Вне зоны действия

      "Хрен меня знает, Притчард, – с лёгкой, почти неуловимой иронией доносится по инфолинку, – хрен меня знает".       И Дженсен исчезает.       Намертво.       Как будто и вправду – умер.       Притчард пробует все возможные способы передачи сообщений, шунтирует канал связи, буквально насилует мощные корпоративные сервера, но пробиться к Адаму не может.       На первый день Фрэнсис плевался кофе, ядом. Порхал по сенсорной золотистой клавиатуре длинными узловатыми пальцами и желчно цедил сквозь зубы "женс-с-сн... с-суч-чий с-сн… ".       Шариф вызвал на ковёр. Интересовался, где его драгоценность. Снисходительно и сдержанно, в своём стиле. Ничего личного, ничего неприличного. Ни намёка о репрессиях в случае, если принцесса не объявится на горизонте в ближайшее время.       Просто глава "Шариф Индастриз" как никогда был похож на гюрзу, замершую перед броском. Упруго покачивающуюся на кончике хвоста.       Притчард не боялся ни возмездия большого босса, ни увольнения с "волчьим билетом", ни возможного собственного позора в качестве начальника отдела информационной безопасности.       Грызло исподволь представление беды. Тревога за Дженсена, чёртова сукина сына.       Который молчал. Наглухо, безнадёжно.       Как будто бы – и вправду...       На второй день Притчард подключил к пластиковым дрянным стаканчикам из кафетерия кибер-батончики. Его импланты – подспорье для гения, непревзойдённого хакера всех времён и народов – работали в полную силу, балансируя на краю угрозы физической перегрузки.       Подчинённые при виде озлобленного начальника, фурией несущегося из логова в туалет, щемились в любые ближайшие двери, лишь бы не встретиться влобовую.       В иное время Фрэнсис полюбовался бы собой со стороны: вылитый шинигами, назгул. Архидемон из обожаемой "Финалки".       Но ему было некогда. Совсем.       Единственное, чего он хотел, – обнаружить засранца и врезать ему. Сначала в солнечное сплетение, потом в подбородок с пижонской бородкой, не жалея чужих зубов, а потом – набухаться. До поросячьего визга. В одиночестве, поставив на неподвижное тело Дженсена ноги, как на каминный коврик.       Винторогий козёл будет убит по-свойски, почти по-родственному. Притчардом самолично.       … а не неведомым чужаком со стороны.       На ночь хакер остался на рабочем месте, в опустевшем, гулком от эха здании.       Частота молчала. Пинг проваливался в пустоту.       Гордость и краса кабинета – арка из старых, ЛКИ-шных мониторов – в полумраке казалась хребтом давно вымершего ящера, корявым, ржавым, изогнувшимся от агонии. В позвоночнике Притчарда тоже как-то нехорошо тянуло. Будто вцепился стальной крюк в спину и медленно, не торопясь, вытягивал кости дугой, на дыбу.       – Фрэнк, – Малик заглянула после ночного прилёта, занесла сладкий зефир. – Я понимаю, что ты тревожишься за Адама, мы все...       – За Дженсена?! – взвился Притчард. - Я?!       Пульс шарахнул в виски.       – Этот аугментированный позер и сноб не знает, что такое субординация, дисциплина, командная работа! Сведения? Координаты? Рапорт для слежения?! Шиш с прицепом!       Не будь Фарида девушкой, Фрэнсис уже крыл бы площадной бранью; ковровым бомбометанием.       – Как тебе строчка "хрен меня знает" для промежуточного отчёта, Малик? Песня! Я адаптирую её для Шарифа в «объект временно находится вне зоны действия сигнала» и «местоположение нуждается в уточнении». Естественно, у Дэвида вопросы – "где, почему", и самый главный – а чем тогда занимаюсь я?! Этот ган…       Притчард в ярости пощёлкал пальцами, подбирая подходящие слова.       – … паразит намекнул о зацепке и ушёл в офсайд! И вместо него Шариф держит за яйца кого? Ну, кого?! Меня! Потому что тупоголовая жестянка трудится, а я не выполняю прямых обязанностей! Этот му… паску… вредитель без мозгов не думает вообще головой! Только мечами, киборг недоконченный!       Фарида аккуратно подсунула ему под локоть белую подушечку зефира. И отодвинула горячий стаканчик кофе. От греха подальше.       – Я не волнуюсь, – успокаиваясь, заключил Фрэнсис. – Он внаглую дискредитирует мою компетентность. И только поэтому я выколупаю его, чего бы мне этого не стоило.       – А потом?       – Что – "потом"? – не понял Притчард.       – Выколупаешь, – терпеливо пояснила Малик. – Найдёшь. И что потом сделаешь?       – Пойду под суд, – отрезал хакер. – За убийство первой степени с отягчающими.       Фарида смотрела на него матовыми карими глазами, цвета переспелой в черноту черешни.       – Понимаю, – без усмешки сказала она.       От короткой паузы обоим стало неловко.       … у них не было ничего общего, кроме здания корпорации. Они не пересекались ни этажами, ни социальным статусом или глупым хобби. Совершенно разные люди.       Испугавшиеся за офисного сотрудника больше, чем стоит волноваться и переживать из-за коллеги по работе.       Остро.       Одинаково.       За жизнь человека, который объединил их ненароком.       Их оперативное трио стало каждому... семьёй. Маленькой, в чём-то несуразной, очень уязвимой.       Стойкой до несгибаемости.       Друг за друга.       И никого извне.       Малик нервно взъерошила короткие прядки на макушке и ушла, попрощавшись взмахом руки. Её силуэт плясал в глазах Притчарда фиолетовыми пятнами.       Фрэнсис надкусил зефирину, ни о чём не думая. Неловкость таяла в воздухе невысказанными словами.       Часы отбили четвёртый час ночи.       Запаян в барокамере? Криокамере? Чушь. Где он такое нашёл бы? Даже если сел на судно, даже если зайцем под палубой – не будет там такого оборудования. Все списки вышедших из порта Хэнша кораблей истерзаны вдоль и поперёк. Всё легально: танкеры и шхуны, в трюмах опиум, рыба, машинные запчасти и тюки хлопка.       Глушилка сигнала? Подобной мощности? В океане?! Там пусто, нет ничего.       В коме?       Выкинули за борт?       Изъяли из тела аугменты?!       Вариант за вариантом. Версии. Сопоставления. Глупые, без доказательств. По кругу, в тысячный раз. Безнадёжность. Проще грызть зубами землю.       Человек не может просто так исчезнуть в пучине. Не Дженсен.       Под веками жгло. Прокручивались жернова с песком.       Третий день.       Девятый круг.       Уборщик помялся возле широченного окна офиса Притчарда, не решился елозить щёточкой по стеклу, убрался на другой этаж.       Вымывать кабинет Дженсена.       Распахнутая дверь, мокрый блеск пола и сырой запах воды и спецсредств резанули скальпелем по роговице. В лицо бросилась кровь. На секунду Фрэнсису показалось, что здесь морг, прозекторская. Больной свет, специфическая муть дезинфекции, простынь скрывает темноволосую встрёпанную голову...       Секунды хватило.       Чтобы выгнать уборщика с треском. Запереть дверь. Вживую, не по удалёнке, поменять код замка.       Никому не войти. Не сдвинуть ни пылинки.       Дженсен вернётся – вымолит доступ из рук бога паролей и скриптов.       Кофе стоял в горле, чуть выше кадыка. Вместо крови по артериям растекалась пузыристая лава энергетиков. Болели сбитые подушечки пальцев.       Шариф сидел наверху, как дракон в башне – и молчал.       Молчал Притчард. Уже не ругаясь ни прилюдно, ни наедине с монитором.       Безмолвствовал Дженсен.       "Притчард, - хрипловато оживает инфолинк. - Ты случайно не здесь?"       Внутри Фрэнсиса лопнул гнойный, страшный, вызревший до предела за миновавшие дни пузырь.       – Боже, Дженсен, – немедленно откликается хакер. – Где ты пропадал?       Получается в меру сдержанно, в меру сварливо. Как всегда.       Упырь игнорирует.       Как обычно.       Буднично требует стандартный пакет помощи: карты, планы, коды.       Сраный робот.       И внутри Притчарда цветёт миниатюрная, но самая настоящая вселенная.       Они отрабатывают сеанс связи привычно и точно, без запинки, как полагается напарникам до мозга костей.       Фрэнсис колдует многоруким Шивой. Потоки данных симметричны, разлетаются молниями.       Отслеживает слабые сигналы учёных. Составляет оперативную сводку Шарифу, дракону – о принцессе.       Сбрасывает координаты для Малик с припиской: "Наш мальчик-шпион..."       Мгновение поколебавшись, исправляет «наш» на «твой».       "...вышел на связь. Одержим. Продолжает шинковать капусту. Вылетай навстречу".       Закрывает хвосты, подвязывает торчащие нити. В эфире тишина дежурного ожидания.       Не губительная, а умиротворяющая.       Фрэнсис утыкается лбом в край стола. Почти потеряв сознание. Сенс-клава мягко впирается хакеру ребром под левый висок.       Он не замечает неудобства.       Он спит.       ... Когда Панхея начала трансляцию, Притчард не запаниковал. Забаррикадировал двери кабинета, чтобы не вломились обезумевшие сотрудники корпорации, выключил свет, затемнил окна.       Вой и хрип помех садили частоту Дженсена почти в ноль. Прерывистая линия. Пинг. Точка. Сбой. Пинг. Точка. Разрыв. Пинг…       … и когда Панхея внезапно онемела, оборвав канал связи намертво, Фрэнсис и бровью не повёл.       Он знал, что надо просто немного подождать.       Дженсен уже исчез так однажды. Пугающе. Бесповоротно.       И то, что пропал опять – ничего не значит.       Пинг. Точка. Тишина. Пинг, точка…       Инфолинк оживёт. Рано или поздно.       Хренов робот вернётся.       Непременно.       Он всегда возвращается.