***
Два дня спустя. — Так, у нас все готово? — Да, профессор. — Наркоз? — Есть наркоз. — Вдыхайте глубоко, мистер Поттер, и считайте до десяти, — лицо врача было не видно за хирургической маской, но Гарри показалось, что мужчина улыбается. — Вот так, вдыхаем глубоко и считаем. Сознание медленно затуманивалось, голоса становились все более отдаленными, а веки, казалось, приобрели вес подъемного моста Барбаруса. Мысли рассыпались в хаотичном беспорядке, когда разум неожиданно озарил зеленоватый свет, и Гарри провалился в сон. Лишь в последний миг подросток понял, что вспыхнувший свет своим цветом был удивительно похож на одно очень знакомое ему зелье.Беренгар
Серебряная Гвардия разворачивала свои боевые порядки недалеко от стен родового замка Эпине, надежно укрывшись от посторонних глаз Вуалью Тьмы. Четверо магов одновременно поддерживали сложное заклятие, которое выпивало все их силы, но приказ Лорда был однозначен — враг не должен знать о присутствии Певереллов под своими стенами до самого последнего мига. — Тебе это с рук не сойдет, мразь! — пленник хрипел от ярости, надеясь, что его крики услышат на стенах. — Мы уничтожим весь твой род! — Мой милый Гидеон, позволь с тобой не согласится, — рассмеялся Беренгар над бесполезными попытками пленника. Одетый в некогда красно-золотой камзол, который непосвященный мог спутать с цветами рода Гриффиндор, который недавно объявился на Альбионе, юноша лет двадцати принадлежал Роду, который Певерелл вознамерился уничтожить. — Напротив, сегодня именно твоя семья канет в Лету, не оставив после себя даже воспоминания. — Тварь! — бессильно кричал Эпине. — Сын шлюхи и ублюдка! Слишком легко мы расправились с твоей сестренкой! Надо было помучить ее подольше! Хотя, не факт, что она страдала! Ты бы слышал, как она повизгивала, когда мы ее насаживали! Ей так это нравилось! Признайся, ты ведь тоже так с ней делал?! Или может с матерью? Ничего, ее очередь тоже придет! Чудовищной силы пинок в лицо отбросил парня на землю, и в следующий миг сразу несколько закованных в сталь ног стали выбивать из юноши дух. Хрустнуло несколько ребер, а лицо превратилось в кровавое месиво, когда лопнули губы, а нос оказался сломан. — Довольно! — удары тут же прекратились. — Поднять его! Эпине кое-как стоял на коленях, когда его голову резко обхватили и он увидел собственное окровавленное отражение в поверхности серебряной маски. — Ты гордишься тем, что сделал, — Беренгар не спрашивал. — Но сегодня я войду в ваш дом, Гидеон, сокрушу вашу жалкую оборону и убью всех, кого встречу. А затем я найду ваш Родовой зал и оскверню его вашей кровью. Сама Магия отвернется от вас в тот миг, когда я уничтожу каждого Эпине до последнего человека. Я не пощажу никого. И ты, мой говорливый друг, мне в этом поможешь. Беренгар разогнулся, бросив на пленника последний взгляд. — Твоей жизнью я заплачу Вечной Госпоже, и она откроет мне путь в ваше обиталище. Сама Смерть укажет мне верную дорогу, ибо она желает вашего забвения. Наслаждайся последними мгновениями жизни, Гидеон, ибо всю оставшуюся вечность ты будешь знать, что именно ты окончательно погубил свой Род. Семья Певерелл благодарит тебя за это! — Мой Лорд, все готово, — к Певереллу с почтительным поклоном подошел маг в черном балахоне и закрытым капюшоном лицом. — Жертвенный камень установлен и омыт. — Чудно, — Беренгар повернулся к стражникам. — Берите его и тащите к камню. Несмотря на все крики и попытки вырваться, четверо стражников быстро прикрутили руки и ноги Гидеона Эпине к черной каменной плите, покрытой рунами. До сознания юноши только сейчас стало доходить, на какую судьбу обрек его некромант и чем ему это грозит в посмертии. — Ты готов, Гидеон? — с улыбкой поинтересовался Беренгар. — Отправляйся в ад! — Я так и думал, — некромант обратился к собравшимся магам, одетых в черное. — Начинайте! Под раздавшееся заунывное песнопение Певерелл принял поданный ему на бархатной подушке кривой кинжал и одним взмахом палочки полностью оголил свою жертву. Окружившие некроманта маги подняли свои палочки, и их кончики зажглись зеленоватым светом, когда Беренгар начал вырезать на теле Эпине древние письмена и символы, восхваляющие приход Смерти, буквально наслаждаясь пронзительными воплями несчастного. Закончив с символами, он аккуратно удалил пленнику все ногти на руках и ногах, а также срезал веки и губы, после чего не спеша принялся срезать кожу на ногах и животе. — Открыть рот! — жестко приказал Певерелл, и двое стражников быстро разжали упирающимуся пленнику челюсти. Свет поднятых палочек лишь усиливался, как и голоса, тянувшие заунывную песню. В этот момент, под дикий крик Гидеона, некромант отрезал ему язык. — Прощай, Эпине, и знай, что скоро твоя семья к тебе присоединится. Воздев клинок к ночному небу, Беренгар вознес хвалу покровительнице Рода, после чего ударом кинжала пронзил своей жертве сердце. Грозные шеренги Серебряной Гвардии содрогнулись от протяжного воя, когда из ночной темноты появились огромные черные псы, которых Певерелл призвал еще в Барбарусе. Подойдя вплотную к молодому некроманту, Гриммы уставились на освещенный огням вражеский замок, после чего рванули вперед. Стройные ряды воинов, ведомые своим Лордом, помчались вслед за ними в открывшиеся порталы. Сегодня для Эпине была последняя ночь.***
— Держать строй, не пропускайте их вперед! — Откуда они взялись?! — Капитан, они захватили северную башню! На застигнутых врасплох защитников замка наступали молчаливые ряды воинов, буквально сметающих всех без разбору. Заклинания разбивались об их щиты, а колдующих тут же снимали арбалетчики. Но хуже всего было другое — вместе с нападающими пришли некроманты. И вот уже только что погибшие друзья вновь встают, сжимая в мертвых руках свое оружие и нападают на бывших соратников. В один момент кому-то удалось разглядеть эмблему на щитах атакующих, и по замку разнесся крик: — Певереллы! На нас напали Певереллы! Находясь в окружении наиболее преданных стражников, Беренгар шел по осажденному замку, сметая всякое сопротивление. С верхней галереи на них обрушился целый дождь заклинаний, когда Певерелл потянулся к их сознанию. Уже через секунду раздались предсмертные крики: — Предатели! Вы что творите?! — Мой Лорд! — к Беренгару подбежал воин и ударил себя кулаком в грудь. — Докладывайте, — короткий взгляд на доспех. — Сотник. — Мы зажали их во внутренних покоях! Там все Эпине, никто из них так не решился выйти на бой! — Наши потери? — задал вопрос Певерелл. — В моей сотне потерь нет. Насчет остальных не могу знать, вам наверняка доложит Капитан! — Как тебя зовут, солдат? — Дван Слизерин! — Как оказались в Гвардии? — Моя семья отреклась от меня. Я взял себе новое имя и начал жизнь заново! — Служи дальше, и однажды твое имя станет знаменитым, — Беренгар хлопнул сотника по плечу. — А твоя семья проклянет тот день, когда отреклась от тебя. Победа или смерть! — Победа или смерть! — Слизерин ударил себя в грудь и поспешил к своим воинам. — Внести в наградной список Двана Слизерина за мужество и отвагу, — приказал Беренгар, глядя в спину мужчине. — Нам нужны такие солдаты. Проходя по помещениям замка, некромант отовсюду слышал крики и звуки боя. Кто-то молил о пощаде, но так ее и не получил — Певерелл приказал пленных не брать. У главного входа во внутренние покои скопились гвардейцы Первой роты, которой командовал сам Капитан. — Докладывай, Персиваль. — Враг заперся внутри, мой Лорд, и мы не можем войти, а наши некроманты не могут сломить их защиту. Мы также считаем, что вход в Родовой зал находится там же. — Разойтись, — приказал Беренгар, после чего достал из кошеля на поясе окровавленный язык и подошел к запертой двери. — Я же сказал, Гидеон, что ты мне поможешь. Певерелл рисовал на дереве анх — ключ, открывающий ворота смерти. Беренгар развел руки в стороны и прокричал: — Откройте сию дверь, гончие Вечной Госпожи! Размытыми тенями пронеслись мимо него огромные черные псы, и под их ударом некогда надежные створки разлетелись в щепки. Не обращая ни на кого внимания, Гриммы влетели внутрь и устроили побоище. Следом за ними хлынула Гвардия, добивая выживших. Кровь рекой лилась по некогда белым плитам, окрашивая пол в один из цветов Рода Эпине. Вслед за гвардейцами не спеша вошел Беренгар Певерелл. Окинув взглядом трупы, маг закрыл глаза и принялся поглощать разлитые всюду эманации боли и страха. Собрав всю полученную силу в тугой ком, он резко выбросил ее в пространство, глядя на результат своих трудов — по всему замку последние защитники старели на глазах и превращались в прах, их доспехи ржавели и рассыпались трухой. Каждое живое существо, от таракана до волшебника, что не имело метку Говорящих-со-Смертью, было уничтожено. За исключением Беренгара, его магов и гвардейцев живых в замке больше не было. Род Эпине прекратил свое существование.***
— А, мистер Гленерван! Чем обязан визиту, да еще и в сопровождении авроров Министерства? — Добрый день, пока еще директор Дамблдор. Я слышал, вас все-таки сняли с поста Верховного чародея Визенгамота? Какая неприятность! — Что поделать, так решила общественность. Но пока я остался на карточках от шоколадных лягушек, я не унываю. Итак, чем могу помочь? — Мне нужна Распределяющая шляпа. — Шляпа? Хм, странно, конечно, но ладно. Руорк Гленерван подошел к Шляпе, которую директор положил перед ним на стол, и перевернул ее. — Простите, но что вы делаете? — все веселье в голосе Дамблдора разом исчезло, когда он понял, что вознамерился сделать адвокат. Тем временем Машинист, паскудно улыбнувшись, достал из внутреннего кармана запечатанный конверт и положил его в Шляпу. Некоторое время ничего не происходило, но затем с небольшой вспышкой письмо исчезло, а творение Основателей заявило: — Гарри Джеймс Поттер, Рейвенкло. Отсрочка в один год одобрена.