Сегодня в Найт Вейле жарко

      «В Найт Вейле облачно, с трех до пяти ожидается кровавый дождь. Если вы увидите синюю полицейскую будку – просто смотрите на нее не отрываясь, это деморализует возможного противника. А теперь о ситуации на дорогах: дорожный знак, кактус, бампер».       Дорожный знак, кактус и бампер.       Эти предметы, сами по себе вполне обычные, смотрелись бы совершенно нормально на трассе где-нибудь в Патагонии, но в читальном зале библиотеки они выглядели в высшей степени странно. Доктор сделал пару шагов по скрипучему паркету. На несколько футов вокруг распространялось пятно света, как от софита, освещавшее маленький пятачок рядом с ТАРДИС. Окон не было, видимых источников света – тоже. «Трасса 800» – гласил дорожный знак; от кактуса пахло пылью и почему-то пиццей с беконом, а еще очень сильно – необъяснимой ситуацией.       Ощущалось и присутствие таймлорда, но не было возможности понять, кого именно.       – Интересно, – пробормотал Доктор. – Куда же ты меня забросила?..       Он посмотрел на свои ноги – на них красовались резиновые пляжные шлепанцы. Не повезло.       Столы были расставлены так хаотично, что проход между ними оказался очень узким. Раскрытые книги лежали на столешницах, на полу – везде. Доктор смахнул пыль с обложки одной из книг и прочел заголовок: «Как избавиться от гигантского облака». Язык был английским, но обстановку это не проясняло.       Доктор постучал костяшками пальцев по конторке, одновременно доставая звуковую отвертку.       – Никто не хочет выписать мне абонемент? Я мог бы взять… – Доктор пошарил рукой по первому столу, – …«Пособие как не стать едой». Хм, а не почитать ли, действительно, на досуге.       Тут свет, сопровождавший Доктора, выхватил на табличке надпись:       «Для вызова библиотекаря кричите изо всех сил, лучше всего подходит вопль непередаваемого ужаса. Звучание этого вопля можно узнать в аудиотеке на втором этаже».       – Все чудесатее и чудесатее. Эх, бедняга Кэрролл, сильно на него тогда повлияла встреча с гигантскими кроликами планеты Огрэббитс…* О, так вы и есть библиотекарь? Я могу взять эту книгу?       Тьма, собравшаяся клубами вокруг огонька звуковой отвертки, разинула черную пасть; на пятне света вокруг Доктора появился отпечаток гигантской ноги. И еще один.       – Видимо, нет. До свидания!       Бегать в пляжных шлепках не так-то просто, думал он, лавируя между стеллажами и поскальзываясь на крови; ну да, а вот и оторванная голова, руки и нога. Что ж, наверное, чей-то отпуск тоже не задался.       Доктор влетел в соседний зал и захлопнул дверь, закрыв ее наглухо отверткой.       И обернулся.       ***       «Шериф Тайной полиции объявил двухдневный карантин в западной части Найт Вейла, где, как известно, находится Парк для собак, библиотека и гигантская статуя Женщины без лица, недавно изваянная неизвестным скульптором. Шериф заявил, что не стоит опасаться чужака из синей полицейской будки. “Гуманность превыше всего, – сказал он, – поэтому сразу стреляйте на поражение, чтобы он не мучился”. Раздача пулеметов, пушек и водяных пистолетов состоится через полчаса у здания Городского совета».       – Не ожидал встретить тебя здесь! Хотя нет, пожалуй, ожидал. Я и ты, ты и я – и дивный новый мир, еще не пострадавший от наших маленьких войн.       Приключение резко перестало быть забавным.       – Мастер.       – Что, тебе больше нечего сказать? А как же «у-у-у!» или «а-а-а!»? Одиночество однозначно не пошло тебе на пользу, – Мастер неожиданно расхохотался – громко и инфернально и вдруг с совершенно другими интонациями продолжил, схватив Доктора за лацканы пиджака: – Я устал, понимаешь? Как же я устал быть здесь, в этом книжном склепе. Лучше уж остаться на твоей ТАРДИС в качестве питомца.       Это было настолько не похоже на Мастера, что Доктор на мгновение потерял дар речи. Мастер же, отвернувшись от него и засунув руки в карманы запыленных спортивных штанов, прошел к первому ряду стеллажей с детской литературой. На него с обложек таращились голубоглазые совы и цветные расчлененные щенята, добавляя изначально странной ситуации оттенок первосортного сюра.       – Я здесь смотритель, Доктор! – он развел руками, словно показывая свои владения. – А тебе не помешает небольшая экскурсия. Вон то черное создание в углу, которое на тебя напало – подвид Вашта Нерада, чуть более материальный и чуть менее быстрый. Не имею ни малейшего представления, кто сделал их библиотекарями, но шутка удалась. Сейчас они тебя не тронут – я рядом. В противоположном углу…       Раздался выстрел, и Мастер со стоном упал, схватившись за голову, по его лицу потекла кровь. Остановив Доктора жестом, Мастер утер кровь подолом толстовки. Дырки от пули на лбу не было.       – Это Люси. Она постоянно меня убивает, – Мастер приставил палец к груди на манер пистолета. – Бэнг-бэнг. Умирать скучно, не считаешь?       Доктор прислонился к стеллажу и устало опустился прямо на пол. Мастер сел в позу лотоса, закрыв глаза, молчание затягивалось, но отвечать на полуриторический вопрос Доктору не хотелось. Он вглядывался в лицо напротив. Что-то в нем изменилось, Мастер не выглядел сумасшедшим, как в их последнюю встречу. Он выглядел сломленным.       – Странно, что ты не спросил о нашем местонахождении, – Мастер понизил голос и заговорил театральным шепотом: – Мне кажется, это мой личный ад.       – А Люси?..       – Это ее тень. Тут все – тени.       – О.       – Ты мне тоже мерещишься. Или нет, я и в страшном сне не мог бы увидеть тебя в шлепанцах и пиджаке.       В столбах лунного света, проливающегося из окон, плавали пылинки. Что-то непрерывно шуршало во тьме страницами, хрустело корешками, ходило бесшумно вокруг, обдавая Доктора холодным дыханием. Библиотека, казалось, давно жила своей жизнью, охраняя себя от вторжений извне, и Мастер, оказывается, тоже стал ее частью, невольным сторожем здешних знаний. Осталось только узнать как.       – Когда Врата Бессмертия сломались, и Повелители времени снова оказались на Галлифрее, меня забросило сюда, – Мастер словно читал его мысли. – Протащило будто через всю Воронку Времени, швыряло, бросало, ломало! Даже смерть лучше. Я бы хотел, чтобы с тобой случилось то же, о да, хотел бы.       Доктор слушал его со смесью сожаления и жалости. Рассказ Мастера напомнил ему о неизбежности собственной регенерации, и Доктор пошевелил рукой, осмотрел ее, но нет, время пока терпит, хотя чувствовал он себя все хуже. Невыносимо болела голова, однако Мастеру было не обязательно это знать.       – Если бы я мог помочь…       – О-о-о, ну только не снова, – Мастер махнул рукой, – что за комплекс мессии? Через неделю меня бы тут не было. С библиотекарями можно разобраться – если не просить у них выписать книгу.       Смех Мастера снова отразился эхом от высоких потолков.       – Как же я тебя ненавижу, – сказал он неожиданно.       – Нет, – возразил Доктор, вставая и просвечивая отверткой щели в стенах. – Ты меня ждал. Ты никогда не сможешь меня ненавидеть. Кстати, а почему бы нам просто не выйти через двери, если ты знаешь, как разобраться с библиотекарями?       – Когда они поймут, что мы пытаемся сбежать, все станет гораздо сложнее. Ты же не хочешь быть как тот кретин?       Мастер кивнул на не замеченный Доктором ранее вздутый труп с сильно обезображенным лицом и без руки. Доктор невольно пощупал свой нос.       – Я уже терял руку, и новая мне еще дорога. Хорошо! Так. Здесь есть очень милая трещина, я люблю трещины, чего только в них не найдешь. В этой, например, есть электрический кабель и… О, это, видимо, нос того бедолаги. Да будет свет! Кажется, кто-то уже произносил похожую фразу.       И на этих словах детский абонемент погрузился в абсолютную тьму.       ***       «Сегодня шериф Тайной полиции запретил носить что-либо в руках в память о том неприятном событии, в результате которого мэр Памела Уинчелл лишилась обеих рук. Окружившие библиотеку офицеры Тайной полиции пытаются держать оружие пальцами ног, и лучше всего это получается у офицера Арниуса Холланда. Похлопаем Арниусу!»       – По каким законам живет это место? Согласно шестому пункту сорок второго параграфа Прокламации теней… ну да ладно.       Причиной внезапной темноты было исчезновение окон. Доктор, испытывая непреодолимое желание потереть глаза, двинулся на ощупь обратно.       – Нам сейчас лучше держаться вместе. У меня где-то в карманах завалялись наручники, но будет проще, если мы возьмемся за руки. Где здесь стеллажи?       – Если ты успел забыть – везде. А твоя хваленая отвертка снова тебя подвела. Я ведь говорил, что лазерная лучше, бедный глупый Доктор.       Когда Мастер подчеркивал голосом каждое из трех последних слов, ухо Доктора обдавало дыханием. Было странно и щекотно.       – Зато она у меня есть! – резонно возразил он, снова садясь на пол и утягивая Мастера за собой.       Теперь вокруг не раздавалось ни звука. Под пальцами чувствовалась многолетняя книжная пыль и вырванные страницы, прочитать которые уже не было ни малейшей возможности. Твердый корешок книги впивался в бок, но лучше осязать окружающее пространство таким образом, чем вообще никаким. Мастер ощущался не только физически, но и телепатически, и его присутствие успокаивало.       – Барабаны?..       – Больше нет.       Доктор слабо улыбнулся.       – Хорошо.       Чувствуя себя по-идиотски и не зная, как еще выразить свою радость от этой новости, он похлопал Мастера по тыльной стороне ладони.       – Помнишь, когда мы были детьми, – вдруг заговорил тот, – мы сбежали из Академии, чтобы посмотреть, как из яиц вылупляются птенцы?       Доктор хорошо это помнил.       – И потом мы десятками били яйца о скалу Рока, – продолжил Мастер.       – А вот об этом я предпочел бы забыть. А ты еще помнишь, как мы впервые встретились? Кажется, ты хотел сбежать из Капитолия…       Доктор прервался. Он почувствовал, что надвигалось нечто неотвратимое, и попытался предупредить события:       – Если ты собираешься сейчас меня убить, то лучше…       Мастер не собирался.       Целоваться в полной темноте – то еще приключение. Закрыть глаза, руки вниз, сопротивление бессмысленно. Мастер больно сжимал пальцами, пахнущими кровью, подбородок, его вторую ладонь Доктор ощущал на горле. Зубами Мастер слегка оттягивал его губы, усиливая хватку вокруг горла, пока Доктор не ухватился за ворот толстовки и не притянул Мастера еще ближе, пока они не столкнулись лбами. Тот почувствовал в боку боль – звуковая отвертка. Играть в убийство лучше вдвоем.       Стало немного холодно, потом жарко, и каждый палец под рубашкой ощущался особенно сильно. Руки Мастера были ледяными, холоднее, чем пол, ведь когда ты на полу, есть возможность сравнить. Было уже не до отвертки, но лучше ее не отпускать – Мастер улыбался, Доктор чувствовал это кожей. Последовала маленькая смена ролей, и теперь губы целовали шею рядом с воротом толстовки. Кожа всякого таймлорда пахнет медом.       Тысяча мыслей в секунду, но вопрос «зачем?» был отброшен на задворки сознания, потому что на него у Доктора всегда есть «почему бы и нет?».       – Пять минут, – сказал он.       – Засеки на воображаемых часах.       Запутаться в руках – это тоже возможно, особенно когда рядом не только твои. Хватка Доктора ослабла, и Мастер забрал отвертку, второй ладонью взяв оба члена; рука Доктора легла поверх. Лоб ко лбу, один горячее другого, разумы сошлись в обмене эмоциями, и посторонние мысли отхлынули, как волны от берега. Мастер протолкнул конец отвертки Доктору между губ, двигая ей в такт движениям второй руки. Пальцы Мастера попадали Доктору в рот вместе с отверткой, и он облизывал их, чувствуя привкус металла и крови на языке. Мастер дрочил грубо и быстро, и Доктор кончил первым, нечаянно сжав на пальцах зубы.       – Я ожидал что-то вроде этого, – сказал Мастер через минуту, когда они отдышались. – Тебе палец в рот не клади.       – О, иногда со мной случается. Примерно раз в…       Раздался стук, а вслед за ним грохот, доносящийся откуда-то снизу. Стрекот лопастей вертолетов окончательно разрушил тишину, окна возникли из ниоткуда, выглядя так, словно и не исчезали. Солнечный свет на мгновение ослепил обоих. Раздраженный крик Мастера едва не потонул во внезапном шуме.       – Мэр – опять! Пришла за руками, сколько можно!       – Руками. Нет, я не удивляюсь, потеряла руки, все нормально. Бывает. Я, например, постоянно теряю расческу.       ***       «Горячие новости из городской библиотеки, в которую планируется вторжение. Только что возникли окна и вход, и это значит лишь одно – пришелец из синей будки, сговорившись с мятежным смотрителем, смертельно надоел библиотекарям, которые готовы действовать сообща с городскими властями. У дверей с измерительными приборами стоит Карлос, прекрасный Карлос, чьи волосы и полы лабораторного халата развевает ветер…»       Звук исчез среди помех. Доктор потряс радио, но смог выжать из него только повторное «прекрасный Карлос», после чего радио окончательно отключилось.       – Странная передача, но полезная.       – Заткнись, – Мастер направил отвертку Доктора на радиоприемник, и огонек снова зажегся, а голос диктора продолжил вещать в прямом эфире. – Теперь мы знаем, что происходит снаружи… Стой! – Доктор пошел к дверям, ведущим в читальный зал, но Мастер окликом заставил его обернуться. – Есть вещи, которые за свое пребывание здесь я успел понять.       Доктор вернулся и облокотился на полку стеллажа, придавив локтем падающий справочник по видам самоубийств.       – Руки мэра?       – Памела Уинчелл – таймлорд по имени Мэр. Библиотека блокирует телепатический сигнал, поэтому ты ее не почувствовал.       – Мэр и Мастер. Вряд ли вы нашли общий язык.       – Нет, не нашли, – согласился Мастер, подходя к конторке и поднимая одну из досок пола. Через секунду на полу возникла банка, где в растворе лежали вполне себе обыкновенные кисти рук. На одном из пальцев было кольцо, рядом плавал слетевший с кисти браслет. Доктор задумался над тем, как Мастер добился такого идеального разреза и где достал раствор, но спрашивать не стал. Пока. К головной боли добавилась боль в боку, и сосредоточиться на решении текущих проблем становилось все сложнее.       – Что не поделили? – поинтересовался Доктор, стараясь не морщиться и наблюдая, как Мастер берет банку под мышку.       – Манию величия. А сейчас пора выдвигаться, у меня есть теория насчет этого места. Быстрее! Нам нужно добраться до третьего этажа.       Они открыли двери и вбежали в читальный зал. На первый взгляд там ничего не изменилось, лишь снизу доносились голоса. «Мы можем добраться до ТАРДИС», – подумал Доктор, а потом поправил себя: «Нет, не можем. Она стоит в тени, а вокруг Вашта Нерада».       – Я надеюсь, – начал Доктор, – ты знаешь ответ на вопрос, почему время здесь течет по-другому. Даже для такого странного места это слишком странно.       Мастер не спешил с ответом – лестница, возникшая перед ними, была подозрительно чистой. Никаких частей тел, крови и кишок, никаких книг и документов – абсолютно ничего. Лишь гранитные ступени и лежащий на них ковер цвета фуксии.       – Напоминает ковер на лестнице в Академии таймлордов, – сказал Мастер негромко. – Всегда раздражал этот цвет.       – Да? Я уже не помню. Не наступай в тень!       Голоса снизу становились все отчетливее. У Мастера между бровями пролегла складка.       – Я здесь никогда не был, библиотекари не пропускали.       – Значит, сейчас мы им для чего-то нужны.       Доктор держал наготове отвертку, отобранную у Мастера, когда тот обзавелся банкой. В другой руке у него было непрерывно бормочущее радио. Идя рядом, они с Мастером касались друг друга ладонями, и в голове у Доктора промелькнуло, что, может быть, не все еще потеряно. Когда они разберутся с этой ситуацией, стоит снова предложить ему совместное путешествие, еще один шанс.       Кто знает, вдруг на этот раз он согласится?       Стеклянную дверь они открыли без усилий и вступили в зал, который сложно было отнести к библиотеке, так как в самом центре пустого пространства возвышалась консоль ТАРДИС.       И черт побери, она все объясняла.       – Это же сломанная ТАРДИС. Я припарковал ТАРДИС в ТАРДИС! Потрясающе! Мастер, ты видел когда-нибудь такое? Кстати, я могу подержать руки, все равно радио снова заглохло, – Доктор направил на консоль отвертку, посмотрел на высветившиеся значения, а потом на Мастера. – Биометрическая система, как знакомо. Вот зачем нужны руки! Умирающая, расширяющаяся ТАРДИС, замаскированная под библиотеку, чтобы избежать вопросов. Когда не получилось ее починить, Мэр решила найти другого таймлорда и нашла тебя. Теперь все понятно, ха!       – Спасибо за очевидные истины и отойди от моей консоли, – сказал Мастер. – Никакой пользы от тебя сегодня, даже сражаться с тобой неинтересно. Стареешь, Доктор.       В ответ Доктор молча поднял бровь.       – Я вообще-то, – наконец произнес он, – моложе тебя.       Резко обернувшись, Доктор с помощью отвертки обрушил перед дверью единственный помимо консоли предмет в зале – металлический шкафчик с инструментами.       – Хорошо, что не деревянный. Ну, займемся консолью?       Тут прозвучал взрыв; дверь брызнула осколками, инструменты из шкафчика полетели во все стороны, Мастер едва успел отклониться от разводного ключа.       – И почему у людей все такое ненадежное?       – Доктор, руки!       Банку пробил молоток, и теперь в пальцах торчали гвозди. Мастер взял кисти и осмотрел их.       – Выглядит как произведение современного искусства, – правой отрезанной кистью он на пробу поднял вверх зигзагообразный плоттер. – Что-то на тему превосходства машин перед человеком.       – Не знал, что ты ценитель.       – Руки вверх, мальчики, – раздался женский голос, – и свои, и чужие. ***       «Переговоры с нарушителями спокойствия в Найт Вейле были закончены в тот же миг, когда начались, и мы можем в очередной раз сказать нашей бравой Тайной полиции слова благодарности. Вот эти слова: печень, шуруп, пицца с беконом. Как вы все догадались, это была вирусная реклама Пиццы от Рича. Пицца от Рича – ваше последнее блюдо!».       – Мало того что радио опережает события, так еще и трактует их не в нашу пользу. И работает со сбоями. Кто придумал рекламу? Надо срочно ее… придумать обратно.       – Отвертку, Доктор. Сейчас же.       Женщина, стоявшая в окружении толпы полицейских у снятой с петель двери, была одета в черный брючный костюм. Она требовательно протянула вперед металлическую руку. Доктор вложил отвертку в прохладную ладонь, задержавшись взглядом на стоящем рядом офицере.       – Старая модель, – снисходительно протянула женщина. – Лазерная лучше.       Доктор фыркнул:       – Свежая мысль.       Ответом ему был смех Мастера. Женщина же спрятала отвертку в сумочке с – Доктор присмотрелся – кодовым замком. Неожиданно.       – Я Мэр, приятно познакомиться. Опустим долгие приветствия, проклятия и прочее и перейдем к делу. У вас есть мои руки, у меня – дюжина полицейских здесь и столько же внизу. Заключим союз?       Мастер зевнул.       – Слишком много дежавю для одного дня. Сейчас ты предложишь починить ТАРДИС в обмен на нашу свободу, а потом я снова возьму раскаленную проволоку.       – А я – бензопилу. И с удовольствием что-нибудь тебе отпилю, Мастер, вторую неделю мечтаю.       Стоило признать, что радио не соврало, и переговоры действительно закончились очень быстро. Мэр не блефовала насчет бензопилы – один из дюжих парней в форме держал ее на плече, прогуливаясь вокруг консоли и внимательно следя за Мастером и Доктором. В зале гулко раздавались его шаги.       Это было не поражение, но плановое отступление. Оценить силы противника, взвесить шансы, попытаться понять подоплеку действий врага – пара дней для обычного человека и полчаса для Доктора.       – Не уверен, что все, что происходит сейчас, действительно происходит, – сказал он туманно. – И дай тот молоток.       – Ты можешь говорить понятнее?       Доктор покачал головой.       – Я пока слишком мало знаю. Потом.       Свою беседу они вели шепотом под консолью ТАРДИС Мэра, занимаясь починкой. За ними зорко следила Тайная полиция, Мэр стояла рядом наготове с собственными руками, ожидая, когда лампочки на панели снова загорятся. Ее красные лаковые туфли раздражающе маячили прямо перед носом Доктора, отражая искусственный свет с потолка зала.       – Я не успел спросить: где ты достал раствор для хранения рук? – тихо спросил Доктор у Мастера.       – Поверь, тут чего только нет.       Доктор в задумчивости почесал затылок и повернулся в сторону владелицы красных туфель, выбираясь из-под консоли. Ему нужно было видеть, как она говорит.       – Почему так вышло, что ты оказалась здесь, Мэр? Что ты здесь делала?       В лице ее не дрогнул ни один мускул, но в глазах промелькнуло что-то насмешливое.       – Экспедиция, авария – такое объяснение тебя устроит, или рассказать историю о погоне за сонтаранцем в этой дыре? Или о перестрелке с людьми, когда я пересекла границу какой-то вшивой страны?       – И что из этого правда?       Мэр любовно погладила консоль, раздался скрежет металла по металлу.       – Все и ничего.       – Хм.       Доктор нырнул под консоль, тут же высунулся, чтобы посмотреть с интересом на Мэра, и снова убрал голову. В этот миг Мастер почувствовал чувствительный тычок под ребра.       – Ты не заметил, что нас словно ведут по полосе препятствий? Почему бы библиотекарям не допустить тебя к консоли раньше, даже несмотря на то, что с Мэром вы не договорились? Ты мог ее починить, а потом Мэр воспользовалась бы плодами твоих усилий. Но нет, все события начались, когда появился я. Разве это не странно?       – Плетем заговор? – громко спросила Мэр, пиная носом туфли Доктора.       – О да! – откликнулся Мастер, все еще глядя на того. – Уже десять раз мысленно тебя убили, изобретаем одиннадцатый способ. Что лучше: чан с кислотой или кипящая смола?       – Неоригинально.       – Как и шутки про мою отвертку! – отпарировал Доктор, который, воспользовавшись случаем, отвернулся от консоли. Перед его глазами были только ноги полицейских. Ноги, ноги, ноги. Что-то в них не то.       Внезапно его осенило.       – Мастер… – начал Доктор и шепнул пару слов ему на ухо. Сохраняя безучастное выражение лица, Мастер перехватил поудобнее молоток. Доктор тем временем лег на пол, подперев голову рукой.       – Кто твой союзник? – внезапно спросил он у Мэра, улыбаясь. – Не только ведь Вашта Нерада, я прав? Возможно… м-м-м, Сознание Нестин? Это бы объяснило, почему все полицейские одного роста, с одинаковым размером одежды и обуви и имеют шрам на ладони – там, где выдвигается дуло.       – Прекрасное зрение! – восхитилась Мэр. – Мальчики…       – Сейчас! – крикнул Мастер и ударил молотком по носу красной лаковой туфли. Услышав вопль, Доктор тут же дернул за ногу отвлекшегося полицейского с бензопилой, рухнувшего на пол с характерным звуком упавшего пластикового предмета, и спрятался за консоль, утянув за собой бензопилу. Только Доктор успел пригнуться, как лазерный луч пронесся над его головой. Мастер подполз ближе и вручил отвертку, тяжело дыша.       – Отдай, – он кивнул на бензопилу, – я найду ей применение.       – Режь их руки, – посоветовал Доктор.       Мастер нажал на кнопку, пила взвыла.       – Уж в этом у меня есть опыт.       Он исчез, и через пару секунд раздался душераздирающий крик Мэра. Доктор, внутренне ужаснувшись, осторожно выглянул и прицелился отверткой в одного из полицейских. Задумка сработала, и тот накинулся на своего товарища, стреляя в него из своей ладони. На пол стекал расплавленный пластик, смешиваясь с лужей крови. Мэр билась в агонии, в ее голове зияла рваная рана, ошметки мозга белели на испачканном в крови лице. Сколько раз она еще может регенерировать?..       Доктор продолжал с помощью отвертки перепрограммирование манекенов, пока все они не оказались на полу, недвижимые и благодаря Мастеру безрукие. Все стихло.       Мастер устало повалился на пол, и они с Доктором некоторое время молчали, обозревая поле битвы. Отрезанная рука манекена вяло шевелилась у ноги Доктора и пыталась схватить его за палец.       – Хочешь попкорн? – вдруг спросил Мастер, шурша пакетом.       – Нет, спасибо, – отмахнулся Доктор. – Подожди… откуда он у тебя здесь?       Мастер пожал плечами:       – Понятия не имею. ***       «В библиотеке [помехи] из-под контроля. [помехи] решают, что делать в этой экстраординарной ситуации. Город застыл в напряжении, слушатели прижимают к себе радиоприемники. Мистер Трэверс пытается проглотить радио – не надо, мистер Трэверс, будет хуже слышно. Скоро мы узнаем, что же [помехи] будут делать с нарушителями».       Мастер откинулся на консоль, разминая пальцами шею, и уставился на потолок, украшенный резьбой в виде глаз, переплетенных друг с другом чем-то похожим на щупальца.       – Если не отводить взгляда, кажется, что они движутся, – сказал Доктор, который тоже смотрел вверх.       – Возможно, они действительно живые. Я как раз задумывался, как диктор с радио узнает обо всем происходящем здесь. Уходим, – произнес Мастер и, подойдя к Мэру, сел рядом с ней на корточки, осматривая рану. – Скоро она регенерирует.       Доктор не двинулся с места, уставившись на свои руки, окутанные золотистым сиянием.       – Кажется… – проговорил он, – я тоже.       – Что?..       – Я не успел сказать.       Доктор с трудом встал на ноги и поднял руку в прощальном жесте. Сияние разливалось вокруг него, становилось все отчетливее. Со вздохом облегчения Доктор запрокинул голову.       – Нет, – сказал Мастер, – вот только не сейчас. Я не буду с тобой сидеть, пережидая пострегенерационный кризис. К тому же ты всегда разносишь все вокруг вдребезги.       И он сунул руку в карман, доставая проволоку.       Доктор хрипло вздохнул, царапая пальцами шею в попытках подцепить то, что его душило. Покрасневший от усилий Мастер сжимал туже и туже, пока проволока не проникла под кожу и кровь не полилась на рубашку Доктора. Мастер приник губами к его уху:       – Извини, не смог устоять от соблазна наконец тебя убить. Каковы ощущения?       Он опустился на пол, удерживая Доктора в своих объятиях.       – И ты не скажешь, что ненавидишь меня?       – Нет, – ответил Доктор, захлебываясь кровью, – и никогда… не скажу.       – Как глупо, пафосно и печально. Столько раз на одни и те же грабли. Почему ты всегда такой – о галлифрейские боги! – любящий?       Доктор не ответил – уже не мог. Мастер смотрел на его замершее лицо и полуприкрытые глаза, словно пытаясь запомнить.       – Это должно было случиться, разве нет? Я не оправдываюсь, я говорю как есть. Погоня всегда заканчивается тем, что джудун убивает сливина, дурацкая поговорка. Наверное, погоня за тобой уже стала смыслом моей жизни.       Он на мгновение прижал тело Доктора к себе, хмуро глядя на потрескавшиеся красные стены зала.       – Ты так же держал меня, когда я умирал на твоих руках, история повторяется. Буду тебя вспоминать, хотя, может, и не каждый день, – заверил он.       Мастер не видел, что сзади него рука манекена, не полностью отделенная от тела, раскрывала ладонь, обнажая дуло.       Выстрел был точно в цель.       Мастер вздрогнул и, не успев произнести ни слова, повалился на пол. Завыла сирена, забормотало радио, труп Мэра испарился, словно его переместили с помощью портативного телепорта.       «Нарушение правил… нарушение правил».       Закашлявшись, Мастер открыл глаза.       «Вы оба проиграли, – громко произнес ровный голос, разносящийся, казалось, по всему зданию. – Ежегодная игра "Смерть в библиотеке" не имеет победителя. Так как это противоречит правилам, игра начнется сначала».       – Так ты был прав, Доктор, нас вели через полосу препятствий! – Мастер расхохотался. – Неужто тебя тоже оживят? Ну уж нет, нет! – крикнул он в пустоту зала. – Я не настолько расстроен твоей смертью. Давай, оживай. Прямо как в старые добрые времена – вот уж точно игра, которая никогда не закончится, – он ногой подтащил к себе бензопилу. – Я захватываю мир, ты спасаешь. Умираем, оживаем, чтобы встретить друг друга и снова быть бессмысленно убитыми. Это ли не любовь? Раз, два…       «А теперь, дорогие радиослушатели – погода».       ♪ Crazy yellow people walking through my head.       One of them's got a gun, shoot the other one.       And yet together they were friends at school       Ohh, get it, get it, get it, no no no! ♪** _________________       * Все чудесатее и чудесатее – фраза Алисы из «Приключений Алисы в Стране чудес» Л. Кэрролла.       Огрэббитс – соединение слов ogre (великан-людоед) и rabbits (кролики).       **Alanis Morisette – Crazy.       Перевод строк: «Сумасшедшие желтые люди гуляют у меня в голове. У одного из них есть пушка, он выстрелил в другого. И все же вместе они были друзьями в школе. О-о-о, получай, получай, получай, нет, нет, нет!»