История Дауда

      Проведя кинжалом по ладони, Дауд сжал небольшой амулет из костей левиафана. Едва капли крови коснулись амулета, вырезанная на нём руна вспыхнула тёмно-фиолетовым светом. В тот же миг, рука мастера-ассасина отнялась практически по самое плечо. Хрипло выругавшись, Дауд попытался отбросить амулет в сторону, но не успел. Заброшенная многоэтажка и странный парнишка исчезли. Вокруг мастера-ассасина разверзлась Пустота, во всём её завораживающем великолепии.       Мимо летящего сквозь неё с огромной скоростью Дауда проносились фрагменты зданий – от обычных жилых домов, до роскошных дворцов, парящих в пустоте. Пару раз промелькнули корабли – несколько величественных много мачтовых парусников, и одно грузное, местами покрытое пятнами ржавчины, китобойное судно.       Так же внезапно, как оно началось, падение закончилось. Только что Дауд нёсся сквозь Пустоту с огромной скоростью, а в следующий миг обнаружил себя стоящим на брусчатой мостовой. Тоже, правда, парящей посреди Пустоты. - Вижу, что мальчишка всё-таки справился.       Круто обернувшись, Дауд увидел парящего в нескольких метрах от него Чужого. - Возможно, не настолько он был и посредственен, - продолжил молодой человек с чёрными глазами.       Презрительно скривившись, Дауд процедил: - Не думай, что я соскучился по тебе, или по этой гниющей клоаке. Тот парень сказал, что если я вернусь, ты дашь мне шанс искупить вину перед Императрицей. - Так и есть. - Ну и как мне это сделать?       Губы Чужого тронула слабая улыбка: - Далила. - Что? - Это всё что я могу тебе сказать. И учти: своими поступками, ты привёл в действие цепочку событий, которые изменят судьбу всей Империи. Тебе не удастся избежать последствий, но какими они будут – всё зависит от тебя. До встречи, Дауд. - Постой…       Договорить мастер-ассасин не успел. В мгновение ока окружающая его Пустота исчезла, и он обнаружил себя стоящим посреди Дануоллской набережной. Серой, пустынной и грязной. - Черноглазый ублюдок. Если ты меня надул, клянусь, ты не скроешься даже в своей любимой Пустоте.       Отряхнувшись, Дауд внезапно обнаружил пропажу в одном из внутренних карманов. Проверив его, мастер-ассасин убедился, что лежавшая там таинственная руна, отправившая его в тот удивительный мир, исчезла.       Отправив мастера-ассасина в реальный мир, Чужой закинул руки за спину и устремил свой взор в бесконечность Пустоты. Туда, откуда прибыл тот мальчишка. Туда, откуда вернулся Дауд. Там, на самой границе его восприятия (хотя, казалось бы, какие границы в бескрайней Пустоте), что-то происходило. Чужой смутно ощущал, как заново вспыхнул пока ещё даже не огонёк, а всего лишь одинокая искорка Новой Силы. От неё смутно веяло чем-то знакомым, и в тоже время бесконечно чуждым. Ничего больше, даже ему, для кого Пустота была родной вотчиной, не удалось разглядеть.       Несколько мгновений он прибывал в глубокой задумчивости. После чего, со вздохом разочарования, обратил свой взор на родной и привычный мир. Ворох возможных событий, так долго и тщательно выстраиваемый и едва не порушенный пришельцем из другого мира, пришёл в норму. Дауд вернулся и теперь сыграет свою решающую роль в судьбе Империи. О которой, по горькой иронии, никто кроме него и самого Чужого не узнает.       Всё случилось прежде, чем Володька успел что-либо осознать. Только что стоявший перед ним Дауд исчез. Студент истфака не успел рта открыть, как что-то больно ударило его в плечо правой руки. Стена за его спиной брызнула осколками от прошедшей навылет снайперской пули. Взвыв, Володька упал на четвереньки и схватился за вспыхнувшую адской болью руку. - Суки… Чтоб вас, мать вашу… Бля…       Студента истфака охватил липкий страх. Умирать ему совсем не хотелось. Только не сейчас, после всего пережитого, когда ему уже удалось отправить этого Дауда назад. Шипя от боли, Володька пополз в глубь здания, подальше от окон и треклятых снайперов. Неожиданно, под руку ему попалось что-то гладкое и твёрдое, от чего ладонь словно ударило током. Отдёрнув руку, Володька открыл рот, но готовые сорваться с языка матерные ругательства застряли в горле.       Забыв про снайперов, про группу захвата, что дежурила внизу здания, а сейчас наверное уже бежала вверх по лестнице, студент истфака широко раскрытыми глазами смотрел на лежавший на полу предмет. Это была его находка! Та самая, которую он принёс своему преподавателю археологии! Словно в трансе, он протянул к ней правую руку, заляпанную кровью, и поднял с пола. В тот же миг всю конечность от кончика пальцев до плечевого сустава словно пронзило током.       Истошный крик Володьки оборвался на полуслове, когда он исчез во вспышке фиолетового пламени. Прибежавшие через две минуты (всё-таки пешком на самый верх в полной выкладке это не так-то просто) сотрудники личной охраны генерал-лейтенанта Серова не нашли ничего, кроме следов крови и прислонённой к стене снайперской винтовки, про которую студент истфака в панике забыл.       Опрокинув стопку водки, Погорелов захрустел солёным огурчиком и с блаженством откинулся на спинку своего кресла. Старший следователь мог с уверенностью сказать, что теперь, когда весь этот кошмар и галиматья с проклятым Даудом закончилась, он знает, что такое настоящее счастье. Настоящее счастье, это вернутся к простой и привычной работе, ни связанной ни с какой чертовщиной. После неудачной операции по задержанию/ликвидации Дауда, в которую вмешался тот мальчишка, прошло больше двух месяцев. За это время спецслужбами был проделан титанический труд, который, однако, не дал практически ничего, кроме новых вопросов.       По отпечаткам пальцев на снайперской винтовке, была установлена личность мальчишки: Акимкин Владимир Сергеевич, девяносто четвёртого года рожденья. Бросились искать этого Акимкина, но оказалось, что родные и друзья понятия не имеют, где он и давно подали заявление в полицию. Выяснилось, что студент третьего курса пропал несколько недель назад, при весьма загадочных обстоятельствах. Командированный в Санкт-Петербург Погорелов лично допрашивал преподавателя археологии, Масленникова Захара Викторовича, который последним видел разыскиваемого молодого человека.       Если бы Погорелов выслушал его показания ещё месяц назад, он бы убедился, что профессор кафедры археологии повредился в уме от стресса, пережитого в результате взрыва в здании университета (тоже к слову весьма загадочного, так как следы взрывчатки специалисты ФСБ так и не смогли обнаружить). Но после того, что он видел, старший следователь был склонен поверить Масленникову, утверждавшему, что студент действительно растворился в воздухе, после того, как принёс странную находку, и что именно эта пропавшая находка и была причиной ЧП в питерском ВУЗе. О с своих выводах и догадках Погорелов в подробностях отрапортовал начальству.       Начальство, к удивлению старшего следователя, согласилось с его выводами. И тут же отправило спецгруппу за другими тремя находками, хранившимися в одном из сибирских музеев. Вот только было уже поздно. За день до отправки спецгруппы, музей был ограблен. Пропали именно те три странные находки из бивня мамонта. Расследование и попытки найти вора по горячим следам ничего не дали. Бешенству начальства не было предела. Как ему удалось не попасть под горячую руку, Погорелов так и не понял.       А затем прошла неделя. Потом ещё одна. Месяц. Ничего не происходило. Ни Дауд, ни Акимкин не объявились. В итоге, широкомасштабные действия по их поискам были свёрнуты. Благо, других неотложных дел хватало. Оставили негласное наблюдение за родителями пропавшего студента, чисто на всякий случай. Дело «Царицынского Потрошителя» было передано в архив и засекречено, как и всё, что только было с ним связано. Погорелов дал больше десятка подписок «О неразглашении», после чего с невероятным облегчением вернулся в родной Следственный Комитет. К привычной, не связанной ни с какой мистикой рутине.       И именно это счастливое возвращение он сейчас и отмечал. В полном одиночестве, после рабочего дня. Эпилог. Ямало-ненецкий автономный округ. Восточные предгорья северного Урала. Приблизительно 60 километров к западу от Салехарда.       Закинув за спину объёмистый походный рюкзак на восемьдесят литров, молодой человек, одетый в камуфляжный охотничий костюм оливкового цвета и сапоги до колен, застегнул лямки и двинулся дальше вдоль берега реки. Солнце начало клониться к закату, а путь ещё предстоял неблизкий. Можно было, конечно, ускориться, но лучше поберечь запас кофе. В случае чего, пополнить его будет непросто. Погладив всё ещё ноющее плечо правой руки, молодой человек уверенно продолжил свой путь. Учитывая, что места были вокруг абсолютно дикие, это было не просто.       До цели своего путешествия он добрался когда уже стемнело, и пришлось одеть налобный фонарь. Высокая скала, расположенная недалеко от берега реки и окружённая практически непролазным буреломом, скрывала в своё основании небольшой провал пещеры, уходившей под крутым углом прямо вниз. Сняв рюкзак и чертыхаясь, молодой человек начал осторожный спуск в зияющие непроглядным мраком недра. Учитывая больную руку, это была не так-то просто.       Достигнув дна, заканчивавшегося небольшим залом с низким потолком, молодой человек поправил налобный фонарь и продолжил свой путь по начинавшемуся в одной из стен зала горизонтальному коридору. Воздух был холодным, но сухим, не пахло ни сыростью, ни плесенью. Не было видно и следов пребывания каких-либо животных. Молодой человек склонен был это относить к заслугам древних сил, скрывавшихся в глубинах пещеры.       Двигаться в полный рост было невозможно, но в конце концов он добрался до просторного зала, с относительно высоким потолком, где смог выпрямится. По его прикидкам, он должен был находиться как раз под самым центром скалы. Скинув тяжеленный рюкзак, молодой человек отнёс его в угол пещеры, где помимо спального мешка лежали несколько тюков, забитых консервами, пара канистр воды, металлический чайник и набор алюминиевой посуды.       Положив рюкзак на каменистый пол, молодой человек достал из него небольшой свёрток. Не разворачивая его, он взял лежавшее у стены свёрнутое одеяло и направился к дальней от входа стене. Там он расстелил его и уселся так, чтобы можно было видеть все многочисленные рисунки, покрывавшие дальнюю от входа стену от пола до потолка. Изображения животных, людей и непонятных символов были расположены концентрическими кругами вокруг крупного схематичного изображения человека с копьём.       Аккуратно развернув свёрток из обычной простыни, молодой человек достал из него три округлых предмета из бивня мамонта, с вырезанными на них похожими изображениями. Положив их на пол в основании стены к уже лежавшему там предмету, который впервые и перенёс его в эту пещеру два месяца назад, он достал охотничий нож из висевших на поясе ножен. Скривившись, молодой человек уколол один из пальцев левой руки и помазал им похищенные артефакты.       Несколько секунд ничего не происходило, потом они вспыхнули слабым фиолетовым светом. Протянув над ними левую ладонь, с навсегда отпечатавшимся над ней Знаком, молодой человек прошептал: - Наставник, взываю к тебе!       Знак вспыхнул голубым светом, и сила потекла к древним артефактом. Их свет стал ярче и увереннее. Вслед за ними ожили и наскальные рисунки. Сначала засветились крайние, пока последним не засиял человек с копьём в самом центре.       Миг, их свет стал нестерпимым, пещера исчезла, а вокруг бывшего студента истфака разверзлась Пустота. Там, на небольшом поросшем травой пяточке тундры, где беззвучно горел фиолетовым пламенем небольшой костёр, его уже ждали.