Ночь красной луны 2. Мой враг

Глава 2. POV. Рогни. Ненавижу этот день. Все самцы любят, а я ненавижу. Сижу, как идиот, всю ночь в этой пещере, а до этого бегаю, как ужаленный, и везде свои вещи раскидываю. Что за жизнь? Эх, хорошо бы оказаться в мире папы Лероя. Ни тебе охоты, ни проблем с этими кобелями. А тут... Да какая ночь красной луны? Они же мне и так прохода не давали. Скольких я баиньки уложил в кустах, сколько из них сверкали черными синяками под оба глаза и не сосчитать. Только они все равно лезут и лезут. Самое смешное, что вся деревня так и думает, что я цветочек безобидный. Вот сколько морд не бил, а толку нет. И все только потому, что им стыдно признаться, что такой мелкий, как я, их каждый раз укладывает. Им-то стыдно, а мне проблемы. Вот, только вчера одного на подлете ко мне, любимому, поймал и приласкал. Не, несильно так, аккурат промеж глаз приложил. Пока его вся деревня два часа искала, он себе спокойно отдохнул в кустах и протрезвел заодно. И что вы думаете, он ответил на вопрос о двух фингалах? Признался? Да сейчас!!! Это, говорит, меня ветка низкая приложила, которую я не заметил. Я выругался и ушел. Что за жизнь? Никакого покоя. Вот теперь сижу и думаю, куда бы податься, чтобы волкам не достаться. Я подошел к выходу из пещеры и осторожно выглянул. Нет, это не от того, что меня там мог кто-то увидеть, просто привычка смотреть по сторонам прежде, чем из дома выйти, а то за эти годы чего только не случалось. На небе уже сверкает красная луна, в тишине ночи слышится затяжной вой то тут, то там. И это все же что-то задевает внутри меня. Мне тоже хочется припасть к земле, скинуть с себя человеческую оболочку и нестись вперед так, чтобы ветер свистел в ушах, но я напрягаю тело и заставляю себя пересилить желания, и осторожно отхожу от выхода. Здесь внутри тихо, чуть влажно и прохладно. Пахнет немного водой и плесневелым мхом. Я знаю, что где-то там, внутри пещеры, находится маленький горячий источник, но до него довольно далеко идти и совсем небезопасно. Тяжело вздохнув, переворачиваюсь на спину и, заложив руки за голову, стараюсь уснуть. Так будет лучше для моего уже начавшего возбуждаться тела. Я стараюсь ни о чем не думать, но сон сбегает от меня. И тут чувствительный слух волка улавливает хрипловатый вой, и он ближе, чем должен быть. «Как это возможно? Я же нахожусь у самой границы. Ровно по середине между двумя враждующими стаями. Сюда никто не ходит. Уже дважды проверял. Какого черта?!» Вскакиваю на ноги и напряженно вслушиваюсь в тишину ночи. «Фух, показалось». Да ничего подобного. Тут же раздается новый вой, и он значительно ближе. «Да какое ближе?! Он прямо рядом со скалой! Ой, чувствую попой, ждут меня огромные такие проблемы!» POV. Гуннар. Ночь вступает в свои права. Небо окрасилось в красноватый цвет от света луны. Волк во мне рвется на свободу. Он скулит, воет и мечется как в клетке, но я сдерживаю его, сдерживаю до последнего. Я вижу, как стая, сходя с ума от запахов, рвется вперед. Как человеческие шкуры слезают с них, как шелуха, и они несутся в лес навстречу к своей самке. Кто-то делал это много раз, кто-то вышел впервые, но жажда поймать желанную добычу и спариться с ней срывает оболочки со всех без разбору. Как только последний оборотень пропадает из вида, я медленно снимаю с себя одежду, плавно опускаюсь на колени и, чуть вздрогнув, перетекаю в волка. Мой нос, как обычно, не улавливает запаха моей самки, и я спокойной трусцой направляюсь вглубь леса. Тело возбуждено, как и у всех, но, не почувствовав своей пары, оно успокоится само. Сейчас все, чего я хочу - это бежать, так быстро, чтобы ветер свистел в ушах. Поддаюсь своей прихоти и срываюсь на бег. Я несусь, как черная молния, почти стелюсь по земле. Удары лап о землю отдаются в ушах и сердце вторит им. Тук-тук-тук… Тук-тук-тук… Я несусь с такой скоростью, что деревья мелькают неразборчивыми тенями. То тут, то там слышится вой и стоны. Мне все равно. Я отдаюсь бегу, чтобы забыть потребности тела. Я так увлекся, что не заметил, как оказался на границе с белыми. И тут случилось это. И так неожиданно для меня случилось, что я резко, отвлекшись на этот дивный аромат, влетел прямиком головой в дерево. От удара небольшое и молоденькое деревце сначала покосилось, а потом с треском сломалось пополам. Я потряс головой, отгоняя странных и впервые увиденных мной мошек, и, чуть покачиваясь, сделал пару шагов и сел на зад. Скажу одно, неудачно я сел, точнехонько на муравейник. Он оказался гостю не рад, и первый признак его негостеприимности я почувствовал тут же. Вскочил и попытался стряхнуть с себя этих рыжих, но, похоже, я недооценил малышей, держались они цепко. Попрыгав с пару минут и пару раз покатавшись по земле, сумел таки их стряхнуть. Втянул носом воздух и тут же одурел от магнетического запаха. Аромат был такой силы и чистоты, что у меня выветрились все мысли кроме пары слов. «Моя! Возьму!» Я прижался к земле и рванул вперед. Теперь моя скорость стала запредельной, а тело просто выло от голодного желания. Под кожей словно прокатывался огонь. Первым я нашел какую-то рубашку. От нее пахло одуряюще моей самкой и парой. Прижался носом к белой ткани и вдохнул аромат. «Моя! Моя!» - кричало тело, и я, упав на пузо, подполз ближе к рубашке и потерся об нее всем телом, поскуливая и иногда срываясь на откровенный визг. Я катался по пропитанной запахом самки земле и по моему телу пробегали легкие судороги. С трудом себя остановив, я с громким рыком кинулся по четкому следу запаха. «Хочу! Хочу! Сильно хочу! Моя! Желаю!» В голове остались только инстинкты, и они вели меня к добыче. Запах привел меня к скале. Здесь он был так силен, что в него хотелось просто обернуться. С умом я попрощался давно, а вот теперь помахал лапой и всему остальному, что еще хоть как-то соображало в моем теле. Остались только голые инстинкты, и они требовали взять свою законную добычу. POV. Рогни. Он выбежал на поляну с невероятной скоростью. Огромный оборотень черной масти с кроваво-красным ухом. Волк напряженно стоял и принюхивался к воздуху. Его огромное тело содрогалось, и на загривке шерсть стояла дыбом. Он скалился и порыкивал. «Сильно возбужден». Я даже не заметил, как мое тело отреагировало на него. Хвост появился первым, затем уши и тут же еще сильнее обострился нюх. Запах ударил в ноздри, и я даже мотнул головой, такой влекущий он был. «Нет! Нет! Нет! Мне попа дороже. Никаких самцов! Никаких кобелей!» Стараясь не шуметь, поднял с земли увесистый камень и, чуть подкинув его в руке, прицелился. Папа Лерой говорит, что правильно и вовремя брошенный камень, это, по крайней мере, минус один враг, а если сделать это достаточно быстро, то и минус два. Я ловко метнул камень, и он прицельно угодил прямо в лоб оборотня. Волк как-то звонко рявкнул и завалился на землю, как подкошенный. «Папа был прав. Враг выведен из строя, теперь его надо обездвижить до конца этой ночи». Мягко ступая по земле, подошел к жертве моей ловкости и меткости. Вместо волка на земле лежал красивый парень. Большое мускулистое тело. Широкие плечи, узкие бедра, длинные и сильные, созданные для бега, ноги. Черные густые и длинные волосы с красной прядью. Он лежал на спине, раскинув ноги и руки, и все еще был возбужден. Посмотрев внимательнее на его член и оценив размеры, сказал папе Лерою несколько раз спасибо. Что-то мне не улыбается, чтобы меня этим того. Немного попинал ногой, проверяя на бессознательность, и, убедившись в полной и долгой отключке, стал вязать его захваченной с собой веревкой. Начал с рук. С трудом повернув этого бугая на бок, связал ему руки, затем протянул веревку вниз и зафиксировал ноги. Отошел и посмотрел на дело рук своих. «Хорошо лежит. Красиво. Связан так, что хрен пошевелишься». Я отряхнул руки, сел напротив своей жертвы и стал ждать пробуждения. Долго ждать не пришлось, уже через пару минут раздался первый стон, и хрипловатый голос оповестил меня, что он больше не пьет так много. Я с интересом ждал того момента, когда он поймет, что не пил, что шел по моему следу и слегка связан. Я прямо увидел на его лице крупными буквами «ОХРЕНЕТЬ», когда он понял все выше мной перечисленное. Я чуть поерзал, ища удобную позу для моего взбудораженного тела, и парень напротив тут же втянул носом воздух и дернулся в путах. - Самка?! – почти провыл он. - Не-а самец, но папа Лерой и Боги наградили тем, чего не очень и хотелось. - Плевать! – рыкнул он и тут же перешел на просительные нотки. – Развяжи меня. Я тебе ничего не сделаю. Правда, - оборотень снова втянул в себя воздух. Я неосознанно повторил за ним и выругался (это меня папа Лерой плохому научил, так утверждал папа Рагнар. И зачем учить-то? Если стоит отцу провиниться, как его тут же так обкладывают, заслушаешься). - Ага! Сейчас! Нашел дурака. Лежи и отдыхай. Зачем так дергаться? Ночь длинная. - Отпусти, - упрашивал он. – Я, правда, ничего тебе не сделаю. - Конечно, не сделаешь, только завалишь и отлюбишь. Не-а, не пойдет. Я не для того каждый раз в этой пещере зад отсиживаю, чтобы всякие плешивые волчары мне мозг пудрили (ой, сколько я слов от папы то нахватался). Оборотень зарычал и дернулся в путах. - Ты все равно мой, и я тебя получу! Сейчас или потом, неважно! Его тело слегка выгнулось, и у меня в глазах потемнело, так развратно это выглядело. «Так, не думать об этом! Не думать! Фу, я сказал! Фу!» *Продолжение следует...