Закари Левай, Fox News
ТОГДА Fountain Valley school расположена у подножия величественных скалистых гор в Колорадо, сочетает в себе интеллектуальную строгость с духом приключений и исследований. Школа стремится подготовить подростков стать самостоятельными людьми, открытыми, любопытными, храбрыми, которые стремятся к совершенству. Школа подготавливает к будущему, дает возможность «написать свою собственную историю». Брошюра с информацией о школе с тихим шорохом легла на письменный стол. Еще три года... Отец не раз говорил об этой школе, хотел даже договориться с директором, чтобы меня взяли в возрасте, младшем положенного. И если раньше меня пугала перспектива отправиться в совершенно другой штат, покинув родителей, то сейчас я не могу дождаться этого судного дня. Находиться дома стало невыносимо, да и домом это место уже назвать было нельзя, скорее тюрьма. «У тебя должны быть отличные баллы для поступления в школу. Я на тебя возлагаю большие надежды, сын!» – голос отца звучал в голове, как заезженная пластинка. Я окинул взглядом кровать, на которой были разбросаны книги по истории, математике, английскому и политическому праву. Последнее идет в комплекте со словарем, ибо большую часть слов я просто не понимаю. Приходится открывать словарь, читать значения незнакомых слов, а это отнимает время, и я не успеваю изучить тот объем, который задает мне отец. А еще мама пытается меня хоть как-то отвлечь, зовет к себе, когда видит, что я слишком долго сижу у себя в комнате, погрузившись в чтение. – Дженсен! Спустись, пожалуйста! Ну вот, опять донесся голос мамы. Она хочет мне помочь, я ее понимаю, но от этой помощи только хуже. Закончится все тем, что отец, придя вечером, будет кричать и говорить, какой у него сын бездарь. Лучше бы мама повлияла на отца, хотя... Уже давно понятно, что права голоса в этом доме никто не имеет. Еще спускаясь по лестнице, я услышал незнакомый женский голос. Час от часу не легче. Если опять придется выслушивать от маминых подруг коронное «какой прелестный и такой... Донна, признайся, ты хотела девочку, а муж запретил?», то лучше сразу разворачиваться и идти обратно в комнату. Верно говорят, из двух зол... и дальше по тексту. Может, все-таки подстричься и вдобавок покрасить волосы в черный? Ибо эти блондинистые локоны таки сведут меня с ума. Я вошел в прихожую и, облокотившись плечом о дверной косяк, начал разглядывать незваных гостей. Невысокая женщина примерно маминого возраста, с рыжими, чуть длиннее плеч, волосами, с приветливой улыбкой, приятным голосом, в котором проскальзывали виноватые нотки, интересно, почему? До боли знакомое лицо, кажется, это наша соседка через два дома. Я опустил взгляд ниже и столкнулся взглядом с маленьким существом. Именно существом, ибо человеком его назвать как-то не получалось. Длинные волнистые волосы торчали в разные стороны и практически полностью скрывали перепуганные глаза, рукава на кофте были завернуты, калоши волочились по земле, да и вообще штаны были явно не по размеру – велики и мешковаты. Почему-то образ этого малыша навеял мысль о домовенке – такой же маленький, лохматый и безобидный. Хотя у каждого, наверное, свое представление об этих сказочных персонажах. – …так неловко. Но мне совершенно не на кого оставить сына. – Ничего страшного, у каждого в жизни случаются непредвиденные обстоятельства. Женщины продолжали болтать и обмениваться любезностями, а я не мог отвести взгляда от домовенка, который вцепился в юбку своей матери. Я не выдержал и помахал ему рукой, а в ответ получил самую светлую улыбку в мире. На щеках образовались чудные ямочки, и, кажется, домовенок умел смущаться, потому что лицо порозовело, и он уткнулся им в многострадальную юбку гостьи. Затем он взглянул на меня одним глазком, я подмигнул, и он снова зарылся лицом в ткань, а после опять сверкнул глазами. Не знаю, сколько бы это продолжалось, если бы мама не заметила мое присутствие. – ...с Дженсеном за ним присмотрим. Я думаю, они поладят, – услышал я обрывок диалога, а потом мама обратилась уже ко мне: – О, ты уже здесь, сынок? Подойди, познакомься. Это мисс Шерон Кэммер и ее сын Джаред. – Здравствуйте! Очень рад знакомству с Вами. Наизусть заученная фраза. Отец настоял выучить ее и многие другие перед тем, как мы посетили торжественное мероприятие в честь его инаугурации. – Какой воспитанный молодой человек. И, вероятно, начитанный, с него выйдет отличный оратор. Молодым человеком меня еще ни разу не называли. Эта женщина мне уже определенно нравилась, и я был готов для нее сделать что угодно, кажется, нужно было посидеть с ее сыном. – Я заберу его через четыре часа. Мисс Шерон с трудом отцепила домовенка, то есть Джареда, от своей одежды и подтолкнула в мою сторону. – Будь умницей, сынок, я скоро за тобой зайду. Я взял его крошечную ладонь в свою и усмехнулся. Домо…Джаред нерешительно переступал и немного косолапил, что довершало весь образ. – Пойдем со мной, – произнес я, и мы направились в мою комнату. – Джаред – слишком взрослое имя для тебя, ты так не считаешь? Можно я буду называть тебя Джеем? – дождавшись одобрительного кивка, я продолжил: – А меня, кстати, зовут Дженсен. – Кйасивое... имя. И ты... Тоже… – Спасибо. Давай поиграем? Я окинул взором свою комнату, которая совершенно не походила на детскую, скорее на офис с личной библиотекой. Компьютер, письменный стол, нагроможденный тетрадями, на подоконнике и даже на полу разбросаны книги, а вот игрушек… Их и было не особо много, а еще и отец все сложил и распорядился отвезти их в детский дом со словами: «Им они нужнее, а у тебя не будет соблазна отвлекаться от учебы». Хотя все-таки одну игрушку я успел спрятать в кармане толстовки – маленького пластмассового солдатика. Я достал его с полки за книгами и протянул Джареду. – Вот, держи. Казалось, шире улыбаться он уже не мог, но нет, я ошибался. Джаред быстро изучил игрушку и, сняв с запястья браслет из темно-коричневых бус, протянул мне. – Дейжи, это тебе. – Джей, это же не... Я не… Хотелось прокричать: «Солдатик – это не подарок! Я дал поиграть на время!», но, глядя в эти глаза, я понял, что не смогу отобрать игрушку. – Спасибо. Я надел теперь уже свой браслет на запястье. – Пойдем в сад за домом. Тут все равно заняться нечем, а книги тебе еще рано. СЕЙЧАС Струйка крови бежала по разбитой губе, и палящий жар на месте раны угасал от прижатого холодного льда. – Черт, Эклз! Ты совсем не понимаешь всю опасность ситуации? – в кабинет, не здороваясь, забежал разоренный Тамо. Я посмотрел на свое отражение в зеркале. Нижняя губа все еще кровоточила и напухла. Всего пару метров не хватило, чтобы скрыться за дверью здания, как подбежал какой-то псих, приверженец оппонента, и заехал в лицо кулаком. Охрана его скрутила, но свою миссию он успел содеять. – Ты прав, Дэннил будет в восторге. – Дэннил? Ты кандидат в президенты, ты знаешь, сколько психов могут покушаться на твою жизнь? Ты должен беспокоиться о своей безопасности, а не о невесте. И где Чау? – Если ты о ребенке, который мне по плечо, то я попросил его уйти. – Что? Он мастер по боевым искусствам и лучший телохранитель штата. Ты знаешь, сколько мне стоило трудов нанять его? – Мне не нужен телохранитель, и тем более я не хочу в глазах народа выглядеть трусом, который прячется за подростком. – Ему двадцать восемь. – Давай закроем эту тему. Сейчас меня волнует прием в честь помолвки, который состоится уже на днях. Вернее, меня волнует реакция Дэннил на то, что все пройдет не совсем идеально. Я указал рукой на разбитую губу. Это точно подпортит всеобщую картину. Я вообще хотел обойтись без шумного приема, ненавижу все эти пафосные речи, лица гостей с натянутыми улыбками, брызги шампанского, которое совсем не походит на алкоголь. Кстати, надо захватить с собой бутылку виски, на случай, если совсем станет невмоготу. Но я не мог лишить Дэннил возможности похвастаться перед подругами обручальным кольцом. – Кстати, вот, держи, – я вытащил с внутреннего кармана жакета конверт, – ты приглашен. – Я поражаюсь твоему умению беспокоиться о чем угодно, но не о работе. – Что тебя волнует? – Для начала реклама. – Сейчас XXI век. Зачем платить за раскрутку моего лица, если можно воспользоваться Интернет-сетью? Сайт предвыборного штата, Twitter, Facebook, YouTube… – У нас нет сайта, и тебя нет ни на одном Интернет-ресурсе. – Вот и займись этим, не вижу проблемы. – Ха, из этого вытекает второй вопрос, который меня волнует еще больше: наша команда, а вернее, ее отсутствие. У Омандсона задействованы девять человек, которые занимаются его продвижением, сбором средств, привлечением волонтеров, пиаром. – Зачем мне масса народа, если у меня есть ты? А еще прелестный секретарь. – Ну да, который даже кофе не умеет заваривать. – Почему это? – Кофеварка у тебя на столе. – А, это... Просто периодически мне надо отвлечься на какие-то физические действия, чтобы дать голове проветриться. Я сел за стол и решил-таки сжалиться над своим другом и помощником. – Вот, – я протянул папку с бумагами Тамо. – Что это? – Наша финансовая составляющая предвыборной кампании. Шон Кристиан, глава империи казино «Las Vegas Sands» и по совместительству отчим Тейлор Коул, лучшей подруги Дэннил, вложил в нашу кампанию двадцать миллионов долларов. Боб Сингер, владелец крупнейшей в Техасе строительной компании «Perry Homes», добавил нам еще семнадцать миллионов. Легенда финансового рынка Джеффри Морган, который основал инвестиционную компанию «Tiger Management Corp», пожертвовал шесть миллионов. Я не буду озвучивать вслух, сколько вложил в меня мой отец. А еще на днях возрастут частные взносы населения, когда мы проведем небольшое мероприятие по раскрутке моей кампании. – Я… поражен. Когда ты успел?.. – Мне не спалось. ТОГДА – Я не полезу туда, Джей! Джаред смотрел на меня умоляющим взглядом, прижимая к груди только оперившегося птенца. – Он напуган и хочет к маме. – Давай оставим его здесь, под деревом, мама обязательно найдет его и заберет домой. – А вдйуг она не успеет, а вдйуг кошки его найдут, а вдйуг… – Но гнездо почти на самой верхушке дерева! Глаза ребенка покраснели и наполнились слезами. Он казался таким несчастным, они оба… два желторотика. И вот как быть? Я вздохнул, признавая свое поражение. – Давай сюда, попробую доставить его домой. Джаред шмыгнул носом и с улыбкой протянул птенца мне в руки. Уже на полпути к цели я мысленно выругался. Надо же было так поддаться. Я ошибался, Джаред не домовенок, он чертенок. Еще говорить толком не может, а уже научился вить веревки с взрослых. Ха, я взрослый, как же, мальчики моего возраста только тем и занимаются, что лазят по деревьям да крышам. А у меня коленки затряслись при виде высоты. Ты трус, Дженсен, вот ты кто! Я усадил птенца в гнездо и начал спускаться. Странно, мне всегда казалось, что обратная дорога короче или просто проходит быстрее. Но вот слезать было в разы тяжелее, чем подниматься. Не успел я почувствовать твердую почву под ногами, как Джаред чуть не повалил меня на землю, крепко обнимая и тесно прижимаясь щекой где-то в районе моего пупка. – Мой гейой! Честно, столько искреннего счастья, неподдельного обожания, безграничного восхищения и благодарности во взгляде в свой адрес я не получал никогда. Ради такого стоило рисковать жизнью. Я растрепал его и без того непослушные волосы. – Только давай это будет нашим секретом? – мне совершенно не хотелось узнать, как отец отреагирует на мои подвиги. – Хойошо. – Дженсен, Джаред, идите в дом! Возле задней двери рядом с мамой стояла мисс Шерон. Неужели так быстро пролетело время? – Мама, Дженсен гейой!! Джаред побежал в объятия матери, весело смеясь и восторгаясь. Вот тебе и сохранили все в секрете. СЕЙЧАС – Жду не дождусь, когда уже увижу это совершенство. У меня всегда была слабость к мужчинам с оружием, а тут такой шанс познакомиться с членом спецподразделения «Delta», хоть и бывшим. – У меня складывается такое впечатление, Дэннил, что весь этот пир ты устроила не ради нашей помолвки, а ради того, чтобы выманить бойфренда своей подруги, мне начинать переживать? – Не ревнуй. Ты же знаешь Тейлор, она слишком переборчива. А тут, они вместе уже две недели, представь, две! Не удивлюсь, если они сыграют свадьбу раньше нас. Тейлор Коул, умница и красавица, с детства получала все, чего хотела, и только лучшее. Будучи при деньгах, она не была высокомерна, а была обучена элегантным манерам, имела острый ум и утонченный вкус. Она не была типичной избалованной барби, которая топала ногами и впадала в истерику с криками «я хочу». Нет. Тейлор всего добивалась сама. Не удивительно, что она ни с кем серьезно не встречалась. Все ее ухажеры абсолютно ничего не могли ей дать. Коул была неким мужчиной в юбке, сильной и волевой, но каждой женщине хочется быть слабой рядом с мужчиной. «Держать при себе ребенка для любовных утех не для меня», как она выражалась после каждого безрезультатного свидания. А дальше первого у нее никогда не заходило. И мне самому было интересно посмотреть на мужчину, который смог добиться расположения Тейлор. – О… мой… Бог! – по слогам выделила Дэннил и быстро направилась в сторону пришедшей Коул. Я последовал ее примеру. Поравнявшись с гостями, девушки обменялись поцелуями в щеки. – Ты нас познакомишь? – не выдержала Дэннил. – Да, конечно, это... – Джаред Падалеки, - представился мужчина, целуя руку моей невесте, после чего протянул мне руку для рукопожатия. Мы встретились взглядом, и внезапный флэшбэк заставил меня застыть на месте. Как будто я снова девятилетний мальчик, а на меня смотрят самые светлые и искрение глаза на свете. Теплый обволакивающий взгляд, полный обожания и восхищения. – Думаю, уже можно отпустить, – с легкой улыбкой на лице произнес Падалеки и, немного наклонившись, шепотом продолжил: – Мало ли, что могут подумать окружающие. От нахлынувшего воспоминания я чуть приоткрыл рот и не заметил, что до сих пор крепко сжимаю ладонь мужчины в приветствии. – О, простите, – я резко отдернул руку, – мне показалось, что я Вас знаю. – Давайте сделаем вид, что не показалось. Я совсем не против иметь в своем близком окружении президента страны. Почему-то со всего предложения я уловил только два слова: «иметь» и «близко». Для приличия нужно было что-то ответить, и я с трудом выдавил из себя: – Кандидата… в президенты. – Да, как скажете. – Простите, мальчики, мы вас оставим ненадолго. Нам надо пройти в дамскую комнату. Дэннил практически выволокла подругу из зала. Бедная Тейлор, сейчас ее ждет допрос с пристрастием. – Шампанского? – обратился я к гостю. Джаред отрицательно покачал головой. – Виски нет? Шампанское вообще не походит на алкоголь. Как по мне, оно годится только для обрызгивания победителей в гонках дамочками в купальниках. Я мысленно поаплодировал его вкусу и кивнул головой в сторону относительно тихого места, где припрятал бутылку виски. Я думал приберечь ее до момента, когда от поздравительных слов начнет мутить, но пригубить в приятной компании было намного лучше. – Чем Вы занимаетесь? – Если Вы о работе, то сейчас я в поисках. Имею привычку не засиживаться долго на одном месте. – Слышал, Вы из «Delta». Почему ушли? – Слишком много выпендрежа. Один пафос, а толку – ноль. – Это не очень помогает на собеседованиях, да? – я указал рукой на ушибленную скулу мужчины. – Дьявол! Я думал, уже прошло, – мужчина потер ушиб ладонью. – Всякое бывает, когда встречаешься со старыми друзьями. Немного перебрали, проходили мимо местного стрип-клуба, ну, и решили проверить, насколько мы хороши. – И как? – Черт! У меня в тот вечер в трусах оказалось больше бабла, чем за месяц работы в «Delta»! Правда, потом местные танцоры меня избили и забрали все деньги за то, что полез на чужую территорию. И я в который раз убедился, что понятие «легкие деньги» обманчиво. А я уж было подумал там задержаться. – Ну, а Вы? – Джаред указал на мою разбитую губу. – Фанаты. – Очень содержательный ответ. Я тут душу изливаю... – возмутился мужчина. – У Вас теперь есть компромат на меня. Не обижайтесь, но мне придется Вас убить. – И это мне говорит боец против терроризма. Падалеки засмеялся, опуская глаза, и пригубил виски из бокала. Глядя на него, я понял, что Джаред очаровал не только Тейлор. Приятный в общении, высокий, сильный мужчина с совершенно наивным и детским лицом, совершенно не вписывался в то окружение, в котором находился. Среди толпы черно-белых фраков Падалеки был в обычных джинсах и синей рубашке, но, на удивление, смотрелось это более стильно, чем самый дорогой костюм. Он не старался понравиться или расположить к себе, ему это удавалось само собой. А еще он умел не навязываться, вот, как и сейчас, когда пауза в разговоре затянулась, Падалеки оставил опустошенный бокал на столе и направился в сторону появившихся Тейлор и Дэннил со словами: – А вот и наши дамы. ТОГДА – …многое ему позволяешь, балуешь! – Алан, но он же еще ребенок. – Иметь детство – непозволительная роскошь. Он должен быть готов к взрослой жизни, а не лазить по деревьям, как тупой примат! Я стоял у двери отцовского кабинета и слушал, как родители ругаются из-за меня. Снова. Сейчас отец отчитает маму, а после доберется и до меня. – Чтобы ноги этой Кэммер и ее сына здесь больше не было! Предательские слезы заслонили видимость. Почему? За что отец так со мной? Я делал все, как он говорил, но никогда не слышал похвалы с его уст, только «можно было и лучше», «мог бы проявить инициативу сам». Хотелось убежать, спрятаться, чтобы не слышать опять наставлений и ругательств. Ноги сами привели меня к двери соседнего дома. Я не помню, как сюда добрался, как надавил пальцем на звонок. Я очнулся, только когда открылась дверь, и послышался приятный голос женщины. – Дженсен? Что ты здесь делаешь один? – Простите, мисс Кэммер, а-а-ам, я, наверное, поздно, Джаред уже спит? – Нет, что ты, проходи, мы тебе рады в любое время. Джаред на заднем дворе. Я тебя провожу. Со двора доносился смех и обрывки фраз. А когда я ступил на газон, то увидел, как Джаред бросает мячик маленькому лохматому щенку, совсем себе под стать. – Дженсен!! Смотйи, кого мне мама подайила!! Я не успел сообразить, что происходит, как оказался лежащим на траве, а щенок вылизывал мне лицо. – Ты ему нйавишься! – констатировал Джаред и забрался на меня сверху. – Вы оба решили меня придушить? Но в ответ я услышал лишь звонкий смех. – Я попйосил маму отвести меня к тебе завтйа, чтобы мы вместе дали ему имя, – Джаред оттащил от меня щенка, который тут же начал вылизывать руки хозяина. – Правда? Мне очень приятно! Давай назовем его… Не успел я договорить, как Джаред выкрикнул: – Добби!! – Добби? Ты хочешь его так назвать? – И ты тоже хочешь. Я лишь покачал головой и улыбнулся. Что ж, кажется, кое-кто уже все решил и за меня тоже. – Дженсен, прости, но мне пора укладывать Джареда спать. Завтра у нас много работы дома, надо упаковать все вещи для переезда. – Для переезда? – Да. Мне предложили работу в другом городе. Так что… Неприятный ком застрял в горле. Как же так? Только я обрел друга, и теперь придется с ним попрощаться? – Да, конечно, – только и смог я выдавить из себя. Напоследок потрепал волосы Джареда и направился в свой ненавистный дом. – Ну, и где тебя носило? Отец стоял у лестницы на второй этаж, скрестив руки на груди. – Гулял. – Я запрещаю тебе видеться с соседским мальчишкой! – Он-то чем тебе не угодил? – Посмотри на себя! Мало того, что ты не выполнил свое домашнее задание, так еще и начал носить женские безделушки на запястьях! – Это подарок! – Ты мужчина и должен выглядеть как мужчина, а сейчас ты похож на девчонку, которая пускает слюни на любую понравившуюся ей цацку! – Ненавижу… – бросил я себе под нос и побежал прямиком в свою комнату. Уже уткнувшись лицом в подушку, я позволил себе выпустить наружу все, что накипело за долгое время. Я плакал и думал о том, что когда-нибудь я смогу распоряжаться своей жизнью самостоятельно, как захочу, надо просто подождать. СЕЙЧАС – Клиф Костерман – один из лучших телохранителей Далласа. Тамо бросил мне на стол папку с личным делом. – Гм, ты обратил внимание на его внешний вид? Гавайская майка, бриджи до колен и тату. Серьезно? – Дженсен, я устал подыскивать тебе защитников. Я нанимаю его и точка. – Нет! Я уже нашел подходящую кандидатуру. Пеникетт уставился на меня неверующим взглядом. – Ты? Серьезно? И кто же этот счастливчик? – Джаред Падалеки. – Кто? Я перебрал массу претендентов, но его в списке не видел. – Он парень Коул. Мы познакомились с ним на вечеринке в честь моей помолвки. – Эклз, ты... – Пеникетт прикусил щеку изнутри, чтобы не начать кричать от возмущения. – Ты неделю критиковал моих претендентов, как будто выбирал себе спутницу на всю жизнь, и теперь готов взять первого встречного? – Ради тебя старался. Но нет так нет. Значит, обойдусь без охраны. Что там с интервью? Ты связался с Тедом? – Хватит менять тему разговора. – Если ты не связался с журналистом, тогда больше нам не о чем говорить. – Да. Связался, – сдался помощник. – Он предлагает устроить интервью где-то на свежем воздухе, а не в заезженном рабочем кабинете. Мол, «смотрите, губернатор – обычный человек», ближе к народу и все такое. Я предложил на поле для гольфа, покажем, что у тебя, помимо политики, есть свое хобби. – Отлично! Тогда договорись на завтра, ближе к вечеру. Заодно и поиграем. ТОГДА Я сидел на подоконнике и перебирал пальцами бусы на браслете. Ничего не хотелось. Что у меня было в жизни? Ничего! Ни друзей, ни врагов, ни свободы, лишь перечень литературы, которую я должен был освоить до конца недели. Я слышал, как мама зашла в комнату, вздохнула, но заговорила со мной лишь спустя минуту. – Дженсен, к тебе Джаред пришел… попрощаться. Я выбежал в гостиную. Сердце сжималось, я никогда не прощался с дорогими мне людьми, потому что, по сути, у меня их и не было. Джаред увидел меня и тут же, подбежав, крепко обнял. – Поехали с нами. – Я не могу, Джей. – Почему? – Мой дом здесь. – Твой дом всегда должен быть йядом с моим! Глаза Джареда стали влажными, и я из последних сил сдерживался, чтобы не последовать его примеру и не заплакать. – Эй, мы еще обязательно увидимся. – Обещаешь? – Обещаю. А давай кое-что сделаем? – Давай! Мама вышла на кухню, чтобы принести нам сладости. А я, воспользовавшись моментом, стащил у нее из спальни шкатулку, предварительно освободив ее от украшений. Взял фотоаппарат с мгновенной печатью и повел Джареда в сад. – Давай положим в шкатулку пару своих вещей и общее фото, закопаем в саду и поклянемся, что обязательно вернемся за ней, когда станем взрослыми. Джаред оживился, и на его лице засияла улыбка. Я сделал наш общий снимок, снял с запястья подаренный Джаредом браслет и положил в шкатулку. – А у меня с собой твой солдатик, – он вытащил из внутреннего кармана игрушку и положил к остальным вещам. – Ну, где будем прятать? – Под тем дейевом, где гнездо птенца. – Хорошо, побежали! Мы быстро управились, замаскировали листьями влажную землю, чтобы было не так заметно, и вернулись в дом. Такси уже стояло у входа, и мисс Шерон ждала сына, чтобы отправиться в путь. – До встречи, Джей! – Пока! Я присел на колени, крепко обнял своего лучшего и единственного друга, а потом подтолкнул к открытой задней двери машины. Отъезжающее такси медленно набирало скорость, скрываясь вдали. Две ладони, прижатые к стеклу заднего окна, и грустные заплаканные глаза навсегда отпечатаются в моей памяти. СЕЙЧАС – Ну, и что это значит? В мой кабинет влетел растрепанный и сердитый Падалеки, он выглядел таким домашним и явно одел первое, что попалось под руку, потому что рубашка была помятая, а волосы торчали в разные стороны. Вслед за Падалеки забежала мой хрупкий секретарь, которая пыталась как-то его удержать. – Простите, сэр, я пыталась его остановить. – Ничего, Эми, все в порядке. Девушка виновато кивнула и скрылась за дверью. – Тамо Пени-как-то-там, вломился ко мне и буквально выволок из теплой постели, утверждая, что я должен быть здесь, потому что некий Дженсен Эклз собирается выезжать за пределы штаб-квартиры. – О, черт! Я совсем забыл, да и не думал, что Тамо воспримет мои слова всерьез насчет Падалеки как кандидатуры в мои телохранители. – Простите, мистер Падалеки, мой помощник загорелся идеей, что мне нужна нянька, и я, чтобы отделаться, ляпнул первое имя, которое пришло мне на ум, уверяю, я и подумать не мог, что... – Хм... Я осекся, когда, подняв глаза, увидел на лице Падалеки лукавую улыбку. – Что? – Ничего… Просто мне льстит, что первый, о ком думает президент, – это я, если учесть тот факт, что виделись мы всего один раз. – Кандидат! – Да, как скажете! Падалеки вальяжно прошелся по кабинету и по-хозяйски раскинулся в кресле напротив, скрестив пальцы в замок. – Ну, так я должен беречь Вашу задницу? Я удивился его раскрепощенной манере общения. Два дня назад он вел себя совершенно по-другому, а сейчас все выглядело так, будто я нищий, который предлагает купить обеспеченному и переборчивому дяде свои поделки. – Сопровождать меня на выездах и прикрывать собой, если возникнет требующая этого ситуация. – Мне позволено ходить в гражданском? – Вы будете одеваться под стать мне. – Костюм с иголочки, ясно, – пробубнил себе под нос Падалеки. – Мне дадут политическую неприкосновенность? – Не положено. – Попробовать стоило… В мои обязанности будут входить услуги интимного характера? – Простите? – я приподнял в удивлении бровь. – Ну-у, Вы и я, известная личность и его телохранитель, практически сутками вместе... прямо сюжет одноименного фильма, а? – Падалеки вскинул вверх брови и расплылся в улыбке, ожидая ответа. – Вы, наверное, забыли, при каких обстоятельствах мы познакомились? Я обручен и люблю свою невесту. – А-ага, – протянул он. – У меня больше нет вопросов. Когда можно приступать? – То есть Вы согласны? – Почему нет? – Хорошо. Мой секретарь Эми Гаменик введет Вас в курс дела и ознакомит с мои расписанием на день. Мы пожали друг другу руки. Падалеки уже практически открыл дверь, чтобы уйти, но обернулся и добавил: – Знаете, перед вступлением в брак, когда Вы захотите поэкспериментировать и предпочтете парня девушке, я не буду против. – Я думал, мы уже обсудили это. – Вы сказали, что любите свою невесту, но не сказали «нет». Твою… я ведь и вправду начал оправдываться. Наверное, сейчас лучше всего проигнорировать его слова. Ха, «может, само собой уляжется», – сказал кандидат на пост главы страны. – До свиданья, Джаред. – До свиданья... Джен-сен. Падалеки с ехидной ухмылкой скрылся за дверью. Вот дерьмо, очень удачный момент для перехода на «ты». Кажется, этот парень любит оставлять последнее слово за собой. Интересно, может, еще не поздно все переиграть и принять кандидатуру, которую предлагал Тамо? Почему-то мне кажется, что находиться рядом с Падалеки будет очень непросто. *** – Как все прошло? – Даже лучше, чем мы рассчитывали. Он сам меня нашел. – Хорошо. Будешь докладывать мне о каждом его новом действии. Заказчик хочет знать все о своем противнике. А теперь ступай, Скар. – Да, сэр. *** Тед Касабланка – журналист, который не делает с интервью примитивный глянец. Он не фильтрует речь так, как выгодно интервьюерам. Многие известные люди попались на его провокационные вопросы. С Тедом нужно следить за тем, что говоришь. Это причина, по которой читатели верят ему, а не любым другим известным газетам и журналам. – Добрый вечер, господа! Я не опоздал? Тед принялся доставать из рюкзака диктофон, а фотограф начал настраивать свою технику. – Как раз вовремя, – отозвался я. – Сейчас проведем небольшое интервью в стиле вопрос–ответ, а затем снимем пару кадров во время игры, лады? – Именно для этого мы и собрались. – Итак, почему народ должен отдать Вам предпочтение на выборах? – задал первый вопрос журналист. – Потому что я молод и красив? – Еще и честен, – с улыбкой подхватил Тед. – Кажется, мы подружимся. – Зачем мне Ваша дружба? Проголосуете за меня, и будем в расчете. – Ха-ха-ха. Мы немного увлеклись, давайте все же вернемся к вопросам. В чем заключается главная цель Вашей программы? – Мы собираемся инвестировать в образование, привлечь около восьми тысяч преподавателей точных и естественных наук, а стоимость обучения в колледжах сократить в несколько раз. Также наша цель – создать в стране более миллиона рабочих мест за счет развития промышленности. – А как насчет энергетики? – Мы будем продолжать снижать импорт иностранной нефти, которая бьет по экономике США. И параллельно инвестировать деньги в альтернативную энергетику, которая будет использовать возобновляемые природные ресурсы, например, энергию ветра и солнца. – Многих также интересуют налоги. – Мы предлагаем снизить налоги для предпринимателей и малого бизнеса, а также для семей среднего класса. Однако чтобы сократить дефицит бюджета, стоит упразднить налоговые льготы для крупного бизнеса и состоятельных людей. – Вы говорите «мы», кого Вы подразумеваете под этим понятием? – Народ США, я всего лишь лицо, которое исполняет его волю. Интервью подошло к концу. Фотограф сделал пару постановочных снимков и удалился вместе с журналистом. Я вздохнул с облегчением, еще одно дело сделано. Можно расслабиться и поиграть. – Прости, Эклз, мне надо уладить одно дело личного характера, сыграем в другой раз? – принес свои извинения Тамо, сжимая в руках телефон. – Да, конечно. – Не волнуйся, Пени, я составлю Дженсену компанию. Джаред шагнул в сторону клюшек, оттесняя Тамо. – Пеникетт! – На-пле-вать. – У тебя какие-то проблемы? – Тамо стал в позу, вздымая грудь. – Нет, а у тебя? – Воу, чего завелись? – я вклинился между парнями, отталкивая их подальше друг от друга. – Тамо, иди, встретимся завтра. Пеникетт отошел на приличное расстояние, и уже тогда я обратился к Джареду: – Что вы не поделили? – Ничего. Просто он истеричка, которая не может не реагировать на провокации. – Так это все забавы ради? Джаред широко улыбнулся. – Он чудной, когда бесится. Я покачал головой. Но в словах Джареда была доля правды. Тамо действительно не умел держать себя в руках и заводился даже от самого легкого колебания ветра. – Ты любишь гольф? – обратился я к Падалеки. – Нет, но играл когда-то. Джаред ударил по мячу, и тот отлетел на самую дальнюю метку поля. У меня от удивления округлились глаза. – Когда-то, значит? Я играю в гольф с детства и так смог выбить всего пару раз. Черт! Тебе можно участвовать в соревнованиях. – Не интересуюсь. – Ты подумай. – Дженсен, мне неинтересно заниматься тем, в чем я достиг совершенства. Вот, допустим, баскетбол. У меня подходящий рост, хорошая реакция, меткость, я был капитаном команды в школе, все пророчили мне шикарное спортивное будущее, но после выпуска я ни разу не взял в руки баскетбольный мяч, а пошел на улицу играть с местными парнями в футбол, потому что не умел. Нет, я, конечно, забивал голы, но я не был лидером. Мне интересен сам процесс получения навыков, самосовершенствование. Это как компьютерная игра, тебя затягивает, ты не чувствуешь голода, тебе не хочется спать, не замечаешь, как день сменяет ночь, у тебя есть цель – пройти всего один, последний, самый сложный уровень. Ты пытаешься снова и снова, пока не пройдешь его. А когда выигрываешь, чувствуешь ликование. Но затем удаляешь игру, потому что знаешь, что больше не будешь в нее играть. Неинтересно, когда знаешь все комбинации, ходы, каждый последующий шаг противника. Поэтому начинаешь искать что-то новое. Я обыграл парней в футболе, стал лучшим и больше там не появился. Потом был гольф. Недавно занялся теннисом. – А что будет, когда и его освоишь? – Начну играть в крикет. – Следуя твоей логике, я давно уже должен был забросить гольф. – Не-е, тебе это не грозит. – Почему это? – удивился я. – А ты меня не переиграл. И вряд ли переиграешь. Мы оба засмеялись. – Ты поэтому меняешь работу? Становится скучно? – Может быть. – Но нельзя же всю жизнь мотаться с одного места на другое. Да и не каждому дается научиться всему в совершенстве. – У других – да, но не у меня. Я лучший во всем. – Ого, а Вы самоуверенны, мистер. – В жизни нужно попробовать все, Дженсен, иначе зачем рождаться? *** Ранее утро. Пробки на дорогах. Вождение автомобиля отвлекало от странных мыслей. Всего три встречи, только начало, а размеренный темп жизни уже пошатнулся. Убеждения теперь не кажутся такими правильными, а скрытые чувства проснулись после долгой спячки. И не спастись бегством, потому что от себя не убежишь. *** – Ну и где вы были, мистер Президент? Джаред лежал на кожаном диване, свесив ноги за край. Диван явно был не по размеру этого гиганта. – Черт! Джаред! – я подскочил на месте от неожиданности и схватился за бешено вырывающееся из груди сердце. – Тебе колокольчик на шею повесить не мешало бы. – Хи-хи-хи, слегка банально, ты не находишь? Я недавно смотрел документальный фильм о быках и родео. Так там самому крупному и плодотворному самцу в нос цепляли колокольчик, не знаю, как на это смотрит сам бык, но телочки от него явно без ума. – К чему этот познавательный рассказ? Я прошел дальше по кабинету и сел за стол. – Ну-у, если уж цеплять колокольчик, так с креативом. Допустим, на… – Джаред сделал показательные движения бедрами вперед-назад, – ты точно будешь слышать, где я и в каком состоянии. А-а-а? – Ты невыносим. Я не смог сдержать улыбку, кажется, я начинаю привыкать к его манере общения и ненавязчивым намекам. – Именно поэтому ты меня и нанял. – Правда? – я вскинул бровь. – А мне казалось, что ты здесь для моей безопасности. – Да брось. Я как вишенка среди всей этой… – Джаред сделал паузу, подбирая слова, и развел руки в стороны, – …взбитой сливочной массы. Так сладко, что аж приторно. – Если тебя это не устраивает, тогда почему ты все еще здесь, со мной, а не в поисках новой работы? – Потому что ты тот, кто на вечное «только после Вас» угостится манящим плодом и «спасибо» в ответ не скажет. Я сглотнул и немного растерялся. Как любой мужчина, я привык по жизни первым проявлять инициативу, быть ведущим в отношениях. Подойти к одинокой девушке, мило улыбнуться, ненавязчиво присесть за ее столик, заказать ей выпить, завязать разговор, якобы ненароком упомянуть о своей влиятельной персоне, и – вуа-ля – на меня смотрят влюбленными глазами, кокетливо улыбаются и накручивают волосы на палец. Скучно и предсказуемо. А сейчас, с Падалеки, я оказался по другую сторону в заезженном сюжете, в полной мере ощущая себя жертвой соблазна. Меня который день мастерски охмуряли и, что самое страшное, успешно. Наш зрительный контакт с Джаредом разорвал внезапный сигнал телефона. – Мистер Эклз, к вам Тамо Пеникетт. – Спасибо, Эми, пусть зайдет. – Пени, как всегда, «вовремя», – язвительно отметил Падалеки. Тамо зашел в кабинет и поздоровался со мной. – Я на минутку, сказать, что я почти уладил свои дела и завтра… – И тебе привет! – послышалось со стороны дивана. Тамо, не оборачиваясь, продолжил разговор со мной. – И какого черта этот тут развалился? Его место за дверью, он должен стоять с каменным лицом по стойке смирно и помалкивать. – Я не собираюсь влезать в ваши разборки, голубки. Я так понял, тебя ждать завтра? – и не дожидаясь ответа Тамо, я обратился уже к Падалеки: – Джаред, до вечера можешь быть свободен. Я предупрежу, как только ты понадобишься. Тамо, ты тоже можешь завершить свои личные дела. Парни вместе подошли к двери. – Только после Вас, – с наигранной любезностью процедил сквозь стиснутые зубы Пеникетт. Джаред напоследок одарил меня своей коронной ухмылкой и принял предложение. Когда дверь закрылась, я расхохотался в голос. *** Голова раскалывалась. Вчера я допоздна засиделся в штаб-квартире, а сегодня благополучно пропустил обед, и не было рядом мамы, которая, как в детстве, позвала бы к столу или просто отвлекла домашней работой. Хоть у нас и была горничная, все равно я периодически вытирал пыль или поливал цветы. Сейчас максимум, что я могу сделать, – это заварить себе кофе. Именно поэтому кофеварка стоит у меня в кабинете, просто чтобы было на что отвлечься, когда станет совсем невмоготу. Аромат кофе разлился по кабинету, пять минут перерыва – и снова за работу. – Я бы не советовал увлекаться кофеином! – О, черт! – чашка выскользнула с руки, и кипяток разлился по брюкам в опасной близости от самого сокровенного. – Джаред! Господи, с таким телохранителем и врагов не надо. Вытирая мокрые следы на ткани, я невольно подумал, что в таком виде придется ходить до вечера. Странно, я почти жил на работе, но запастись сменной одеждой как-то в голову не приходило. Да и поводов переодеваться не было. До сегодняшнего дня. Теперь есть Джаред и его манера появляться совершенно бесшумно. Сквозь мысли я почувствовал, как горячее дыхание обожгло шею. – Позволь мне. Джаред взял полотенце из моей руки, прижавшись еще ближе. – Тебе знакомо понятие «личное пространство»? – У нас с тобой не существует личного пространства. Я твой телохранитель, забыл? Я должен прикрывать тебя собой. Он говорил севшим голосом и, взявшись ладонями за плечи, повернул меня к себе лицом. – Только когда мне угрожает опасность. Я как в тумане наблюдал за тем, как Джаред опустился передо мной на колени и начал растирать влажное пятно на брюках. – Только что на твою жизнь покушалось кофе. Чужие руки гуляли по внутренней стороне бедра, неторопливо вырисовывая невидимые узоры, а вид сильного мужчины у моих ног возбуждал неимоверно. – Я думаю, достаточно, – промолвил я и не узнал свой голос. Рука Джареда скользнула вверх и сжала полувставший член. – Останови меня. Ну же, Дженсен, это так легко - сказать «нет», оттолкнуть. Умом я понимал, что это неправильно, не время и не место, но тело, сердце и душа хотели, чтобы это безумие продолжалось. Джаред уткнулся носом мне в ширинку, а руками начал разминать ягодицы. Рука на автомате легла на затылок Джареда, зарываясь пальцами в длинные волнистые волосы. Еще немного, и я бы сдался, здесь и сейчас, из-за банально разлитого кофе. Если бы не спасительный звонок переговорника на телефоне. – Мистер Эклз, к вам Мэтт Коэн. Так торопливо я еще не подбегал к телефону никогда. Наверное, со стороны это выглядело как бегство, и вся эта ситуация кое-кого здорово забавляла, потому что когда я ответил Эми, за спиной послышался смешок. – Прости, кто? – Специалист по жестикуляции. Вы мне велели назначить встречу на сегодня. У меня совсем вылетело из головы. – Ах, да! Пусть зайдет. Опять вернулась головная боль. Точно, я же так и не выпил кофе. Странно, что минуту назад рядом с Джаредом я чувствовал себя хорошо, или это из-за того, что мозги утекли в причинное место. – Тебе не нужен специалист, у тебя отличная жестикуляция. Падалеки обратился ко мне, как будто только что ничего и не произошло, в то время, когда я даже посмотреть в его сторону не решался. – Что мне нужно, я сам решу. Дверь распахнулась, и в кабинет вошел молодой человек. Странно, но он больше смахивал на модель, чем на специалиста. – Здравствуйте, для меня большая честь поработать с Вами, – Коэн сел на кресло напротив меня. – Итак, приступим. Давайте просто поговорим. Посмотрим, как вы себя ведете, а потом устраним погрешности, если понадобится. – Смотри, чтобы твои погрешности не пришлось устранять, – словно невзначай буркнул себе под нос Падалеки. – Не обращайте внимания, это мой телохранитель, он ко всем относится враждебно. – Пф-ф-ф, к нему? Враждебно? – Джаред! – Не надо, мистер Эклз, он явно хочет высказаться, только и всего. Давайте дадим ему такую возможность. Я откинулся на спинку кресла и взмахнул рукой, позволяя Джареду говорить. Падалеки подошел и уселся на край стола, обращаясь к специалисту: – Мэтт, верно? – Да. – Как долго Вы практикуете? – Пять лет. – Сколько на Вашем счету влиятельных людей? – Ну, мистер Эклз… – замялся молодой человек. – Ясно, ни одного. Вы пришли и сразу же закрылись, закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди, в то время, как мистер Эклз полностью открыт для общения. У Вас на висках выступили крапинки пота, и когда я спросил о количестве людей, с которыми Вы работали, Вы заелозили на кресле, прежде чем ответить. Вы нервничаете. Скажите, разве может неуверенный в себе человек обучать азам жестикуляции будущего президента? – Я… – Думаю, где выход, Вы знаете. Джаред взял газету с моего стола и снова улегся на диван. Таким поведением Падалеки загнал меня в ступор, не могу представить, что сейчас чувствует этот Мэтт. Я заметил за собой, что порой конкретно зависаю на Джареде. Его умение в считанные секунды преображаться с улыбчивого, открытого, порой придурковатого простого парня в серьезного, задумчивого и сильного мужчину завораживало. Бывали моменты, когда я просто не понимал, шутит он или говорит всерьез. Вот и сейчас. Передо мной открылась новая интерпретация Падалеки. Он просто давил морально на собеседника своей решительностью в голосе и холодностью во взгляде. – Простите, что отняли у Вас время, – взяв себя в руки, обратился я к растерянному парню. – Думаю, нам лучше встретиться в другой раз. – Вы тоже меня извините. До встречи, мистер Эклз. Коэн поспешно вышел из кабинета. – И где ты его только нашел? – Эми… – на вздохе выронил я и потер лоб рукой. – А-а-а, женишка хотела пристроить, – утвердительно промолвил Джаред и принялся опять читать прессу. – Может, ты мне объяснишь, что это сейчас было? Нельзя было раньше мне сказать, что ты в этом разбираешься? – Ты не спрашивал. И на будущее… я много чего умею, – Джаред поиграл бровями. Я закатил глаза. – Так, может, поработаешь со мной? – За отдельную плату. – Я и так тебе плачу, – укоризненно произнес я, – но если тебе нужна прибавка… – За поцелуй! – перебил меня Падалеки. – Обойдусь! – отрезал я. – Ну, как знаешь. Джаред все-таки рассказал мне, как нужно вести себя в определенных ситуациях, и сделал это он ненавязчиво, постепенно. Рассказывая мне о коллегах, с которыми я встречался, или о посетителях за соседними столиками, когда мы выходили пообедать в ресторан. И такие «уроки» были более эффективными, чем, если бы он вывалил мне всю теорию за один раз. Джаред действительно заслужил поцелуй, и я уловил себя на мысли, что мог бы поцеловать его просто так, когда он подмигивал или смеялся после рассказанной им самим же шутки. Но ему об этом знать необязательно. *** Джаред, на удивление, вел себя сегодня тихо и через двадцать минут я вообще забыл о его присутствии, погрузившись в свои мысли. Мы здорово поработали вместе с Тамо и по предварительным опросам даже заняли лидирующую позицию, обогнав Омандсона. Но нельзя расслабляться и преждевременно праздновать победу. Нужно просчитывать ходы снова и снова. Спину из-за длительного просиживания на одном месте ломило, и я, положив голову на сложенные на столе руки, расслабился. – Ты в порядке? Раздалось тихое прямо на ухо. От неожиданности я подскочил на стуле и нехило приложился коленом об стол. – Аммм, твою... Джаред! – Ты слишком нервный, тебе нужно отдохнуть. Когда ты последний раз спал? – Сегодня, – раздраженно ответил я. – Ясно. А высыпался? Вообще я не могу спать дольше трех часов в сутки с тех пор, как выдвинул свою кандидатуру на пост президента. Нужно было многое сделать, успеть. Еще и подготовка к свадьбе. Дэннил хотела официально быть первой леди, когда меня изберут. Мне кажется, что свой статус она любила больше, чем меня. Поняв, что его вопрос я проигнорировал, Падалеки положил руки мне на плечи и начал неспешно массировать. – Джаред, это лишнее. – Расслабься и подумай о чем-то хорошем. Ладно. Пять минут форы я могу себе позволить, да и массаж он делать умел. Я устроился поудобней и прикрыл веки. – Отгородись ненадолго от всей этой суеты, – тихий, нежный голос убаюкивал. – Где бы ты сейчас хотел оказаться? – В своем загородном доме… …который построен из дерева. Небольшой: всего две спальни, гостиная с камином, кухня и ванная комната. За домом вместо сада небольшой лес. Дом не совсем на отшибе, где-то в десяти минутах проходит главная дорога, магазины, рестораны и прочее, но зато тихо. Я всегда хотел просыпаться по утрам из-за того, что солнце светит в окно, прямо на лицо. Вставать с удовольствием и идти на кухню заваривать кофе. Поставить две чашки на стол и ждать, когда лохматое, большое и сонное существо в одних хлопчатых штанах пришлепает следом за мной и скажет: – Дже-е-енс, я бы очень хотел отнести тебя в кроватку, но боюсь, что уроню... ДЖЕНСЕН! – я широко распахнул глаза. – Ты отключился. Вставай, я отвезу тебя спать. Мы почти подъехали к дому, когда Джаред развернул машину и поехал прочь, объясняя это тем, что невеста с разговорами о выборе цвета скатерти на стол и шрифте на пригласительных, придадут мне еще более удрученный вид. И после долгих уговоров я все-таки сдался и показал дорогу к загородному дому. *** – Белые покрывала? Серьезно? Когда ты здесь был последний раз? – Джаред прошелся по гостиной, откидывая белую материю с дивана и стола. – Когда покупал? Не было времени сюда приезжать, да и Дэннил любит цивилизацию. А еще море, яхты и тому подобное. Давай я помогу. – Нет. Ты идешь в постель! – он начал пихать меня в спину, заталкивая в одну из спален. – А ты что будешь делать тут один? Здесь даже кабельного нет. – А я буду сторожить твой сон. К тому же хоть одна книга тут найдется. *** Полседьмого вечера. Солнце медленно скрывалось за горизонтом. Я мысленно усмехнулся: что ж, независимо от того, во сколько я лягу в постель, все равно мне не светит проспать больше трех часов. А если учесть, что приехали мы сюда в три, то, вау, аж на полчаса дольше. Но хоть чувствовал себя выспавшимся, уже недаром сюда притащились. Я вышел в гостиную. Джаред сидел на диване у камина, ел пиццу и запивал ее пивом. На журнальном столике стояла еще одна непочатая бутылка. – Это так ты меня охраняешь? – я спихнул со столика ноги Джареда и присел рядом с ним. – О, привет, спящая красавица! Я уже начал волноваться и хотел разбудить тебя поцелуем любви. – Очень смешно, твой план провалился, можно ехать обратно в штаб-квартиру, еще успеем доделать работу. – Дженс, мы приехали сюда вчера, ты проспал больше суток. – Что? Но... Где мой телефон, почему мне никто не звонил?! – в панике подскочил я с места. – Я его отключил. Не волнуйся, предварительно я отправил сообщение твоей невесте, что с тобой все в порядке. – Ты сдурел?! Джаред, на мне лежит большая ответственность, я не могу вот так пропадать! – Эй, остынь. Сядь, успокойся. У тебя отличный заместитель, он справится. Тебе нужен отдых, лично я бы не хотел, чтобы будущий президент слетел с катушек и просрал страну нафиг. Вот, выпей лучше, – Падалеки взял меня за руку, усаживая обратно, и вложил в ладонь непочатую бутылку пива. – Ты назвал Тамо отличным? За это точно нужно выпить, но только одну бутылку. Из камина доносился тихий треск дров, все-таки Джаред нашел, чем себя занять, пока я спал. От пива по телу разлилось приятное тепло, расслабляя и успокаивая. И впервые за долгое время в голове было ясно. – Как так получилось, что ты пошел в политику? – поинтересовался Падалеки. – Мой отец был мэром Далласа, с самого детства он обучал меня всем тонкостям правления, и я точно знал, какая судьба меня ждет в будущем. – И ты никогда не хотел заниматься чем-то другим? – Не знаю, у меня не было времени об этом задумываться, да и смысла не было, за меня все решили. Хотя, если бы был шанс, то, наверное, стал бы фотографом. Колесил бы по свету и снимал пейзажи. – А сейчас? – Джаред повернулся ко мне вполоборота и закинул руку на спинку дивана. – Что? – Ну, ты добился большего, чем твой отец, стал губернатором, так почему ты не остановился на этом? Зачем идти в президенты? Ты уже не ребенок, и отец не имеет на тебя такого влияния, как раньше. Тебе не кажется, что пора считаться и со своими желаниями? Я отзеркалил его движение и ненароком положил свою ладонь на его. В первый миг я хотел отдернуть руку, но тепло чужого тела так согревало, что я оставил все как есть, и мысленно надеялся, чтобы Джаред не съязвил в своей привычной манере. И он не разочаровал, просто внимательно ждал ответа на свой вопрос. – Я не знаю, да и… ничего другого я не умею. Все, чего я добился, – это результат большого труда, а кардинально поменять свою жизнь я не смогу. – Я не говорю, чтобы ты бросил все в один миг, нет. Но можно же начать с малого. Маленькими шажками идти к своей цели. Вчера ты позволил мне привезти себя сюда, нарушил свой режим дня, и посмотри на себя, ты выглядишь прекрасно, отдохнувший и без синих кругов под глазами. Хочешь, можем наделать глупостей, побегать голышом по лесу и распугать белок. Я рассмеялся. Да, забавное вышло бы зрелище. – Вот сейчас… чего ты хочешь? «Тебя», – чуть было не вырвалось из моих уст. Он был так близко и смотрел внимательно, заглядывая прямо в душу. Джаред не был похож ни на кого из моих знакомых, которые восхищались моими достижениями, статусом, но никогда не интересовались тем, чего на самом деле хочу я. Джаред давно понял, еще при первой нашей встрече, какое желание у меня возникает в его присутствии. Шутил на интимные темы, провоцировал, но сейчас он ничего не предпринимал, просто сидел и смотрел, давая мне право выбора, возможность сделать первый шаг навстречу моим мечтам и тайным желаниям. Я водил взглядом по лицу Падалеки, каждый раз задерживаясь на губах, и не мог решиться. Сердце бешено колотилось в груди. Я не знал, чего боюсь больше: сделать первый шаг, тем самым отрезая себе путь к отступлению, или же того, что Джаред со мной просто играл, что он рассмеется мне в лицо и уйдет. Кажется, он понял, в чем заключается причина моих колебаний, потому что в следующий миг я почувствовал, как рука Падалеки, которая все это время лежала неподвижно под моей, медленно переплетает наши пальцы в замок. И я сделал первый шаг, впиваясь в желанные губы напротив, полностью признавая свое поражение. Мы целовались долго и мокро, не позволяя себе большего. Первым не выдержал Джаред. Он запустил руки мне под майку, прижимая к себе плотнее, крепко стискивая в объятиях, как будто боялся, что я убегу. Но я лишь выгибался, подставляясь под ласки. Возможно, завтра я буду жалеть об этом, но здесь и сейчас есть только мы, окутанные страстью и желанием. Я потерялся в ощущениях и не заметил, как очутился голый на полу, прижатый чужим, сильным, обнаженным телом. Джаред был повсюду, обволакивая собой, оставляя мокрые следы от поцелуев на коже. Хотя это было больше похоже на вылизывание, словно пес, на радостях языком слюнявящий своего хозяина. Я рефлекторно дернулся, когда ощутил влажные пальцы у себя между ягодиц. – Тш-ш-ш, расслабься… Тихий шепот на ухо гипнотизировал и успокаивал. Я скрестил ноги на пояснице Джареда, полностью раскрываясь и подставляясь. Он быстро воспользовался ситуацией и вошел в меня мягко, плавно и неспешно. От непривычки я выронил из уст болезненный стон, и Джаред тут же заглушил его страстным поцелуем, отвлекая и давая свыкнуться с новыми ощущениями. А дальше было горячо и сильно. Спина горела от трения о грубую материю, и почему-то в голову пришла глупая мысль, что в следующий раз нужно будет на пол постелить что-то более мягкое. Пламя с камина отдавало жаром, и наши тела моментально стали влажными от пота. Я чувствовал ладонями, как от напряжения перекатываются мышцы на руках Джареда, слышал его тяжелое прерывистое дыхание, и это все вкупе напрочь срывало крышу. Я в голос стонал от удовольствия, а Джаред не сводил с меня взгляда, ловя мою реакцию на каждое его движение, подстраиваясь, экспериментируя, доводя меня до высшей точки блаженства. И в его глазах я отчетливо прочитал: «Видишь, от чего ты отказывался все это время», а я в ответ потянул его на себя, впиваясь в губы, стирая его победную ухмылку с лица, тем самым полностью признавая его правоту. Все тело превратилось в один сплошной нерв. Чувства обострились. Член набух между тесно прижатыми телами, легко скользящими из-за пота. И в момент разрядки я крепко сжал зубы на шее Джареда, заглушая стон. Во рту ощущался металлический привкус, воздуха в легких категорически не хватало, а через мгновение я почувствовал влагу и тепло внутри себя. Джаред скатился с меня, растягиваясь рядом на полу, оставляя вместо себя неприятный холодок. Я лежал, тупо уставившись в потолок, и мысли начали роями вертеться в голове. «Нужно всегда держать себя в руках, сын, быть начеку, следить за тем, что ты говоришь и что делаешь. У тебя может быть много побед, достойный статус, но стоит тебе только один раз оступиться – и тебе эту ошибку никогда не простят. Она клеймом будет следовать за тобой по жизни». Интерес к мужчинам я начал проявлять в подростковом возрасте, но все свои чувства я убивал в зародыше. Во-первых, думал, что это просто переходный возраст, гормоны. Девушек рядом было раз, два и обчелся, я находился более в мужском окружении. Да и не было такого парня, с которым стоило попробовать. А во-вторых, наставления отца, который повторял мне, как мантру, что правильно, а что нет. А сейчас я переступил черту дозволенного. Как теперь быть? Как себя вести? Что говорить? Было много вопросов, но не было ответов. Горячая рука легла мне на грудь, еле заметно поглаживая. – Пойдем в душ. Я повернул голову и увидел совершенно удовлетворенное, блаженное лицо. Глаза полуприкрыты, а на губах легкая улыбка. Джаред точно не терзал себя сомнениями, не изводился из-за произошедшего. Я наклонился и мягко, почти невесомо поцеловал его в уголок губ, надеясь, что с поцелуем и мне передастся его беззаботность и спокойствие. – М-м-м… Мне достался романтик, как мило… А обнимашки будут? – Ты душ принять предлагал? – пропуская мимо ушей его слова, спросил я. – Э-э-э, нет, давай сразу ванну, так, чтобы много пены, и зажги ароматизированные свечи. Я закатил глаза и поднялся на ноги. – Засранец. Прежде чем скрыться за дверью, я обернулся и взглянул на обнаженного Джареда, который бесстыдно раскинулся на полу моей прихожей и хохотал, вырисовывая на щеках милые ямочки. Я улыбнулся и затолкал свои сомнения куда подальше, потому что не может быть постыдным и неправильным то, что делает тебя абсолютно счастливым. *** Свет луны освещал гостевую комнату. До постели мы добрались спустя пару оргазмов. Сначала Джаред нагнал меня в ванной комнате и просто впихнул в душевую кабинку, прижимаясь вплотную грудью к моей спине, кусая шею, плечи. – Падалеки, а как же ванна с пеной? – Нафиг… долго ждать! А после были поцелуи и взаимная дрочка. И, черт! Я чуть не кончил от одного вида мокрого Падалеки. Он просто охуенно смотрится с влажными зачесанными назад волосами, с каплями воды на ресницах и с расширенными от возбуждения зрачками. Он смахивал на хищника, который, учуяв страх, крепко стискивал жертву в сильных лапах, и стоит лишь пошевельнуться, как когти впиваются в кожу, полностью обездвиживая. После горячего душа мой организм потребовал ежедневную порцию кофе. Но на кухне ничего, кроме пустых бутылок пива и пары пакетиков чая, не нашлось. Я достал две чашки и уже собирался залить кипяток, когда Падалеки резко развернул меня к себе лицом и, подхватив под ягодицы, бесцеремонно усадил на стол. Чашки полетели вниз, встретившись с кафелем, и звонко разлетелись на мелкие осколки. Я пытался возмутиться, а Джаред лишь по-детски восторгался. – Всегда мечтал так сделать! – Тебе сколько лет? Не проще было воплощать свои сексуальные фантазии с жаждущими романтики девицами? – Шутишь? Ни одна хозяйка не позволит крушить свою посуду. – А я, значит, позволю? – А ты не девушка, или… – Джаред оттянул пальцем резинку на моих боксерах и заглянул за ткань, – …может, я что-то недопонял? – Паршивец! – выругался я и потянул Джареда на себя, обхватывая ногами его талию. Трахаться на столе – то еще удовольствие, особенно круто, когда по краю этого самого стола проходишься позвоночником, где-то в районе поясницы. А вот постель мы использовали по назначению, то есть для сна. Вернее, вырубился Джаред, как только прикоснулся лицом к подушке, а я лежал рядом и наблюдал. Тяжелое дыхание, серьезное лицо, на лбу, между бровями, залегла тревожная складка. Значит, не все было так гладко в его жизни, как казалось на первый взгляд. Нужно попробовать в жизни все, значит? Но ничего не дается просто так, за все нужно заплатить свою цену. Видеть Джареда таким тихим и ранимым было непривычно. Хотелось обнять его, закрыть собой от всего мира, прогнать тревоги прочь. Тихо, чтобы не разбудить, я придвинулся ближе и положил руку поперек его груди. Джаред заелозил, не просыпаясь, взял мою руку в свою и повернулся на бок, увлекая меня за собой, словно укрываясь, теснее прижимаясь спиной к моей груди. Настоящие мужчины не плачут? Глупости. Понятие «настоящего мужчины» придумали одинокие, слишком переборчивые женщины. Правда в том, что мы тоже нуждаемся в поддержке. Мы такие же люди, у нас тоже есть свои страхи, обиды и переживания. Наверное, причина, по которой один мужчина предпочитает женщине другого мужчину, в том, что только перед человеком, равным себе, мы можем открыться. Только перед другими мужчинами можно быть самими собой, не притворяться, быть слабыми и, главное, понятыми. Я переплел наши пальцы в замок и закинул ногу Джареду на бедро. Его размеренное дыхание убаюкивало и я, поцеловав его в макушку, провалился в глубокий сон. *** Утро было странным. Я проснулся от того, что матрас подо мной начал шевелиться и ругаться. Приоткрыв глаза, я посмотрел по сторонам, двуспальная кровать была почти полностью свободна, а вот я почему-то улегся на самом ее краю, причем сверху на Падалеки. И, кажется, я жевал его волосы, потому что на затылке Джареда они были липкими и влажными. – Слезь с меня, – послышался придушенный голос. – М-м-м, мне и так хорошо, ты теплый и мягкий. «И, главное, большой», – добавил про себя. Я и сам не маленький, а Джаред вообще был огромный, и мне действительно было на нем комфортно. – Мне надо отлить. – Не повезло тебе, – не унимался я. – сЦука. Я сжалился над бедным ребенком и скатился в сторону. Джаред торопливо пошлепал босыми ногами в ванную, а я обратил внимание, что на его спине остались вмятины: четко вырисовывалось мое ухо и сосок. Это было так мило, что я не смог сдержать улыбку. – Твою мать! – в двери показался разъяренный Падалеки. – Что это такое? – он поднял голову, выставляя напоказ шею. – Засос. – Правда? По-моему, это смахивает на покушение, ты кусок хотел от меня откусить! Я и вправду немного перестарался, по отпечатку зубов на шее можно было установить мою личность. И, кажется, у меня выросли клыки, потому что на коже виднелась засохшая кровь. – Не преувеличивай. – Значит, ты не будешь против, если я отплачу тебе той же монетой? – Ты не посмеешь. Падалеки начал надвигаться на меня с твердой решительностью. К сожалению, ничего тяжелого у меня под рукой не было, поэтому пришлось отбиваться подушкой. Мы недолго возились в постели, все-таки моя сильная сторона – это ум, а не мускулы, куда уж мне тягаться с этим быком. Джаред оседлал меня сверху, стискивая бедра коленями, а мои руки, скрестив над головой, вжал в матрас, крепко смыкая пальцы на запястьях. Он начал медленно, едва касаясь, выводить узоры на лице носом, губами, от виска вниз по скуле. Кончики его волос щекотали кожу, и от этого по всему телу пробежали мурашки. Возбуждение нахлынуло мгновенно, от ожидания расплаты меня начало трясти. Я уже готов был сам просить поставить этот чертов засос. Но вместо зубов я почувствовал лишь легкое прикосновение губ в районе ключицы. Джаред быстро отстранился и вернулся в ванную комнату, оставляя меня возбужденным и неудовлетворенным. – И это все, на что ты способен?! – крикнул я ему вслед. – Это, – Джаред выглянул из-за двери и указал на засос рукой, – можно скрыть за тканью, а вот твоя походка в раскоряку точно никого не оставит равнодушным. – Засранец. Задница и вправду саднила, даже в лежачем состоянии, а вот о том, чтобы попробовать пройтись, я вообще старался не думать. Для первого раза это было… слишком, но, черт! Я солгу, если скажу, что не хотел бы повторить. *** В штаб-квартиру мы добрались ближе к полудню. – Мистер Эклз, Тамо Пеникетт сейчас в Вашем кабинете, и он в плохом расположении духа, – протараторила Эми, не успел я ступить на порог приемной. – Спасибо, дорогая. Я подошел к двери и, вздохнув, надавил на дверную ручку. – Привет! – как ни в чем не бывало поприветствовал я Тамо и подошел к столу. – «Привет»? Ты пропал на двое суток и думаешь, что можешь отделаться жалким приветствием? Я жду объяснений, Эклз! – Я устал, мне нужна была передышка, – я попытался присесть, не привлекая внимание. Боль усилилась из-за получасовой тряски в автомобиле, и когда моя задница встретилась с креслом, я все-таки немного поежился. Это не скрылось от глаз Пеникетта. Он вопросительно посмотрел на меня, затем перевел взгляд на Джареда, который уже по привычке занял свое место на диване и откинул голову назад, полностью оголяя шею, демонстрируя засос. И при этом еще похабно улыбался. Ну, спасибо, Падалеки, удружил. Тамо уперся кулаками о стол, на его скулах выступили желваки. Он явно сдерживал себя из последних сил, чтобы не закатить скандал. – Мы сейчас же едем в больницу, фиксируем сексуальное… домогательство и засаживаем этого ублюдка гнить за решеткой, – Пеникетт, не оборачиваясь, указал пальцем в сторону Джареда. – Эй, вообще-то я еще здесь! – возмутился Падалеки. – Заткнись, ублюдок! – Тамо подлетел к нему и вцепился руками в воротник рубашки. – Чем ты его опоил? – Н-и-ч-е-м, – ухмыляясь, по буквам произнес Джаред. Я подошел к парням и начал оттаскивать Тамо от Падалеки. – Успокойся, он тут ни при чем, – обратился я к помощнику. – Дженсен, я знаю тебя с детства, я твой лучший друг, сам бы ты никогда… – Значит, плохо знаешь… друг... – не унимался Джаред. – Пошел вон! Тамо снова вцепился в Джареда и начал выталкивать его за дверь, но Падалеки ушел от его хватки, вывернул руку Тамо за спину и впечатал в стену. – Уймись, приятель! Ты тут не главный! Лучше признайся, наконец, на кого ты на самом деле злишься! – Пошел ты! – выплюнул Пеникетт. – Джаред, отпусти его, хватит. – Ну, нет, сначала мы поговорим по душам, выпустим пар, да, Пени? На самом деле ты злишься не на меня, а на Дженсена. Ты из кожи вон лезешь, чтобы в лучшем виде продвинуть вашу кампанию, в то время, когда Дженсен развлекается со мной. Он получил все то, чего желал ты! И так было всегда: он лучше, он умнее, он губернатор и кандидат в президенты, а ты всего лишь его приспешник! Но тебя задевает даже не это! Правда в том, что Дженсен никогда всего этого не хотел! – Падалеки отпустил Пеникетта, резко отступив на шаг назад. – Джаред, выйди, пожалуйста, – тихим голосом попросил я. Когда Падалеки закрыл за собой дверь, я обратился к своему, надеюсь, все еще другу и помощнику. – Тамо, послушай, я… – Ха-ха-ха, – зашелся он истерическим смехом, – знаешь, что самое обидное, Эклз? А ведь он прав. Ты всегда ненавидел политику, но так ни разу и не отошел в сторону, чтобы дать дорогу мне, человеку, которому действительно нужна была победа. – Ты же знаешь, я всегда ответственно относился к делу! Мои предпочтения и желания никогда не влияли на мою продуктивность в работе. – А Падалеки влияет… Мое красноречивое молчание только подтвердило правильность последней фразы Тамо. Он горько усмехнулся и вышел за дверь, оставляя меня наедине со своими мыслями. Странная штука жизнь. Наши судьбы с Тамо Пеникеттом тесно переплетены и схожи. Мы оба выросли в семьях политиков. Отец Тамо был премьер-министром Юкона, но в отличие от моего отца, тот позволял сыну выбирать самому свой путь в жизни. Тамо гордился отцом и хотел пойти по его стопам. В Fountain Valley school нас определили жить в одной комнате, так и познакомились. С тех пор мы всегда были вместе. Поступили в один колледж и вместе сделали шаги во взрослую жизнь. Он был чем-то похож на моего отца Алана, наверное, из-за этого я и держался рядом с ним, чтобы не наделать глупостей, не оступиться. Судьба сыграла с нами злую шутку: как бы Тамо ни старался, у него не получалось пробиться по карьерной лестнице, в отличие от меня. Справедливо было бы нам поменяться ролями: я обрел бы свободу, Тамо – желанную должность. Но жизнь жестока, и мы не всегда получаем то, чего хотим. *** – Две недели ты ошиваешься рядом с ним, и никакой пользы! Все, что ты сделал, – это залез к нему в штаны! Можно обратить его нетрадиционную ориентацию против него, но, погоди… у нас НЕТ доказательств! Ты и тут облажался. Или тебя не научили обращаться с камерой? – Я… – Не смей открывать рот, пока тебе не позволили, Скар! Заказчик потребовал план предвыборной кампании. Так что будь так добр, иди и займись, наконец, делом. *** «Красивые речи, обещания лучшей жизни, признание народа, предвыборная кампания, продуманная до мелочей. Шикарный дом, красавица-невеста, верный друг и помощник. Казалось бы, чего еще можно желать успешному человеку и кандидату в президенты? Но у каждого из нас есть тайна, которая рано или поздно выходит наружу… …У нас с Вами схожий вкус, губернатор, я тоже падок до высоких брюнеток».RG
Я сложил обратно в конверт лист бумаги с посланием и положил в верхний ящик стола. Кто бы это ни написал, он был в моем доме, а, значит, с легкостью смог пройти мимо сигнализации и охраны. Я взял в руки телефон и набрал все тот же знакомый номер. – Тамо, ты можешь подъехать? Несмотря на ранний звонок, Пеникетт приехал относительно быстро. – Спасибо, что откликнулся, я думал, что больше мы не увидимся. – В отличие от тебя, я профессионал и не иду на поводу у чувств. Да и мы должны закончить то, что начали. Мы ведь не бросаем начатое на полпути. Я пригласил его в комнату, отведенную под рабочий кабинет, и протянул сложенный втрое лист бумаги. Тамо пробежался по строчкам, изучая содержимое письма. – Дэннил знает? – Нет. – Осмелюсь предположить, что под высокой брюнеткой подразумевается Падалеки, – с язвительной интонацией произнес он. – Ты слышал о Робин Гуде? – Я тебя позвал не сказки мне рассказывать. – Эр Джи (Робин Гуд) путем шантажа выбивает деньги у состоятельных и отдает их бедным. Сначала приходит предупредительное письмо, после – требуемая сумма, в случае невыполнения указаний – правда в массы и испорченная репутация на всю жизнь. – Надо же, в наше время есть благородство. – Как же, те, кто с ним сталкивались, говорили, что перечисляли сумму вдвое больше той, которая после поступала на счет благотворительных фондов. Он живет за счет влиятельных людей, а благотворительность – это так, для очистки кармы и признания бедного народа. – Значит, он обычный вымогатель, которого нужно поймать и судить. – Не так-то просто его вычислить. – Потому что никто не пытался. Все как трусы кормили его, боясь разоблачения. Но от меня он ничего не получит. Объявим вознаграждение за его поимку. Сам объявится. *** Сегодня я решил не выезжать за пределы дома. Пытаясь отвлечься от плана поимки Робин Гуда, – пипец, даже произносить его псевдоним смешно – я сел за будущую речь перед избирателями. Но так и не смог написать и строчки. В доме стало мрачно и тихо. Я взглянул на часы и понял, что на дворе уже глубокая ночь. Дэннил, опять не дождавшись будущего мужа, легла спать одна. Я привел стол в относительный порядок и уже собирался идти в спальню, когда экран на телефоне засветился, оповещая о новом сообщении. Всего три слова: «Выйди ко мне». Осенние ночи в этом году были особенно холодными. Я надел толстовку и, выйдя на улицу, направился в сторону ворот. Падалеки ждал меня на противоположной стороне улицы, подпирая дверцу автомобиля. – И чего тебе не спится? – поинтересовался я. – А тебе? – не дожидаясь ответа, он притянул меня к себе и поцеловал. – Я соскучился. Вот так просто, обычные слова, а по всему телу уже разлилось тепло, и ночь уже не кажется такой холодной. – Давай прокатимся? – Сейчас? – удивился я. – У тебя есть планы поважнее? Я, не отвечая, принял предложение и сел в машину. Мы молча колесили по ночному городу, игнорируя красный свет на перекрестках. Уже было слишком поздно для вечерних прогулок, но еще рано для пробуждения самых ранних пташек. Всего пару раз на дороге мы встретили таких же полуночников, как и мы. Джаред свернул с главной дороги и начал петлять по маленьким улочкам. Спустя несколько минут он припарковался возле тротуара в каком-то спальном, совершенно не освещаемом районе. Он вышел из машины и, как истинный джентльмен, открыл мне дверцу. – Ты решил меня убить? – Не сегодня, – усмехнулся он и зашагал вдоль высотного жилого дома. Мне не оставалось ничего иного, как последовать за ним. Мы прошли минут семь, когда Джаред остановился и достал из кармана ветровки раскладную дубинку. – Готов размяться? Я не успел сообразить, что имел в виду Падалеки, когда раздался, один за другим, вой сирен сигнализаций, припаркованных в ряд машин. Джаред бежал вдоль импровизированной парковки и ударял по шинам автомобилей, провоцируя разного рода сигналы. Железная дверь в подъезде рывком открылась, и мне навстречу выбежал седой мужчина лет семидесяти, в одних семейках, но зато с винтовкой в руках. – Попался, негодяй! – он направил дуло прямо на меня. – Чтоб вам пусто было! – Вот дерьмо! – выругался я и побежал назад к машине. Убегая от старика-убийцы, я поклялся, что прибью Падалеки, этого сукина сына, если, конечно, останусь в живых. Джаред ждал меня в машине с открытой настежь дверью. Запыхавшись, я запрыгнул на пассажирское сиденье, и мы тронулись с места. – Что-то ты долго, – не переставая ржать, заметил Падалеки. – Я тебя прикончу, чертов псих! Ты меня защищать должен, а не бросать под пули! – Успокойся, старичок – сущий одуванчик, там всего лишь соль. Ну не смог бы сесть неделю, но ведь тебе не привыкать, – не унимался Джаред, давясь смехом. – Очень смешно, – с обидой отозвался я. – Прости, – извинился он. – Я просто хотел тебя развлечь. Тебе же известно понятие «развлекаться»? И потом, ты видел, где припаркованы тачки местных жильцов? Там же проезжая часть, из-за таких вот «парковок» и случаются аварии. А так будет им наука. Адреналин в крови стих, и я сам в голос начал хохотать. – Что? Догнало? – поинтересовался Джаред. – Просто… когда я пробегал мимо дома, то тут, то там загорался свет в квартирах, и в одном из окон показалась дама, на голове которой были бигуди. Сейчас-то я осознал, кто и что это было, но пару минут назад я думал, что апокалипсис близок. Теперь уже мы вместе заливались истерическим смехом. Я действительно получил от ночного приключения эдакое изощренное удовольствие. И мысленно отложил расправу над Падалеки на неопределенный срок. *** На улице лишь начало светать, когда Падалеки вернул меня домой. Я направился в спальню, попутно отключая телефон. На сегодня с меня достаточно впечатлений, сейчас хочется, чтобы никто больше не беспокоил, и наконец-то уснуть. Легкий свет из окна освещал силуэт девушки. Руки были привязаны к стулу, а рот закрыт повязкой. – Дэннил? – бросился я на помощь невесте. – Стоять! – приказал мужской голос из темного угла комнаты. – Мы же не хотим, чтобы девушка пострадала? – Что вам нужно? – Это я хотел у Вас спросить. Я отдыхал и вел себя относительно тихо, пока Вы не спустили на меня своих церберов. Они, знаете ли, привносят дискомфорт в мою размеренную жизнь. – Эр Джи, – утвердительно сказал я. – А где же лук и стрелы? – Предпочитаю холодное оружие. – Прошу меня простить, но ничем не могу Вам помочь. Таймер с обратным отсчетом запущен, и у меня нет панели управления. Так что валите-ка отсюда с миром, пока копы не подоспели по вашу душу. – Не дерзите мне, губернатор! Эр Джи в два шага оказался у меня за спиной, приставив лезвие ножа к моей шее. – Это будет слишком по-детски звучать, если я скажу, что Вы первый начали? Мне показалось, или он действительно был сбит с толку, поэтому не дожидаясь его следующей реплики или, не дай Боже, кровавых действий, я решил добавить: – Ваше предупредительное письмо. – Мое письмо? – он развернул меня к себе лицом, все так же придерживая нож у горла. – Покажите. – Оно внизу, в кабинете, давайте отпустим девушку и поговорим как два цивилизованных мужчины. – Нет. Дама останется здесь и подождет нас, – он направил меня в сторону лестницы, ведущей вниз. – Идите впереди и не зажигайте свет. Мы зашли в комнату, наощупь я отворил верхний ящик стола и отдал Эр Джи письмо. Желтоватый лист бумаги, изогнутый двумя концами внутрь, создавал подобие конверта. Застывший по центру красный воск смахивал на подобие печатки, внутри текст и инициалы. Эр Джи, достав из кармана фонарик, повертел конверт в руках, изучил содержание послания и улыбнулся. – Неплохо. Очень хорошая работа, но… тот, кто писал это письмо, допустил одну оплошность, моя цель – это люди, связанные с финансовыми махинациями, коррупцией, одним словом, те, кто наживаются нечестным трудом. А это, – он поднял письмо вверх, – не мой уровень. Я не шантажирую людей за их сексуальные предпочтения. Каждый вправе сам решать, каким способом снимать напряжение. – Ну что ж, – продолжил Эр Джи после затянувшегося молчания, – я так понял, возникло небольшое недоразумение, некто решил внести разлад в наши с Вами отношения. Давайте поступим следующим образом. Я, – он спрятал письмо во внутренний карман своей одежды, – сам разберусь с подражателем, а вы отзовете своих верных псов от моих поисков. И все будут счастливы. Можете идти к своей девушке. Я обогнул стол и направился вверх по лестнице. – Надеюсь, мы договорились, и вы выполните свою часть уговора, мне бы не хотелось больше сюда возвращаться, – услышал я голос за спиной, а когда обернулся, в комнате уже никого не было. Я забежал в спальню и бросился к ногам Дэннил. – Сейчас, – начал я освобождать ее от веревок. – Уже все позади. Девушка заливалась слезами. – Где ты был? – срывающимся голосом спросила она. – Я… выходил прогуляться, но теперь я здесь и больше не оставлю тебя одну. Я заключил ее в крепкие объятья, успокаивающе поглаживая ладонями по спине, позволяя ей выплакаться у себя на плече. Спустя полчаса я дал Дэннил успокоительное и, укутав одеялом, уложил ее в кровать. На часах было полшестого утра, когда я взял в руки телефон. – Эклз, какого черта…? – Нужно отменить вознаграждение и отозвать людей от поимки Эр Джи. – Что? Почему? – Он приходил. *** – Эй, не увлекайтесь вы и по лицу не бейте. Нам велено преподнести брюнеточке урок, а не убить. Глухие удары и хриплые стоны нарушали тишину парковки. Завтра чей-то пикап, припаркованный на отведенном месте, закроет капли крови на асфальте, и только разбитый фонарь будет напоминать о ночном происшествии. – Привет тебе от Эр Джи, подражатель! *** – Дженсен, я помню, что упрекал тебя по поводу работы, но сегодня можно было остаться дома с Дэннил. – Она у Тейлор. Не может находиться в доме, где все случилось. Пеникетт кивнул, закрывая эту тему. – А где этот? – Если ты о Джареде, то не знаю. Я посмотрел на пустующий диван. Джаред всегда подъезжал раньше назначенного времени к моему дому, сопровождал в дороге до штаб-квартиры, а после располагался на кожаном диване в кабинете и читал книги. Сегодня он не явился, а когда я набрал его номер, меня поприветствовал автоответчик. Я уже порядком начал за него волноваться, когда дверь распахнулась, и в нее зашел Падалеки. – Легок на помине, – отозвался Тамо. – Извини, Дженсен, должен был тебя предупредить, что задержусь, но потерял телефон. Выглядел он, мягко говоря, не очень. Бледное лицо, влажный лоб и виски, а движения ему давались явно с трудом. Он направился на свое место, и когда садился, я заметил, как мышцы на его лице дернулись от боли. –– Ты в порядке? – Да. Тело немного ломит, наверное, простыл. Я набрал номер приемной. – Эми, распорядись, чтобы подали машину для мистера Падалеки. – Слушаюсь. Джаред удивленно на меня посмотрел. – Зачем? – Ты едешь домой. – Но… – Я приставлю к тебе другого телохранителя, – оживился Пеникетт. Он явно был рад не пересекаться с Падалеки в ближайшее время. – Нет. Я и раньше обходился без охраны и сейчас обойдусь без нее пару дней. Тамо заметно разозлился, но промолчал. – Я вообще-то и сам мог доехать. – Так мне будет спокойнее, – отрезал я. – Позвони мне вечером. – Хорошо, – мягко улыбнулся Джаред и вышел из кабинета. Я сидел и смотрел на закрывшуюся дверь и мысленно останавливал себя, чтобы не выбежать следом за Падалеки. Меня одолевало дикое желание поухаживать за ним. Не отходить от постели, поить травянистым чаем и кормить с ложки горячим супом. – Кхм, кхм, – выдернул меня из глубоких мыслей Тамо. – Знаешь, Эклз, я смог абстрагироваться от мысли о вашем… совокуплении, принимая это как твой разовый эксперимент, но… глядя сейчас на твое сияющее лицо… – замялся он, – не знай я тебя с детства, подумал бы, что ты к нему не ровно дышишь. – Значит, мне повезло, что ты меня хорошо знаешь, – отозвался я и сменил тему разговора. Тамо озвучил вслух то, в чем я сам боялся себе признаться. Последнее время я очень часто ловил себя на мысли, что скучаю без Джареда, когда он покидает меня хоть на минуту. С приходом этого верзилы в мою жизнь, я заметил за собой желание заботиться о нем и оберегать. Звучит смешно, если вспомнить, кто из нас двоих телохранитель. А еще меня переполняет безграничное чувство нежности, когда я вижу улыбку на его лице. Впервые в жизни я готов был поставить чувства к человеку превыше своего долга. Я оставил Дэннил вдвоем с подругой после покушения, но готов был сидеть сутками рядом с Джаредом из-за банальной простуды. Я решил полностью погрузиться в работу, чтобы уйти от пугающих, сделанных самим же, выводов. – Мы уже вырвались вперед, обогнав Омандсона, но нужно закрепить свои позиции. В этом районе, – я развернул карту и указал пальцем на место, – пустырь, недалеко от него расположены частные жилые дома. Мы пустим слух, что это пустующее место собираются продать под застройку. Допустим, там будет цех по переработке металлолома или старых машин. – И что это даст? – Неудобства для живущих поблизости граждан. Вследствие – их жалобы и петиции. Мы выкупим этот участок и возведем на его месте ясли и детские площадки. Я проверил, место хорошее, и местным родителям не придется отвозить своих детей на другой конец города. Мы будем героями. Галочка к карме и в бюллетене напротив моего имени. Тамо, который все это время недоверчиво выслушивал мою идею, наконец-то оживился. Глаза загорелись, и он придвинулся ближе к столу, рассматривая карту и наброски моего плана строительства на бумаге. Да, я подсуетился. – Я даже знаю, кто может пустить слух, – он потянулся за телефоном. – Черт! Разрядился. Дашь свой? Пеникетт начал набирать номер телефона, но осекся. – Прости, я отбил входящий. Некий Бенедикт, – Тамо посмотрел на меня с удивлением, – детектив? – Не знал, что ты настолько осведомлен. – Мой отец жил в Англии, так что да, я много кого знаю оттуда. Но зачем ты с ним связался? – Хотел, чтобы он поведал мне об Эр Джи. Но сейчас это уже не важно. Пеникетту не нужно было знать, что на самом деле Бенедикт Камбербэтч собирал мне информацию о Падалеки. Помимо его личных рассказов о себе и слухов от других, я совершенно ничего о нем не знал. После встречи с Эр Джи и разговоров о подражателе меня начали посещать догадки. О нашей интимной близости с Джаредом знало три человека. Тамо не мог подкинуть письмо, собственно, как и я, оставался Падалеки. Только вот верить в это я не хотел. Но когда я увидел его сегодня в таком состоянии, сомнения только усилились. Я хотел узнать правду и в то же время боялся. Но я давно понял одну вещь: неважно, какой я получу исход от нашей с детективом встречи, при любом раскладе отказаться от Падалеки я уже никогда не смогу. *** – Джаред Тристан Падалеки. Тридцать четыре года. Воспитывался матерью Шерон Кэммер. Умерла от рака, когда парню исполнилось двадцать четыре. Отец Джеральд Падалеки живет в Остине со своей законной семьей: женой и двумя детьми. Первое время перечислял алименты, после оборвал все связи с Кэммер. Лично с внебрачным сыном не встречался. Падалеки имеет неоконченное образование военного психолога. По официальным данным, работал помощником известного психолога в Сан-Антонио, на горячей линии в службе поддержки Нью-Йорка, переговорщиком в полиции Лоуренса и еще два листа списка охватываемых работ. Нигде долго не задерживался. Последнее место работы спецподразделение «Delta». – А по неофициальным? – С подросткового возраста пошел на улицу торговать наркотиками, позже оружием. Ни разу не попался полиции. Его заприметил Бенито Мартинес, бывший военный, служил в Афганистане. Выделялся особой жестокостью и кровожадностью, вскоре был разжалован. Ныне он глава крупнейшей организации наемных убийц в США. Падалеки в его подчинении. – Известна причина, по которой…? – На лечение Шерон Кэммер приходили благотворительные взносы с разных анонимных счетов. Могу предположить, что всему виной деньги. Но я бы на Вашем месте не тешил себя иллюзиями и не искал бы убийце оправдания, а жертв на счету Падалеки много. Держать врагов при себе – это, конечно, правильно, но Вы, мистер Эклз, пригрели на груди змею. *** – Эклз? Что вы здесь делаете? Нас не должны видеть вместе. – Простите, сэр, но я должен был Вас предупредить об изменениях, внесенных в изначально продуманный план. – Я думал, мы обо все договорились? – Да, но я знаю, как убрать с дороги Омандсона. *** – Ну и кого ты уложишь рядом с собой в постели? Дэннил или Падалеки? – возмущенно выпалил Пеникетт, когда я довел до его сведения, что на пару дней лечу в Париж. До дня голосования оставалась всего неделя, и от меня требовалось лишь толкнуть свою речь перед избирателями. А сейчас я просто хотел выполнить свое обещание невесте, отвлечь от плохих воспоминаний и заполнить память новыми яркими впечатлениями. Когда Дэннил пригласила Тейлор и Джареда посетить Францию вместе с нами, я слегка напрягся. И не без причины. После целого дня, проведенного в Париже, я не мог перечислить, какие места мы посетили за это время. Девушки восторгались местными достопримечательностями Парижа, а вот я не мог отвести взгляда от божественного профиля Падалеки. Но больше всего было невыносимо держать себя в руках, когда в картинной галерее, рассматривая очередное произведение искусства, Джаред прижимался ко мне вплотную сзади и с видом крайней заинтересованности к картине руками трогал меня за задницу. Я чуть не выл от бессилия и невозможности разложить его прямо посреди зала. А прямо сейчас мы сидели во французском ресторане и дожидались своего заказа. – Вы просто шикарно смотритесь вместе, – не унималась Дэннил, обращаясь к Коул и Падалеки. – Когда же, наконец, ты сделаешь Тейлор предложение? – Только когда буду на сто процентов уверен, что она согласится. Не люблю выглядеть дураком перед девушками, – ответил Джаред. – Это одна из причин, по которой мы все еще вместе, – добавила Коул. – Джаред не стремится навязать мне свою фамилию, в отличие от всех моих предыдущих ухажеров. – Просто ни один из них не знал, что даже после свадьбы ты останешься при своей. – Это правда, – с улыбкой подтвердила девушка. – А вот я возьму фамилию мужа, – отозвалась Дэннил и, скрестив руки у меня на шее, добавила, уже обращаясь ко мне: – Я хочу, чтобы все вокруг знали, что я твоя, любимый. Дэннил вовлекла меня в поцелуй, а через секунду я почувствовал, как мое колено под столом сжимает сильная мужская рука. Я выронил стон в губы девушки, и она отстранилась, смеясь. – Дженсен, милый, потерпи до вечера, мы же на людях. Я взглянул на Падалеки, в глазах которого отображалась смесь желания и… ревности? – Извините, дамы, нам с Дженсеном надо обсудить детали дальнейшего плана действий. – М-м-м, звучит заманчиво, – оживилась Дэннил. – Если все и дальше пойдет так насыщенно, то в номер вам придется нести меня на руках. В уборной было тихо и безлюдно. Джаред впихнул меня в одну из кабинок и закрыл дверь на защелку. Никто из нас не проронил ни слова. Падалеки опустился на колени, сорвал мои брюки до щиколоток и, не разрывая зрительного контакта, вобрал мой полувставший член в рот. Я задохнулся от ощущений, попытался ухватиться хоть за что-нибудь, но руки лишь скользили по тонким стенкам кабинки. Я и подумать не мог, что на внутренней стороне колен у меня эрогенная зона. Джаред щекотал чувствительную кожу своими длинными пальцами и все глубже вбирал в рот возбужденную до предела плоть. Я кончил позорно быстро, до боли впившись пальцами в плечи Джареда, чтобы не упасть. Он поднялся на ноги и уперся ладонями о стенку по обе стороны от моей головы. С минуту мы стояли, прикасаясь лбами и тяжело дыша, как будто оба только что пробежали пару километров. Когда я смог хоть как-то взять себя в руки, то потянулся к ширинке на брюках Падалеки. – Не сейчас, – Джаред отвел мою руку в сторону. – Придешь ко мне в номер после полуночи. – А как же Тейлор? Джаред усмехнулся. – Разберись лучше со своей пассией. Падалеки вышел за дверь уборной, а я задержался у зеркала. Судя по нашему с Джаредом виду, план развлекательной программы, который мы так бурно обсуждали, был многообещающим. *** Хрупкая рука медленно поглаживала грудь, опускаясь все ниже. Раньше я сам проявлял инициативу, но сейчас…я лежал рядом с красивой девушкой и ничего не чувствовал. – Если ты хотел меня обидеть, то, поздравляю, у тебя это получилось. – Прости, – только и смог вымолвить я. Не говорить же ей, что пару часов назад мне сделали охренительный минет, и сейчас я хочу только одного: чтобы меня оставили в покое. – Дженс, что происходит? Мы с тобой не занимались сексом со дня нашей помолвки. Мне начать волноваться? – Я просто… устаю на работе, еще и эта смена часовых поясов. Давай просто поспим. – Ха, мы еще не поженились, а ведем себя как семейная пара со стажем, – Дэннил демонстративно повернулась ко мне спиной и укуталась в одеяло. – Спокойной ночи. – И тебе, – с явным раздражением в голосе отозвалась невеста и совсем тихо добавила: – Тоже мне Париж, город любви. *** На часах было почти три, когда я подошел к двери смежного номера, но надавить на дверную ручку так и не решился. Я сел прямо на пол и запустил руки в короткие волосы. Все это смахивало на безумие. Я всегда мог контролировать свои эмоции, действия. На протяжении всей жизни у меня все было разложено по полочкам и просчитаны ходы наперед. Но теперь… Сейчас я оставил свою невесту одну в холодной постели и направился к другому мужчине… к Джареду, который тогда в уборной даже не спросил, он приказал прийти, и вот я здесь, как послушный пес, в прямом смысле, приполз к двери своего хозяина. Я еще занимался самобичеванием, когда дверь бесшумно отворилась. Падалеки, вздохнув, покачал головой, взял меня за руку и повел за собой. Тейлор, укрытая пледом, свернувшись калачиком, спала в прихожей на диване. – Что ты с ней сделал? – я шагнул в сторону девушки. – Дал снотворное. Не бойся, она проспит до утра. – Я за нее волнуюсь, придурок! – Доза безобидная, – пытался успокоить он. – Ты ненормальный. – Ты тоже, – Джаред подошел сзади и обхватил меня руками. – И поэтому ты здесь… со мной… Мы шагали в обнимку в сторону спальни, и Джаред попутно выцеловывал мне шею. – Постель, презерватив и смазка? Как-то банально, если вспомнить наш первый раз. Джаред тихо рассмеялся. – Сегодня я хочу тебя откомфортить. Вообще я люблю, когда мне делают хорошо, а уж Джаред точно умеет доставить удовольствие. И роль нижнего нисколько меня не смущала, наоборот, можно было расслабиться, ничего не делать и при этом наслаждаться. Я перехватил руку Джареда, когда тот потянулся за презервативом. – Не надо. Хочу тебя. Настоящего. Без преград. Каждый раз, когда я думаю, что вот этот секс был лучшим в моей жизни, я ошибаюсь. То, что вытворял со мной Падалеки сегодня, было за гранью реальности. Долгая, неспешная прелюдия, мягкие поцелуи ложились россыпью по всему телу, нестерпимо медленный темп движения члена внутри меня. И когда я уже был практически готов к разрядке, Джаред полностью выходил, отстранялся, успокаивал легкими поглаживаниями рукой по груди. А когда возбуждение спадало, он переворачивал меня на живот, и все начиналось сначала. Новая волна возбуждения и дикое желание кончить, но зажатое рукой основание члена откладывает долгожданную разрядку. Снова. – Что…ты…делаешь…Дже-ей…я не могу…больше… Мягкий поцелуй в висок и тихий шепот на ухо: – Не хочу тебя отпускать… к ней… побудь со мной… подольше… Я закрыл глаза и собрал всю свою волю в кулак. Среди всей гаммы непередаваемых эмоций проскальзывала тревога. Как будто то, что происходило здесь и сейчас, было в последний раз. Я никогда так не сдерживался, со мной это было впервые. Сорок шесть минут безудержного секса. Джаред уже не сдерживался и вколачивался в меня в бешеном ритме, рвано, сильно и глубоко. Мы искусали губы в кровь, расцарапали друг другу спины. Все было дико и отчаянно. Честное слово, впервые в жизни, кончая, я увидел звезды. И выплескиваясь между тесно прижатыми телами, я выронил из уст то, что должен был знать Падалеки: – …Люблю… Джаред на мгновение застыл, но через пару секунд вошел в меня особенно глубоко, ворвался языком в рот, полностью соединяя наши тела воедино, и кончил, закрепляя нашу связь навеки. Мы молча лежали, тесно прижавшись друг к другу. Я наматывал кончики его волос на палец, когда в тишине послышался тихий голос. – Дженс, почему я? Мне не нужно было уточнять, чтобы понять, что именно Джаред имеет в виду. – Ну… ты тот еще змей-искуситель, у меня не было шансов устоять. – Вот, значит, как? Я сатана, который внес раздор в укромное гнездышко президента. – Кандидата… и нет, дело не в тебе. У человека был выбор, и его решение повлекло за собой цепочку неутешительных последствий. Да, змей приукрасил реальность, но яблоко с дерева сорвал не он. Человек слаб и не может признать свои ошибки, перекладывая их на других. – Ты считаешь нашу связь ошибкой? – Джаред привстал, облокотившись на локоть, и с надеждой всматривался в мои глаза. – Нет, – я приложил свою ладонь к его щеке. – Ты – единственное правильное мое решение, да и у нас тут вовсе не Эдем. Я потянул Джареда на себя, вовлекая в долгий нежный поцелуй. Мы лежали и изучали черты лиц друг друга. Джаред водил большим пальцем по моим губам, затем по скулам и задержался на еле заметной ямочке на подбородке. А я был очарован его родинкой на левой щеке. – Откуда это у тебя? – я провел пальцем по рубцу на брови Джареда. – Стекло. – Очень содержательный ответ, – не мог не съязвить я. – Ты не скажешь. Ты рассказываешь уйму забавных, порой банальных историй из своей жизни, создавая впечатление открытого человека, но действительно значимое ты хранишь при себе. – Знаешь, один и тот же предмет или вещь может представлять совершено разную ценность для разных людей. Это, – Джаред указал на шрам, – важно для меня, но не для тебя. Падалеки оставил меня одного в постели и направился в ванную. А я мысленно выругал себя за то, что только что своим излишним любопытством пошатнул то хрупкое, что между нами возникло. *** Девушка сидела на разобранной постели, прижимая к груди согнутые в коленях ноги. – Дэннил? Почему ты не спишь? – О-о-о, ты бы этого хотел, – в ее голосе слышались сердитые нотки. – Наверное, кто-то свыше решил открыть мне глаза на наши отношения, иначе как еще объяснить чертов звонок будильника на моем телефоне… Ну что, хорошо развлекся? Я присел на край постели. – Дэннил, послушай… – Не хочу слышать твои жалкие оправдания! – прокричала она. – Скажи, только честно, ты меня хоть когда-то любил? Я промолчал. Правда в том, что я вообще мало к кому испытывал романтические чувства. А Дэннил…просто она была настырнее остальных. Мы были знакомы с ней почти десять лет, она милая, красивая, умная, и настал тот момент, когда в списке моих дел пришла очередь поставить галочку напротив «создания семьи». Дэннил просто подходила к моему созданному годами образу, но любви к ней я не испытывал. Да и с ее стороны не чувствовал пылающей страсти. Просто взаимовыгодный брак двух состоятельных людей. – Какие вы ублюдки, – процедила сквозь стиснутые зубы Дэннил. – Завтра мы с Тейлор улетаем ближайшим рейсом. Дэннил оставила меня в комнате одного, и я понял, что даже не испытывал сожаления, скорее, наоборот, я был рад такому повороту. Больше не нужно было лгать и притворяться, как будто одна из цепей, связывающих меня, пала, и стало легче двигаться. *** – Наверное, мне стоит уйти с должности твоего телохранителя? Мы направлялись домой из аэропорта. До даты голосования оставались считанные дни, и мне не хотелось, чтобы что-то пошло не так. А когда рядом был Джаред, я не мог мыслить трезво. – Пожалуй. – Хм, ты не думаешь, что уже поздно сдавать назад? – Дэннил ничего не скажет. Она не позволит выставить себя напоказ обманутой и несчастной невестой. Скорее всего, покинутым буду я. – Ясно, – Падалеки иронично усмехнулся. – Скажи то, что хочешь сказать. Водитель притормозил у подъезда дома Падалеки. – Ты мог бы сделать свой последний шаг на пути к свободе, – тихо произнес он и потянулся к дверной ручке. – Удачи, Дженс! Джаред вышел из машины, а я про себя добавил: «Последний шаг мы сделаем вместе». *** – Дженсен, народ уже заждался, что ты тут копаешься? – Сейчас иду. – Только не говори, что у тебя в телефоне шпаргалка. Ты что не выучил собственную речь? – Мне нужно было отправить сообщение. Теперь я готов. – Нашел время. *** Я открыл бутылку виски, которую мне подарил Тамо в честь моей инаугурации в губернаторы, и наполнил два бокала. В том, что Джаред стоял у меня за спиной, я не сомневался. За полтора месяца я уже привык к его манере появляться бесшумно. Вот и сейчас я чувствовал его присутствие, то, как Джаред напряженно смотрит мне в спину в ожидании. – Ты не сделал с моей кончины шоу. Спасибо, – я повернулся и протянул бокал со спиртным. Джаред мотнул головой, отказываясь. – Ты попросил. Я усмехнулся. Мое выступление прошло без происшествий, потому что я смог договориться с наемником. Глупо, я потратил, составляя речь, уйму времени, а в итоге простоял перед избирателями минут пять от силы. Да и того было много, народ давно для себя все решил. – И давно? – С момента твоей внезапной «простуды». Нетрудно было сопоставить твою «болезнь» и расправу Робин Гуда с подражателем. – Ты знаешь, кто я и с какой целью здесь, но все равно пришел, почему? – Я мог бы организовать на тебя облаву, и сейчас ты бы сидел в цепях за решеткой, но ты все равно пришел, почему? У Падалеки изогнулись уголки губ в подобие улыбки. – Чего ты хочешь? – Я заплачу тебе вдвое больше, если останусь в живых, а ты сдашь заказчика. Я знаю, что это Омандсон, можешь не отрицать. – Ха-ха-ха, ты шутишь, да? Дженс, я не дешевая шлюха, которая пойдет к тому, кто больше заплатит. Если бы все начали откупаться, жертв не было бы в принципе, так же, как и бизнеса, в котором я кручусь. Меня прикончат, как только узнают, что я схитрил, решив нажиться. – Тебя не тронут. Я побеспокоюсь о твоей безопасности. – А о своей? Дженсен, твоя сильная сторона – политика, но ты ни черта не знаешь о моей сфере деятельности. Думаешь, проблема только во мне или заказчике? Я работаю не один, у меня есть покровитель, который держит все под контролем. Отступлю я – за тобой придут другие, независимо от того, где будет находиться Омандсон. Твой оппонент оплатил заказ, и его выполнят в любом случае. Я смотрел на Падалеки и не мог понять, как такой человек, как он, мог стать наемником. – Как ты ввязался во все это, Джаред? Ты ведь не убийца. – Ошибаешься, ты совершенно меня не знаешь. – Нет. Я знаю тебя. Каждый раз, когда смотрю в твои глаза, я вижу свет. Надежду на светлое будущее. Я видел тебя полностью открытым передо мной, уязвимым. Я помню каждое твое прикосновение, каждый твой стон и абсолютную умиротворенность на лице. Такое не сыграешь, и это не ради дела, ведь так? Ты самый добрый и искренний человек, которого я знаю. – Прекрати! Замолчи сейчас же! – Падалеки направил на меня дуло пистолета, вытащив его из-за ремня на брюках. – Все твои психологические речи о свободе и желаниях, ссора с Тамо, письмо от имени Эр Джи, будильник на звонке Дэннил – это ведь твоя инициатива, а не твоего босса. Ты хотел, чтобы я добровольно сложил свою кандидатуру, чтобы тебе не пришлось прибегать к крайним мерам. И сейчас ты здесь, потому что надеялся, что тебя повяжут, и не нужно будет убивать. – Это уже не важно. Слишком поздно. Я увяз в этом бизнесе, и единственный путь уйти из него – это смерть. Отступлю я – придут другие уже за нами двумя, а я не хочу опять… как тогда… Руки в черных перчатках дрожали, голос его срывался, а в глазах читалась неподдельная паника. Я был прав, Джаред не был убийцей, просто сломленный жизнью человек, заложник судьбы и обстоятельств. – Стреляй, – приказал я Падалеки. – Я не позволю, чтобы из-за меня и моих политических игр ты пострадал… – Что? – Спускай курок! Чего же ты ждешь?! – Дженс… – ДАВАЙ! И снова слезы на глазах и две ладони, прижатые к заднему стеклу такси, которое увозит вдаль самого дорогого мне человека. – Прости… Закрываются глаза, рука сгибается в локте, и висок встречается с холодным металлом. Любимые не уходят, им позволяют уйти. Если нет шанса остаться вдвоем здесь, то садитесь рядом в такси и уезжайте туда, где будете навеки вместе. *** Я рефлекторно, в одно мгновение преодолел расстояние между нами и вывернул дуло пистолета вверх. Раздался глухой звук выстрела. Мы осели на пол, и сверху нас осыпало россыпью мелких осколков. – Ты что наделал, идиот? Посмотри на меня, Джей! ДЖАРЕД! Открой глаза, слышишь?! По его виску текла струя крови, я схватил со стола пару бумажных полотенец и зажал рану. Подняв голову вверх, я увидел разбитую люстру, значит, пуля просто черкнула по голове, разрезав кожу. Джаред приоткрыл глаза. – Слава Богу! И что это было? Что ты творишь? – Устал… Все равно я не жилец… Днем раньше, днем позже, какая разница? Я прикоснулся лбом к его лбу и прошептал в губы: – Я никому не позволю к тебе притронуться, слышишь? Я вытащу тебя из этого дерьма. – Мой герой, – так же тихо ответил Джаред, и я от облегчения выдохнул с улыбкой. – Только пусть это будет нашим маленьким секретом. Неважно, сколько еще пройдет времени, я все так же буду идти на поводу у этого человека, осуществляя все его прихоти, и, если потребуется, рисковать жизнью, лишь бы только эти неимоверные глаза сияли счастьем и смотрели на меня с полным обожанием и восхищением. *** Президентские выборы Соединенных штатов Америки 2016 года были сорваны в связи с трагическими событиями. Вчера был найден мертвым в своей штаб-квартире один из главных претендентов на пост главы страны Дженсен Эклз. Как сообщает глава внутренних расследований, это было заказное убийство. Тело наемного убийцы, который покончил жизнь самоубийством, найдено рядом с губернатором Техаса. Личность убийцы установлена, им оказался телохранитель Дженсена Эклза, Джаред Падалеки. Сегодня в участок пришел анонимный конверт с записью со скрытой камеры штаб-квартиры Эклза. Пленка повреждена, но по уцелевшим кадрам видно, как наемник, угрожая губернатору оружием, называет имя заказчика. Майкл Омандсон снят с поста кандидата в президенты на период расследования. Конгресс принял решение назначить Барака Обаму в качестве должностного лица, исполняющего обязанности президента США.Закари Левай, Fox News
*** – Ты был в морге? – Да. – И? – Это правда. Цель устранена. Скар тоже. – Хм… жаль, он был лучшим моим наемником, вот только так и не научился подчинять сердце разуму. *** – Как ты себя чувствуешь? – я поставил на стол две тарелки с фирменным итальянским блюдом, спагетти с соусом, на большее меня просто не хватило. – Голова кружится, но я проснулся, и на том спасибо. – Ты во мне сомневался? – В тебе – нет, а вот яд, которым нас напоили, не внушал должного доверия. – Ну, Джульетта же проснулась. – Не очень удачное сравнение, ты не находишь? – Да, наверное. Я и сам не был уверен, что наш план сработает. Слишком быстро пришлось все провернуть. Не было времени испытать переносимость яда организмом. Но риск – благородное дело. Тамо сделал все в лучшем виде. Правда, пришлось подкупить пару человек, чтобы инсценировать смерть, создать две совершенно новые личности, но самым сложным было покинуть страну незамеченными. Если честно, когда я набирал номер телефона, я сомневался, стоит ли звонить именно Пеникетту. Наши отношения в последнее время были натянутыми, но он помог. Отчасти он был даже рад, что я, его главный конкурент, наконец-то отошел в сторону, давая ему зеленый свет. И я не удивлюсь, если на следующих президентских выборах увижу его кандидатуру. Каждый из нас получил то, чего хотел. Я наконец обрел свободу, и неважно, что первое время нам с Джаредом придется прятаться. Скрыться человеку, лицо которого знает весь мир, – дело не из легких. Но вряд ли кому-то взбредет в голову искать объявленного мертвым губернатора Техаса и кандидата в президенты в самой глуши Италии. Сейчас у нас с Падалеки нет ничего: ни друзей, ни врагов, ни прошлого. Зато мы есть друг у друга, а еще домик из дерева у воды и ковер из самого мягкого волокна, разложенный на полу возле камина. – Дже-е-енс, а давай возьмем спагетти в рот с двух разных концов и будем поглощать его, пока наши губы не соединятся в страстном поцелуе. – О, господи! Ты решил на мне испробовать все свои сексуальные фантазии? – А как еще ты предлагаешь скоротать наши долгие дни и ночи? – Озабоченный! – я мокнул палец в соус и демонстративно облизнул. – Кто бы говорил! – возмутился Джаред и после небольшой паузы спросил: – Скажи, а… если бы в штатах не было риска попрощаться с жизнью, ты бы остался там? Народ ведь тебя признал. И сейчас ты был бы уже президентом. Я посмотрел на Падалеки и решил, что сейчас уже можно ответить честно. Мы начинаем новую жизнь, и лучше, если мы будем искренними друг с другом. – Моя кандидатура на пост президента – фикция. Я не собирался править всей страной, мне и Техаса было предостаточно. – То есть как? – Оглянись и посмотри, кто из всей этой ситуации остался на коне. Джаред сдвинул брови, не понимая, о чем я, а после приоткрыл рот и хмыкнул: – Меня жестоко обманули. Я думал, что совершаю переворот, а оказывается, президент липовый! – Кандидат, – в который раз поправил я. – Извини, что разочаровал. – Но зачем? – Нельзя было допустить, чтобы Омандсон занял пост. Он бы повел народ на войну. Если в стране нехватка нефти, мы ищем альтернативу. А такие люди, как Омандсон, хотят получить все и сразу. Он бы разрушил мирное соглашение со странами и пошел бы воевать, чтобы получить желаемый ресурс. Его нужно было устранить, а сделать это можно было, только подловив на грязном деле. – А если бы он играл честно? – В политике никто не играет честно, Джаред. Меня заказали убить, тебе-то наивно полагать, что в такой мощной и влиятельной стране, как США, нет подводных течений. – Но откуда тебе было знать, что он пойдет на такое? – Повторюсь, он склонный к насилию человек. А я привык просчитывать игру на несколько ходов вперед. Омандсон заметно расслабился и преждевременно начал праздновать победу. А когда я выдвинул свою кандидатуру и выбился в лидеры, он занервничал и оступился. – А если бы народ в тебя не поверил? – Знаешь, в чем залог моего успеха? Я продолжил дело Обамы, лишь немного внеся в него коррективы и доработки. Народ не нуждается в переменах. Им просто нравится думать, что они вершат судьбу страны. Падалеки все не унимался, заваливая меня вопросами. – А если бы я не влюбился? Ты бы… – Джаред осекся и округлил глаза в легком испуге, когда понял, что только что сказал, – …ты бы умер за дело, которое ненавидел, – скороговоркой закончил он предложение, опустив взгляд в тарелку. Джареду было нелегко открываться перед кем-то. Половину жизни он прожил, видя лишь жестокость и смерть. И выжить в таких условиях можно было, лишь пряча свои чувства глубоко в сердце. Да мне и не нужно было ничего говорить, его поступки в отношении меня говорили больше любых слов, но, признаюсь честно, услышать из его уст признание было очень приятно. Но я не стал заостряться на его словах и – уж тем более – язвить, чтобы не спугнуть и не дать ему закрыться еще больше. Сейчас наша главная цель – выжить и не быть разоблаченными. Как следствие, не время клясться в вечной любви, но мы обязательно вернемся к этому в будущем. – Ключевое слово «если». Я рискнул, поставив на кон все, и выиграл. И давай не будем фантазировать о том, что могло бы быть. Потому что в конечном итоге получилось все так, как было задумано, и даже еще лучше. Джаред кивнул, принимая предложение, и начал накручивать на вилку еду. – У меня для тебя кое-что есть. Я, наклонившись, достал из-под стула старую шкатулку и протянул ее Падалеки. – Что это? – Это то, что я не мог оставить на другом континенте, – ответил я. – Ты собрался сделать мне предложение? – недоверчиво поинтересовался он. – Но, Дженс, у меня не настолько огромные пальцы, для кольца можно было найти коробочку поменьше. – Открывай уже, – с улыбкой поторопил его я. Джаред открыл шкатулку и по очередности достал оттуда браслет из бус, игрушку-солдатика и старое фото. – Это же… – он начал расплываться в улыбке, – …это я маленький и… ты? Не может быть. Я помню, что в детстве у меня был друг, но смутно. Мы часто переезжали, и лица вокруг сменялись одно за другим, – Джаред переводил взгляд с фото на меня и обратно. – А ты изменился. – А ты нет. То есть внешне, конечно, ты стал тем еще лосем, но взгляд… твои глаза я узнал бы из тысячи. – Ты спас птенца-а-а. – Ага, и за это меня отец здорово отчитал. – Дженс, почему ты раньше мне это не показал? – удивился он. – Потому что был в обиде. Я-то тебя сразу узнал. – Нормально! – возмутился Джаред. – Сколько мне тогда было: четыре или пять лет? Да я свое отражение в зеркале иногда не узнаю, – попытался оправдаться он. – Прости. Я взял руку Джареда и поднес к своим губам. – Тебе не за что извиняться. Главное, что мы выполнили данную нами клятву, встретились снова. – Чтобы больше не расставаться, – дополнил мое предложение Падалеки и, нависнув над столом, потянулся ко мне за поцелуем. *** Джаред уже минут пятнадцать стоял в ванной перед зеркалом, натянув на голову вязаную шапку, тем самым скрыв еще незажившую рану в районе виска. – Все нормально? – Да, – вздохнув, ответил он. Я уже собирался отлучиться, каждому иногда нужно побыть одному, но Падалеки начал говорить. – Я тогда только пришел в дело. Мне давали устранять глав местных банд. Хм, им нравилось подрывать авторитет друг друга. Первое время я даже не чувствовал сожаления, думал, что вершу правосудие и делаю мир чище, ведь они бандиты, воры. Но потом мне дали новое задание. Ее звали Сэнди, ей было всего двадцать два года. Ее заказал один богатенький сынок влиятельного папаши. За то, что она ему отказала. Глупо…Нам дается определенный срок на выполнение задания. За это время мы изучаем цель, где бывает, с кем общается и когда остается одна. Я долго оттягивал, а когда пришло время действовать, просто не смог. Я проник в ее квартиру и попытался убедить ее покинуть город. Но было уже поздно. Босс прислал еще троих, двое держали меня, а третий… он истерзал девушку ножом на моих глазах. Она истекла кровью и не выжила. А это, – Джаред провел по шраму на брови, – они оглушили меня хрустальной вазой и отправили на расправу к боссу. Вечером, возвращаясь с работы, Сэнди покупала цветы и ставила их в эту вазу. Каждый раз, смотря в зеркало, я… – Ты не виноват. – Она пострадала из-за меня, если бы не моя слабость, все произошло бы быстро и безболезненно. Она умерла в муках. Ее смерть обратили мне в науку, нельзя волю сердца ставить выше голоса разума, – Джаред горько усмехнулся. – Но, кажется, жизнь меня ничему не научила. – Эй, посмотри на меня! – я крепко стиснул плечи Джареда в своих ладонях. – Ты не виноват в ее смерти, всему виной те ублюдки, которые ее истерзали. Сделай ты то, что велено, тебе сейчас было бы вдвойне больнее. Жизнь – самое ценное, что есть на земле, всегда нужно пытаться сохранить ее любой ценой. Я жив благодаря тебе, и сейчас я говорю тебе спасибо! Спасибо за то, что сделал меня свободным и счастливым! – Дженсен, я пошел работать наемным убийцей! – Значит, у тебя были на то причины. – Почему ты так веришь в меня, оправдываешь? Я лишал людей жизни, у меня на руках кровь! – На этих? – я взял ладонь Джареда в свою и поднес к губам. Провел языком от основания пальца до кончика, а затем вобрал в рот сразу два, посасывая и обволакивая слюной. Глядя на Падалеки, я понял, что добился того эффекта, которого хотел. Глаза его загорелись от возбуждения, дыхание сбилось, а главное – я увел его от неутешительных мыслей о прошлом. – Дженс, так не честно. Я начал подталкивать Джареда в сторону кровати. – Никто не играет честно. Край кровати уперся Падалеки под колени, и он завалился на нее спиной, увлекая меня за собой. Я дразнил его лишь поцелуями, не давая перейти к главному. – Джей, давай договоримся, у нас больше нет прошлого, только будущее, и мы сами его творцы. Здесь и сейчас мы начнем писать свою историю жизни с чистого листа. – Хорошо. Я удобней устроился на нем сверху. – Что бы ты хотел написать? Чего хочешь? – Трахни меня. Я осекся, нет, я предполагал, что будет что-то интимное и развратное – это же Падалеки! – но к такому я был малость не готов. А когда вспомнил, какие кренделя выделывал со мной в постели он, то вообще растерялся. Разочаровать Джареда не входило в мои планы, я обязан был ему соответствовать. – Э-эм, ты действительно этого хочешь? Я ведь не особо в этом спец. – Вот и попрактикуешься. И хочу признаться, из тебя просто охренительный нижний, у меня есть с кем сравнивать, поверь, когда ты выгибаешься и сжимаешься вокруг моего члена, у меня просто крышу сносит, и я о-очень хочу узнать, какой из тебя верхний. Так как от тебя инициативы я вряд ли дождусь, прошу сейчас, раз уж момент подвернулся удачный. Фраза «есть с кем сравнивать» неприятно резанула слух. Мы оба не девственники, и я относительно легко признавал его связь с женщинами, но вот что касается других мужчин… Когда только у меня успело развиться такое огромное чувство собственности насчет Падалеки? – Есть с кем сравнивать, значит. Жаль, что мне не с кем, наверное, надо устранить эту оплошность. – Эй! – Джаред добротно приложил открытой ладонью по моей ягодице, не удивлюсь, если останется след. – Только попробуй. Суровый Падалеки – просто сверх сексуальности, я уж подумал промолчать, чтобы добавить остроты в нашу интимную жизнь, но сжалился, еще, чего доброго, устранит всех мужчин в ближайшем радиусе от нашего дома. Я стащил с него майку и начал покрывать грудь поцелуями. Наверное, сейчас самое время поклясться в вечной любви. – Я только твой… отныне… навеки… и во веки веков… – Аминь. Конец