Оракул

Аромат роз заполнял мои легкие и разум. Какая идиллия. Настолько спокойно. Я сижу в беседке из розового мрамора на холмике. Подо мной протекает река. Никогда еще не видел настолько чистой воды. Ветерок ласкает мои щеки. От беседки идет тропинка, заканчиваясь развилкой. Одна дорога скрывается в глубине леса. Интересно, что там? Вторая дорожка обходит беседку и спускается к реке, заканчиваясь деревянным мостиком. Не могу объяснить, что это такое, но ощущение, будто все здесь настолько нежное, что, прикоснувшись к чему-либо, оно обязательно сломается. Вся местность наполнена цветущими розами, лилиями и другими цветами. Поворачиваю голову влево и … - Леон, вставай! – слышу столь ненавистный мне голос. - Будильник еще не звонил! – кричу я в ответ, закрывая опять глаза и укутываясь поглубже в одеяло. - Он уже полчаса звонит. Ты опять проспал. Вставай, а то опоздаешь! Мама вышла из комнаты, а я перевернулся на спину и, чертыхаясь, пытаюсь воспроизвести сон. Какая же красота мне снилась… На самом деле у меня есть такая особенность: мои сны всегда приятны и красивы, но самое удивительное – очень реалистичны. Все очень удивляются, когда я им говорю, что ни разу мне не снился кошмар. И это действительно удивительно. Даже в гугле ничего толкового об этом не нашел. Встаю, одеваю махровый белый халат и иду в ванну. Умывшись, иду на кухню. Опять наступает пора самого ненавистного мне занятия – готовка бутербродов в школу. Этим «чудом» я занимаюсь с восьмого класса. А сейчас я уже в двенадцатом. Мама категорически отказалась готовить их мне, аргументируя тем, что я уже большой, а она хочет поспать лишние двадцать минут. «Эгоистка!» - подумал я про себя. В школу отвезла меня мама, сперва завезя малого в садик. Да, у меня есть брат. Разница у нас с Мишей – четырнадцать лет. Почему так, спросите вы? Потому что отец мой алкаш. А мать, выйдя замуж за другого мужика, очень долго готовилась морально к этому ответственному шагу, как рождение второго ребенка. Мне восемнадцать лет. В школу я пошел в семь лет. Почему? Потому что иврит я не смог выучить за год. Да, кстати, приехали мы в Израиль из Харькова. Израиль я возненавидел в первый же год. Мне тогда было пять лет. Тупые, уродливые бабуины. Ну, как говорится, в чужой монастырь со своим уставом не ходят… вот так и я. Никогда никого не гнобил, скорее наоборот. В детстве был единственным русскоязычным в классе. Конечно же, экзотика. Наверное, тогда, я и замкнулся в себе. Все-таки психика у меня весьма пострадала в детстве. Отец – алкоголик, который обо мне даже не вспоминает. О родственниках ничего плохого сказать не могу, но разлука с ними была для меня ударом. Мать для меня не была авторитетом, хотя я ее очень люблю. Просто все мое детство мною занимались все, кроме неё. Она в этом не виновата, просто сами понимаете, девяностые годы – работы не было. И мама единственная кто зарабатывала и кормила семью. Поэтому я не в обиде. Но все же, тяжело было расстаться с теми, кого любил больше всего. Уехав в Израиль, я сразу невзлюбил отчима. Сегодня, объективно смотря в прошлое, понимаю, что ничего плохого он не сделал. Наоборот, он пытался заменить мне отца настолько, насколько мог. Но это я его отталкивал. Все-таки ребенок должен найти виновного в своих страданиях. А он идеально подходил для этой роли. - Привет! – хлопнул меня по плечу Дима и улыбнулся во все тридцать два зуба. Вот странный всё-таки этот парень. Я весь такой «волк одиночка», ни с кем не общаюсь особо тесно, а он все лезет и лезет. - Привет, – ответил я и поправил челку, упавшую мне на глаза. - Сегодня контрольная по английскому. Готов? – Блиииииииин. Точно! И как я только мог забыть? Ладно, справимся! Я в ответ я лишь покачал головой. Дальше я пошел один. Настроения не было, и Дима явно это заметил, поэтому за мной не пошел. Я зашел в туалет и посмотрел в свое отражение. Синие круги под глазами, пару подростковых прыщичков на лбу. Идеального размера нос. Красивые, симметричные слегка тонкие губы. Каштановые волосы с проблесками рыжины и брови на пару оттенков темнее. Тонкая «фараонская» бородка росла на подбородке и тонкие усики. Скажу честно, внешность у меня не плохая. Подмигнув себе в зеркале, я отправился в класс. Первые две пары пролетели довольно быстро. Чего не могу сказать об английском. Ответил я-то на все вопросы, но уверен, что процентов на восемьдесят это был полный бред. Время текло мучительно медленно. Когда до звонка осталось десять минут, я сдал бланк с ответами и отправился на улицу. Сел на скамейку и вошел в контакт. Как и полагалось, никто не писал. Но я и не расстроился. Имея всего тридцать четыре друга и почти ни с кем не общаясь, тяжело быть популярным. Я включил плейлист и закрыл глаза под очками, наслаждаясь редкими порывами ветерка. Спустя пятнадцать минут прозвенел звонок, объявляя о начале четвертой пары. Литературу я люблю скорее из-за учительницы, нежели из-за самого предмета. Люблю я педагогов, которые не следуют сухо по программе обучения, а вносят что-то свое, делятся историями из своей жизни. В общем, когда на уроке ты смотришь не просто на усталого, недовольного жизнью учителя, а на личность, которая имеет свое мнение, опыт и готова поделиться ею с другими. Идя на автобусную остановку, я обратил внимание на выезжающую из-за поворота иномарку нашей классной воспитательницы. Интересно, сколько же учителя зарабатывают, что Рахель, будучи разведенной, может позволить себе такую роскошь. Я начал вспоминать, какие средства передвижения имеют наши учителя. От увлекательного размышления меня отвлекла резкое столкновение. Я и не заметил, как на меня пёр высокий мужик, лет сорока. Я от удара пошатнулся назад и приземлился на свою пятую точку. Удивленно похлопав ресницами, посмотрел на мужчину, который лишь потерял слегка равновесие, но уже стоял твердо и ровно. Он протянул мне руку, и я воспользовался ею, чтобы встать. - Прошу прощение! (иврит), – сказал он с легкой тревогой в голосе. – Ты не ушибся? - Нет. Ничего страшного. Все хорошо, – улыбнулся и снял солнечные очки. Мужчина оценивающим взглядом быстро поднялся по моему телу от ног и до глаз. На последних его взгляд остановился на пару секунд, за время которых его лицо потеряло любезное выражение и обрело гримасу ужаса. Он, как ошпаренный, отскочил от меня и быстрым шагом, чуть ли не бегом начал от меня удаляться в сторону, из которой он пришел. Мужчина еще пару раз оглянулся на меня и перешел на бег, скрывшись за поворотом. «Идиот какой-то!» - подумал я. «Значит, сбил меня с ног, а потом убежал!?» Мда… наверное весь удар пошел в мозги. «Дом, тихо – тихо в нем, я открою дверь, никого не жду, мне теперь не верь. больше не приду…» - звенело в наушниках. Я, разложившись на кровати, просто слушал мою недавно ставшую любимой, песню. В голове крутились эпизоды сегодняшнего дня. Дав телу отдохнуть от тяжелого сидячего дня, я зашел на сайт знакомств. Пару себе я ищу уже порядка двух лет. Почему, если у меня симпатичная внешность, у меня нет девушки? Да просто потому, что я предпочитаю мужчин. Ну, вот такой я. Осознал свою ориентацию я где-то в двенадцать лет. Я конечно и раньше задавался вопросами о том, откуда берутся дети и как происходит процесс… но разделять гомосексуализм с гетеросексуализмом я начал гораздо позже. Было два новых сообщения: «Привет! Хочешь горячего секса?» - сообщение тут же было удалено. Не переношу таких вот кобелей. Не знаю почему, но, несмотря на весь холод, который я проецирую наружу, внутри я всегда был романтиком. Причем безнадежным. Я свято верю в то, что каждому человеку суждено встретить свою вторую половинку и лишь с одним человеком можно быть счастливым. А раз так, в чем тогда смысл ложиться непонятно с кем в постель? Для чисто физической разрядки подходит и рука, пардон. «Здравствуйте, Мюн_Гай. Хотел бы с вами познакомиться. Буду рад знакомству » (иврит) – перешел на его страничку, щелкнув на аватарку. Кстати, аватарка была весьма симпатичной: два дельфина, выпрыгнув из океана, касались носами друг друга, на фоне заката. Хм, вроде ничего - парень. 29 лет. Рост – 176 см. национальность – еврей. Язык – иврит + английский. Дальше было краткое описание своих увлечений: спорт, путешествия, японская и таиландская кухни. «Гурман хренов» - подумал я. Честно вам скажу, я всегда считал, что моя вторая половинка – русскоязычный. Наверное, потому, что из-за своего непринятия израильского менталитета, так же чувствую легкое отвращение от языка. Но попытка не пытка. Может, я и ошибаюсь, и моим избранником станет именно еврей… «Привет. А разница в возрасте не смущает?» - написал я ГансАндерсу. Кстати, он что, сказки до сих пор любит? В таком то возрасте? От нечего делать, я решил хоть раз за последний месяц сделать домашние задания. Учился я, не больше, не меньше, что ни на есть средне. Как я предполагал, домашка по математике особо сложной не была. Посему, решив три задачи из двадцати семи, я закрыл учебник и отправился снова к компьютеру. Открыв сайт с видеокурсом немецкого языка, я начал внимательно слушать лектора и записывать, ставя на паузу, чтобы ничего не пропустить. С самого детства я мечтал перебраться в Европу. Сначала хотел исключительно во Францию, даже пытался выучить французский. Только вот понял, что слишком сложный он пока для меня. Но со временем, почему-то, мое сердце больше тянулось к Германии. Вот я потихоньку и начал изучать немецкий. «Ich libe dich» - мда… кому бы я мог такое сказать? Правильно, никому. Опять мысли, до ужаса безнадежного романтика, наполнили голову и вводили в депрессию. Но я уже привык. Она неотъемлемая часть моей жизни уже на протяжении пяти лет. Дописал урок и, отложив листы в сторону, я зашел на сайт знакомств, но новых сообщений не было. Часы уже показывали одиннадцать часов вечера. Можно уже ложиться. После душа я направился на балкон. Достав сигарету из пачки и закурив, начал представлять, как сижу на большом балконе роскошного отеля в шелковом халате и потягиваю вино. Как сзади подходит мой любимый мужчина, окутывает мои плечи сильными руками и целует в шею, щеку, ушко. Да, я люблю роскошь. С каких пор романтика отменяет меркантильность? Никогда не представлял спутника моей жизни спереди. Либо с моей спины, либо я сзади него. Не зная его лица, я не могу просто так выдумывать, что попало. По крайней мере, не хочу привязывать что-то настолько личное, светлое с каким-то уже существующим лицом. Почему-то вспомнился тот мужик, который сбил меня сегодня. Вновь удивившись дегенеративности израильтяней, я стал повторять новые немецкие слова которые должен выучить. Докурив и потушив сигарету, я лег под одеяло и закрыл глаза. Почему-то сразу вспомнился незаконченный сон. Насколько красиво там было… насколько спокойно… Река текла с бешеной скоростью. Было ощущение, что каждую каплю выстрелили из пистолета. Аромат роз опять наполнял мои легкие. С каждым вдохом становилось все спокойнее. Все негативные мысли просто улетучивались из моего разума. Боже, какое блаженство. Я встал и медленно ступил на тропинку. Пройдя несколько метров я развернулся, чтобы разглядеть получше место моего прошлого обитания. Красивая, большая, куполообразная беседка, построенная из бледно розового мрамора. На мгновение появилась мысль, что такое количество мрамора наверняка обошелся владельцу в кругленькую стоимость, но тут же улетучилась, как только я заметил на колонах строения волшебно красивые узоры. Они небыли похожи ни на что другое, что я видел в своей жизни. Они были и нежны как лепестки розы и опасны как тысячи стрел выпущенные в одну точку. Подобные узоры заставляли разум потихоньку расплываться, глаза щуриться. «Поразительная красота!» - подумал я. Спустившись по тропинке к берегу реки и по пути понюхав несколько цветков, я стал напротив деревянного моста. Было желание ступить на него, чтобы исследовать просторы противоположного берега. Но было четкое понимание, что пока нельзя. Почему? Не знаю. Но ноги отказывались делать шаг на встречу моста. Ужасный рев будильника заставил меня резко открыть глаза. Подскочив к телефону и выключив звонок, я сел на кровать и снова начал воспроизводить сон. В нем было две не обычные вещи: во-первых, он был гораздо реалистичней, чем все остальные. Во-вторых, у меня появилось ощущение, что кроме меня там был еще кто-то. Кто-то кто наблюдал за мной. Интересно…