Параллельный. Мир. Константа.

День заметно исчез в глубинах ночного неба; лишь яркий лучик уходящего за горизонт солнца осветил дальние руины разрушенного храма. Дул лёгкий, ненавязчивый ветерок, тёплый и очень ласковый. В темноте поблёскивал белоснежный свет от фонариков, и двое путников продолжили двигаться вглубь неразведанного фундамента, что манил их уже очень давно. Ещё год назад произошла непонятная аномальная активность, из-за чего мир колоссально поменялся: старое бытие превратилось в мелкую крошку, а на смену этому пришёл новый, совершенно загадочный мир. Реальность сменилась виртуальностью, сделав всё окружающее сплошной анимацией и ежесекундными кадрами просмотра. Казалось, что сам мангака схватился за перо, измочил его в фискальных чернилах и нарисовал мир, насчёт которого планов до конца так и не построил. Но эти двое давно ищут выход: один из них был профессиональный боец и созидатель, а правому досталась роль учёного и непревзойдённого алхимика. Оба парня потратили целый год, чтобы отыскать выход из всего этого. — Лео, мы уже битый час шагаем, — устало вздохнул алхимик, поправляя сумку с необходимыми зельями на плече. Масаки Химура — алхимик; раньше был обычным учёным, работающим в лаборатории, создавал медицинские препараты, также немного шарил в ядерной и квантовой науках. Совсем перед исчезновением получил звание «Лучшего работника НИИ», хотя рассматривая юный возраст парня — подобного просто не могло бы быть. А всё изменилось из-за порождения неизвестного. — Твоя правда, — откликнулся созидатель, усаживаясь на валун. Похлопав по стволу колонны, он пригласил товарища отдохнуть. — Около семи часов на ногах — ещё то испытание! Леон Ривер — опытный боец в рукопашном бою; до того, как случилось изменение мира, был обычным фанатом огнестрельного оружия и массового пополнения в коллекции холодного оружия. Закончив кадетское училище, с желанием поступил в Военную Кафедру для дальнейшей профессии и исполнения собственной мечты — получить красный диплом и вступить в ряды ВДВ. Когда аномальная активность выросла, и всё остальное изменилось в мгновение ока, двое парней встретились случайно в кабаке, где едва не передрались за последнюю бутылку водки, которую вместе потом почали в знак знакомства. Правда, потом им пришлось долго приходит в себя; протрезвев, парни поняли, что находятся на свалке и спят в куче пакетов с мусором. Как они умудрились дотопать до этого вонючего места — тайна, покрытая мраком. Щёлкнула зажигалка, и Леон закурил. Масаки неприятно зажмурил нос и отогнал от себя горьковатый дым, отмахнувшись ладошкой. Созидатель хмыкнул. — Лео, ты сейчас не подумай, что я сетую на судьбу и всё такое, — Масаки уныло свесил голову на плечах и посмотрел на гравий под ногами. — Я устал и хочу есть. Предложения по возвращению будут? — Будут, — заверил его Леон, выпуская дым через ноздри. — Как и обещал, сначала выясним, что за источник в этом храме, а потом разойдёмся. Ты пойдёшь в свою сторону, я — в свою. — Ага, — алхимик потянулся к фляжке, поднёс к губам и сделал несколько жадных глотков. Живительная прохлада остудила пылающее и сухое горло парня. — Я вот что думаю. Если у нас ничего не получится, и всё это окажется блефом — что тогда делать будем? — Эх... Я пока не знаю, — творец задумался, затем скинул пепел с сигареты и продолжил: — Лично я не оставлю свою затею и попытаюсь вернуться назад, в наш реальный мир. — Злой ты, — с иронией улыбнулся Химура. — Вот я капец как соскучился по женщине. Месяц прошёл, как мы последний раз отчалили от лагеря Амазонок. — Если учесть, что одна из них едва не провела тебе кастрацию за распускание рук, то оказался ты вполне настоящим счастливчиком, — Ривер засмеялся, хлопнув друга по плечу. — Про тебя я вообще молчу. Хотел сходить в туалет, перепутал женский с мужским и зашёл как раз, когда девка собиралась избавиться от нужды. — Слушай, харэ меня подкалывать! Друзья посмеялись ещё чуть-чуть над прожитым временем, а потом поднялись. Время отдыха закончилось. Леон докурил сигарету и выкинул её; крохотный уголёк полетел вдаль коридора и упал на пол. Масаки хмыкнул: хоть Лео был грубым, алхимик не находил в нём ничего враждебного. Оба сошлись в интересе и цели выбраться отсюда, а потом посетить кабак, напиться там до белочек и снять пару «десерта» для двоих.

***

Луна уже находилась в зените. Пока они пробрались через разрушенный квадр, усыпанный камнями и слегка спущенный в воду, прошло немало времени. Леон и Масаки вымотались: у обоих болели спина и плечи; таскать рюкзаки с тяжёлыми причиндалами, если не брать в расчёт оружие Леона — почти сорок килограмм — плюс, парни редко делали перекур. Последний раз был полтора часа назад. И вот они оказались в просторном, тёмном от ночи, зале: лианы свисали с потолка, трещины пересекали старые кирпичи и мрамор. Это именно то самое место, ради которого парни потратили почти три месяца, пока не отыскали верный путь. Облегчённо вздохнув, Леон смахнул испарину со лба и громко возликовал: — Мать вашу, неужели мы нашли его?! — Лео, хорош голосить, — усмехнулся Масаки, поправив лямки рюкзака. — Здесь никого нет. — Зато мы добрались до этого места, — скрестив руки на груди, Ривер посмотрел в пол, после чего немного приуныл. — Подумать только, мы потратили три месяца, два раза чуть не попали в большую беду, и всё же теперь мы тут. Наконец-то вернёмся домой! — Ой, прекрати обогащать словесные ресурсы драмой, — алхимик подколол созидателя. — Сейчас сам расплачусь. — Платочек дать? — Спасибо, у меня свой есть. Парни скинули ранец и приступили к очищению пути. Упавшие камни отлетали в стороны, гнилые ветки кое-как вырывались из пола вместе с корнями. Леон часто ругался насчёт этого, что невольно смешило Масаки. Наконец, ему это надоело. — Лео, ты смотри не порушь важное, — вздохнул Масаки. — Если уничтожим надпись на пьедестале, второй такой нам не найти. — Не парься! Всё будет тип-топ, ты знаешь, — Леон вытянул руку, создавая свой любимый клинок — Инфернум. — В том-то и дело, что знаю. Ривер размахнулся и рассёк преграду ветвей. Огонь меча подпалил их, и в зале стало светлее. Фонарики больше не понадобились. Выключив их, Масаки спрятал необходимое в ранец и последовал за творцом. Когда дорога была очищена, довольный Леон с ухмылкой глянул на товарища: "Мол, видел, что я умею?" Масаки хитро прищурился, намекнув: "Сейчас увидишь, что Я могу." Наконец они добрались до пьедестала. Алхимик приблизился к плитке и попытался расшифровать непонятный текст, но освещения от прогорелых веток было недостаточно. — Лео, посвети, — попросил Масаки. — Без проблем, — Леон придвинул меч поближе, едва не зацепив друга. Надпись стала светлее. Масаки принялся за расшифровку. Пока он усердно перебирал в голове непонятные для человека символы, Леон успел закурить вторую сигарету — парень обожал любоваться серовато-голубым дымом, витающем во тьме ночной. Кольца получались хорошо видными на фоне тёмного потолка, и дым казался не туманным, а, скорее, живым. — Долго там ещё? — Ривер успел утомиться от ожидания, поэтому поторопил алхимика. — Не мешай! — бросил Масаки, потом ещё раз обдумал мысль и приподнялся с колена. — Кажись, всё просто: говоришь необходимое, и весь кошмар, считай, будет казаться сном. — Начало радует, — хмыкнул творец, опустив клинок. — Давай уже приступай. Не для того же мы шли, чтобы потом тут стоять и медлить. — Погоди. Тут надо подумать... — Хорош думать! Мы надумали себе три месяца проблем и кучу неприятностей. — Слушай, не коси под Демона! Не видишь что ли, что данная реструктуризация требует тщательного обдумывания? — Читай заклинание и кончай с этим бредом. Я домой хочу так, как никто другой. Масаки обиделся: домой и ему хотелось очень сильно; учёба, товарищи, друзья — всё это осталось там, в другом мире. Здесь ему пришлось много раз попасть в беду, пройти половину земель Параллельного Мира, а вдобавок ко всему, выслушать козни Леона. — Ладно, — вздохнул Химура. — Попробуем это использовать. Отойди. Когда Леон отошёл, Масаки заговорил на совершенно чужом ему языке. Алхимик владел знаниями древних языков, а ещё разбирался в непонятных символах и умел находить и ошибку, и логическую цепь для полного отчёта. В этом было превосходство Химура над Ривером: его сила заключалась не в боевых искусствах, а стратегических и тактических ходах мыслей. Но что-то вдруг пошло не так. Пьедестал буквально взорвался, заполыхав ярко-голубым огнём. Горстки острых камней отскочили и полетели в сторону Масаки. — Вот чёрт! — выругался Леон. Один взмах — и опасность миновала! Субаро всё ещё стоял, не отойдя от шока. — Что случилось? — невнятно вымолвил алхимик, несильно стукнув себя по голове. Только тогда восстановился ход мыслей и полное понимание окружения. — Чего ты ему там наговорил? — раздражённо бросил Леон, глядя с тревогой на буйное пламя. — Я? Ну то, что было написано на пьедестале, — объяснил Субаро. — Стоп! Это совсем не тот эффект, который должен произойти. — Масаки, я убью тебя! — разозлился Ривер. — Что ты натворил с этим камнем? — Я?! А какого дьявола ты меня отвлекал??? — бросил в сердцах Химура, гневно оглядев друга. — Да будь ты хоть алхимиком, хоть папой Римским, — не уступал Леон. — Ты в курсах, что заработали мы себе сплошную тьму неприятностей?! Но дальнейшего диалога не последовало. Пламя вспыхнуло, как вспышка на фотоаппарате, и стихло. В комнате остались лишь рюкзаки двух путников и упавший на землю огненный меч.

Хог Лимит!