Научи меня любить

За окном серебрилась луна, светящейся дорожкой отражаясь на каменном полу. Кому-то, наверное, и сейчас хотелось разгадать тайну, созданную призрачным серебристым светом. Северус Снейп покачал головой, он не любил загадки, предпочитая быть простым наблюдателем. Ни облачка на небе, лишь луна и звезды купались в ночной темноте, освещая все вокруг. Вдалеке смутно виднелись очертания хижины Хагрида и гремучей ивы. Профессор Снейп мрачно усмехнулся и взмахнул палочкой… *** Факультеты расселись на завтрак. Полумна не ожидала увидеть сегодня чью бы то ни было сову, а потому небольшой сверток грохнулся прямо в ее тарелку холодного томатного супа, расплескав жижу точнехонько на ее белые волосы и вздернутый нос. Окружающие привычно рассмеялись над рассеянностью девушки с маркой «слегка того». Луна быстро взглянула на противоположный гриффиндорский стол и невинно улыбнулась компании единственных друзей. Честно сказать, Полумна совершенно не представляла, от кого могла прийти посылка, да и интереса особенного не возникло, но тоненькие пальчики уже разворачивали пергамент, в конце чуть надорвав бумагу от волнения. Хрупкая магическая сфера с копией маленькой луны лежала теперь на ее белой, почти прозрачной ладони. Полумна сморщила от щекотки нос, по которому стекал суп, и удивленно воззрилась на украшение, гадая, кто мог ей это подарить. Тина восторженно схватила магическую сферу на тонкой серебристой цепочке и закричала на весь зал: - Смотрите-смотрите! У Полумны появился ухажер! Невилл за столом своего факультета вздрогнул и отвернулся, Луна залилась краской. Стало вдруг тяжело дышать, горло перехватило, стыдливый румянец уже спускался на ключицы. Двери в зал грохнули, и стало вдруг тихо-тихо. По проходу мрачной птицей в черной сутане быстро шел, чуть прихрамывая, профессор Снейп. Он поморщился, глядя на прыгающую девчонку с магической сферой в руке, и остановился. - Мисс Пермини, вам не кажется, что чужое брать нехорошо? Сейчас же отдайте, - тон Снейпа совершенно не располагал к шуткам. Мисс Пермини тут же кинула сферу в протянутую руку Полумны и притихла, потупив взгляд. Луна же благодарно посмотрела в глаза страшного профессора и стала совсем пунцовой. Но Северус Снейп уже шел рваной походкой к преподавательскому столу, кожей спины ощущая приклеившиеся взгляды студентов. После недавних событий он имел еще большее сходство с черным вороном, а студенты еще больше его боялись. Впрочем, и преподаватели его не жаловали. Но мужчине, похоже, было все равно… Полумна, тряхнув от досады своими пепельно-белыми волосами, быстро стерла с лица остатки супа и, подхватив сумку с учебниками и конспектами, убежала в лабиринт коридоров школы. Запыхавшись, она остановилась около балкона и раскрыла ладонь, на которой тут же, переливаясь серебряным светом, показалась подвеска. «Кто мог бы мне это прислать?» На пергаменте не было ни одной закорючки, позволившей бы хоть как-то определиться в своих подозрениях. Но кулончик был очаровательный. Тонкий, изящный, словно сотканный из полупрозрачного лунного света. Девушка просканировала его палочкой на предмет темных заклятий и, успокоившись, натянула его себе на шею. Настроение быстро подбиралось к отметке «восторженное», и она отправилась на зельеварение почти вприпрыжку. В классе профессора Снейпа, как всегда, царил полумрак, а по потолку бегали отсветы огня. Никого еще не было, и девушка почти спокойно раскладывала учебники. - Мисс Лавгуд воспылала страстью к зельеварению? - послышался тихий вкрадчивый полный яда шепот прямо над ухом… Полумна вздрогнула. Как профессор Снейп умудрился настолько бесшумно и так ужасно близко подкрасться? Но, тем не менее… - Я… о… я… - Луна слегка растерялась, - да, профессор Снейп. Сегодня будет интересная тема, ведь так? Выражение лица профессора зельеварения подозрительно напоминало в данный момент ехидное любопытство. Но мрачный Северус Снейп ведь не способен на такие эмоции? И Луна постаралась выкинуть эти ненужные размышления из головы. - И какая же тема стоит в вашем расписании, мисс Лавгуд? - голос профессора Снейпа прямо-таки источал яд. Мерлин… Она совершенно не помнила, и прозрачные серые глаза забегали по классу в поисках хоть какой-то подсказки. - Не утруждайтесь, мисс Лавгуд. Сегодня мы будем проходить зелье трехдневной памяти, - благородно подсказал Северус. Полумна невинно улыбнулась и чуть прищелкнула пальцами, закрывая глаза от какой-то неожиданной мысли, пришедшей ей в голову. - Вот видите, профессор, какая умопомрачительно интересная тема, мне бы не помешало подобное зелье, - и тут же, без перехода, - спасибо, профессор, за… за вашу помощь в зале. Вот только я никак не могу сообразить, неужели было так заметно, что кулон подарили мне? В ответ ей было молчание. И… еще раз молчание. - Было нетрудно догадаться по вашим красным щекам и разводам супа, мисс Лавгуд, - ответил профессор задумчиво и быстро отвернулся, пробираясь к своему столу. Класс начал быстро заполнятся студентами, которые с интересом вглядывались в подвеску на ее груди. Ее издергали, измучили дурацкими вопросами, в итоге она один раз промахнулась палочкой, четыре раза вместо волос кикиморы добавила волосы единорога и два раза перепутала бобы кильмиозиса с бобами ступендера. Котелок ожидаемо взорвался, перепачкав всех окружающих противно пахнущей субстанцией коричневого цвета. И… грянул гром в лице грозного зельевара: - Мисс Лавгуд, неделя отработки в моем кабинете! Вы, вроде бы, не на первом курсе, чтобы так опростоволоситься. Минус десять баллов Когтеврану. *** Полумна шмыгнула носом и утерла слезу, скатившуюся по щеке. Руки болели от учебных котелков, и она успела на все лады просклонять Рональда Уизли с его дурацкой привычкой лепить жвачки на дно учебной посуды. На тонкое запястье легла тяжелая рука профессора. Большой палец прошелся по внутренней стороне ладони, ощущая, как разбухла кожа. Девушка вздрогнула и смутилась от тепла, распространяющегося по руке. - Мисс Лавгуд, неделя отработки не означает неделю рабства, - покачал головой Снейп, - оставьте котел Уизли в покое и помогите мне с журналами. Волшебная палочка страшного профессора вспорхнула в воздухе, и руки перестали болеть. - Спасибо, - Полумна потрогала кожу, удивляясь, как быстро подействовало заклинание, у нее так не получалось. Девушка смущенно улыбнулась. - Спасибо, профессор Снейп, вы хотели сказать? - почти издевательски приподнял брови Северус. - Да, конечно, извините, профессор Снейп, - окончательно смутилась Полумна, безуспешно пытаясь прикрыться своими пепельными локонами. «Молодец, девочка…» - Итак. Вот эти журналы рассортировать по классам и поставить в соответствующие папки, - профессор Снейп тем временем сел за стол, задумчиво глядя на тоненькую фигурку девушки, которая на удивление старательно делала дурацкую возложенную на нее работу. Пальцы барабанили по дубовому столу. Журналов, по счастью, оказалось не так много, и Луна вопросительно взглянула на него, ожидая дальнейших распоряжений. Прямо ангелочек… Однако этот ангелочек вовсе не прятался за спинами сильных, когда пришла пора войны. По коже профессора пробежались мурашки при воспоминаниях о том, что он натворил. - Мисс Лавгуд… Присядьте. Мне кажется, вам стоит немного отдохнуть, - сделал приглашающий жест Снейп. Полумна села на краешек стула напротив преподавательского стола и кротко уставилась глазами в столешницу. Впрочем, частенько взгляд ее зачарованно соскальзывал на тонкие пальцы, так изощренно пытающие дуб… - О чем вы задумались, мисс Лавгуд? - отвлек ее вкрадчивый голос Северуса Снейпа. Губы Полумны дрогнули от неожиданности вопроса, хотя сама она продолжала изображать образец собранности и благовоспитанности. Нерешительно приподняв глаза на своего преподавателя, она тихо проговорила: - Профессор Снейп, вы, наверное, замечали то мнение, которое распространено о вас в школе… «Еще бы я этого не замечал…» - И какое мнение распространено обо мне в школе? - профессор был таким серьезным, что можно было всерьез подумать, будто он ничего не знает. Полумна залилась краской, недоуменно вглядываясь в лицо Снейпа, выискивая в нем признаки насмешки. Ведь не мог он и вправду не знать? - Вас боятся, считают последователем Волдеморта, называют предателем… Но я не понимаю, вы не кажетесь таким уж плохим и злым. Простите. Профессор неожиданно разозлился. - Ваши измышления ошибочны, мисс Лавгуд. На вашем месте я бы доверял мнению большинства, - отрезал Снейп, сдержав себя и не саданув по дубовой поверхности стола. - Нет! Не правда! - неожиданно взбеленилась почти всегда спокойная Лавгуд. - Вам ли, профессор, не знать, что добро и зло - понятия условные?! Полумна вскочила и, тряхнув волосами, побежала к выходу. От нее словно распространялись волны возмущения, она была категорически не согласна с большинством своих знакомых, которые ненавидели мрачного профессора всеми фибрами души. Быстрые шаги несли ее к двери, но… Дверь захлопнулась перед ее носом, полыхнув синим защитным сиянием. Тихие шаги… Профессор остановился сразу за ней. - Ошибаетесь, мисс Лавгуд, я очень многое натворил, - хриплый мужской шепот пробирал до костей. Но страх ли это был? Сердце замерло, Луна застыла в нерешительности и нашла в себе силы лишь на одно, но очень громкое: - Нет! - Да, - уверенно сказал мужчина, приближаясь еще ближе, словно получая удовольствие от вспышек непрошенных эмоций, - вы ни черта не знаете, маленькая мисс Лавгуд. - Я была там, профессор. Я теряла там своих друзей. И ни один… Ни один не погиб от вашей палочки, - Полумна сжала кулаки. Боль от потерь накатывала лавиной, хотя она усиленно делала вид, что все это прошло. - Мало видели, слишком мало знали. Шли за Поттером и за тем благим делом, которое благополучно взвалил на ваши плечи Дамблдор, умерев от заклинания, произнесенного мной, - профессор бросался жалящими фразами, словно Авадой. Ненависть от этих слов почти ощутимо трещала в воздухе. Девушка замотала головой, не желая это слушать. - На вас давил Непреложный Обет, - она уверенно сжала пальцы рук, пытаясь сдержаться. Конечно, кто бы сомневался, что факт Обета станет известным… Профессор поморщился. - Я сам его дал. Сам. Он нарочно бросался короткими жуткими фразами, стремясь быстрее покончить с этим ненужным, неправильным разговором. - Так ли сильно вы этого желали? - Полумна не оставляла попыток докопаться до истины, все выискивая и выискивая новые вопросы, сама же отвечая на них. Губы профессора сжались в тонкую полоску. Девушка задавала слишком неудобные вопросы. - Я вообще сомневаюсь, что вы его дали, действительно желая зла директору! - долго сдерживаемые слезы покатились по щеке одна за другой, сил на нормальные предложения не оставалось. Луна отчаянно выкрикнула: - Не верю! Ноздри профессора дрожали от сдерживаемой злости, которая, казалось, наполняла его до краев. Еще одна капля - и будет поздно отступать. Куда-то потерялось традиционное обращение к студентке, включающее «мисс» и фамилию. Снейп всегда знал, что вспыльчивость не доведет его до добра. - Ты ни черта не знаешь, девчонка. Поттер там был, спроси своего друга, - прошипел профессор, и от чего-то слово «друг» в его интерпретации получилось форменным оскорблением. В дверь коротко постучали… *** Минерва подозрительно посмотрела на студентку седьмого курса Когтеврана, которая выбежала из кабинета профессора в слезах, стоило только исчезнуть силе запирающего заклинания. - Профессор Снейп. Что это значит? - она нахмурилась, ожидая ответа. Нехорошо, что студентка последнего курса плакала в кабинете профессора, когда тот был закупорен заклинанием. Северус изогнул бровь, надевая привычную личину отстраненности и безразличия. - Это ничего не значит, Минерва. Мисс Лагвуд немного перенервничала, выслушивая мои недовольства ее поведением на уроке, - спокойствию профессора Снейпа мог позавидовать Северно-Ледовитый океан. Новая директриса МакГонагалл с сомнением оглянулась, но Лавгуд уже и след простыл. - Я очень на это надеюсь, Северус. Ты ведь понимаешь… Сложно было заставить Министерство закрыть глаза на прошлые «заслуги» профессора по зельеварению. Впрочем, я пришла не за этим, - Минерва подошла к рабочему столу профессора и, будто в нерешительности пожав плечами, кивнула собственным мыслям. - А зачем же? - не смог сдержать смешанных с легким удивлением отголосков гнева Снейп. - Хагрид видел кое-что в Лесу. Единороги бегут, - из груди Минервы вырвался судорожный, полный отчаяния вздох. На этот раз Северус действительно был удивлен, подумать только - единороги бегут. - Что? Но это невозможно. Минерва пожала плечами и покачала головой, она и сама не могла поверить в то, что говорила. Единороги были здесь, в этом Лесу, всегда, еще когда четыре могущественных волшебника только начинали задумываться о создании школы. - Оказалось, возможно. Они не идут на контакт и изо всех сил стремятся поскорее покинуть Лес. Снейп в задумчивости смял пальцами губы. Это нужно было проверить, посмотреть, что происходит в тени деревьев на самом деле. - Что ж… Видимо, мисс Лавгуд завтра придется сопровождать меня в поход. МакГонагалл отвлеклась от раздумий и обернулась в сторону Снейпа, сомневаясь в правильности его решения. - Ты уверен, что это так уж необходимо? Северус скривил губы. - Она должна отрабатывать свои погрешности. *** Полумна зябко куталась в мантию и старалась не отставать от профессора, чуть прихрамывающего, но не теряющего от этого скорость передвижения по пересеченной местности. Маленькая мисс Лавгуд уже давно вышла из возраста, когда вечернее хождение по Запретному Лесу могло ее пугать… Но тем не менее было страшно. То ли от широкой спины профессора, черным пятном маячившей впереди, то ли от осознания того, что сейчас она идет и почти ощутимо вляпывается в какую-то историю. В это время профессор Снейп должен был смотреть на Лес, но взгляд его был обращен внутрь себя. Слишком смелая, слишком безрассудная, слишком светлая. Просто слишком для него… И также слишком лакомый кусочек. Девочка, которая билась, не побоявшись Пожирателей, девочка, которая стала его личным проклятием. Эти вечно удивленные и в то же время слишком внимательные глаза… Совсем не похожие на зеленые светящиеся, но все же… Северус Снейп давно закрыл свою душу для кого бы то ни было, становясь почти бессердечным подонком, шагающим по головам. Он никогда бы не признался в том, что это маска, так сильно он желал, чтобы она срослась с его истинным лицом. Сейчас, благодаря этой маске, все так заманчиво встало на свои места, и уже не хотелось ни чьей-то близости, ни чьего-то понимания… Как там говорится в дешевых мелодрамах? Ах, да: мертвая душа в слезах не нуждается. - Профессор! - послышался тонкий вскрик, и мужчина резко развернулся. Полумна стояла над мертвым детенышем единорога, пытаясь справиться с эмоциями и не заплакать. Ей это не очень удавалось. Северус подошел и склонился над погибшим волшебным животным: ни следа насильственной смерти, и даже маленький рожок был абсолютно цел. Снейп вздохнул и достал из кармана подходящий инструмент. Рожок надломился у основания. - Зачем, как вы можете?! - возмущению в голосе девочки не было предела. Северус попытался втолковать девчонке очевидное: - Ему уже ничего не поможет, мисс Лавгуд. Зато с его помощью можно приготовить несколько десятков исцеляющих зелий. Девушка отвернулась, утирая слезы. Снейп вздохнул, встал и положил на ее плечо ладонь. И плевать, что руку словно обожгло. Это не от нее, а от дурацкого момента. - Мисс Лавгуд, подумайте своей сообразительной головой, - тяжело выдохнул он, понимая, что говорит чертовы банальности. В голове Полумны взорвалась настоящая тротиловая бомба злости и ярости. «Нет, я не понимаю, не желаю понимать! Слышишь, ты, сообразительный профессор Снейп?!» Луна покачала головой. - Я понимаю. Но это отвратительно. Она справилась с эмоциями, пытаясь не смотреть на безвольно лежащее на зеленой перине мха животное. Снейп заметил перемену в девушке и тут же спросил, совершенно не подумав о том, что его неосторожные слова могут вновь поднять лавину: - Ты видела что-нибудь еще? Луна замерла, тяжело задышав, чувствуя, что бесполезные слезы вновь рвутся наружу. - Нет. Ничего. Абсолютно ничего, - девушка всхлипнула и вдруг развернулась, впечатываясь своим трясущимся тельцем в профессора. Северус не ожидал подобного порыва и оступился, тут же восстанавливая равновесие и прижимая девчонку к себе. О чем он только думал? Каково это зрелище для маленькой мисс Лавгуд, которая с первого курса любила всех жалеть и лелеять, в каждом, даже в Малфое, видя хорошее? Мрачный профессор не выдержал и погладил серебристые волосы, зарываясь в них носом. Так, как видел это во сне. Ведь на подарок его надоумили именно волосы. Серебристые волосы. Дыхание сорвалось больше не от ощущения тепла тела, а от самого осознания того, что вот она, в его руках… И так легко просто взять и поцеловать. И так легко просто взять и запустить пальцы в эти волнистые пряди. Губы совершенно нечаянно скользнули по девчачьему виску, по тоненькой жилке, бьющейся, словно маленькая птичка в клетке. Сам же он чуть не задохнулся от тонкого аромата розмарина и яблок. Очень хотелось продлить этот короткий момент до отметки «вечность». Шершавые обветренные губы профессора спустились чуть ниже виска, обхватывая мочку уха. - Профессор… Профессор Снейп, что вы делаете? - послышался тихий смущенный голос Луны Северус быстро отстранился, опуская руки. Идиот… Тупица! Безмозглый крыс. Но девушка доверчиво смотрела в его глаза. Слезы почти высохли, оставляя на коже белесые следы соленых разводов там, где не стерлись о черную мантию Снейпа. - По-моему, профессор, в вашей голове слишком много мозгошмыгов, - уверенно качнула головой Полумна. - Кого? - удивленно спросил Северус, сбитый с толку ее неожиданными словами. - Вы слишком много думаете, профессор. От этого и мозгошмыгов в вашей голове слишком много, - девушка чуть отстранилась от него, заглядывая в глаза. Снейп покачал головой, удивленно повторяя про себя странное название. Полоумная Лавгуд, так, кажется, ее называли в школе? - Ясно, мисс Лавгуд. Пойдемте, нужно забрать малыша и показать директору МакГонагалл. Северус Снейп взмахнул палочкой, и мертвый единорожек приподнялся в воздухе. *** Полумна лежала в своей кровати, напялив совершенно сумасбродную ночную сорочку на этот раз. По вроде бы обычному хлопку магические розовые утята плавали в желтой луже и периодически забавно покрякивали. Пришлось их заглушить, чтобы не мешать другим девочкам спать. Луна же не могла уснуть. Вспоминалось то мертвое животное, то профессор Снейп, отламывающий рожок. - Полумна Лавгуд! Не обманывай себя, - прошипела она в темноте. Конечно… Горячие губы профессора на ее виске и ухе вспоминались чаще. Его пальцы в волосах… При воспоминании о прикосновениях становилось стыдно и жарко. Профессор… Конечно, он просто пожалел ее. Без сомнения. И Полумна совсем не виновата в том, что ей стало горячо…. Вдруг показалось, что магическую сферу наколдовал для нее он. Только ведь это полуночный бред, не так ли? - По-моему, у меня просто слишком высокая температура, - убежденно прошептала Луна и вновь попыталась уснуть. Не получилось. Перед глазами все так же вставала мутная от слез картинка воротника его рубашки и мантии. Удивительно, но Луна очень четко запомнила, как лихорадочно билась сонная артерия в узком вырезе. Словно именно на этой пульсации она сосредоточила все свое внимание, пытаясь совладать с эмоциями. А еще вспоминался его запах. Запах лимона, мускуса и бергамота, приправленный остро-соленой нотой ее собственных слез. И то, как спокойно было чувствовать его рядом, вдыхать его аромат, словно и не было этих горьких впечатлений… Нет. Профессор Снейп не мог быть злым. Никак не мог. От злых не пахнет лимоном и бергамотом, они воняют страхом, болью и ненавистью. Полумна слишком хорошо это помнила. Удушливый запах боли еще не до конца выветрился из ее легких, ведь когда-то он забил их, словно цементом. *** Профессор Снейп сидел в кабинете директора и задумчиво перебирал четки. Четки ложились одна к другой с тихим перестуком, помогая успокоить разыгравшиеся нервы. - Минерва… Я не знаю, что могло произойти, - он развел бы руками, но вот беда, профессор всегда был слишком сдержан на публике, - мне даже в голову ничего не приходит. Одно я знаю точно, мне там делать нечего, никаких следов магии. Да и мисс Лавгуд совершенно не пристало шагать вслед за мной по Запретному Лесу. Я думаю, Хагриду нужно пообщаться с кентаврами. Возможно, что-то прояснится. Он качнул головой в знак согласия с собственными словами и перевел взгляд с четок на директрису, которая пыталась собрать разбежавшиеся тараканами мысли, но в конечном итоге сказала просто как есть: - Кентавры не желают разговаривать с Хагридом. Они требуют Поттера и Грейнджер. Снейп слегка удивленно (насколько это в принципе могло быть характерно для мрачного преподавателя зельеварения) сказал в ответ: - Так дайте им то, что они просят, Минерва. Мистер Поттер и мисс Грейнджер вполне могут сходить в Лес и засвидетельствовать свое почтение. Они без пяти минут дипломированные волшебники. МакГонагалл задумчиво качнула головой в знак согласия, давая понять своему старому знакомому, что разговор окончен. Им уже давно не требовались прощания и пустые фразы. Профессор Снейп склонил голову в прощальном жесте и вышел из кабинета, чувствуя, как взметнулись от движения воздуха полы его черной мантии. Ему не хотелось думать о бегущих единорогах. Он предпочел бы воскресить в голове момент, когда Полумна Лавгуд пряталась в его руках… Именно с такими мыслями Северус добрался до своего убежища. Дверь его спальни со стуком захлопнулась, и он рухнул на кровать, лишь стянув мантию. Ослабил ворот черной рубашки, расстегнув три пуговицы. В голове появилась безумная идея…Что будет, если он сумеет заполучить Полумну, пока длится ее дурацкая отработка? «Нет, Северус, ты не можешь. Она еще ребенок». Но противный внутренний голос настаивал на том, что для мисс Лавгуд настала самая пора расстаться с таким невинным взглядом… Снейп облизнул губы и простонал. Он чувствовал себя каким-то прыщавым юнцом, «готовым» при одной только мысли о девушке. И в самом деле мозг воспроизводил картинку за картинкой, пальцы вспоминали ощущение ее волос под руками… Ладонь непроизвольно сжалась, хотелось стянуть ее мягкие волосы в кулак и направить ее личико к своим губам. Он вспомнил этот невозможный аромат от ее шеи, вспомнил, как она вздрогнула от его прикосновений, от его губ на мочке уха. Не оттолкнула. И… Постойте, мозгошмыги? Кажется, магглы называют это тараканами в голове? Ужасно хотелось плюнуть на все и ворваться в спальню для девочек Когтеврана, утаскивая Полумну за собой, в свою кровать. Прикоснуться к ее губам, зарыться в ее волосы, раскрыть ее для себя, вторгнуться… И целовать, целовать, целовать, пока в легких не кончится воздух, пока она не простонет его имя, пока не превратится в мягкую глину в его руках… Нет, он точно ублюдок. «Какая разница? Тебе все равно гореть в аду», - такая мысль мелькнула в его голове перед тем, как он закрыл глаза и провалился в сон. *** Полумна вся уже раскраснелась от ужасно стыдных мыслей… Почему-то все девочки считали профессора Снейпа некрасивым, да что там, попросту страшным и нескладным. А Луне он нравился чем-то особенным, свойственным только ему. Ведь ни одного другого преподавателя нельзя было сравнить с харизматичным профессором Северусом Снейпом. Он весь такой серьезный и мрачный, олицетворение чего-то темного и неизведанного, но совсем не гадкого. Совершенно не похож на Полумну или ее отца. Отец по сравнению с ним казался восторженным фанфароном. И еще профессор был не такой высокомерный, как Малфои. Да и к чему ему задирать нос, если он преисполнен такой внутренней силой, грозной и опасной. И, наверное, именно поэтому рядом с ним Луна чувствовала себя спокойно. Он был похож на мудрого ворона, а друзья обзывали его вороной, хотя она этого и не понимала. Он не ворона, падкая на незначительные побрякушки и ерунду, он слишком умный, чтобы быть ею. И он совсем не такой злой, каким хочет казаться, он не сможет обмануть в этом Полумну, никогда. Волдеморт - да, тот был злым, от него за милю несло безумием и жаждой власти, бессмысленные разговоры о чистоте крови были лишь ширмой. Откуда возникли мысли о том, что сильным может быть только чистокровный волшебник, в голове человека, половину своей жизни противостоящего полукровке? А профессору Снейпу, наверно, самому кажется, что он должен быть злым, но ведь это не так. Злой не стал бы защищать Полумну в общем зале, не стал бы лечить ее руки. И он, конечно, не стал бы успокаивать ее в Лесу. И его шершавые, но нежные губы на ее ухе… Нет, он просто хотел ее поддержать. Возможно, стоит спросить Джинни или Гермиону, у них больше опыта в странных взаимоотношениях между полами, да и смелости тоже. Об этом можно было судить хотя бы по тому, как Джин разговаривала со своими братьями - не позволяя себя обидеть или смутить. Только Луна ни за что не признается, что говорит о Снейпе. «Северус… Какое имя. Серьезное, говорящее… Северус… и совсем не холодное…» Полумна улыбнулась и представила на своих губах его обветренные. Она испуганно прикоснулась к своему рту пальчиками, потому что вдруг показалось, что этот поцелуй стал реальным. Дыхание участилось, стало каким-то рваным. Было ужасно неправильно представлять себе профессора в таком положении. Она боялась думать о том, как завтра пойдет на его отработку, как будет смотреть на него и исполнять его указания после таких мыслей. - Полумна, в твоей голове слишком много развелось мозгошмыгов, - наставительно передразнила она саму себя и беззвучно рассмеялась. «Будто у меня их когда-то было мало». Девушка повернулась на другой бок и, наконец, погрузилась в сон. *** Следующим утром Полумна с волнением подбежала к Гермионе, шушукающейся с Джинни на втором этаже перед завтраком: - Девочки, я… О, извините, я помешала. - Нет, Луна, мы слушаем тебя, - спокойно ответила Гермиона, поправляя свои непослушные кудряшки. Луна быстро и почти невесомо провела по ее волосам рукой, тихонько взмахнув палочкой. Каштановые волосы гриффиндорки заструились гладкой волной. - Ух, ты, - восхитилась Джинни, - Луна, ты настоящая молодец! - Ерунда, папа выдумывал новое заклинание, - Луна махнула рукой, призывая обратить внимание на то, что она сейчас скажет, ведь ей нужны были внимательные советчицы. - У меня вопрос… Если парень целует мочку уха в трагический момент - это ведь он просто хочет поддержать, - традиционно в лоб спросила Луна, мысленно кривясь от слова «парень». Ну, не могла она сказать «мужчина», казалось, сразу все поймут, о ком она говорит. Гермиона с Джинни впали в ступор, но вскоре засмеялись и пришли в себя. - Нет, Луна. В любой момент, если парень целует мочку твоего уха - он просто хочет тебя целовать, - прошептала Джинни, весело подмигивая и смешно округлив глаза, - а кто, кто это? Ну, скажи! - А, нет, это просто гипотетический вопрос, - Полумна улыбнулась и покачала головой, убегая, а девушки переглянулись между собой и тихо заговорили: - Похоже, наша Полумна еще и влюбилась…Тебе уже страшно, Гермиона? Грейнджер пожала плечами, она не особо любила обсуждать подобные темы. - Еще нет, но, боюсь, Невилл проглядел момент, когда ей действительно кто-то понравился. Ты видела, как она покраснела? И все-таки… Кто бы это мог быть? *** Профессор Снейп прожигал дыру в противоположной стене общего зала, пытаясь делать вид, что ест обед. Через каких-то полчаса в его кабинет должна постучать Полумна Лавгуд. Он впервые не знал, как себя вести. «И… нет, Серверус, ты не должен сейчас смотреть на нее». Он не выдаст свой большой секрет всему Хогвартсу и директору МакГонагалл в частности. Это стало бы совершенно глупостью. Именно в это же время Полумна вяло ковыряла вилкой в рагу, чувствуя, что готова провалится сквозь землю… Дернул же ее наргл спросить об этом у девочек. Они совершенно ничего не понимают. Просто потому, что такого быть не может. Нет. Это не правда. Профессор Снейп просто хотел ее поддержать. Она выпрямила плечи и закончила с едой. «Вот так. Да, молодец, Полумна, так и пойдешь к профессору на отработку, там еще котелок Уизли не очищен от волшебной жвачки». Девушка важно вздохнула, представляя, как парочка мозгошмыгов со свистом вылетает сейчас из ее ушей, встала и пошла в подвал. В страшный-страшный подвал, в котором сидит страшный-страшный профессор Снейп… Которого она будет испытывать на прочность. Иногда в головке мисс Лавгуд возникали нехорошие мысли, которые заставляли ее без оглядки кидаться в самые опасные авантюры. Похоже, сегодняшняя отработка входила в ее личный топ-десять самых авантюрных затей. Полумна оказалась перед дверьми кабинета профессора Снейпа и испуганно вжала голову в хрупкие плечи. Она пыталась успокоиться и мыслить здраво, но смогла лишь заняться глупыми самоуговорами. «Ну, в самом деле, какого Мерлина ты боишься, Луна? Он совсем не страшный». Дверь открылась со зловещим скрипом. «Мама…» На деле Луна просто влетела в его кабинет и, распахнув до максимума свои и так до безобразия невинные глаза, спросила Северуса в лоб: - Профессор! Ваш поцелуй моего уха… Вы ведь хотели меня просто поддержать? Да?! Снейп бы без зазрения совести рассмеялся, если не был бы так выведен из себя предстоящей встречей. Неудобной встречей. Какие бы то ни было отношения с учителем, кроме чисто учебных, с детства казались ему глубоко постыдными и неправильными. А так он поперхнулся вином, которое пил, надеясь унять нервы. «И кто мешал тебе выпить зелье?» - Конечно, мисс Лавгуд. У вас возникли какие-то сомнения? «Гиппогриф - твое второе имя, придурок». - Слава Мерлину, - выдохнула Луна, хотя в глазах ее мелькнуло что-то вроде разочарования, - что мне делать сегодня, профессор? - Посидите со мной, мисс Лавгуд. Сегодня Уизли сам отскреб жвачку со своего учебного котла. Хотя мне еще нужна ваша помощь в небольшом деле. С вашим весом будет удобнее забираться на ту колченогую стремянку, что выдал мне господин Филч. - Хорошо, профессор Снейп, - кротко ответила Полумна, хотя была ужасно удивлена таким поведением зельевара. Это «посидите со мной» совершенно не укладывалось в ее привычную картину мира. Секунда, вторая… - Мисс Лавгуд, кто вам подарил эту забавную безделушку? - внезапно спросил профессор Снейп, указывая на сферу с луной. Луна вздрогнула, зарделась и неуклюже ответила: - Я не знаю. Думала присмотреться на занятиях к однокурсникам, но все начали болтать по поводу того, что у меня появился ухажер, поэтому я и испортила зелье трехдневной памяти… - Ясно, мисс Лавгуд, - нелогично равнодушно пожал плечами Снейп, хотя кто бы знал, как было сложно изобразить безразличие. Только был ли смысл это изображать, если он сам спросил про сферу? В кабинете воцарилось молчание. Какое-то вязкое, замедляющее мысли и нервные импульсы. Нехорошее это было молчание, в такие моменты может случиться слишком многое… - Что ж… вот, забирайтесь на эту стремянку и поставьте на верхнюю полку коробку. Она не тяжелая. Я вас подстрахую, - Северус встал, указывая на колченогую лесенку. Луна быстро подскочила, стремясь избавится от неловкого ощущения, и, оправив юбку, подошла к Снейпу, с сомнением оглядывая стремянку. Залезла-то она быстро, вот только коробка была слишком объемная, чтобы она могла хорошо держать свое равновесие. Картонный ящичек остался кособоко стоять на полке, а сама Полумна полетела прямо вниз, оказываясь в крепких руках Снейпа. - Осторожно, мисс Лавгуд… В голове профессора Снейпа отстукивало: «Отпусти, отпусти, отпусти», - но он чертовски оглох именно в этот чудный момент. Юбка девушки неприлично задралась, щеки стали цветом напоминать томатную пасту, и сама она, казалось, потеряла дар речи. - Полумна… Ах, черт. Нет, нет, профессор был тут совершенно не причем. Просто эти маленькие губы, сладко пахнущие яблоками, оказались так преступно близко, что удержаться было выше его скромных сил. Поцелуй вышел немного скомканным и осторожным. Нехарактерным для мужчины и слишком неожиданным для студентки. Губы неуверенно двинулись навстречу друг другу, чтобы через непристойно длинное мгновение разойтись. Глаза Полумны были закрыты, и она задумчиво пролепетала: - Спасибо, профессор Снейп за вашу поддержку. Она очень важна для меня. От таких простых наивных слов Северуса обдало волной запоздалого неуклюжего стыда. Постойте-ка, профессор может стыдиться? Казалось, даже щеки его в этот момент готовы были заалеть, словно у девицы на выданье. Мерлин, как же хотелось плюнуть на самого себя… - Всегда пожалуйста, - едким послевкусием прозвучали эти два слова в тишине кабинета, разбавляемой лишь тяжелым дыханием. «Ты необычайно дальновиден сегодня», - так же едко в такт словам подумалось Снейпу. - Как раз сейчас я испытываю некоторые психологические трудности, поэтому была бы вам очень благодарна за вашу поддержку еще раз, - Луна даже дыхание затаила от собственной наглости, хотя это было основательно трудно, с учетом того, что сердце решило станцевать чечетку на ребрах. Профессор таки поперхнулся, не ожидая услышать столь напрашивающуюся отповедь своей ученицы. «Ученицы, мать твою, Снейп!» Но он ведь уже сказал про «пожалуйста»? Никогда еще профессор Снейп не чувствовал себя так тяжело и легко одновременно. Разве что… Он не будет об этом сейчас вспоминать. Как легко было переступить эту тонкую, почти не различимую грань, когда она сама его просила. Северус имел небольшую, но очень досадную слабость - он очень любил, когда его просят. Но он ведь взрослый мужчина рядом с несовершеннолетней ученицей. Он должен нести ответственность за их общие поступки, не только свои, ведь так? «Ведь так, профессор Снейп?» А хоть бы и так… Разве он не имел право оступиться один раз, поддаваясь маленькой слабости? Сознание едко заметило: «Ты только и делаешь, что спотыкаешься один раз, то с Волдемортом, то с Поттером-старшим…» Так уж получалось, что во все свои действительно важные моменты жизни Северус Снейп оступался. Или шел на поводу у своих мимолетных желаний и слабостей. Сколько таких мимолетных желаний бывает в длинной, по-настоящему длинной жизни сильного волшебника? В свои тридцать семь у Снейпа было три таких момента. Один из них сейчас стоит в его руках и наивно хлопает ресничками. Как же узнать, мимолетно это желание или стоит того, чтобы оступится еще раз? - Профессор… Мне очень нужна ваша помощь. Пожалуйста, - буквально издевалась над его слабостями Полумна Лавгуд, не в силах спрятать лихорадочный блеск хитрых глаз. И он, конечно, поддался… Он ведь так хотел этой провокации. Его губы смяли ее в уже совсем не осторожном поцелуе. Язык профессора обжег тонкую кожу нижней губы девушки. Из горла Луны вырвался чуть хриплый вздох, когда жесткие пальцы профессора легли на ее подбородок, заставляя приоткрыть рот. Полумна Лавгуд всегда была слишком послушной девочкой, чтобы противиться… Тонкие пальчики вцепились в густые смоляные пряди, то ли пытаясь оттолкнуть, то ли пытаясь приблизиться на максимально возможное расстояние. Она со стыдом поняла, что ее собственный язык неуверенно двинулся навстречу профессору, в ее попытке почувствовать не только запах лимона с бергамотом, но и вкус… Коленки подогнулись, затряслись, по внутренней стороне бедра пронеслась горячая волна. Луна никогда ранее такого не испытывала, но всегда знала, что тяга к авантюрам, не свойственная маленьким чистокровным волшебницам, обернется для нее сумасшествием. Профессор тихо заговорил, продолжая бесстыдно сминать ее губы: - Мисс Лавгуд, я достаточно помог вам? Ответьте положительно, иначе я за себя не ручаюсь. - Нет, - Полумна сглотнула, - нет, не достаточно. Я все еще тону в количестве своих мозгошмы… Конечно… Коробка не нашла лучшего момента, чтобы свалится обратно, прямо им на головы. Как там? А… Если на сцене в первом акте висит ружье, то в последнем акте оно непременно выстрелит. Полумна отлетела от профессора даже быстрее, чем тот успел что-то предпринять. Кажется, нападение всегда было одним из лучших способов защиты, разве нет? - Вы… вы! Да как вы… - Я?! Палочка ее дрогнула, на макушке профессора оказалась плетеная корзинка с васильками. Неведомо откуда взявшаяся вода из отверстий в плетении живописно стекала по его черным волосам на черную мантию. Полумна еле заметно поморщилась, понимая, что палочка сделала некрасивый виток в самом конце. И вот честно… Не стоило ей сейчас смотреть на физиономию профессора, ой, не стоило. - Ну, все, мисс Полумна. Бегите. Автор уже говорил, что Луна была очень послушной девочкой? Она юрко проскользнула в дверь кабинета и была такова. Спустя пять минут по одному из коридоров Хогвартса легкой подпрыгивающей походкой шла мисс Полумна Лавгуд, улыбаясь непонятно чему и думая о том, что мозгошмыги сегодня ночью ее загрызут. *** Директор МакГонагалл сидела за своим рабочим столом и напряженно вглядывалась сначала в зеленые, а потом в ореховые глаза сидящих напротив учеников. - Гарри, Гермиона… Ребята. Я вынуждена вновь просить вашей помощи, - она покачала головой, недовольная собственными действиями. - Профессор, вы ведь знаете, что мы всегда готовы помочь, - прошептала Гермиона, уже заранее представляя, в какую кучу известной субстанции собирается окунуть их новый директор школы. Гарри лишь подтвердил сказанное подругой. Впрочем, напряженная работа мысли оттенила и его лицо. - Из Запретного Леса бегут единороги. Вчера профессор Снейп нашел мертвого детеныша. Совсем недавно родившегося. Никаких следов насильственной смерти и магии, - Минерва МакГонагалл тяжело вздохнула и встала из-за стола, постукивая указкой по руке и задумчиво хмуря брови. Она искренне не понимала, что происходит в Лесу, почему кентавры не идут на контакт и целятся стрелами. Это так безобразно выходило из привычной картины мира, какой ее видела пожилая женщина, заставляло что-то противное сосать под ложечкой… Минерва тряхнула головой и развернулась к студентам. - Вам нужно поговорить с кентаврами. Они что-то знают, но не желают разговаривать даже с Хагридом. Требуют вас, - женщина сокрушенно покачала головой и тихо добавила: - Извините, дети, что я вас в это втягиваю. Я не должна это делать. - Профессор МакГонагалл, вы знаете, что мы сделаем это для вас, - Гарри пожал плечами, словно не понимал, почему она выглядит такой сомневающейся. Он решительно встал и пошел в сторону выхода, утягивая за собой Гермиону, которая, похоже, собиралась что-то сказать. Минерва еще раз покачала головой, вспоминая хваленую храбрость и безрассудство выпускников своего факультета. *** Полумна лежала в своей кровати, улыбаясь пологу над головой и тихонько разглаживая пальчиками свою пижамку, по которой прыгали зайчики, пытаясь спрятаться в траве. Причем, когда они прятались, Луна чувствовала щекотку то подмышкой, то на животе. Мозгошмыги почему-то затаились и молчали, оставляя пространство для воспоминаний. Губы профессора Снейпа оказались такими вкусными. Как сладкий лед из ее раннего детства, честное слово… Девушка мечтательно улыбнулась еще раз. И если бы это видел профессор Снейп, он бы назвал такую улыбку по-маггловски просто: контрольный выстрел. Прелестную головку Полумны сейчас занимали воспоминания его пальцев на подбородке и то, как близко он был. Она бы с удовольствием повторила такие методы контроля за популяцией мозгошмыгов в своем сознании. *** Профессор Снейп вышел из ванной. Ему потребовалось довольно много усилий и целая куча галлонов холодной воды, чтобы начать трезво мыслить. Наверняка, виной всему был чертов алкоголь из личных запасов Люциуса Малфоя. Взгляд упал на черную мантию, валяющуюся на кровати. Так и подмывало вновь почувствовать аромат розмарина и яблок, которым она пропиталась. Северус Снейп криво усмехнулся и швырнул мантию прочь. Иначе ему придется еще раз посетить ванную комнату. Долгие годы одиночества давали о себе знать, профессор Снейп отнюдь не был паинькой, а успокаивающие зелья уже сидели в печенках. *** Гарри шел по Лесу, пытаясь не наступить на что-нибудь уж совсем отвратительное. В одной его руке палочка отсвечивала «люмосом», в другой он крепко сжимал ладонь Гермионы. Дорогу перегородила тройка кентавров. - Здравствуйте, - поприветствовала Гермиона, на что Гарри согласно кивнул. - Здравствуй, - прошелестело им в ответ, - Гарри Поттер хочет услышать ответы на чужие вопросы? Юные волшебники поежились. Странные кентавры всегда вызывали такую реакцию. Они ни разу не сделали Гарри ничего плохого, но никогда не знаешь, что следует ждать от них в следующую минуту. *** Профессор МакГонагалл задумчиво мяла бумагу, пока слушала юных волшебников. Получается… Получается, что в окрестностях Хогвартса появились магглы с каким-то странным, как это назвала Гермиона, «оборудованием». С тех пор единороги и ударились в бега, а кентавры начали страдать от головных болей. И было совершенно не понятно, то ли магглы целенаправленно травили обитателей Запретного Леса, то ли просто не знали ничего об их существовании. С подачи мисс Грейнджер, пожилая женщина больше склонялась ко второму варианту. При всем при этом любой из сложившихся вариантов грозил Хогвартсу основательными проблемами. Директриса поблагодарила героев войны и отправила их спать, а сама устало присела возле камина. Взгляд ее метнулся к портрету Дамблдора в золоченой раме. Бывший директор и друг смотрел на нее внимательно, и как-то сразу становилось понятно, что он одобрит любое ее решение. - Дорогой друг, как грустно стало без тебя. Видит Мерлин, я не желала этой ответственности. Старик на портрете тряхнул бородой и задумчиво ответил: - Не грусти, Минерва. Все проходит. И это тоже пройдет. Ты справишься. Вскоре ты должна получить сову с посылкой. Именно в этот момент в стекло стукнула клювом неизвестная Минерве посыльная сова. Женщина стремительно подошла к окну, чтобы забрать сверток. Птица сразу улетела, не дождавшись угощения, а иссушенные временем пальцы МакГонагалл дрогнули, прикасаясь к бечевке. - Нет, Минерва, откроешь потом… А сейчас иди, - напомнил о себе портрет Дамблдора. Женщина кивнула и встала с танкетки, в конце довольно грациозного для ее возраста движения превращаясь в кошку. *** Полумна шлепала по коридору, ведущему в подвал, и напевала детскую песенку про деревянные ведьминские башмачки. Волосы пепельного оттенка подпрыгивали в такт ее шагам, приподнятое настроение гнало девушку вперед. Профессор Снейп встретил ее спокойно и махнул рукой, указывая на разбросанные учебники. Сам он колдовал над зельем, которое решил приготовить, понимая, что не стоит слишком близко подпускать свой опасный соблазн. Пусть занимается книгами, ему спокойнее будет. Он и так уже наделал слишком много ошибок. Зелье счастливых случайностей осталось лишь хорошенько выварить, а потому он со спокойной душой направился в подсобное помещение за склянками. Но стоило ему только подойти к двери, как сзади послышался легкий вскрик. Профессор Снейп быстро развернулся, ища глазами обидчика, неосознанно желая защитить, но увидел лишь, как с рук Полумны падает несколько капель обжигающей жидкости. Под ногами лежал выпавший учебник. Северус взмахнул палочкой и с облегчением заметил, как краснота от ожогов исчезает под сиянием голубоватого света исцеляющего заклинания. Из глаз девушки по щеке стекла маленькая слеза, прячась где-то в ткани воротника. Профессор Снейп почти подлетел к Луне, прикасаясь к щеке пальцами, снимая влажный след. - Все, теперь все хорошо. И ничего не болит, правда? Луна, шмыгнув носом, кивнула. - Я проходила мимо, когда в котле булькнуло. - Мерлин, о чем ты только думала? Полумна, разве можно быть такой рассеянной? Он так растерялся, когда услышал этот беспомощный, полный боли вскрик, что уже почти не соображал, что говорит. На лице Луны начали проявляться красные пятна гнева. Она редко, крайне редко выходила из себя, всегда оставляя в душе немного восторженности от красоты и необычности этого мира и ноток горечи от осознания того, что мама всего этого уже не увидит. Пыталась впитывать все, что только видела в калейдоскопе дней: рисунок жилок в листке клена, солнечные лучи в стеклянной призме… Но сейчас это все отошло на задний план, ведь ее абсолютно незаслуженно обвинял профессор, к которому она отчего-то стремилась быть ближе. - Вы! Вы оставили этот нарглов котелок без присмотра! Вы, профессор, который говорил своим студентам, что, даже если грянет апокалипсис, нельзя бросать зелье без присмотра? Я. Ни в чем. Не. Виновата! Маленькая ладошка сжалась, и девушка ударила в плечо профессора прежде, чем подумала, что делает. Рука мигом оказалась в железном захвате. - Не смейте поднимать на меня руку, мисс Полумна! - А то что? Заставите вычистить десяток котелков, испорченных Роном Уизли, без перерыва?! - А вот что! Губы обожгло поцелуем. И это ощущение было ничуть не слабее ожога от зелья. И вдруг оба почувствовали, что в Северусе лопаются какие-то защитные пузыри, слетают маски и ложь, оставляя обнаженной душу, которая изо всех сил стремилась к той, что стояла рядом. Полумна рефлекторно, боясь потерять это ощущение, прижалась к мужчине, обнимая руками, пытаясь влиться в этот круговорот чужих эмоций. Снять своими губами хоть миллиметр этой толстой свинцовой рубашки боли, убрать из его глаз гигантские черные дыры, затягивающие, но ничего не дарящие взамен. Убрать, очистить, оставить лишь трепетный свет истинной души, который пробивался в щели. Какие фестралы, мозгошмыги и нарглы? Пусть катятся к Мерлину… Вот, что она должна была увидеть сразу. Увидеть боль сквозь скорлупу масок и личин. Увидеть, как нужен ему этот свет, как внутри бьется в агонии сердце… Снейп попытался отклонится, вновь спрятаться за всеми своими ширмами, но Полумна не отпускала, проникая под кожу все глубже, и казалось, что, стоит ей оказаться от него на расстоянии - в легкие прекратит поступать воздух. Из груди вырвался вздох. Только вот чей он был? Губы профессора обхватили узкий подбородок, проскользнули по шее… Черная сутана слетела с плеч, падая на пол темным облаком. Туда, где уже сиротливо лежала маленькая мантия с сине-белым шарфиком. Мрачный цвет словно обнимали серебристые отблески от падающего на ткань света. Мимолетно даже могло показаться, что мрачность эта теряется, смешивается, смягчается. Тонкие пальчики судорожно расстегивали рубашку, путались, соскальзывали с гладкой поверхности… Мужчина не выдержал, помогая сорвать с себя ткань одним движением. По каменному полу посыпались пуговицы. Жилет со знаком факультета Полумны и белая рубашка оказались сверху мантий. Северус задохнулся от вида небольшой аккуратной груди, осторожно прикасаясь к ней своими пальцами с вдруг показавшейся грубым пергаментом кожей. Глаза Полумны закрылись, а с губ слетел стон, вобранный ртом профессора. Ее ладони легли на широкие плечи, спускаясь вниз по линиям мышц и вен. Она вышагнула из своей юбки, колоколом упавшей на камень. Безумно хотелось прижаться обнаженной кожей к человеку, душа которого кричала и умоляла услышать. Казалось, так и должно быть и только так будет правильно… Пряжка ремня звякнула в тишине, прерываемой шумным дыханием. Северус подхватил девушку на руки и понес в смежную с кабинетом спальню. Луна утонула в темных простынях. Пальцы профессора изучали плавные изгибы почти созревшей фигурки, оставляя на коже Полумны горящие, обжигающие следы. Луне вдруг показалось, что ее тело умирает, чтобы воскреснуть от каждого нового прикосновения. Нервы вытягивались в струну, заставляя ее каждую секунду сходить с ума и возвращаться из-за края сознания. - Будь со мной, девочка… - Всегда. И вновь губы, вздохи, пальцы… Серебро волос Луны смешалось со смолью прямых жесткий прядей. Черный агат в серебряной оправе… Легкий вскрик боли был заглушен в нежном поцелуе, когда мужское тело соединилось с женским. Движения возносили к вершине и обрушивали на дно пучины, из которой выбираться совсем не хотелось. Короткая вспышка, и мир сужается до спичечной головки, чтобы в следующее мгновение взорваться до размеров Вселенной. *** Профессор Снейп сидел в своем кабинете мрачным нахохлившимся вороном. Сегодня днем на занятии седьмого курса он сказал Полумне, что ее отработка закончилась. Профессор до сих пор вспоминал огромные озера сожаления и обиды в ее глазах. Эти неприкрытые эмоции выворачивали его наизнанку, заставляя снова и снова прокручивать свои слова. Для него это было чертовски важно, если он хотел вновь завернуться в свою привычную личину безразличия и циничности, как гусеница в куколку. Он насильно заставлял себя вспоминать профессора Дамблдора, закрывающего глаза после его Авады. Насильно заставлял вспоминать Джеймса Поттера с товарищами, Лили, все, что он слышал и чувствовал, каждую деталь своей жизни, которая делала из него то, что получилось в итоге. Он должен вновь вспомнить все свои шрамы, царапины и боль. Он обязан вырвать у себя из головы маленькую мисс Лавгуд, выжечь из своих мыслей воспоминания о том, как она сдерживала слезы на уроке. Как преданно смотрела в его глаза ночью, как цеплялась за его плечи в поисках поддержки, как пыталась стать с ним одним целым… Просто нужно забыть и не думать. Вчера не было. Ночи не было. И пусть сейчас его разъедает щелок мыслей о том, что рядом с ней никакой боли нет. Боль есть везде. В каждом отражении и взгляде. В каждом вдохе и выдохе, в каждой мысли. Без маски нельзя от нее избавиться. Он не может выбросить свои личины, без них он сойдет с ума от разрывающей сердце боли. У него нет времени на глупые надежды. Пусть лучше этот короткий миг отчаяния, чем годы пожара внутри, как раньше. Это не любовь. Это просто минутная потребность, ничего более. Но, Мерлин, от чего же так больно? Почему на плече не сидит советчик из будущего и не говорит в нужные моменты, как больно будет потом? Стоило ли этой боли то, что он совершил? *** Девушка сидела на своей кровати, закрывшись пологом ото всех, кто мог ее видеть. Хотя, откуда в спальне ранним вечером могут быть девочки? Они общаются и веселятся сейчас в гостиной. Полумна утирала слезы, которые еле сдерживала во время уроков и обеда. Он бросил ее в одиночестве, как сломанную куклу, как ненужную вещь. А она… Мерлин, она уже проросла в него своей душой. Как же больно отрывать, оставляя зияющую рану в груди. Она закрывала глаза и видела эти жуткие черные дыры вместо его глаз, она открывала глаза и чувствовала, как легкие лопаются от отсутствия воздуха, когда она смотрела на него, объясняющего рецепт зелья. Черная сутана будто стала еще черней, поглотив заодно и цвет ее вчерашней одежды. Серебряный отблеск на темной ткани больше не был виден, а сине-белый шарф поблек. Луна утерла слезу кулаком. Почему? Почему он закрылся от нее, отворачиваясь, предавая огню все, что между ними произошло? Какие нарглы крали его у нее, с каждой секундой отрывая все больше и больше, утягивая часть ее души? Какие нарглы теснились в его душе, заставляя смотреть на нее в этот момент почти с осязаемой ненавистью? Почему так больно? Словно всю ее покрыли вчерашние ожоги от кипящего зелья. И даже больней. Как будто кости перемалывали в маггловской мясорубке. Она обхватила свою голову руками и закачалась из стороны в сторону, пытаясь разогнать из своей головы ненужные покореженные мысли. Замерла… Надо просто вырвать, выжечь эту боль из себя, обуглить рану, забыться… Просто забыть. Луна встала и пошла умываться, пока никто не увидел ее слез. Полоумная Лавгуд не плачет. Она восторженно разглядывает облака и отталкивает друзей из-под омелы. Полумна сполоснула лицо водой и посмотрела в зеркало, холодея от ужаса. В отражении на нее смотрели черные провалы боли, так похожие на глаза профессора. *** - Эй, Билл, подержи этот штырь! - крикнул мужчина в оранжевом жилете, перешагивая полосатую кошку с необычными умными и внимательными глазами. Впрочем, необычности этой рабочий экспериментальной научной экспедиции не заметил. Мало ли тут гуляет одичавших кошек по окраине леса? Научные работники одного из университетов строили необычную установку, которая должна была генерировать импульсы, препятствующие проявлению землетрясений. Экспериментальная разработка уже показала себя с самой лучшей стороны в Австралии, оставался только непонятным вопрос, почему она так быстро вышла из строя? И почему нарушилась изначальная экосистема? Кошка бродила по округе, подходя то к одному рабочему, то к другому, словно прислушиваясь и присматриваясь. Кто-то из бригадиров даже поделился с ней кусочком блинчика, который положила ему на работу жена. Кошка с гордостью отвернулась и прошествовала мимо, вызывая улыбки, а у кого и смех. - Хей, Стив, что твоя сердобольная женушка положила в эти блины? Решила отравить благоверного, не иначе, - покатились со смеху мужчины в оранжевых жилетах. *** Минерва сидела в своем кабинете и с отчаяньем размышляла. Что же сделать? Что сделать, пока еще не совсем поздно? Она вдруг вспомнила про посылку, о которой говорил Дамблдор, и спешно достала ее из ящика стола и развернула, разглядывая маленькую непонятную коробочку из пластика. - Альбус, что это? - Это гаситель электромагнитных импульсов, как их называют магглы. Эту штуку разработали волшебники, которые хорошо знают маггловские технологии. Теперь гаситель нельзя обнаружить, потому что он создан на основе смешения волшебства и технологии, - старательно выговорил Дамблдор непривычное слово, - те излучения, что вырабатывает их недостроенная установка, слишком сильно влияют на людей и животных, в особенности, магических. В Австралии было то же самое. Я не успел тебе сказать, прости за эти лишние переживания, которые ты испытала по моей вине. МакГонагалл держала коробочку в сухой руке и размышляла. До чего же магглы любят портить все вокруг. Землю, воду, леса и воздух… Все, к чему бы ни прикасались их руки, портится. Может быть, это образ их жизни? Они пытаются что-то улучшить, не замечая, как что-то другое портится и ломается. Может быть, тогда и вовсе не стоит что-либо делать? Или хотя бы попытаться жить в согласии с природой? Неужели это так сложно? Или они просто слишком чужды к восприятию чего-то вне себя? Слишком самовлюбленны? Да, наверно, маггловское общество слишком эгоистично, чтобы воспринимать природу как что-то, существующее отдельно от них. Они привыкли считать, что мир вокруг них - лишь придаточное звено и они во всем хозяева. Минерве подобное отношение всегда казалось слишком самонадеянным. Но пора было что-то делать. Кошка вновь отправилась гулять по своим делам. *** Дни бежали за днями. Бесконечными удушающими днями, жалящими слепнями секунд… Секунд, которые отупляли, делая сердце бесчувственным, но оставляя таким же больным, разрывающимся на части от каждого взгляда. Полумна перестала ходить на зельеварение, выпросив у декана поменять для нее расписание. Теперь вместо подвала в назначенное время она шла в башню на прорицания, которые проводила, подперев подбородок ладонью. Смертельная скука. Смертельная скука и боль. Все ее веселые пижамки и сорочки теперь были ей слишком большие, она путалась в них ночью, словно в силках, просыпаясь от мокрой подушки под щекой. А иногда ей казалось, что свет луны просачивается острым лезвием сквозь тяжелые портьеры. В такие моменты она ловила себя на желании выключить звезды. Они мешали. Теперь она не смотрелась в зеркало. В каждом отражении она видела его лицо и слышала его голос. Луна не смотрела теперь на облака, в каждом дымчатом овале видя контуры его жестокого лица. Она не смотрела теперь на жилки дерева, из которого была сделана ее кровать. В каждой черте видела его губы. Профессор Снейп занимал ее голову, не спросив разрешения, не оставляя места для привычных мозгошмыгов. Они все разбежались, не выдержав такой конкуренции. Упорно девушка пыталась выкинуть все жалящие осколки профессора Снейпа из своих мыслей. Часто по ночам она приходила к его двери, прижималась к холодному дереву щекой и ждала неизвестно чего. Филч даже не ловил ее, с первого курса привыкнув к ее лунатизму и получив соответствующие распоряжения еще от Дамблдора. Только теперь никаких ночных хождений во сне не было. Она вообще мало спала в последнее время. *** Профессор Снейп перестал ходить на завтраки, обеды и ужины в общий зал. Он не мог смотреть на бледную, похудевшую Полумну. Такой вид маленькой мисс Лавгуд резал его, словно нож, по живому. Он то ли прятался от своей слабости, то ли искал утешения в других своих болевых точках. Чертовы квадратные маски не желали натягиваться на круглое лицо. Каждый день как ария на фальшивящей скрипке. Каждая секунда - ложь, мучительная ложь только для того, чтобы сохранить лицо. Профессор Снейп просто устал. Устал от этой скрипки и лжи. Не проходило и занятия на седьмом курсе, на котором он бы не думал подняться в чертову башню и утащить Луну к себе в подвал, наплевав на всякие приличия, но каждый раз его что-то останавливало. Ночами он кусал подушку, стараясь прийти в себя. Завыть раненым зверем? Что вы, какой моветон… Но тем не менее хотелось именно этого. Боль черной заразой скручивала его все сильнее и сильнее. Вы считаете, душа Снейпа болела раньше? Вздор. Она болела сейчас. А то, что было раньше - призрачный сон, не более того. Днями он бездумно смотрел в узор витража, не видя ничего, кроме лица Луны. Потерять и забыть, чтобы исследовать каждую черточку, когда рядом ее уже не было. В такие моменты Северусу хотелось смеяться над собственной непроходимой тупостью. И он все равно сидел. Не искал, не бежал, не выглядывал. *** В эту ночь Полумна снова шла к его двери. Она не знала, хочет ли быть обнаруженной и высказать ему все, что мешало спать. Не знала, для чего ей это, четко понимая одно - она больше не боялась. Десять минут назад Лавгуд разбила кулачком чертово зеркало в ванной, по руке стекали мелкие капельки крови. Полумна очень надеялась, что это отрезвит ее, но она ошиблась: со звоном стекла черные провалы, похожие на глаза профессора, просто сместились на стену. Нарглы бы их побрали. Луне хотелось смеяться, но почему-то по щекам текли слезы. Дверь открылась, со стуком касаясь стены. Вот он, профессор Снейп… Прямо в миллисекунде от нее. Прикоснись… Прикоснись… Прикоснись… И легкая больная улыбка. Сейчас Луна как никогда была согласна со своим прозвищем. Она просто стояла перед Северусом, ни словом, ни вздохом не выдав то, что она его видит. Будто и нет Снейпа перед ней. Десять секунд назад профессор Северус Тобиас Снейп собирался идти к МакГонагалл, стремительно открывая дверь. Десять секунд назад и целую жизнь в придачу. Словно эту жизнь вырвали из его груди и поставили перед ним. Дыхание вырвалось из легких с болью. Сейчас он был за секунду до заклятия беспамятства, лишь бы вырвать из себя пожар, в котором сгорал. Душа скулящей собакой стремилась спрятаться, но, глядя в горные озера бездонных глаз Полумны, умный профессор Снейп понял, что все это время, дни и недели, медленно убивал не только себя, но и маленькую мисс Лавгуд. Она стояла и смотрела на него с улыбкой. Больной улыбкой, которая одна говорила за тысячу слов. «Прости, маленькая…» - Здравствуйте, мисс Лавгуд, - выдавил он из себя, понимая, что лучшего приветствия его мерзкая голова придумать не могла. Луна склонила голову набок и бесшабашно улыбнулась. - Здравствуйте, профессор Снейп. Какая неожиданная встреча, не правда ли? Давно хотела вам сказать… Ненавижу. Слова хлестанули кнутом, но на лице профессора вдруг заиграла усмешка. - Лжешь, - тихий шепот слетел с его губ, - лжешь. Я знаю. Холодная, собранная, рвущаяся по швам… - Ни черта ты не знаешь. Первая настоящая улыбка за миллионы секунд встретила аналогичную. Кончики пальцев на кончиках серебристых волос. Люди иногда бывают так глупы, не замечая тонкие связи, возникающие между душами…