Сдаться или жить

Когда Иккинг открыл глаза, ему предстало удивительное зрелище. Астрид сидела на стуле рядом с его кроватью и гладила его по волосам. Нет, это сон. Или нет? Может, он уже умер? Но тогда почему она здесь? Единственный здравый ответ был в том, что это либо галлюцинации, либо опять таки сон. Но потом все рухнуло. Она заметила, что он приоткрыл глаза и смотрит на неё. Тепло улыбнувшись, она убрала руку с его волос и положила на его руку. Такие теплые, знакомые прикосновения... Он так давно не чувствовал этого электричества, что проходило через них всякий раз, когда они были вместе. Забыл он и то, какие мягкие и тёплые у неё руки, такая заботливая улыбка... - Что... Что происходит? - Хрипло, с огромным усилием выдавил Иккинг, но руку не убрал. - Ты в больнице, - кратко объяснила она и ещё крепче сжала его руку, вглядываясь в его лицо так, как будто не видела целую вечность. Хотя, так оно и было. Да, это не сон. И не глюки. Это... Это реальность? Иккинг огляделся. Да, он и вправду в больнице. Белые стены его крохотной больничной палаты слабо мерцали от света ламп. В палате не было окон, что неудивительно, и он ни мог определить сколько сейчас времени. А, нет. Мог. На такой же белой тумбочке лежали его часы, которые когда-то ему подарил дедушка. Сейчас было четыре часа ночи! Ух ты! - Почему ты здесь? - Так же охрипло спросил он. - А где я должна быть? - Вопросом на вопрос ответила блондинка и снова подняла взгляд к Иккингу. В этот раз там было ещё что-то. Кроме теплоты, заботы и беспокойства. Иккинг сразу различил, что это. Боль. Множество раз отражавшееся на его собственном лице, когда он вспоминал свою семью, Астрид, свою жизнь. - Ты пролежал без сознания два дня, мы очень беспокоились. Думали... - Она умолкла и убрала свою руку с его руки. Послышалось сбивчатое пиканье, которое появилось в его сознание когда он очнулся. То, что он пролежал без сознание целых два дня его очень удивило, но то, что он не заметил сразу кучу приборов подключенных к нему, капельницу и ещё Бог знает что, парень потрясенно открыл рот. Они знают. Знают о его болезни. И она, Астрид, тоже знает. - Ты не должна была приходить, - пробормотал шатен и уставился в голую стену. - Ты хочешь чтобы я ушла? Иккинг всего на секунду заколебался, а потом ровным, ещё хриплым голосом ответил: - Да. - Ты лжешь. - Просто ответила она и перевела взгляд на кардиомонитор, на котором показалось, как его сердце забилось быстрее. - "Проклятие! Да это же чистый детектор лжи! Тут даже не соврешь!" - Подумал Иккинг. А хотя... Зачем уже лгать? Она знает. Он проиграл игру, его план только ухудшил все. И его здоровье тоже. Но только не чувства, что они все ещё питали друг к другу. Может... Может плевать на все? Может, Питер прав? Лучше просто провести последние дни рядом с дорогими и любимыми ему людьми. Провести их с Питером, дядей? С Астрид? Да, наверное, так будет лучше. Он снова почувствует себя счастливым, совсем ненадолго, прямо перед... перед смертью, но все же?.. Да, так будет лучше. Так будет правильно, наверно. Но не успел Иккинг и рта открыть, Астрид встала со стула и зашагала к двери из палаты. - Постой! Куда ты... Идёшь? - Выговорил Иккинг. Блондинка повернулась к нему, улыбнулась и ответила: - Скоро узнаешь. Вернулась она через десять минут, в течение которых Иккинг анализировал своё состояние. Жутко болел затылок, на котором по прежнему была выпуклость, говорящая об опухоли. Ныли кости ребер, он даже засомневался, целы ли они, хотя вроде повязок нет. На лбу он нашёл пару больничных пластырей, которые клеют на глубокие порезы, зашитые швами. Странно, когда он падал с лестницы, вроде не за что не зацеплялся, хотя это возможно от метталических перил. Прочистив горло и удостоверившись, что теперь он может говорить более-менее нормально, он стал ждать Астрид. В голове роились сотни мыслей, заглушая физическую боль почти до такой степени, когда она держала его за руку. Надо извиниться, объяснить ей всё, так он и сделает. Но не в присутствии дяди и Пита, которых она привела, точно. - Как ты, Иккинг? - Сразу спросил дядя, занимая место, где прежде сидела Астрид. Они с Питом стояли у двери и о чем то шептались, наклонившись друг к друг. Сердце кольнула ревность, но он тут же прогнал её. - Нормально. Честно сказать, даже лучше, чем до того как упал с лестницы. - И это была правда. В эмоциональном смысле. - Хорошо... - Дядя шумно выдохнул и оглянулся на моих друзей. Питер перестал рассказывать что-то Астрид и она стояла, как громом пораженная. В глазах блестели слёзы, но она стряхнула с себя это и смело улыбнулась Иккингу. Он заставил себя улыбнуться в ответ, вместо того, чтобы задать вопрос. - Когда меня отцепят от этих штук и я могу пойти домой? - Спросил он, обращаясь к дяде и поднял правую руку, к которой была подключена капельница и ещё какие-то провода, ведущие к кардиомонитору. - Эмм... Иккинг, понимаешь... Ты не можешь пойти домой... - Невнятно начал Джош. - Почему? Я ведь в порядке! - Непонимающе покачал головой парень. - Иккинг ты связан. - Подал голос Пит и дядя благодарно посмотрел на него. - Связан? - Да... С этими... С этими штуками, - Он обвел рукой мониторы. - Если отключить их, то ты... Ты умрёшь, Иккинг. - Постой-постой... Сейчас ты хочешь сказать, что моя оставшаяся жизнь зависит от этих железяк?! - Взорвался Иккинг. Именно этого он и боялся, жизни, зависящей от каких-то мониторов и капельниц. - Да, именно так. Нам очень жаль, Иккинг. - Слабым голосом откликнулась Астрид. Пыл Иккинг мгновенно стих, заполнив его смущением и стыдом. - И сколько? Сколько мне осталось жить? - Беспомощно спросил Иккинг и обвел взглядом свою новую семью. - Мы... Если аппараты... Пара недель, может больше... - Промямлил дядя и в глазах его Иккинг увидел слёзы. Шатен прирывисто вздохнул и обратился к друзьям: - Могу я попросить вас на минутку выйти? Я хочу... Хочу поговорить с дядей наедине. Они послушно кивнули и вышли, плотно заперев дверь. - Дядя, это... это больно, умирать? - Со всем по-детски спросил парень. Мужчина вскинул голову и их взгляды встретились. В его печальный карих глазах все ещё стояли слёзы и он смахнул их потертым рукавом рубашки. - Нет, Иккинг. Почти нет. - Я хочу... Пара дней и... Я знаю... Что... - Иккинг вздохнул. - Я знаю, что через две недели все будет очень плохо. Я просто буду без сознания, когда это произойдёт, понимаешь? Не хочу... Просто будет больнее осознавать, что я как будто сплю, а вы готовитесь к моей смерти. Хочу попросить тебя... Мне еще нет восемнадцать и я ничего не решаю, так что... Ты мой опекун. Хочу попросить, чтобы через пару дней, которые я проведу с вами всеми, меня отключили. - Что!? - Чтобы меня отключили от аппаратов, дядя. Быстрая смерть. От остановки сердца, если не ошибаюсь? Ведь будет больнее... Гораздо. Кровотечение в мозгу и все такое... Пожалуйста, дядя. - Нет, Иккинг, это... - Это моя последняя просьба. Прошу, тебя. - Я не могу, Иккинг. Поступить так. Фактически убить тебя. - Я уже мёртв. - Нет! - Пожалуйста, дядя. Я ведь... Могу просто сорвать эти штуки и всё. - Он снова помотал над кроватью правой рукой. - Но... Чёрт возьми, Иккинг! - Старый добрый дядя вернулся. - Последняя просьба, дядя. - Хо-хорошо, Иккинг. Да будет так. Но твои родители, я уверен, не согласились бы. - Знаю. Я бы даже не пробовал их просить. Джош хмыкнул и встал. - Спасибо! Это очень важно для меня, дядя. Спасибо. Дядя кивнул и вышел.