В начале любой войны первая ее жертва — правда.
− Черт возьми! Черт возьми!.. – выкрикивая ругательства через каждый вдох и спотыкаясь, Либерти бежал в сторону укрытия. Небо над головой было темным – и точно не из-за испортившейся погоды. Разрывая облака крыльями, стаями парили муталиски, выбрасывавшие на землю сотню мелких симбионтов-копьезмеек, убивавших мирных жителей за несколько секунд. Какофония звуков, состоящая из предсмертных воплей людей и ужасающего визга армии зергов, оглушила репортера, заставив его на несколько секунд потеряться в пространстве. Командный центр находился в метрах пятидесяти, а «Рыцари свободы» уже начали организовывать оборону. Майкл, жадно глотнув ртом воздух, загнал страх и усталость поглубже в себя, и снова пустился бежать, мысленно молясь, чтобы стая зерглингов не догнала его прежде, чем он успеет спастись. Наконец, воздух проредили звуки выстрелов, и Либерти облегченно выдохнул. «Консервные банки» − морпехи в тяжелой броне с символикой «Рыцарей» − вышли вперед, поливая тварей свинцовым дождем. Репортер едва успел отскочить в сторону и спрятаться за каким-то укрытием, пока и его случайно не задело выстрелом. Бешено билось сердце в груди, легкие жгло, а ноги дрожали. Вытерев ладонью пот со лба и поправив очки, Майкл осторожно выглянул и тут же втянул голову в плечи, пережидая, когда эту волну зергов окончательно сметут. Несколько морпехов уже погибло, но к счастью, с базы на помощь пришло два призрака – одна из главных ценностей армии повстанцев – переманенные на сторону повстанцев псионики. − На счет три, − облизав сухие губы, прошептал Либерти. – Раз… − он напрягся и внутренне собрался. – Два… − сглотнул вязкую слюну. – Три! – сорвавшись с места, репортер бросился бежать. Позади него с глухим звуком на землю упало еще несколько капсул зергов, и Либерти случайно поскользнулся на разлившейся темно-сиреневой слизи. Сердце ухнуло вниз, когда к этому примешался стрекочущий звук скользящих гидралисков и утробное рычание под землей… Под землей?.. − Черт, черт, черт… − прошептал Майкл, на корточках пытаясь ползти. Ноги увязли, а очки, при падении, отлетели куда-то в сторону. Часто моргая и щурясь, журналист вглядывался в размытые очертания морпехов и пытался понять, куда девались призраки. Ему стало по-настоящему страшно и безумно захотелось пожить еще. Какая же, черт бы ее побрал, нелепая смерть… − Я здесь, − вдруг прошелестел рядом с ним голос, и в следующую секунду раздалось несколько точных выстрелов. – Быстро, беги на базу! – чья-то сильная рука ухватила его за шиворот и, легко встряхнув, поставила на ноги. Мысленно, Либерти от души сказал спасибо и, даже не успев взглянуть на своего спасителя, побежал к базе. Снова послышались короткие выстрелы, вопли зергов и вдруг пронзительный предсмертный вскрик, после чего до ушей репортера донесся характерный звук ломающихся костей и скрежет когтей по броне. К горлу невольно подступил комок тошноты. − Неужели, мистер Либерти, − с наигранным ехидством прокричал один из морпехов, завидевший запыхавшегося репортера. – А мы думали, вы уже утонули в слизи. Ну и воняете же вы. − Иди к черту, − зло бросил Майкл, из последних сил добираясь до командного центра. Оказавшись в относительной безопасности, он сполз на пол и закрыл глаза, переводя дыхание. К нему подошла медик, дабы проверить не получил ли репортер ран, но мужчина лишь нервно отмахнулся, а в ушах словно снова послышался крик призрака. Было тошно и страшно. Стараясь не щуриться, Либерти выпил залпом несколько стаканов ледяной воды и получил от интеданта револьвер – на всякий случай. Дрожащими пальцами сжимая его в ладони, Майкл подумал о том, что потребовалась зергам на этой отдаленной планете, в забытой богом колонии. Никаких идей, увы, на ум не приходило. А за стеной центра все продолжалась стрельба. Выжившие колонисты, испуганно переглядываясь, шепотом переговаривались между собой. Кто-то молился, кто-то заливал страх и панику алкоголем – репортер бы и сам не отказался от пары глотков «согревающего», но… Но вдруг все стихло. Ни стрельбы, ни криков – абсолютно ничего, словно командный центр накрыло звуконепроницаемым куполом. В повисшей тишине гудение ламп и сердцебиение в груди слышалось особенно четко, отчего становилось еще страшнее. Либерти напрягся, затаив дыхание. Морпехи, оставшиеся охранять колонистов, спросили по рации, что происходит, но ответом послужили помехи. Журналист сглотнул ком в горле и заставил себя собраться. Никто не ожидал того, что произошло в следующую секунду… По полу вдруг пошли трещины, он задрожал, и вдруг с оглушительным звуком разверзся, пробиваемый червем Нидуса. Во все стороны брызнула слизь, а огромное создание зергов разом заполнило собою огромный зал с колонистами. Раздался испуганный вопль, а из его зубастой пасти на свет вырвалось бессчетное полчище зергов и… И кто-то еще – Майкл не смог разглядеть, кто пришел вместе с тварями. Либерти бросился к дверям, на ходу вспоминая код для открытия, но ему в ногу со свистом вонзился тонкий длинный шип гидралиска, и сознание взорвалось от боли. Репортер упал и беспомощно взвыл, сжимая в руке пистолет. До двери – до спасения – оставалось всего ничего. Из последних сил, ползя к ней, он вслепую стрелял в коричнево-лиловые силуэты, стремительно уничтожающие выживших. От «Рыцарей свободы» осталось всего несколько морпехов, но из соседнего комплекса на помощь пришло несколько украденных мародеров и один недоремонтированный «Тор». «ОСТАНОВИТЕСЬ!» − псионная волна вдруг прокатилась по всему залу, оглушая, как зергов, так и колонистов. Из носа Майкла брызнула кровь, а он сам на несколько секунд потерял сознание. Когда он снова пришел в себя, то превозмогая боль, отполз к стене и прижался к ней затылком. Он видел, как неторопливо ступая меж зергов и изрядно напуганных колонистов, шла высокая фигура, а за ее спиной в такт шагов покачивались крылья, отдаленно напоминающие клинки. Глубоко вздохнув, дрожащими руками он пошарил по карманам, ища стимулятор для заглушки боли. Пот градом катился по лбу, и Либерти мысленно проклинал того чертового гидралиска, что все-таки задел его… Незнакомая фигура вдруг остановилась и полностью повернулась к нему. Зерглинги расступались перед ней, словно домашние псы, а гидралиски, щелкая жвалами, ползли следом. Когда их разделяло не больше пяти метров, Майкл поднял глаза и, близоруко прищурившись, всмотрелся в лицо незнаком…ки. − О, господи… Сара? – шепотом выдохнул он, выронив из рук уже пустой шприц со стимулятором. Он знал, что случилось с Керриган после Тарсониса – знал, но в глубине души все равно отвергал от себя это, надеясь, что она просто погибла. Но черты лица стоящей перед ним Королевы Клинков ясно давали понять, что это именно она: Сара Керриган. Одна из тех, кого он когда-то называл другом, и что на его глазах беспощадно вырезала людей, стояла перед ним живая и такая же, как и говорилось в новостях. − Господи, − снова выдохнул Майкл, почувствовав, как во рту стало предательски сухо. Ему едва удалось рассмотреть ее новый облик. Сразу же бросилось в глаза отсутствие ее длинных огненно-рыжих волос – их заменили длинные темные отростки, влажные и неприятные на вид. Плотный хитиновый слой грязно лилового цвета покрывал ее тело до самого горла, заменив белый костюм призрака; на локтях и коленях торчали острые длинные выросты – точно такие же, как и у зергов. Она шагнула к нему и наклонилась вниз, раздвигая полные губы в недоверчивой улыбке. − Либерти, − скорее утвердила, нежели спросила Сара и выпрямилась. Ярко-зеленые, словно свежая летняя листва, ее глаза приобрели грязно-желтый цвет и заметно светились на лице с бледно-зеленоватой кожей. Репортеру стало дурно от таких перемен – чудовище с лицом Сары Керриган не являлось ею самой. − Ты… Ты… − Майкл сглотнул, растерявшись и впервые не зная, что сказать. – О, господи, Сара… Что они с тобой… Сделали… − Это слишком долгая история, − она усмехнулась – как раньше – своей редкой усмешкой и качнула головой. Небрежным движением перекинула волосы на спину, повела плечами. Зерги нетерпеливо рычали за ее спиной, но железная воля Королевы Клинков сдерживала их. Краем глаза Либерти заметил, как выжившие сбиваются в группу, с немым ужасом следя за развивающейся картиной. − Что, не нравлюсь, Либерти? – вдруг жестко спросила она, и в ее голосе промелькнуло что-то доселе незнакомое репортеру. Сожаление? Обиду? Она никогда не говорила в таком тоне. − Я… Не верил, что они сделали это с тобой, − прошептал в ответ Майкл, стараясь не смотреть на свою проткнутую, кровоточащую ногу. Огоньки в глазах Керриган насмешливо сузились, а потом она присела на одно колено, не отводя взгляда от лица Либерти. Крылья-клинки широко раскрылись за ее спиной, словно готовые вонзиться в тело репортера в любой момент. По его телу пробежала волна мурашек. − Что ты здесь делаешь, Сара? – со смесью усталости и некой обреченности спросил Майкл, следя за покачивающимися острыми концами «клинков». – К чему весь этот… Хаос? Она нахмурила лоб, словно размышляя, отвечать ему или нет. К ее правой руке подполз зерглинг, враждебно смотрящий на Майкла и тихо щелкающий пастью. Его тело было напряжено, и репортер понимал, что он готов кинуться на него в любой миг. − Это не твое дело, Либерти, − наконец, отозвалась она, протянув руку и погладив зерга по голове. − Я лишь вернулась закончить начатое. − Как раз таки мое, − резко отозвался журналист, неудачно шевельнувшись и зашипев от боли. Сара удивленно выгнула бровь. – Я в ответе… айх, черт возьми… За этих людей! – второй стимулятор оказался треснутым, и Майкл запрокинул голову, прижимаясь к холодной стене. – Твою мать, что ты делаешь, Сара? Ты не им должна мстить. Она снова усмехнулась, но отнюдь невесело. Левое крыло угрожающе качнулось вперед, и несколько капель слизи упало с него на пол. − А ты все такой же, как и прежде, Либерти, − заметила она, щурясь. – Я уже говорила, что твой язык сведет тебя в могилу. − Скорее, поможет мне выбраться из нее, − натянуто ухмыльнулся в ответ репортер, до крови закусывая губу. – Пожалуйста, Сара. Прекрати. Не тронь этих людей. Они ничего тебе не сделали. Керриган протянула когтистую руку вперед и сорвала с его шеи жетон. Либерти сморщился, вытирая со лба пот и всматриваясь в лицо Королевы Клинков, словно пытаясь понять, что она задумала. Золотые глаза Сары вдруг сверкнули и, хмыкнув, она сжала его жетон в ладони. − Я бы поболтала с тобой побольше, Либерти, но дела не ждут, − Сара встала и махнула рукой зергам. Те, продолжая рычать и щелкать жвалами на колонистов, попятились в сторону пасти червя Нидуса. – Скажи своим «людям», чтоб убирались отсюда и побыстрее. Эта планета принадлежит Рою. − Стой, Сара, − прохрипел Либерти, даже не принимая попыток подняться и стискивая руки в кулаки. – Мы еще не закончили. − Мы закончили, − не оборачиваясь, бросила Королева Клинков. – Прощай… Майкл. − Нет, Сара, пост… Она не обернулась, на ходу громко цокая «каблуками»-отростками на ногах. И как только она скрылась, червь Нидуса с оглушающим ревом нырнул обратно под землю, унося зергов вместе с Королевой. Когда здание перестало дрожать, колонисты словно очнулись ото сна, и единственный медик бросилась к репортеру, сжимая в руках сумку с препаратами. − Мистер Либерти! − взволнованным голосом начала она. − Вам срочно нужна помощь… − Ничего, − криво усмехнулся в ответ Майкл. – Только бы заражения не было… Нужно связаться с «Рыцарями свободы»… Надо эвакуировать вас с планеты. Керриган не шутила. − Но… − Делайте, что я говорю, − репортер сплюнул в сторону и закрыл глаза, жадно глотая ртом воздух. – Иначе нам всем конец.***
− ...Неужели, мы все так были слепы, что не могли догадаться, что Королева Клинков и ее Рой снова вернутся в сектор Копрулу? Просто смешно. Неужели, Менгск так запудрил мозги всему Доминиону, переведя основную угрозу на повстанческие направления, что мы забыли о настоящей угрозе? Сейчас не время для нелепой войны – зерги сметут нас, словно крошки со стола – и кому можно сказать спасибо? Нашему «великому» императору. Лицо репортера искажает кривая усмешка, и он поправляет очки, несколько секунд переводя дыхание. – Взгляните, к чему нас привело правление Менгска. Одна из планет Доминиона сегодня потонула в рое зергов, и никто – никто не откликнулся на призыв о помощи, кроме ужасной террористической группировки «Рыцарей Свободы»! Неужели, ни о чем не говорит? Майкл замолкает еще на несколько секунд, качает головой и спокойно добавляет: − Порой, мне начинает казаться, что даже Королева Клинков, позволившая колонистам покинуть планету, может быть человечнее, чем Арктур Менгск. Это была не первая и не последняя погибшая планета… И это только начало новой войны. Только начало новых смертей и разрушений. Никто не знает, какая планета окажется следующей и сколько жизней унесет Рой, но я – узнаю. И расскажу это вам. А сейчас... Я – Майкл Даниэл Либерти – закончил. Впереди еще много дел. Репортер, отключив трансляцию, обессилено сел на кушетку и сморщился от молниеносной боли, пронесшейся от перевязанной ноги по всему телу. Сняв очки и потерев пальцами виски, Либерти скосился на стоящие рядом костыли и подумал о том, что за всякую информацию приходится платить по-своему… Теперь резво по полю боя не поносишься, да и вряд ли на следующей планете, куда занесет репортера, зергов будет возглавлять лично Королева, пощадившая его из-за «старой дружбы». Хотя… Все возможно. Майкл устало улыбнулся и закрыл глаза, откинувшись на спину. Вот теперь можно немного отдохнуть.