Заноза

      Хината Шоё из старшей школы Карасуно – это самая настоящая заноза.       Первым это открытие совершил Кагеяма Тобио, когда во время матча между средними школами ему довелось играть против него. Тогда стало понятно несколько вещей: этот коротышка не только слишком шумный, но и слишком наглый. Сколько бы мячей ни было пропущено, хватало же дерзости так невоспитанно их возвращать!.. Вознести хвалу его удивительному упорству, может, и стоило, но это было бы излишне великодушно. Тем более, когда на протяжении двух сетов эта мелочь позволяла себе поведение капитана. Да, согласиться можно было бы, на фоне его чудаковатых дружков он воистину отличался особенным энтузиазмом и стремлением выкарабкаться вперёд, но носить звание тим-лидера был недостоин. Разве его номер – первый не с конца?       Но Кагеяма не позволил себе соврать – коротышка был пробивным, таким же, как и его мячи, пулей пущенные им в поле. Его прыжки и мгновенная реакция сразу же поставили на нём клеймо занозы. Хината умел создавать неприятности, особенно тогда, когда их объединила крыша старшей школы.       Кагеяма следил за ним с особой внимательностью, выискивая слабые стороны, чтобы занять позицию хищника и разодрать свою жертву в клочья. Но тот не поддавался – Хината Шоё оказался ещё большей проблемой, чем кто-либо мог бы себе представить.       Потому что Хината Шоё – привлекательный.       Кагеяма ворчливо сжимал волейбольный мяч, искоса наблюдая за разговором семпаев и рыжей занозы. Он знал, что Хината зависим от его пасов, и это делало ситуацию немногим проще. Однако.       Никуда нельзя было отвести взгляд, чтобы не наткнуться на тонкие запястья, чётко очерченные ключицы, острый подбородок. Нельзя было не смотреть на колени, всё время спрятанные под стабилизаторами. Пальцы, голос, выдохи, крики, локти, поясница, шея – мяч – вверх, пас, удар!..       Хината радуется, как будто выиграл мирового масштаба матч, воротом футболки вытирает пот с лица и, улыбаясь до ушей, машет Кагеяме. А у того аж зубы сводит от желания ударить. Но чтобы без последствий, а с перспективами: плоский живот, тазобедренные косточки и тут же впадинки, ускользающие под резинку шорт…       И Кагеяме даже удаётся урвать момент, когда никого кроме них в раздевалке не остаётся. Он взглядом скользит по обнажённой спине с угловатыми лопатками, выступающими позвонками, особенно выраженными, когда мелкий наклоняется, чтобы стянуть кроссовки. Кагеяма знает, что ему за это ничего не будет, но всё же не решается. Он надеется придумать что-нибудь ещё.       Вторым под раздачу попал Цукишима Кей, когда вступительный матч оказывается проигранным. Нужно было смириться. Однако Цукишима с крошечной миссией не справился, и на место отвращения совсем внезапно пришло желание уязвить. Хината всегда реагировал по-разному, но всё время – как ребёнок. Приспособиться к этому оказалось не сложно, но держаться определённых правил, негласно установленных самим собой, - уже проблематично. Волейбольный клуб был единственным связующим звеном, что держало их по одну сторону сетки, потому что за его пределами Хината становился едва ли не врагом.       Но это было не так.       Цукишима знал, как галантнее всего изощриться на шутку, при этом выйти сухим из воды. Толкнуть, списав на низкий рост или плохое зрение; противопоставить блок, не дав забить ни одного очка; отобрать мяч и вытянуть руку так, чтобы коротышка помучился. При этом Цукки никогда не забывал пристально смотреть на свою мишень, чтобы не проворонить ни одного значимого и интересного взгляда.       А между тем Хината продолжал раскидываться приветствиями, подходить ближе и ближе, задевать его плечом, толкать в бок, смеяться громче приличного и всегда упоминать, что «характер Цукки – отвратительный».       Цукишима злился.       Что-то шло не так, где-то была допущена ошибка.       Хината большую часть своего времени уделял Его Высочеству. Конечно, у них же было столько общего: матч в средней школе, испытание на вступление в клуб, комбинация атаки, дома в одном направлении… Но это было не всё – Цукки видел и то, что Его Высочество объединяло с ним самим.       И это было самой настоящей проблемой.       Хината Шоё любит смотреть внимательно, но чаще всего это блеф, под которым скрывается витание в облаках. Хината делает восхитительные прыжки, но вместе с тем – ужасно вопит и не по теме. Он так правильно выгибает спину в упражнениях и так халатно принимает мяч с подачи. Хината Шоё всегда ведёт свой велосипед рядом с собой, когда они расходятся по домам, при этом так изящно сжимает руль пальцами и неуклюже забирается на сиденье.       Когда у него мокрые волосы, их цвет становится темным и ржавым, но от этого Хината почему-то кажется взрослее. И капли на его шее – красиво. Его маленькое тело и тонкие руки – светлые. Глаза и яркие волосы – радостные. А когда он становится на носки, чтобы достать с верхней полки шкафчика футболку, Цукки почти позволяет себе провести прохладными ладонями по его бокам, прощупать выступающие рёбра, но останавливается. Цукки подождёт более выгодного момента.       Следующим пропащим оказался Ойкава Тоору, который наивно полагал, что посредством матча сумеет навредить связующему Карасуно.       Ойкава Тоору не был злым человеком, но уж очень он любил быть вожаком своей стаи, которая ему верила и помогала воевать. Потому необходимо было отомстить за них, доказав, что Короля площадки можно сместить, всего-то закинув на его территорию лишних мячей.       Но и Великие совершают ошибки.       Ойкава как-то задумчиво улыбался и из-под опущенных ресниц наблюдал за матчем. Его дыхание было спокойным, но желание скорее влиться в игру выдавал его участившийся пульс. В голове постепенно выстраивалась система, которая укладывалась в основу придуманной им стратегии. Он заранее умел быть готовым действовать по непредвиденным обстоятельствам, а сейчас они были перед ним, как на ладони.       Но проблема создалась непредсказуемо – её предугадать Ойкава никак не мог, и даже немного занервничал. Проблема имела ровные ноги, большие глаза и узкие бедра, несла в себе оттенки счастья, уверенности и отчётливо выделялась на фоне всей команды. Лёгкость мяча в руке для Ойкавы вдруг сделалась неподъёмной, но он мужественно справился, и справился на «отлично».       Проблема стояла по ту сторону сетки и смотрела на него с неприкрытым любопытством. Этот взгляд метался от мяча к Ойкаве и обратно – за ним следили, выделив среди остальных. А внимание для таких, как тим-лидер Аобаджосай, – лучший выбор.       Ойкава Тоору никогда не отличался особой скромностью, и восторг в глазах людей был ему привычен. Он улыбался, кидался приятными фразами, веселился, всегда оставаясь приятным собеседником. Он любил сиять и чувствовал себя прекрасно, особенно понимая свою значимость для команды, так как считал свою способность играть удивительной. И это не было тщеславием.       Ойкава Тоору был из тех привлекательных людей, которым важно быть первыми. Поэтому для Кагеямы было непозволительным нахальством находиться с коротышкой рядом: касаться его, тянуть за футболку, разговаривать, отдавать мяч, иметь общую цель.       Теперь, стоя перед Хинатой и глядя на него сквозь сетку, Тоору улыбается и наклоняет голову вбок. Малыш сосредоточен, старается не выдавать своего замешательства, исправно следит за игрой. Нельзя не сказать ему пару слов об его способности к прыжкам – хвалить Ойкава тоже умеет, и об успехе говорит растерянность на лице оранжевой приманки, специально яркой, чтобы её непременно заметили.       После матча необходимо подойти ближе, настигнуть его также величественно, как и отпустить – пускай Кагеяма это заметит, пускай только заметит.       Ойкава Тоору, в своей расстегнутой олимпийке самых светлых тонов, стоит у школьных ворот и смотрит на смущенного Хинату, который не подаёт признаков уязвимости. Возможно, он расстроен внезапно сильным противником, может, задумчив из-за своего первого матча. Но всё же Ойкаве Тоору удаётся из двух зайцев прихватить одного, а второго лишь немного припугнуть. Потому что Кагеяма следит за каждым его словом, чувствуя скрытый подтекст, а эта приманка обязательно будет вспоминать его голос, потому что обаятельный капитан Аобаджосай умеет хвалить.       Квартет умалишённых волейболистов замыкал Тецуро Куроо – капитан старшей школы Некома, привыкший быть частью команды, а не её предводителем. Но это не мешало ему хотеть быть первым в чем-либо ещё…       Хината Шоё свалился на его голову с самого утра, убравшись, наконец, только под самый вечер. Все эти долгие часы продлевались только тем, что коротышка желал играть, играть и играть, выматывая всех одним своим энтузиазмом, которого, будь он в команде Некома, хватило бы на год вперёд.       Скрип мяча, крики и свист, ругань и восторг – всё являлось частью муторной мозаики, но основным её центром был номер десять – птенец, который пытался летать и прыгал.       Куроо смотрел на него с задней линии и улыбался – хитро и хищно, будто сам кот, приметивший слабого цыпленка. Всё потому, что он казался интересным.       И привлекательным.       Куроо не мог позволить себе так безответственно относиться к матчу, пусть и простому тренировочному, но он также не мог пропустить этих забавных эмоций напротив. Коротышка ставит блок, тянется вверх, как по струне, вытягивается так, что возникает непреодолимое желание с ним поиграть.       Поиграть на нём.       Губы у Шоё красивые – очерченные будто карандашом, настолько правильной формы, что засмотреться. Его волосы – дурацкие инстинкты кота – зарыться бы носом, потянуть их зубами. Тонкая шея, полоска живота, всегда такая приметная в прыжке, с аккуратным пупком и плотно прилегающей резинкой шорт.       Хината кривляется, а Куроо видит, как гибко он умеет увернуться, как правильно умеет наклониться, как забавно он передразнивает основной состав Карасуно.       И капитан улыбается.       Его улыбка не похожа на радость. Она предвещает нечто большее, занятное, интересное, любопытное. Куроо похож на сытого кота, который предвкушает особый азарт, который придумал коварный план, и его исполнение, несомненно, будет грациозно и нелепо одновременно.       Он не может не заметить, как настораживается их связующий, как принимается с чувством долга следить за врагом по ту сторону сетки, чтобы защитить рыжего птенца. Куроо видит недовольство очкарика, он провоцирует их всех, не забыв подойти к Хинате после, намеренно становясь ближе приличного, нарочно говоря с ним тише нужного.       Куроо Тецуро знает, что нужно сказать, чтобы остаться в памяти надолго и крепко, и как правильно следует коснуться плеча, не забыв удостоверить, что они ещё встретятся.       Хината Шоё из старшей школы Карасуно – это самая настоящая заноза.       Об этом знает Кагеяма.       Наблюдение за Хинатой не могло дать ему ничего, кроме жажды обладания им. Кагеяма каждое утро принимает душ на десять минут дольше положенного, на пробежках старается быть быстрее, выматывает тренировками и тело, и разум. А рукам всё равно продолжает хотеться трогать, и ему даже заведомо известно, чем обернётся всё это, если не его самоконтроль.       Хината постоянно трётся рядом. Приходится уповать на его атлетическую выносливость, если вдруг Кагеяма Тобио сорвётся.       Кагеяме хочется попробовать много поз, хочется посмотреть на Хинату с разных ракурсов. Он часто представляет секс в школьной раздевалке и у себя дома, фантазируя, какой бы могла оказаться кровать Хинаты. Ещё ему хочется утереть нос всем посягнувшим, в частности Ойкаве Тоору, чтобы деспотично показать, что десятый номер – занят. Эти острые коленки, вечно скрытые под спортивками или наколенниками, тонкие пальцы, лохматые волосы, напряженные губы и – несомненно – выносливость, выносливость, выносливость!..       Цукишима знает, о какой выносливости думает Кагеяма.       Если вслушаться в каждый вдох в голосе Хинаты, можно предсказать, каким он будет в стоне. Цукки не против бы был взглянуть, насколько гибким может оказаться коротышка со своими атлетическими данными. Светлые волоски на теле, мурашки, жар, шорох одежды, трение об его кожу, упругие ягодицы, вплотную прижатые к его бедрам, резкие покачивания… Обязательно сделать больно - где-нибудь ущипнуть, придавить, выбить воздух…       Ойкава, однако, бы с ним не согласился.       Коротышка обязан сам рваться сесть сверху, показать, что зависим, что ждёт и готов. Он должен страдать от неудобности позы, соблюдать темп, чтобы всем нравилось, делать всё самостоятельно, чтобы его похвалили. Он должен чувствовать себя значимым, а не покорённым, он обязан сам покорять – тогда да, завоёван.       Тоору знает, что способен довести его до состояния обожания, потому он умеет общаться с людьми. Его обаяние, улыбка, голос и всегда легкомысленный настрой заведомо открывают в нем «своего» человека, который приятен для любой компании. И для компании коротышки – тоже.       Вальяжный Куроо же готов наблюдать столько, сколько потребуется.       Он никогда не отдаст право на ведение ситуацией, потому что он привык быть частью команды. Теперь ему нужна власть – не деспотичная, не расхлябанная, а в меру, такая, в которой удобно было бы подчинять. Куроо знает, чего хочет, и видит в Хинате именно то, чего ему не хватает.       Хината не высок ростом и не так хорош собой, как многие думают, считает Куроо. Но есть в его рыжих волосах и веснушках нечто завораживающее, которое кричит, что оно хочет быть зависимым. И Куроо не перестает растягиваться в улыбке и смотреть гипнотизирующим взглядом.       Хината Шоё из старшей школы Карасуно – это самая настоящая заноза.       Большие мальчики, играя в какие-то игры соперничества, с высоты своего роста никогда не увидят, что ни один из их взглядов не прошёл мимо, ни одно касание или слово не остались незамеченными. Только теперь Хината чаще обычного щеголяет без футболки в раздевалке волейбольного клуба, не скрывает своё любопытство к сильным подачам тим-лидера Аобаджосай, делает вид порабощённого птенца перед хитрющим капитаном Некомы.       Может, такое внимание и смущает со стороны, как ни посмотри, успешных игроков, но его всё устраивает.       Потому что быть проблемой для напыщенных индюков – приятно.