Цвета синей будки

- Доктор, так надо? – Кэйди уклонилась, услышав над собой шум вертолета, видимо думая, что посадку он решил совершить прямо на нее. - Уверен, что нет, но отвечу, что да, - схватив девочку за руку, он резко потянул ее на себя, и оба свернули в темный переулок, где были явно видны последствия войны: стекла выбиты, стены в дырах, в окнах лишь пустота, без единого признака на жизнь. Подбежав к огромной железной двери, которая никоим образом не вписывалась в эту атмосферу полуразрушенной лондонской улочки, Доктор не стал долго церемониться и, достав из кармана звуковую отвертку, быстро расправился с дверью и, после чего, не без сил потянув ее на себя, пустил внутрь сначала Кэйди, и уж потом забежал сам. Закрывая дверь, вновь с помощью отвертки, снаружи послышался звук взрыва, будто неподалеку то ли упало, то ли и вовсе разрушилось какое-то здание, но на состоянии помещения, где они находились, это никоим образом не отразилось. Было темно, и путь Доктору и Кэйди освещал лишь зеленый огонек от звуковой отвертки. Таймлорд шел впереди, а Кэйди, словно маленький ребенок, плелась за ним позади, впившись в его руку. Все происходило слишком быстро и времени на обдумывания происходящего пока не представилось. Доктор был с ней немногословен, и когда девочка второй раз переступила порог ТАРДИС, таймлорд принялся что-то очень быстро и очень непонятно объяснять про каких-то существ, какую-то планету, но из слов Доктора Кэйди поняла лишь то, что ее явно кто-то желает заполучить, причем не для самых лучших целей. В любом случае, если чудак с машиной времени хочет ей помочь, почему бы не предоставить ему эту возможность? Но сейчас Кэйди думала иначе. Она была слишком напугана, и Доктор, словно отец, думал лишь о защите своего ребенка, с которым на деле провел не больше трех часов вместе. - Почему мы оставили будку в сарае, а не переместились сразу сюда? – шепотом спросила Кэйди, пока они с Доктором спускались вниз по лестнице, кстати сказать, очень длинной лестнице, но таймлорд лишь шикнул на девушку, так и оставив ее без ответа. Было все также темно. Кажется, что лестница закончилась. Доктор застыл на месте, а Кэйди стояла позади него на лесенке, но даже при таком раскладе она оказалась ниже, чем высокий и тощий чудак с отверткой. Послышались шаги. Кэйди поежилась, но Доктор стоял неподвижно. Первое, что увидела девушка – это яркий свет от фонаря. За ним появились очертания молодого человека в форме времен Второй Мировой, но Кэйди уже догадалась, в какую эпоху ее отвез Доктор. Вот только зачем – это уже другой вопрос. Сейчас лучше последовать примеру таймлорда и стоять неподвижно, а то мало ли, за кого их может принять человек из первой половины прошлого столетия. - Доктор? – взгляд военного, как ни странно, устремился на звуковую отвертку, а не на лицо таймлорда, словно лицо – это ненужный атрибут личности, по которому сложно узнать человека. Доктор лишь кротко кивнул и достал из кармана нечто, вроде какого-то удостоверения. Кэйди так и не смогла разглядеть, что именно это было, но военному аргумента в виде, скорее всего, какого-то пропуска вполне хватило, чтобы провести эту веселую компанию дальше. Лифт, который явно не походил на лифт из 2025-ого года, медленно вез их все дальше и дальше вниз. На деле, как показалось девушке, спустились они всего-навсего примерно на 4-5 этажей вниз, но со скоростью этого лифта времени прошло довольно прилично. Покинув клетку, по-другому это и назвать нельзя было, уже было видно, что тут начинается жизнь. В огромном военном бункере, как в муравейнике, сновал туда-сюда нескончаемый поток, естественно, не муравьев, а людей, и при этом все, как на подбор, словно сошли с картинок повестей о Второй Мировой. А, черт… - Доктор, почему мы здесь? – Кэйди подняла голову вверх, пытаясь заглянуть Доктору в глаза, но тот следил лишь за затылком мужчины, который их куда-то вел. Ответа вновь не последовало и Кэйди лишь глубоко вздохнула, уже медленно начиная понимать, в какую авантюру ввязалась. Итак, неизвестный человек на машине времени дважды спасает тебя, а потом увозит в бункер? Романтика. Интересно, чтобы на это сказала мама? Точно наорала бы. Хотя, она бы могла приструнить Доктора, ибо вид разъяренной женщины в халате и с поварешкой может напугать даже такого «крепкого орешка». Вновь огромная железная дверь. На этот раз обошлось без звуковой отвертки – просто безобидный стук. Когда дверь открылась, Кэйди зажмурилась от такого количества света. На улице уже вечерело, да и в бункере освещение было, грубо говоря, как в бункере. В кабинете же, куда теперь уверенным шагом зашел Доктор, таща за собой девочку, было светло, как днем от солнечных лучей. Кэйди спряталась за спиной Доктора. Тот же, не желая, чтобы девочка, словно совсем маленькая, боялась всего и сразу, взял ее за руку и потащил вбок. В конце концов Кэйди поддалась и, обиженно посмотрев на Доктора, встала по струнке рядом с ним. Дыхание участилось, глаза превратились в два блюдца. Итак, Черчилль отрывается от бумаг, по-детски удивляется синему цвету волос, добродушно улыбается и с распростертыми объятиями идет к Доктору. С кем не бывает. Девушку буквально на несколько минут вытолкнуло из реальности. Внутри бушевал неописуемый восторг от всего происходящего. Да, ты в 1942 году. Доброе утро, страна. - Милочка, - Черчилль, после краткого разговора с Доктором, который больше был похож на перешептывания, повернулся к ней и даже постарался улыбнуться, но премьеру это, откровенно говоря, не шло, - присядь на диван, - он указал в сторону небольшого диванчика, который уютно расположился под огромной картиной в позолоченной раме, на которой, кажется, был изображен рассвет на Темзе. Кэйди не шелохнулась, хотя под таким взглядом сложно было не выполнить такую простую просьбу. Причем под взглядом Доктора. Он, судя по всему, уже поспешно собирался уйти и переговорить с премьером, но Кэйди теперь боялась остаться совсем одна, ибо Доктор, пусть и неважный, но все же не чужой человек. Относительно… - Кэйди, сядь, - он посмотрел на девушку, словно вот-вот набросится на нее, свяжет и усадит сам, но та медленно повернулась и пошла к дивану, после чего аккуратно села на него, будто бы это был музейный экспонат, хотя для девочки из 21-ого века так оно и было. Железная дверь открылась, и вот, Доктор и Черчилль вновь в темном коридоре, или, скорее сказать, темной «приемной», которая расположилась перед кабинетом, ибо настоящий коридор, метрах в 20 от них, был живым потоком людей, а тут было тихо и спокойно… Возможно, это можно объяснить наличием солдат, которые стоят на страже, но возможно, что это просто магия. - Доктор, - протянул премьер и рассмеялся, - а ты все стареешь и стареешь… А спутницы все молодеют и молодеют. - Да, - Доктор выдавил нечто на подобии улыбки, - только она не моя спутница. - Дочь? – удивленно спросил Черчилль, - у вас, кстати, носы похожи. Я сразу заметил. - Нет, - буркнул таймлорд и посмотрел в сторону коридора, - она не моя дочь… Мне нужно выяснить, кто она. По всей Вселенной разослали сообщение о ее поиске. Но она… - Доктор посмотрел на Черчилля и, наклонившись к нему, принялся говорить шепотом, - она просто человек. За всю жизнь ничего странного. Зачем она им? - Кому «им»? – премьер поправил очки и внимательно посмотрел на старого друга, - и зачем тебе нянькаться с этой девочкой? - Я думаю, - Доктор пропустил мимо ушей вопрос о том, кто же ищет Кэйди. В любом случае, для того, чтобы рассказать эту историю понадобится не один час, а время на исходе, - что она потомок повелителей во времени, - произнес таймлорд чуть ли не по слогам, - и поэтому меня изначально занесло к ней. И поэтому ее ищет… Ее ищут, - осекся Доктор, но Черчилль, кажется, не заметил этого. - Чушь! – отмахнулся он, - если эта девочка одной расы с тобой, почему она человек? Ты не мог посмотреть, были ли у нее в роду таймлорды? – спросил он у Доктора, при этом словно у глупого ученика, который не может решить легкую задачу. - Я смотрел! – чуть ли не крикнул тот, но поняв, что подслушать может любой, в том числе и Кэйди, вновь перешел на шепот, - там пусто. У нее пустая родословная. Единственно, что я знаю – так это то, что ее дедушку зовут Питер. - Ну так проверь, жили ли на Галлифрее Питеры, - усмехнулся Черчилль, - или она внучка Питера Пена? Слушай… - Не до шуток! – перебил его Доктор и грозно посмотрел на премьера, - я тебя прошу лишь присмотреть за ней, пока я буду выяснять, кто она. - Я не нянька! – так же грозно ответил Черчилль, - возьми ее с собой. Твоя будка огромная… - ВОТ ПОЭТОМУ ТЫ ЕЕ СЮДА НЕ ПУСКАЕШЬ? ТЫ БОИШЬСЯ, ЧТО Я УКРАДУ ТВОЮ АРМИЮ?! – перешел на крик Доктор, но премьер растерянно замахал руками, потому что солдаты, которые охраняли подход к кабинету премьера, то и дело, да оборачивались и наблюдали за беседой Черчилля и какого-то левого мужика. - Я… - уже спокойно начал Доктор, тяжело дыша, - я собираюсь выяснить это у того, кто хочет ее убить. * * * Дверь открылась. Черчилль появился один, на Доктора даже намека не было. Кэйди встала с дивана, но премьер махнул рукой, давая понять девушке, чтобы она села обратно. Сев за свой стол, он достал из ящика небольшой пузырек с неким напитком, возможно, что коньяком… Или яблочным соком. Стакан уже стоял на столе, так что премьер молниеносно налил себе целый стакан некоего напитка, но потому, как он его выпил, стало ясно, что это не яблочный сок, и даже не чай. - Будешь жить тут, - сказал он, после чего налил себе неяблочного несока вновь. Кэйди боялась спросить у него хоть что-нибудь, но после второго выпитого стакана премьер все же решил пояснить Кэйди ситуацию, хотя бы поверхностно. - Доктор отправился узнать, почему на тебя нападают пришельцы. Он должен скоро вернуться, - ответил Черчилль и, подозвав Кэйди к себе, приобнял ее за плечи, когда девочка наконец таки подошла к нему и, когда один из солдат открыл дверь, все также обнимая Смит премьер пошел дальше по коридору. - Знакомьтесь, это моя внучка Кэделайн, - сказал он улыбнувшись, когда к нему подошли остальные солдаты, дабы сопроводить в, собственно, куда душе его угодно. - Но у вас нет внучки по имени Кэделайн, сэр, - сказал один из солдат но, поймав на себе грозный взгляд Черчилля, вмиг вытянулся по струнке и стал, словно игрушечный. - Как же нет, если есть, дубина?! – прокричал премьер, - проводите мою внучку в свободную комнату. Выдать одежду. Отпустив Кэйди, Черчилль молча развернулся и пошел обратно в свой кабинет, что-то бурча себе под нос, причем это что-то не самого поэтического содержания было явно в адрес Доктора. Кэйди шла молча, опустив голову вниз, словно заключенная. Петляя в компании солдат среди множества людей, девушка чувствовала себя заключенным, которого ведут на казнь. Все взгляды были направленны на Смит, но дело было скорее в цвете ее волос, нежели в самой Кэйди. В конце концов, Кэйди и ее свита свернули в такой же коридорчик, который был перед кабинетом Черчилля, но тут вдоль стен было множество дверей. Постучавшись в одну из них, Кэйди уже было подумало, что премьер выделил ей какие-то хоромы, вроде его кабинета, который сейчас старательно убирают к приезду «внучки премьера», но это, к сожалению, это было не так. Видимо, это было что-то вроде общежития, хотя ожидать от военного бункера другого не стоило. Один из солдат стучал в каждую дверь и спрашивал, есть ли свободные места в комнате, и лишь с третьей попытки Кэйди повезло. «Свита» просто напросто ушла, оставив девушку наедине с незнакомыми людьми, которые, судя по всему, должны были стать ее соседями. Дверь все еще была открыта, так что девушка, юркнув внутрь, как мышка, быстро закрыла за собой дверь и огляделась. В комнате было серо и уныло, в отличии от кабинета Черчилля. Тут рядком стояли дюжина двухъярусных кроватей, и почти на каждой сидели точно такие же солдаты, как и те, который провожали Кэйди: спортивное телосложения, та же форма, тот же тяжелый взгляд. Увидев Кэйди, несколько из них, откровенно говоря, расплылись в улыбке. И только тут Кэйди поняла, что во всем этом потоке людей, который снует туда-сюда по огромному коридору, девушка почти ни разу не видела женщин. - Ой, - пискнула Кэйди, но солдаты лишь дружно, словно по команде, рассмеялись. Девушка сделала шаг вперед, затем другой… Медленно, словно пытаясь наступить на бомбу, она принялась продвигаться к этой веселой компании, на самом деле в надежде найти место, куда можно упасть и заснуть. Солдаты следили за действиями Кэйди с улыбкой, а когда она и вовсе растерялась, так как, судя по всему, все нижние ярусы были уже заняты, и вовсе дружно охнули, словно наблюдали за каким-то маленьким котенком. - Садись, я посплю на верхнем, - один из солдат, судя по виду, лет двадцати похлопал по кровати, на которой сидел один. Кэйди медленно подошла к нему и села рядом, и вновь среди этой компании пробежался смешок. Девушка немного поежилась и оглядела всех присутствующих. Тут в основном были молодые парни, вроде того, который предложил Кэйди поспать на верхнем ярусе вместо себя, но были и люди постарше, а также парочка ровесников девушки. Как ни странно, все увлеченно смотрели за действиями девушки и улыбались, и если эта улыбка и не было добродушной, то в таком случае очень и очень подозрительной. За смехом по комнате пробежал восклик, а точнее серия воскликов. Там смешались такие вопросы, как «ты кто?», «как звать» и даже пару раз слышался «вашей маме зять не нужен?» - Я Кэйди, - тихонько ответила она, потупив взгляд. * * * - Вы что, правда пугали их масками из театра? – Кэйди надрывала живот от смеха, но Джон, ее новый сосед «по койке», продолжал заваливать юную леди смешными историями дальше. - Да, бегали там, как курицы безголовые, что-то на своем шпрехали, - Джон улыбался, смотря на Кэйди, а его огромные темные глаза с теплотой смотрели на девушку, которая уже загибалась от смеха. - Оо-ой, - протянула Кэйди, успокоившись, а из глаз даже выступили слезы. Вот так и живем: вчера ты заселяешься в солдатский корпус и спишь без чувств после допроса, кто ты и откуда, а сегодня тебя с раннего утра смешат и удивляют новыми и новыми событиями Второй Мировой. - Это что, - протянул с дальней койки Крейг, которого с первого взгляда можно было перепутать с Джоном, но у Крейга были потрясающие пышные усы, которыми он гордился, - мы когда по немецким самолетам стреляли начали вслух выдержки из книг по медицине на латыни произносить. Ну они и подумали, что мы Сатану вызываем. Утихнут, а мы крикнем «Мартикариа рецутита», да и пальнем по ним. Все – Сатану разгневали! Кэйди засмеялась еще пуще, на этот раз свалившись на Джона и изредка выдавая звуки, похожие на крик дикого животного. Теперь рассмеялись все. - Не порти мне миледи! – Джон помог Кэйди привстать, но та все еще не могла успокоиться. - А что такое «мартикали…», - немного успокоившись спросила девушка, внимательно посмотрев на Крейга, который натирал свои сапоги. - Ромашка полевая, - улыбнулся тот, так и продолжая с усердием натирать свои сапоги. - Кстати, - Джон встал с кровати и взяв также свои сапоги, которые стояли у ее подножия, подошел с ними к Крейгу и присел к нему. Взяв кусок старой тряпки, которая валялась у ног Крейга, Джон поднял ее и, последовав примеру своего друга, тоже принялся натирать свою обувь. - Вы повернуты на чистоте сапог? – все еще улыбаясь, спросила Кэйди, но после этой фразы улыбка спала с лиц всех. - В последний раз натираем… Возможно, - мистер Грин, самый старый из всех в этом блоке, прошел мимо Кэйди, немного прихрамывая, и вовсе вышел из комнаты. Кэйди проводила его удивленным взглядом, но, кажется, до нее начал доходить смысл сказанного. - Бой, - Джон поджал губы и посмотрел на Кэйди, затем на свои сапоги, - обещает быть… Жестоким, - добавил он, отчетливо произнося каждое слово, - слышала о «Верденской мясорубке»? – Джон посмотрел на девушку, но та, побледнев, лишь кротко кивнула, - прогноз на битву нерадужный, - горько улыбнулся он и, впрочем, вернулся к чистке своих сапог. - Ему-то зачем переживать? – послышался с верхних ярусов голос, кажется, Кейна… Или Курта… Единственное, что Кэйди запомнила из рассказов Джона – так это то, что он старше ее всего на два года… Или три… Вот черт. - Все равно сидеть дома будет. На мягкой кровати, - буркнул он же. Кэйди повернулась в его сторону, но увидела лишь его спину. Видимо, он был очень горд, чтобы смотреть на дверь, из которой только что вышел тот, кто будет «сидеть дома». - Сейчас этот сапог полетит в тебя, Колин, - прорычал Крейг, - он ранен, и… - А я месяц назад сюда приехал! Что я умею? Стрелять? – взбунтовался тот, так и не поворачиваясь к остальным, - я стану пушечным мясом из-за него. Убьют меня, а не его! - Еще одно слово, и убью тебя я, - прорычал Крейг, все также натирая свой сапог, в котором скоро, кажется, образуется дырка. Несколько минут все сидели в тишине. Мистер Грин вернулся назад, и теперь одна из его штанин была закатана, и был видел бинт, пропитанный свежей кровью. Кэйди поежилась, осознавая не только то, какого сейчас мистеру Грину, но и то, как ужасны сегодняшние слова Колина. На тумбе у кровати Джона и Кэйди лежал «Оливер Твист», так что пока остальные готовились, судя по разговорам, к встрече с премьером, Кэйди молча читала, а точнее перечитывала Диккенса, дабы не отвлекать солдат. Разговоры медленно утихали, а Кэйди продвигалась вперед все медленнее и медленнее, чувствуя, что вот-вот заснет. На душе было неспокойно от того, что, возможно, завтра ни Джона, ни Крейга, ни того блондина со смешными ушами тут не будет. Нельзя сказать, что за это столь короткое время Кэйди привязалась к ним, но сейчас девочка из 21-ого века смогла оценить то, о чем раньше лишь читала: хороший человек идет на войну. Ребята уже стали выходить из комнаты. Первым, к слову, вышел Колин, а точнее выбежал. Девушка отложила книжку и бросилась на шею к Джону. Кэйди боялась, что вот-вот заплачет, и в конце концов все же начала слезокапить. Джон проронил скупую мужскую слезу, но, казалось, если бы все сейчас вышли из комнаты, кроме Кэйди, он бы и вовсе расплакался. - Я чай найду к вечеру. Приходи, - шепнула она и поцеловала его в щеку. Когда Джон ее отпустил, она бросилась к Крейгу, потом к тому блондину, потом к мистеру Грину и остальным ребятам. Возможно, сегодня ночью ей придется спать одной в этой огромной комнате. В комнате было 12 человек, считая Кэйди. Ушел только Колин, но, казалось, все были этому рады. Несколько минут, если не с десяток, все стояли молча. Кэйди с усилием щипала себя за руку, чтобы не заплакать, ибо словно цепной реакцией у взрослых вояк глаза становились на мокром месте, когда девушка готова была разрыдаться. - Пора, - мистер Грин, прихрамывая, протиснулся ближе к двери, но тут из коридора послышался крик, который принадлежал, кажется, Колину. Мистер Грин замер. Из-за эха слышалась лишь какая-то каша, но по мере приближения Колина к Кэйди его слова становились все четче и четче. - ОНА ВНУЧКА ПРЕМЬЕРА! – заорал он, увидев Кэйди и указал на нее пальцем. Кэйди пошатнулась, но за криком Колина послышался низкий, командирский голос, который призывал солдат из комнаты 6 пройти за ним. - Прощай, Кэйди, - Джон махнул девушке рукой и, так как выходил последним, закрыл за собой дверь. Кэйди упала на кровать и, сняв очки, уткнулась носом в подушку и заплакала. Слишком много слез за сегодня. Слишком жестокий урок решил преподать ей Доктор.