Амнезия.

Внезапно начался дождь. Из мелкого моросящего, ничем не примечательного дождика, он вскоре превратился в невероятной силы ливень, заставляющий слиться окружающий мир в одно огромное мокрое черное пятно. Вскоре вдалеке раздались первые раскаты грома, и Джеймс вздрогнул от холода, быстро расползающегося по его телу. Юноша крепче сжал руль BMW и слегка надавил на педаль газа, чтобы звук мотора заглушил все звуки извне, но это не помогало. От усилившихся раскатов грома, ночное небо, казалось, грозилось расколоться и рухнуть на головы людям, не успевшим укрыться от бушующей стихии. - Черт… - прошептал Джеймс и слегка оскалился, обнажая ровные белые зубы. Он мельком взглянул на себя в переднее зеркало и с раздражением отметил, что невероятно побледнел, а глаза налились красным – результат выпитого в клубе небольшого количества алкоголя. Да, здоровый парень двадцати трех лет, с относительно здоровой психикой, до рези в глазах боялся грозы. Причину такого страха он пытался забыть, но истязающие душу воспоминания никак не хотели покидать юношу, а лишь с каждым разом все сильнее врезались в его память и заставляли ночами просыпаться от ночных кошмаров. Как бы он хотел забыть то ужасающее белое лицо… В этот момент, прерывая воспоминания юноши, зазвонил его мобильный телефон. Джеймс с раздражением взглянул на дисплей: уж на этот звонок он не мог не ответить. Юноша, глубоко вздохнув, взял телефон в правую руку, и держа руль одной рукой, нажал на кнопку вызова. - Слушаю. - Джеймс, - раздался мужской голос, и, услышав его, юноша слегка наморщился. От этого голоса его невероятно воротило. – Джеймс, - повторил собеседник, - ты хорошо себя чувствуешь? Синоптики обещают сегодня самую свирепую грозу за прошедшие несколько лет. - Великолепно я себя чувствую, отец, - уверенно ответил юноша, и врать у него получалось хорошо. – Не беспокойся, пожалуйста, все-таки мне не пятнадцать лет. - Ты сейчас едешь по дороге набережной? – проигнорировав последнее предложение юноши, осведомился голос. - Да, - холодно ответил Джеймс, и вскоре его собеседник понял, что тот не настроен более говорить. - Будь осторожен, - молвил голос, и коротко поблагодарив его, Джеймс положил трубку и швырнул телефон на соседнее сиденье. Становилось адски душно. Юноша включил кондиционер на всю мощность, но это не помогало, и вскоре Джеймс расстегнул ворот рубашки, пытаясь хоть каким-нибудь образом прийти в себя. Раскаты грома звучали все сильнее и страшнее. От неприятного чувства на лбу юноши проступила испарина, и вскоре ему стало нечем дышать. Непроизвольно, он увеличил скорость и гнал машину с невероятной быстротой, хотя и понимал, что на мокрой дороге лучше наоборот сбавить обороты, нежели мчаться сломя голову, но Джеймс ничего не мог поделать. Ему хотелось как можно быстрее добраться домой. Действительно, разбушевавшаяся гроза поражала своей мощью и свирепостью. Летняя светлая ночь превратилась в ужасающий мрак, который, казалось, ничего не могло осветить: фонарные столбы дороги практически потеряли свою функцию, и даже мощный дальний свет нового БМВ так же едва имел какой-либо смысл. Джеймс прищурился и инстинктивно приблизился ближе к лобовому стеклу. Все тело юноши покрылось мурашками, а сам он задрожал и сжал руль с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Все больше и больше Джеймсу становилось не по себе, и, казалось, у него стремительно падало давление. Юноша глубоко вздохнул и закрыл глаза всего лишь на мгновение – и едва он открыл их, как вдруг, похолодев, со всей силы вдавил педаль в пол автомобиля. Раздался оглушительный рев тормозов, и резко запахло паленой резиной – машина стремительно надвигалась к внезапно возникнувшей из темноты фигуре, стоящей на дороге. На секунду фары осветили человека, - Джеймс успел заметить, что это была девушка - и раздался глухой удар тела о машину. Юноша мгновенно выскочил из автомобиля, со всей силы захлопнув водительскую дверь, и бросился к пострадавшей. За какие-то секунды он промок полностью, до нитки, будто бы стоял под дождем минут пятнадцать. С замиранием сердца Джеймс подошел к сбитому им человеку – девушка лежала, бледная, словно мертвец, и не подавала никаких признаков жизни. Ее черные волосы, словно змеи, обвивали тонкую шею, а черные густые брови и ресницы так контрастировали с белоснежной кожей, что девушка казалась каким-то инопланетным существом. У Джеймса закружилась голова, а к горлу подступила рвота – он чувствовал, что так плохо ему еще никогда не было. - Черт…Совсем не вовремя… - прошептал юноша, медленно подняв руку к ноющей голове: боль, медленно зародившаяся где-то в затылке, мгновенно разрослась, причиняя такие муки, что стало больно даже дышать, а перед глазами поплыли белые круги. Юноша едва оскалился - сейчас все явно не играло в его пользу – невиданная доселе, разбушевавшаяся погода, при которой он чувствовал себя абсолютно отвратительно, плюс сбитый им человек – не лучшее комбо, свершившееся в его жизни. Джеймс попытался отогнать от себя боль и быстро сконцентрироваться – девушку срочно нужно вести в больницу. Причем в ту, где у него не возникло бы проблем с полицией – тюремный срок за причинённый тяжкий вред здоровью или, что еще хуже, смерть, совсем не прельщал молодого человека. Нагнувшись к девушке, Джеймс быстро взял ее на руки и направился к машине. Аккуратно положив пострадавшую на заднее сиденье, Джеймс сильно захлопнул дверь и сел за руль. Едва машина завелась, как он тут же нажал на педаль газа, и черное БМВ рвануло вперед, оставляя за собой оглушительный рев мотора. Джеймса начало лихорадить – до него постепенно начало доходить случившееся – он сбил человека! Этот поступок мог повлечь за собой серьезные проблемы – и избежать их можно было лишь с помощью одного человека. Юноша схватил телефон с переднего сиденья и быстро набрал номер – ждать пришлось недолго – трубку взяли со второго же гудка. - Да, Джеймс, - раздался спокойный голос с едва различимыми нотками недовольства. – Долго же ты не звонил… знаешь ли, это обидно, когда родной племянник даже не спрашивает, как дела у любимого дяди! - Прости, Тирион, - поспешно перебил его Джеймс, в чьем голосе действительно присутствовали нотки сожаления. – Но у меня проблема. - Чего и стоило ожидать, - буркнул дядя в ответ. – Когда же ты начнешь нормальную жизнь?! Понимаю, после такой трагедии не каждый сможет вернуться к нормальной жизни, но... - Тирион, - снова перебил его Джеймс, слегка теряя терпение, и, повысив голос, нервно добавил: - Я сбил человека. Раздалась тишина, но ее быстро нарушил собеседник, мгновенно поменявший шутливо-обиженный тон на серьезно-тревожный. – Только не это, Джеймс… Вези его ко мне, я подготовлю операционную. Когда это случилось? - Только что, дядя, - ответил юноша и почувствовал, как у него начали дрожать руки. Нет, он не был из числа слабых и пугливых – но болезненное состояние вперемешку с эмоциональным шоком давало о себе знать. – Девушка выпрыгнула будто бы ниоткуда, я едва моргнул… - Так, стоп, Джеймс, - перебил его Тирион, - ты как себя чувствуешь? - Хреново, - грубо ответил юноша. – Я скоро буду, не забудь приготовить мне успокоительное. - Стой, Дже… - воскликнул дядя, но не успел сказать того, что хотел – племянник бросил трубку. Боль в голове лишь усилилась, отвлекая его от дороги, и юноша решил, что разговор с дядей подождет. До больницы оставалось каких-то жалких пять минут, а отвлечение, особенно если учесть нынешнее нестабильное состояние, не являлось хорошей идеей. «Лишь бы доехать, - промелькнуло в голове Джеймса, и юноша крепче сжал руль. - Пожалуйста, лишь бы доехать.»

***

Около черного входа знаменитейшей частной клиники города М** уже ожидала команда реаниматологов и лучших врачей штата. Впереди всех стоял главврач, Тирион Харрингтон, красивый и статный мужчина средних лет. Высокий и стройный, он в свои 43 выглядел едва ли за 35 – гладкие ухоженные волосы, модно подстриженная борода – все это вперемешку с отличным чувством юмора и необыкновенным обаянием, делало Тириона весьма притягательным для противоположного пола. Несмотря на это, мистер Харрингтон никогда не был женат – поэтому, своего единственного племянника, сына родного брата, он любил всем сердцем, как родного. Тириона давно заботило состояние Джеймса. Мальчик, будучи пятнадцатилетним подростком, пережил тяжелейшую душевную травму. Отдыхая на побережье с семьей, он заплыл с матерью далеко в море, как внезапно началась сильнейшая гроза. Мать утонула прямо на глазах мальчика, оставив в его душе настолько сильную душевную рану, что он так и не смог до конца от нее излечиться. Джеймса не могли долго найти. Отец мальчика задействовал все службы, какие только можно было привлечь к поиску пропавших людей – но все было безрезультатно. Джон Харрингтон решил, что потерял в страшной буре и жену, и сына, как вдруг поступило сообщение, что мальчик найден на противоположном берегу, живым и здоровым. Казалось, все закончилось относительно хорошо, но вскоре все поняли, что Джеймс совершенно потерял рассудок – он утверждал, что его похитило существо с десятью глазами, уродливым лицом и восьмью щупальцами, как у осьминога, но его, разумеется, никто не принимал всерьез. Джеймса положили на год в психиатрическую лечебницу, даже не взирая на то, что мальчик со слезами на глазах просил поверить ему и не оставлять его в больнице. Единственным, кто был против психлечебницы, оказался Тирион Харрингтон, с единственным которым, впоследствии, общался Джеймс. Затаив на родных обиду, особенно на отца, мальчик не желал ни с кем контактировать, пронеся это чувство вплоть до нынешних дней. Когда Джеймс подрос, уже никто не мог повлиять на него – обладая недюжинным умом, он бросил школу и в восемнадцать лет основал собственную компанию вместе с дядей, который стал ему лучшим другом. Дела стремительно пошли в гору, и вскоре Джеймс возглавил топ самых богатых молодых людей мира. Он практически свел на нет общение с родными и всячески старался избегать шумного общества. Но каждое воскресение Джеймс стабильно посещал клубы, где мог найти себе развлечение. Невероятно красивый, высокий и стройный, он всегда являлся объектом восхищения женщин. Его зеленые глаза, всегда наполненные какой-то болью и неким безумием, действовали на противоположный пол, словно магнит, а задумчивое и загадочное поведение Джеймса всегда привлекало к нему много внимания. Но, не смотря на богатый опыт общения с девушками, парень никогда по-настоящему не влюблялся. После случая на море, из веселого и добродушного мальчика он превратился в скрытного и холодного юношу, чье сердце было заперто для всех, кроме дяди, к которому чувствовал безграничную сыновью любовь. Наконец, черное БМВ стремительно въехал на территорию клиники и остановился неподалеку от здания. Джеймс, быстро выйдя из машины, открыл заднюю дверь, аккуратно взял девушку на руки и передал ее реаниматологам, которые мгновенно подбежали к нему. Тирион, выйдя из козырька черного входа в дождь, быстро подошел к племяннику и, негромко сказав: «жди в кабинете», ушел вместе с врачами в реанимационную.

***

В кабинете дяди Джеймс чувствовал себя уютнее, чем в собственной комнате. Он знал в ней все – что где лежит, какое лекарство для чего нужно, но самое главное, он помнил, где лежало его успокаивающее. Подойдя к столику, Джеймс открыл шкаф и, достав нужные таблетки, запил их стаканом воды. Подойдя к креслу, юноша плюхнулся на него и, глубоко вздохнув, закрыл глаза в попытке успокоиться. Раскаты грома становились все тише и тише, дождь потихоньку прекращался, и Джеймс, под влиянием лекарств и утихомирившейся погоды, постепенно начал проваливаться в сон. Все возбужденные до предела нервы успокаивались, давая молодому человеку наконец почувствовать себя живым, но едва Джеймс вспомнил произошедшее, как тотчас проснулся от полудремы и резко выпрямился в кресле. Если юноша убьет человека, даже не вольно, страшно даже представить, что будет ожидать его жизнь в дальнейшем. Откупиться, если что, он сможет, но как с этим жить… Джеймс негромко застонал и, громко выдохнув, откинулся на спинку кресла. - Благодари Бога, она жива, - взволнованным голосом воскликнул доктор Харрингтон, стремительно войдя в комнату, и Джеймс, услышав его слова, удивленно уставился на дядю. – У нее страшные ушибы по всему телу, но жизни ничего не угрожает. Это какое-то чудо! Ее спасли высшие силы, никак иначе – если учесть скорость, с которой ты обычно едешь, то произошло, несомненно, нечто сверхъестественное. Джеймс медленно встал с кресла. От услышанной новости камень упал с его плеч, и юноша, обрадовавшись, слегка улыбнулся: - Спасибо, Тирион, - сказал он и, подойдя к дяде, крепко обнял его. – Я.. не знаю, что я бы делал без тебя… - Только есть одно «но», Джеймс, - серьезным тоном сообщил Тирион. Он схватил племянника за плечи и, внимательно посмотрев ему в глаза, твердо сказал: - У девушки серьезная амнезия. Она не помнит ничего, вплоть до того, как говорить и как есть, я уж молчу о том, что она не помнит своего имени… - И что мне делать? – удивился Джеймс, вопросительно взглянув на Тириона. – Я не врач, ничем не могу ей помочь. - Ты отвезешь девушку к себе домой и будешь жить с ней, пока она не вспомнит все, о чем забыла, - серьезным тоном ответил доктор Харрингтон, и Джеймс, услышав его слова, отпрянул от дяди и, глядя на него возмущенным взглядом, громко воскликнул: - Зачем? Разве она не может тут остаться?! - Джеймс! – рассерженным тоном вскричал Тирион. – Если она вспомнит, что попала в аварию, тебе несдобровать! Весьма возможно, что девушка сможет опознать твою машину, и тогда все пропало. Ты должен быть рядом с ней в то время, когда начнут пробуждаться воспоминания – и тогда ты сможешь их скорректировать. Проблема еще в том, что мы не можем выяснить личность этой девушки, она отсутствует во всех международных базах, а в полицию заявить не можем, иначе начнется следствие. Если ты не хочешь проблем, то должен отвести ее домой! - Неужели, она так беспомощна? – Рассердился Джеймс – от одной мысли, что в его огромном особняке может жить еще кто-либо, особенно девушка, приводила его в ярость. - Я хочу видеть ее, сейчас же! - Джеймс, - начал было Тирион, но юноша быстро вышел из комнаты и направился по коридору к палатам. Он быстро нашел нужную – из нее то и дело выходила куча врачей, нагоняя хаос и шум, отчего у Джеймса начало покалывать в висках. Подойдя к двери палаты, он рывком открыл ее и, зайдя внутрь, замер от увиденного. Невысокая и очень худенькая девушка, опустив голову, пыталась сделать шаги, и у нее это очень плохо получалось. Ее поддерживал медбрат, но она то и дело выскальзывала из его рук и падала на холодный пол. Незнакомку переодели в медицинский короткий халат, и Джеймс увидел огромные синяки на ее тонких стройных ногах – они были настолько большими, будто бы девушка была одета в колготки в очень большой и страшный горошек. Девушка, будто бы почувствовав пристальный взгляд молодого мужчины, медленно подняла голову и с изумлением уставилась не него – еще бы - перед ней стоял очень высокий юноша, выше всех людей, находящихся в этой палате. Джеймс впервые увидел так хорошо лицо девушки и удивился – у нее была настолько нетипичная внешность, что юноша позволил себе подольше изучить ее. Огромные синие, чуть раскосые глаза, обладающие невероятно длинными ресницами, густые брови, мягкие полные губы – все это так причудливо выглядело, но в тоже время так красиво, что Джеймс на мгновение позволил себе подумать о том, что девушка, стоящая перед ним, весьма недурна собой. - Джеймс, - воскликнул незаметно вошедший в комнату Тирион и подошел к племяннику. – Мне нужно ее имя, чтобы выписать чек по всем правилам, нужно придумать… - Джоанна, - ответил Джеймс, с интересом наблюдавший, как девушка снова пытается встать, - пусть ее имя будет Джоанна. - Почему? – удивленно приподнял брови мистер Харрингтон. - Это имя переводится как «помилованная богом», - ответил Джеймс, внимательно взглянув на дядю. – Раз ты сказал, что она чудом выжила, значит ей оно подойдет. - Хорошо, - улыбнулся уголками губ Тирион, - так и запишем. - Она не поедет ко мне домой, дядя, - нахмурившись, резко поменял тему Джеймс и кивком головы указал на девушку. – Посмотри, она как новорожденный ребенок! Ни ходить, ни говорить не может, я не буду с ней нянчиться! - Будешь, как миленький! – Строго ответил Тирион, и в его глазах заплясали огоньки. – Из-за тебя она оказалась в такой ситуации, тебе же за нее отвечать! - И, сказав это, доктор Харрингтон повернулся на каблуках и, все еще улыбаясь про себя, быстро вышел из палаты.