Ни жив, ни мертв

- Слышали новость? – Драко, лениво развалясь в кресле, поигрывал брелоком в виде черепа на серебряной цепочке. – В этом году в Хогвардсе будут учиться двое парней из Дурмстранга! - Это как? - захлопал глазами Крэбб. – Чё они тут забыли? - Министерство сбрендило. Какую-то программу по обмену придумали. «Для укрепления связей в международном магическом сообществе». Так что их к нам, а взамен Дамблдор парочку когтевранских умников посылает. – Малфой едко ухмыльнулся. – Надеется поразить тамошних аборигенов нашей эрудицией. Идиот! - А чё? Они же и вправду… ну, того… - А то! В Дурмстранге другие порядки. Каркаров у нас бывал, я слышал, как он отцу рассказывал. Там силу ценят. Этих заучек в первом же учебном бою размажут. Надо было кого из наших послать. Или, на худой конец этих, краснопузых. - Ага, вот бы туда Грейнджер отправилась, чтоб глаза не мозолила, - не подумав, брякнул Гойл. Крэбб тут же ткнул его локтем, сделав страшные глаза, а с лица Драко сползла ухмылка. - Грейнджер отказалась, - зло сказал он. – Видите ли, не желает расставаться с этим нищебродом Уизли. Он резко встал, зацепившись за подлокотник, яростно пнул ножку кресла и отошёл к окну, мрачно уставившись в стекло. Крэбб повернулся к виновато сопевшему Гойлу и энергично покрутил пальцем у виска. Тот сокрушённо вздохнул. Даже сейчас упоминать о ком-то из приятелей сгинувшего пару лет назад Поттера и вправду не следовало – давно известно, что это верный способ испортить Драко настроение. - Э-э-э… Это… А… Ну… - Крэбб лихорадочно искал, на что перевести разговор. - Чего? – Взгляд Драко никак нельзя было назвать ласковым. - Это… Правда, что твой отец купил чучело мантикоры? Вот бы глянуть… Гойл заискивающе поддакнул. Крепко сжатые тонкие губы Драко скривились в презрительной усмешке – неуклюжие уловки этой парочки были видны невооружённым глазом, но виноватый вид Гойла его немного утешил и Драко мрачно буркнул: - Пошли. Это в Охотничьем зале. Дом Малфоев миниатюрностью не отличался, и дорога была неблизкой. У Драко хватило времени не только успокоиться, но и вернуться к прерванному разговору. - Самого главного-то я ещё не сказал! Эти парни будут учиться в Слизерине. - У нас? – скривился Крэбб. – Вот не было печали! - Ничего, мы им живо покажем, кто здесь главный, правда, Драко? – Гойл с удовольствием продемонстрировал могучий кулак. И налетел на резко остановившегося Малфоя. Обернувшись к ним, тот сложил руки на груди и насмешливо прищурился, переводя взгляд с одного на другого. - Отнюдь, лапочка! – наконец ласково пропел он, но тут же согнал приторную улыбку с лица и рявкнул. – Да ты им будешь башмаки лизать и от удовольствия причмокивать! И только попробуй хотя бы чихнуть в их сторону – урою! Один из них – мой кузен. И родословная у него впятеро длиннее моей, аж от Древних Ариев идёт. Да и второй не из свинопасов. Так что извольте угадывать каждое их желание, раньше, чем они сами о нём узнают! Круто повернувшись на каблуках, Драко продолжил путь. Крэбб и Гойл оторопело потоптались на месте и побрели следом, переваривая известие. Уже перед нужной им дверью Крэбб поинтересовался: - А кем он тебе приходится? Драко старательно сделал равнодушное лицо и небрежно бросил: - Четвероюродный брат. Сестра моей прабабки по женской линии когда-то вышла замуж за русского князя, а её внучка по мужу стала Вельяминовой. Так что мы в родстве с одним из древнейших родов. И, величаво отвернувшись, толкнул двери Охотничьего зала. - Вот, любуйтесь! Отец за неё кучу галеонов отвалил. Да и доставка влетела в копеечку – из Индии везли, спецрейсом. Чучело и вправду оказалось великолепным: крупная мантикора напружинилась перед прыжком, перекатывая под кожей мускулы. Высоко поднятый хвост так и подрагивал, сочась ядом. Но и кроме мантикоры в зале было на что посмотреть: стены увешаны старинным оружием и головами крупных зверей, гравюрами и фотографиями на тему охоты. Зверьё поменьше размещалось на специальных постаментах. На старинном тяжёлом буфете красовался хрустальный сервиз, гравированный сценами охоты. Гойл, которому быстро надоело слушать историю приобретения ценнейшего экземпляра, заинтересовался рисунками на сервизе. Картинка на большом кувшине шла по кругу, для обозрения был открыт только один бок - с охотником, занёсшим копьё. А вот в кого он целится? Гойл опасливо покосился на заливающегося соловьём Малфоя и потянулся к кувшину… Жалобный звон бьющегося хрусталя прервал разглагольствования Драко на полуслове. Медленно обернувшись, он с ужасом смотрел на виновато топтавшегося по осколкам Гойла. Первым опомнился Крэбб. Промахиваясь мимо кармана, он торопливо выхватил палочку и затараторил: - Драко, ты только не волнуйся! Я сейчас… Погоди… Я исправлю! Реп… па-арато!!! Осколки нескольких бокалов и тарелочек взметнулись в воздух и слепились между собой в самых причудливых сочетаниях. Причём кое-где хрусталь потемнел, а в некоторых местах начал светиться. Пока все трое в изумлении пялились на столь экстравагантный результат починки, вдалеке послышался звук торопливых шагов. - Идиоты!!! – взвыл Драко. – Отец же дома! Вон отсюда! Оба, толкаясь, кинулись к единственной двери, всё ближе к которой слышался стук каблуков старшего Малфоя. Одним прыжком Драко оказался у них на пути и, схватив приятелей за шкирки, как бестолковых котят, затолкал за многослойные оконные портьеры. Он едва успел вернуться к буфету с пострадавшим сервизом, как дверь распахнулась, и на пороге застыл хозяин дома. Время будто остановилось. Драко замер у буфета, боясь шелохнуться под взглядом отца, только его скулы всё сильнее заливала бледность. Наконец, Люциус сделал шаг вперёд и аккуратно закрыл за собой дверь. - Я. Жду. Объяснений. – Его голос был таким же холодным и безжизненным, как льды Арктики. Драко едва заметно вздрогнул, но тут же снова застыл в неподвижности. С видимым усилием разлепив белые от страха губы, прошелестел: - Я… нечаянно разбил… - Ну, ещё не хватало, чтобы специально, - равнодушно хмыкнул отец. – Подойди сюда. Драко судорожно переглотнул и тяжело качнулся вперёд. Он шёл медленно, будто преодолевая сопротивление воды, мелкими шажками, не сводя немигающих глаз с отцовского лица. Видимо, старшему Малфою надоело дожидаться, пока сын преодолеет всё немаленькое расстояние между буфетом и дверью. В три быстрых широких шага он оказался перед Драко и хлёсткая пощёчина разрушила напряжённую тишину. Ближайшая портьера дёрнулась и задрожала, но Люциус этого не заметил. - Бездарь! – прошипел он. – Если не в состоянии запомнить даже такое простое заклинание, вообще не берись колдовать, не позорься! Ещё не хватало, чтобы пошёл слух, что мой наследник сквиб! От второй пощёчины Драко на миг зажмурился, но тут же испуганно распахнул глаза – отец не терпел, когда он показывал хоть какие-то эмоции при наказаниях. Вот и сейчас Люциус гневно сощурился: - Не гримасничай – не обезьяна! Хотя по твоим поступкам этого не скажешь. Перебить столько посуды способна лишь грязная макака! Третий удар Драко перенёс не шелохнувшись, но вот за портьерой явственно прозвучал тихий скулёж, окончательно взбесивший его отца. - Ты что, не можешь себя вести как подобает?! Что ж, придётся обучить тебя этому искусству! Акалеско бедор! Длинный светящийся хлыст, в который превратилась палочка старшего Малфоя, рассёк мантию на плече Драко, заставив того болезненно дёрнуться, после чего удары посыпались один за другим, разрывая одежду и оставляя багровые рубцы на теле. В комнату вошла Нарцисса. Остановившись в двух шагах от мужа, она с холодным спокойствием наблюдала за экзекуцией. Только взгляд становился всё тяжелее, по мере того, как полосы от ударов покрывали грудь, руки и лицо неподвижно стоящего Драко. Наконец, Люциус устал. Тяжело дыша, он опустил хлыст, который вскоре снова укоротился до размеров палочки и с неприязнью посмотрел на жену. - Полюбуйся, каким наследничком ты меня осчастливила! Позорище! В роду Малфоев такой бездарности ещё не бывало! Не справиться с заклинанием для малолеток! Отец злобно фыркнул, ожёгши Драко презрительным взглядом, развернулся на каблуках и вышел, хлопнув дверью. Нарцисса тут же оказалась рядом с медленно оседающим на пол сыном, помогла ему добраться до ближайшего кресла и достала из кармана пачку салфеток. Осторожно промакивая места ударов, она стёрла все рубцы. Драко шипел от боли и попытался увернуться, когда она взялась за лицо, но жёсткие пальцы матери крепко ухватили его за подбородок и не позволили избежать лечения. - Опять покрываешь своих дружков? Тебе так понравилось отращивать новый глаз? – голос Нарциссы был холоден, но Драко только недовольно скривился. Матери он не боялся - она никогда с ним не нежничала, ни разу даже по голове не погладила, но, если могла, всегда укрывала от отцовского гнева. Закончив, Нарцисса поднялась с колен и подошла к окну. Резким движением раздёрнув шторы, она скрестила руки на груди, презрительно глядя на перепуганных виновников произошедшего. - Надеюсь, вы понимаете, чем вам и вашим родственникам грозил гнев моего мужа? И что бы с вами сделали ваши отцы, потеряв по вашей милости его покровительство? – Говорила Нарцисса тихо, даже вкрадчиво, но Крэбб испуганно зажмурился и втянул голову в плечи, а Гойл снова тихонечко заскулил. Нарцисса переводила взгляд с одного на другого, привычно сжав в ниточку и без того тонкие губы. Дав обоим проникнуться осознанием всей полноты того, что им грозило, она тихо, но властно добавила: - Чтобы в Хогвартсе ни на шаг не отходили от моего сына. Если с его головы упадёт хоть волос – пожалеете, что на свет родились. Когда за ней захлопнулась дверь, воцарилась неловкая тишина. Только Гойл тяжко вздыхал, виновато понурив голову. Драко не смотрел на них – достав волшебную палочку, он осторожно, по кусочку, разбирал хрустальные конструкции, отделяя осколки друг от друга. Минут через двадцать ювелирной работы совершенно целые бокалы вернулись на законное место, а Крэбб восхищённо прошептал: - Вот это да! Драко мрачно покосился на него и буркнул: - Отец бы быстрее управился. Гойл, ещё раз тяжко вздохнул: - Круто он с тобой… - Значит так надо! Это вам дозволено быть косорукими идиотами, а я Малфой! И должен быть лучшим! - Да он же тебе чуть глаза не выхлестал! – задохнулся негодованием Крэбб. Драко подскочил к нему и прошипел в лицо: - Да хоть бы и совсем убил! Не тебе судить моего отца! Если он что-то делает, значит так надо! Он сердито оглядел приятелей с ног до головы и скучным голосом добавил: - Чтобы больше я ни слова на эту тему не слышал. И не вздумайте кому-нибудь проболтаться…