающейся слишком близко к ужасающей громаде дворца, сторонились как простолюдины, так и аристократы. Редкие прохожие старались миновать её как можно быстрее и нервно вздрагивали, заслышав злобное рычание Шрюкна. Королевский дракон порой выползал из тёмных подземелий, чтобы погреться под солнцем, как огромная древняя змея. Желающих внезапно с ним повстречаться, обычно не находилось. Эрагон въехал под сень искорёженных деревьев. Развороченные гигантскими лапами, они представляли собой печальное зрелище. А ведь когда-то здесь располагался один из прекраснейших парков Илирии. Говорили, что в нём обитали редчайшие животные мира, не испытывая страха к жителям города. Теперь же здесь неслышно было даже гомона вороньей стаи. Цокот копыт пугливо прижавшего уши Сноуфайра раздавался неестественно громко в тишине, в которой утопала Аллея Воспоминаний. Постаменты, которые ранее украшали её, захватили в вечный плен сорняки, либо безжалостно раскромсали когти дракона. Под ногами коня прямо посреди заросшей дорожки лежала отсечённая голова неизвестной девы, улыбающейся с грустью во взгляде. Слева стояла основная часть статуи, представляющая собой тонкий стан, облачённый в простую тунику. Рядом стояла, обхватив себя руками, хрупкая фигурка. Девушка сняла капюшон, скрывающий лицо, и Эрагон узнал леди Селесту. Сейчас она казалась ещё младше и беззащитней, чем была на балу. Всадник спешился и поклонился. - Прошу простить меня за то, что заставил Вас ждать, миледи, - произнёс он, целуя тонкие пальчики. – Вы желали видеть меня? - Лорд Всадник, - девушка судорожно всхлипнула и взволнованно вгляделась в лицо встревоженного Эрагона. – Вам грозит опасность, - тихо прошептала Селеста. - От кого? – нахмурился юноша. - Верьте мне! Почему вы мне не верите? Вы должны… Прошу вас… - Вам что-то известно? – Эрагон осторожно проник в сознание девушки. Возможно, она знает что-то о вчерашнем покушении? Неясные образы обрушились на него.. «Леди Селеста приложила маленькую ладошку к холодному стеклу. За окном было хмуро и холодно, и эта погода соответствовала тому, что творилось у неё на душе. Молодой Всадник произвёл на Селесту сильное впечатление. Как только она увидела его, так и не смогла оторвать взгляда. Эрагон был хорош собой, учтив, предупредителен. Никто и никогда не был к ней так внимателен, как он. Селеста так стыдилась своей растерянности и неуклюжести, но Эрагон ни разу ни словом, ни жестом, ни взглядом не дал ей понять, что разочарован. А его глаза! Один обычный, карий, а другой синий, как море, и стоило только взглянуть, как сразу становилось понятно, что перед тобой не простой человек, а Всадник. Селеста улыбнулась. Ах, как замечательно было бы посмотреть на настоящего дракона. Если бы только... Девочка вздохнула и опустила глаза. Если бы только не знать, не помнить, не слышать приказ Его Величества. Зачем королю Гальбаториксу понадобилось, чтобы она рассказывала Эрагону про все жуткие бесчинства, которые творят противники империи? Ей бы так не хотелось обременять Всадника такими ужасными вещами. Тем более, что далеко не всё, о чём велел ей говорить король, соответствовало действительности в полной мере». Эрагон «вынырнул» из воспоминания Селесты и нахмурился. Предстоящее сражение с повстанцами… Снова ложь! Грядёт очередная бессмысленная бойня, повторение Кантоса. И Эрагон опять ничего не может с этим поделать. Лучше ему было бы не видеть того, что он только что узнал. Тогда, может быть, ещё удалось бы убедить себя, что сражаясь с варденами, он делает правое дело, защищая жителей Империи. Селеста что-то говорила, и Эрагон заставил себя прислушаться к её словам. - Леди Беччи? Вы уверены? Но зачем ей убивать меня? – удивился Всадник. - Я не знаю. Верьте мне! Я слышала, это она! – Селеста умоляюще посмотрела на него. - Я верю Вам. Благодарю за предупреждение. Здесь может быть опасно, хотите, я провожу Вас? - Нет! Нет, - и Селеста, пряча лицо, бросилась прочь из парка, оставляя Эрагона в раздумьях. Некоторое время Всадник стоял неподвижно, рассеянно разглядывая голову Делланир, и чуть не подпрыгнул, услышав свирепый рык. От зловещей тёмной громады королевского дворца отделилась другая, лишь немногим уступающая ему чёрная тень. Шрюкн распахнул кожистые крылья и взлетел, устремляясь прочь. Гальбаторикс покидал столицу! Должно было случиться нечто действительно важное, что побудило бы его это сделать. Король всегда предпочитал поручать дела своим помощникам, лишь изредка лично уделяя внимание чему бы то ни было. Эрагон следил, как медленно исчезает вдали чёрная точка, наконец, скрываясь за горизонтом, и вдруг словно очнулся ото сна. «Будь оно всё проклято, сколько ещё мне придётся резать людей, как скот?! Бежать бы сейчас, да некуда. И некому больше противостоять Гальбаториксу, кроме нас с Сапфирой. Как жаль, что мы ещё так слабы. Но кое-что я могу сделать уже сейчас. Муртаг! Нужно найти Муртага. Я больше не позволю Гальбаториксу мучить моего брата!». Пробраться тайком в цитадель Гальбаторикса средь бела дня было невозможно. Единственный тайный ход во дворец располагался где-то в заброшенном парке, ведь должен же Шрюкн как-то пробираться сюда? Скорее всего, ход хорошо замаскирован. Возможно, даже не без помощи магии. Но его необходимо найти! Когда ещё представится такая удачная возможность? «Сапфира!» «О, неужели ты перестал лелеять свою горькую обиду и соизволил поговорить со мной?» - тут же откликнулась дракониха. «Я могу справиться не только с крестьянами. Гальбаторикс затуманил мой рассудок, но более я этого ему не позволю». «Что ты задумал?» «Освободить Муртага. И навестить красавицу Беччи». «Эрагон, ты с ума сошёл? Это слишком опасно!» «Я справлюсь. Прошу тебя, Сапфира, помоги мне». «Я чувствую, что не могу переубедить тебя, мой маленький брат. Я буду с тобой, что бы ни случилось. Наши души едины. Навсегда. Но, пожалуйста, будь осторожен». Эрагон улыбнулся, ощущая через мысленную связь поддержку драконихи. И решительно пошёл вперёд. Всё чаще стали попадаться огромные поляны, изрытые неровными глубокими дырами, словно раны на теле земли. Дорога словно сопротивлялась ступавшему на неё. Травинки цеплялись за ноги, Эрагон несколько раз спотыкался о камни и застревал в древесных корнях. - Делуа муа! – повелел он, когда упал едва ли не на ровном месте, что означало «земля, переменись». Всадник ещё довольно слабо знал древний язык, но надеялся, что его намерение, вложенное в эти слова, заставит заклинание сработать. И действительно, идти стало как будто бы легче. Ловко перепрыгнув рухнувшее поперёк пути дерево, Эрагон оказался рядом с непримечательным поросшим мхом валуном. Хотел было перепрыгнуть и его, но, присмотревшись, заметил, что камень словно подёрнут зыбкой пеленой. Всадник задумался, какое заклинание применить на сей раз. ««Ваньяли» означает «чары», можно добавить «нейат», если я не ошибаюсь, это отрицание чего-либо, или же лучше будет «эйдр», то есть «очистить»? «Откуда мне знать? Это же ты у нас великий маг», - буркнула Сапфира. Произнеся несколько разных комбинаций, Эрагон, наконец, подобрал верную. Валун бесследно исчез. Юноша с опаской уставился на огромный подземный лаз, уходящий отвесно вниз прямо под носками сапог. - Блака! – скомандовал Эрагон, бесстрашно прыгая в неизвестность. Воздух вокруг сгустился, плавно подхватил его и бережно опустил на землю. «Наверное, именно так и выкрали вардены яйцо Сапфиры», - подумал Эрагон, шалея от собственной безнаказанности. Поплутав некоторое время в темноте, благо выручало драконье зрение, Всадник выбрался в гигантскую тёмную залу. Эрагон медленно обогнул возвышение, на котором стоял королевский трон, сосредоточился, очистил сознание и попытался уловить мысли брата. Ощутив слабый их отголосок, Всадник направился туда, где, как ему показалось, и должен был находиться Муртаг. Холод затхлого подземелья заставил Эрагона зябко поёжиться. Он крался со всей осторожностью, периодически замирая: не раздадутся ли поблизости чьи-нибудь шаги? Пару раз юноша чуть не натыкался на стражников, но успевал вовремя услышать их приближение и укрываться за ближайшими дверьми. Периодически он подходил к зарешеченному окошку и смотрел внутрь, но большинство камер пустовало. Наконец ему улыбнулась удача. Эрагон даже отступил на шаг, когда увидел брата, понуро сидевшего на полу, прислонившись спиной к стене. Но тут же собрался с духом и внимательно осмотрел замок. Тот был достаточно сложен, но при помощи магии открыть его не составило бы труда, как и все предыдущие. Муртаг не мог освободиться лишь потому, что магией не владел. - Ладрин! – решившись, тихо сказал Эрагон, что означало «откройся». Муртаг повернулся и мрачно посмотрел на него. - Подумать только, - насмешливо протянул он, - на этот раз Вы превзошли себя. Но в этом и есть Ваша главная ошибка! - Муртаг, о чём ты говоришь? - стараясь не показать своей растерянности, спросил Эрагон. - Не в этот раз, - зло усмехнулся Муртаг. – Больше я на этот трюк не попадусь! - Брат, я не знаю, что с тобой сделал Гальбаторикс, но теперь всё закончилось. Скорее, идём за мной. Король покинул столицу, тебя никто не сможет остановить. Я позову Сапфиру… Муртаг безрадостно расхохотался, и от этого смеха дрожь пробежала по спине Эрагона. - Неужели Вы думаете, действительно думаете, что я поверю в то, будто бы мой дражайший братец попытается освободить меня? О, Вы плохо его знаете. Король не зря оказывает ему такое трогательное доверие. Я почти уверен, Эрагон вскоре превзойдёт нашего добродетельного отца. С него станется скорее устранить досадную помеху вроде меня на пути к собственному величию, чем помочь. И почему судьба благоволит именно ему? - Муртаг, - невыразительно произнёс Эрагон, сохраняя безразличное выражение лица. – Хватит, успокойся. Ты не в себе. Нам нужно уходить отсюда, пока охранники не вернулись. - Знаете что, - лениво улыбнулся Муртаг, - у Вас хорошо получается, правда. Давайте так. Оставьте меня в покое, и за это я скажу королю, что Вы прекрасно справились, хорошо? - Муртаг… - Убирайтесь! Или я позову стражу. Вы же не хотите опять объяснять, как в прошлый раз, что это именно Вы, а не замаскировавшийся повстанец? Они - ребята недоверчивые. В соседнем коридоре послышались чьи-то неспешные шаги. Эрагон сделал последнюю попытку, шагнул вперёд и с размаху залепил Муртагу пощёчину, зажал рот ладонью и запер дверь изнутри. Шаги приблизились. Эрагон замер. Охранник постоял, развернулся и пошёл прочь. Всадник устало выдохнул и столкнулся с безмерно удивлённым взглядом брата. - Эрагон? Это и правда, ты? Я думал… - Да, это я. Быстрей, нужно уходить отсюда. Времени мало. Гальбаторикс может вернуться в любой момент. Муртаг попытался приподняться, но тут же застонал от боли. Вся одежда у него была пропитана кровью. Лихорадочно попытавшись вспомнить хоть пару заклинаний, Эрагон потерпел сокрушительное фиаско. В голову, как назло, не приходило ничего путного. А время шло. Охранник мог вернуться и проверить состояние порученного ему пленника, а что будет, если возвратится Гальбаторикс… Волевым усилием взяв себя в руки, Эрагон всё- таки вспомнил простейшее исцеляющее заклятие, но даже его должно было хватить на какое-то время. - Вайзе хайль, - выдохнул Всадник, чувствуя, как магия забирает свою дань, как стремительно иссякают силы. Значит, раны у брата очень серьёзные, если после колдовства сам Эрагон едва держится на ногах. Перед глазами замелькали разноцветные пятна. «Держись, малыш», - поделилась частью своей энергии Сапфира, и Эрагон благодарно ей откликнулся. - А ты, я смотрю, зря времени не терял, - криво улыбнулся Муртаг, поднимаясь на ноги. Эрагон лишь пожал плечами и приник к окошку, всматриваясь в коридор. Никого. Отворив дверь камеры, он подождал, пока и Муртаг покинет её, а потом снова запер. - Постой, нужно забрать ещё кое-кого. - Не уверен, что Сапфира выдержит двоих. Она ещё не успела освоиться. - О, я уверен, Торн не доставит ей особых неудобств, - Муртаг подошёл к последней двери и отодвинул засов. Из глубины камеры послышалось тихое рычание. А Эрагон имел возможность наблюдать, как брат нежно поглаживает под шейкой маленького дракончика с чешуёй цвета рубина. «Значит, часть правды в моём сне всё же была», - задумчиво сказал он Сапфире. – «Возможно ли, что и Арья является Всадницей?» «По крайней мере, у неё есть шанс таковой стать», - согласилась дракониха. «Да, время покажет», - кивнул Эрагон, хотя собеседница и не могла увидеть его движения. Муртаг вышел из камеры с дракончиком на руках и пристально посмотрел на брата, видимо, ожидая какой-то реакции, но Эрагон был слишком растерян, и не знал, что именно ему следует сказать и как отреагировать, поэтому ограничился сухим: «Мои поздравления». Потом настороженно добавил: «Гальбаторикс разгадал ваши истинные имена или, быть может, взял клятву верности»? - Он пытался. Но ты подоспел вовремя. Чем обязан? – Муртаг баюкал на руках Торна, как величайшее сокровище мира. Крылья дракончика были вывернуты под неестественным углом. Эрагон дёрнулся было помочь, но едва успел отдёрнуть руку прежде, чем на ней сомкнулись острые зубы. Взгляд Муртага на миг стал немного отстранённым, похоже, тот пытался что-то Торну объяснить. Тот долго недовольно ворчал, но всё же смирился, и Эрагон вылечил и его раны, во всяком случае, все, какие смог, и устало облокотился на стену, переводя дыхание. Похоже, что Торну тоже досталось. «Значит, новая эра, возвращение драконов в Алагейзию и всеобщие мир и благоденствие? И как же, интересно, Гальбаторикс собрался этого достичь? Пытками? Убийствами? Порабощением?» «Да он безумен», - взбешённо взревела Сапфира. «А ещё всесилен и бессмертен», - Эрагон поморщился, отлип от стены и побрёл в сторону выхода. «У нас даже нет возможности дождаться, пока этот выкормыш плешивого оленя издохнет от старости». «Он ещё всех переживёт. Если, конечно, кто-нибудь ему не поможет уйти, наконец, в мир иной». «И как же ты это сделаешь»? «Пока не знаю. Но мы что-нибудь обязательно придумаем». - Стоять! – рявкнул внезапно вынырнувший из-за угла стражник, вытаращившись на двух Всадников. Эрагон рванулся вперёд и отсёк ему голову Андлатом. «Проклятье! И зачем его шейды принесли»? – Эрагон присел на корточки рядом с убитым и, поколебавшись, стянул с него плащ, кошель с деньгами и подобрал отлетевший в сторону меч. Плащ, предварительно очистив заклинанием, а также всё остальное передал Муртагу. Пошарил в карманах, вытащил остатки своих денег и добавил к найденным. На первое время должно было хватить. С помощью Муртага Эрагон оттащил тело в ближайшую камеру, запер там, и убрал следы крови с места короткой схватки. За всё это время братья не перемолвились ни словом. Эрагон был раздосадован тем, что ему вновь пришлось убить невинного человека, случайно оказавшегося не в то время, не в том месте, а о чём думал Муртаг - неизвестно. В молчании они преодолели остаток пути и выбрались из подземелья. Оставалось миновать тронный зал. «Пожалуйста, хоть бы нам только повезло. Хоть бы повезло», - думал Эрагон, бегом пересекая помещение. «Гальбаторикс сильно удивится, если застанет здесь нас обоих». Но мольбы Всадника были услышаны. Эрагон обогнул трон и чуть не свалился в «гнездо» Шрюкна. Осторожно спустившись вниз, он дождался Муртага и с облегчением нырнул под своды подземного лаза. Безусловно, Шрюкн являлся надежнейшей защитой, и замок покидал редко, но Гальбаторикс слишком уж беспечен. Мало ли кому ещё хватило бы наглости сунуться в его владения. Варденам когда-то хватило. Выбравшись на Аллею, Эрагон отвязал Сноуфайра и отдал поводья Муртагу. - Скачи к городским воротам, потом вас с Торном встретит Сапфира и унесёт подальше отсюда. Муртаг коротко кивнул, закутался в имперский плащ с капюшоном и залез в седло. - Спасибо. - Поблагодаришь, когда будешь в безопасности. - Пока Гальбаторикс жив, нам с Торном никогда не быть в безопасности. Долго и печально смотреть вслед брату Эрагон не стал, а поспешил прочь из заброшенного парка. Оставалось нанести визит ещё одному человеку. Эрагон даже испытывал некоторое любопытство, чем же он успел так насолить леди Беччи?