Ты

      - Ты?! – Как больно видеть тебя здесь, в заброшенном здании бывшей лаборатории. Впрочем, бывшей ли? Но меня это не волнует. Все, что сейчас интересует меня это - ты.       Ты всегда была для меня чем-то святым, подобным Ишваре. Невеста старшего брата, воплощение идеальной женщины на земле, прекраснейшая из девушек Ишвара. Ты была словно ангелом, спустившимся на землю, которого невозможно не любить.       Я никогда не забуду, какими увидел вас тогда на холме за городом. Ты стояла такая прямая и тонкая, и только ветер трепал твои прекрасные волосы, а брат сидел у твоих ног. Вы были так молоды и счастливы, с такой уверенностью смотрели вперед, в будущее, что я замер, пораженный, не в силах окликнуть вас, и прервать этот миг счастья. О брат, надеюсь ты простишь меня, но в тот момент, где-то в самой глубине души я завидовал тебе. Завидовал твоей одаренности, уму и тому, что твоей невестой была красивейшая из девушек Ишвара.       Но Ишвара прогневался на нас, и ты заболела.       С самого первого дня было понятно, что ты уже не встанешь с постели, превратившейся в смертное ложе.       Я навсегда запомню эти ужасные дни, когда в доме появилась гнетущая тишина, нарушаемая лишь молитвами и стенаниями брата, денно и нощно бодрствующего у твоей постели. Я помню его слезы и твою слабую улыбку, словно просящую не отчаиваться и не роптать на волю Ишвара. Я помню, как брат целовал твою посеревшую кожу, исхудавшие руки, как он ухаживал за тобой, не позволяя себе ни секунды отдыха. В те короткие минуты, когда ты забывалась сном, он читал. Читал одержимо, безостановочно, забывая поесть и поспать, изучая толстые тома, словно сложные фигуры на их страницах способны были излечить тебя. Он всеми силами пытался спасти тебя, но потерпел неудачу. Ты умерла. И в тот день с тобой умерли я и мой брат.       Ни одна женщина, встреченная мной после, не могла сравниться с тобой. Сравнивать их и тебя, словно уподоблять звезду с небес, сотворенную Ишвара, свече - произведению рук человека - святотатство.       Я страдал, но разве мои страдания сравнимы со страданиями моего старшего брата? После твоей смерти он словно помешался. Неделями он не выходил из-за стола, изучая, анализируя, экспериментируя. Он не брезговал ничем: ни дьявольской алхимией Аместриса, ни загадочным рентанжицу Ксинга, ни таинственными техниками Драхмы. Старейшины лишь качали головой, пытаясь его образумить, объясняя, что воля Ишвара - закон для ишваритов, но брат был непоколебим, и ничто не могло изменить принятого им решения.       А потом началась война. Война с проклятым богом Ишваром Аместрисом.       Я никогда не забуду, как брат пытался воскресить ее. И как потерпел неудачу. Я помню его безумное лицо и слезы, струящиеся по нему. Как же я понимал тебя тогда брат…       …Но ты, ты так похожа на нее. У вас одно лицо. Твои волосы такие же густые и черные, а глаза красные, как у всех ишваритов. Правда, она никогда бы не оделась так… вызывающе. Она всегда чтила обычаи Ишвара, и ее одежды были скромны и целомудренны. И кожа ее была смуглой, а не бледной, словно у мертвеца, как твоя. И у нее точно не было этого знака на груди. Клейма дьявола. Но, может брату все-таки удалось воскресить тебя и это результат воздействия дьявольской алхимии? Безумная надежда… Но все же…       - Ты… Почему у тебя это лицо? Неужели… - пытаюсь справиться с чувствами, не показать объявшей меня надежды, не замечая, как хмурится прекрасное лицо напротив. - …у брата получилось?       Но все мои надежды разбиваются вдребезги холодным голосом.       - О чем ты говоришь? – недоуменно спрашиваешь ты, не меняя вызывающей позы, а в моей груди рождается яростный огонь. Как ты посмела украсть ЕЕ лицо?! Ты, порождение дьявола! Я уничтожу тебя, превращу в пыль, чтобы ничто не напоминало о твоем существовании! Жалкая пародия на человека!       Жирный коротышка рядом с тобой что-то бормочет, но меня не интересует эта груда мяса.       Борясь с отвращением я выплевываю:       - Гомункулы. – Куклы. Насмешка над творениями Ишвары, продукт экспериментов безбожников Аместриса. Но почему ты так похожа на нее? Почему?! Или это новое испытание Ишвары, призванное проверить крепость моей веры?       - Гомункулы? – Неуверенно спрашивают рядом, и я на миг вспоминаю о мальчишке-доспехе.       Да. Гомункулы. Глядя на это подобие любимой, ощетинившее когти, я понимаю: я не успокоюсь, пока не сотру с лица земли эту дьявольскую насмешку судьбы. Насмешку надо мной, над моим старшим братом, над самим Ишварой. Пусть те, кого я любил, мертвы, но я пока жив и готов сражаться. Сражаться во имя любви.