Не заменят свечи солнце

Который год бушует шторм над Гаванью приморской, Который год бушует шторм – ему покоя нет. Не унимается, томим тоскою острой, Бушует шторм уже пятнадцать лет. Пятнадцать лет прошло! Помилуй, Матерь! А кажется порой, еще вчера Пришла к нам весть, что девушка пропала, Моя – любимая, твоя – сестра. Созвать знамёна! Полетели птицы На Север и на Юг, во все концы. Была похищена драконьим дерзким принцем Дочь Старков. Разлетайтесь же, гонцы! Гремела битва в водах, не стихая, Был мной повержен ненавистный враг. Но не забуду я, как, умирая, Он прошептал “Лианна”. Как посмел ты? Как? Я не забуду никогда, как прилетел тот ворон. Одно тогда имело смысл: мертва! О Боги! Лучше б я на лодке плыл с Хароном, А не она. Моя - любовь, твоя - сестра. Лианна! Жизнь померкла, опустились руки. Я без тебя лишь существую, не живу. В душе тоска и холод, пустота, мытарства, муки, И лишь во сне со мною ты. А кто же наяву? Не заменят свечи солнце, не вернуть мне журавля. Сколько женщин промелькнуло, сколько повидал их я! Ни одна из них не стала мне дороже, чем была Винтерфелльская волчица. Мне – любовь, тебе – сестра. И сейчас, во мраке крипты, в подземелье мертвецов, Вижу каменную деву среди дедов и отцов. Пощади меня, Лианна! Не успел, не уберёг... Нам не долго уж до встречи, скоро будет мой черёд. Буду я отпетым в септе, будет слышен громкий крик Городского глашатая: “King is dead. Long live the King!” На престол взойдет мальчишка, златовласый львицы сын, А ведь я хотел всего лишь, чтоб твоим он сыном был… Который год бушует шторм над Гаванью приморской, Который год бушует шторм – ему покоя нет. А где-то там, во тьме могил, под статуей неброской Лежит его погаснувшее солнце - похищенный, но незабвенный свет.