В Лондоне

В Лондоне пять часов. Алиса опирается о метлу и тяжко вздыхает, вытирая со лба пот. В это время вся улица как-то пустеет, и ей в радость, было бы так всегда. Она отряхивает юбку и поправляет волосы, крича играющим в пятнашки детям спешить. – Правильно, Алиса, – прижимает к груди кролика девочка. – Поезд не ждёт, чу-чу. Впрочем, как и доктор Бамби. В Лондоне солнце сменяется дождём и никак иначе. Они сидят за столом в полной тишине, прерываемой грохотом чашек о блюдца и редким позвякиванием ложки о фарфор – это Роберт опустошает сахарницу. Алиса отодвигает стул и молча уходит: на кухне её дожидаются незаточенные ножи. Когда на Лондон опускаются сумерки, и зажигаются тусклые фонари, её хватает за локоть безумный портной и тихо хихикает. – А, мисс Лидделл, – тянет с ненормальной ухмылкой он и кивает головой. – Не нужно ли вам новое платье? Я бы снял мерки… Она выдёргивает чуть раздражённо локоть и долго смотрит вслед удаляющемуся старикашке, пока тот окончательно не исчезает в темноте переулка. Алиса приглаживает непослушные пряди, лёгкими волнами идущие до плеч, и прикрывает глаза. Со всем этим ненормальным городом она совсем позабыла о поручении доктора. Она ловит в окне его сутулую фигуру и резко срывается с места, когда тот поворачивает голову, и стекла в его очках странно вспыхивают. В «Развратной русалке», на удивление, невероятно тихо. – Ах, Алиса! – всплескивает руками стоящий за барной стойкой мистер Скотт, хотя таких-то и мистерами не назовёшь. – Всё ещё ненавидишь Лондон? Она вздёргивает носик и неумышленно одёргивает фартук: – Доктор Бамби прислал меня сюда за своими деньгами, – отчеканивает она и где-то спустя минуту понимает, как грубо и неуместно звучали эти слова. – Что ж, – наклоняется за стойку мужчина и подкидывает туго завязанный мешочек в руке. – Я бы, конечно, отдал, но что-то он в последнее время совсем перестал ходить; можно ли отправлять в такое место чистый бутон, а? Алиса стискивает зубы и вздрагивает, когда с потолка вальяжно спрыгивает кот. Мистер Скотт подхватывает зубочисткой устрицу и кладёт её в рот, смачно пережёвывая. – Мистер Скотт, – холодно замечает Алиса, – не является ли Ваше неуёмное желание повидаться со старым кем бы он вам ни был доктором Бамби ничем иным, как опровержением сего риска? – Думаю, да, – кивает он и обращает свой взор на дверь. – Ох, старый друг, давненько не виделись! В двери вплывает высокий широкоплечий Марк и обнажает верхние зубы в кривой улыбке. – Ну, я пошёл, – снимает он через голову свой передник и замирает на пороге. – А, совсем забыл. Алиса проклинает его за всё на свете, когда он, насвистывая, вертит в руке чёртов мешочек. Она закусывает губу, когда над дверью звенят колокольчики, и её не удивляет, что раньше их тут не было. – Подождите! – хватает она его за рукав, пытаясь восстановить дыхание, красная и взмокшая. – Мистер… Скотт. – Ох, Алиса, – качает он головой и с наигранной печалью вздыхает. – Я же говорил, ты можешь называть меня Чарли в свободное время. – Даже Чарльзом не назову, – легко хмурится она и складывает руки под грудью, грея замёрзшие пальцы. – Твоё дело, – разводит руками он, уже готовый уйти, как она зажмуривается и спрашивает: – Что мне сделать? Алиса клянётся, что в этот момент на его чёртовом лице скользит эта чёртова ухмылка. Он подходит к ней вплотную и проводит своими длинными пальцами по её худым плечам, и тепло приятно разбегается по всему её телу. Он чуть поднимает её за подбородок, и она в упор смотрит на него. – Алиса, девушки не должны стараться ради мужчин, – цокает он языком. – Всё должно быть в корень наоборот. Мистер Скотт отходит от неё, напоследок касаясь своими пальцами её шеи, и Алиса вздрагивает, не понимая, что сейчас произошло. – А доктору Бамби можешь передать, – не оборачиваясь, кидает он, – что я прекрасно помню, что вернул ему долг, и если он надеется, что глинтвейн заглушит эту память, то он наивный дурак. Ах да… Он оборачивается и смотрит на неё, подкидывая в руке мешочек и хмыкая. – Это тебе. Алиса ловит кинутый ей сверток и ищет мистера Скотта в кромешной тьме, где он беспардонно исчез как по часам. Она дотрагивается своими пальцами до тёплой шеи и вся вспыхивает, понимая, что этот пошляк только что выкинул. Что-то печально звякает в её руке, и она с удивлением развязывает мешочек. – Чарли, – читает она и смотрит на тоненькое кольцо. В Лондоне пять плюс четыре часов, и холодная сталь приятно холодит пальцы.