Отель "Последнее Пристанище"

Прием пищи осуществлялся в полной тишине. Постояльцы проглотили изысканный ужин без всякого восторга: еда не имела для них вкуса. ЧонДэ вяло колупался в тарелке, не поднимая головы. Почему-то во всем происходившем он винил себя, ведь именно ему ЧунМён открыл душу, именно с ним поделился своей болью, именно на его груди прорыдал несколько часов кряду. Ну почему он не позвал предпринимателя с собой на прогулку? Не нужно было слушать его заверения про то, что тот «хотел бы побыть один», ведь в таком состоянии быть в одиночестве противопоказано. Но что уж теперь говорить… – Связь не восстановилась? – спросил он у принесшего десерт СеХуна. – Пока нет, – был ответ. – После ужина можно будет подняться с радиоприёмником на Северную Башню – это самая высокая точка на острове – и наладить связь. – Так и поступим, – решительно проговорил БэкХён. – Нужно как можно скорее снарядить профессиональную экспедицию. А что можем мы? У нас нет даже простейшего альпинистского снаряжения! – А! – Тао, оторвавшись от своей порции телятины в винном соусе, щелкнул пальцами. – Можно будет использовать собаку в поисках? – Какую ещё собаку? – переспросил управляющий, расставляя блюдца с кусками шоколадного торта перед постояльцами и забирая у уже закончивших трапезу тарелки. – Я видел следы за замком, – пояснил врач. – Собачьи следы. – Это не собачьи, это волчьи, – отрезал СеХун, водружая грязную посуду на тележку. – В отеле нет собак. – А волки есть?! – в ужасе встрепенулся финансовый аналитик. – Здесь горы, – заметил Крис. – Я думаю, в этом нет ничего удивительного. – Просто не отходите далеко от замка, и всё будет нормально, – посоветовал портье, направляясь на кухню. ЧонДэ смертельно побледнел и выронил вилку. – О, Боже.., – простонал он. – А если его схватил волк… – Черт.., – Лу Хань закусил губу. – А ведь это возможно. – Вот дьявол, – вступил в разговор ЧанЁль, для которого постельный режим был, наконец-то, снят. – Тогда он сильно ранен, если не… – Давайте не будем делать скоропалительных выводов, – спокойно проговорил ЧонИн. – Ничего ещё толком не известно. К тому же, вы прочесали почти весь остров и не нашли никаких следов ни ЧунМёна, ни волков. А что-то должно было остаться, если мы допустим, конечно же, что его схватили дикие звери. Я сомневаюсь, что он сдался бы без боя. Быстро проглотив десерт, постояльцы отправились в малую гостиную, решив дождаться там СеХуна, который убирал со стола. ЧанЁль, который был в этой комнате впервые, подошел к оленьей голове, висевшей над камином, и улыбнулся. – Во зверюга была, – тихо проговорил он. И тут случилось нечто невообразимое: голова крупного животного повернулась к юноше, и пара блестящих стеклянных глаз уставилась прямо на него. Молодой человек отшатнулся, потряс головой и, протерев глаза, вновь посмотрел на чучело. Олень, как и минуту назад, смотрел чуть вбок. ЧанЁль криво усмехнулся: вот вам и последствия семи лет на героине. Чучело же неживое, оно опилками набито, так как же оно может вертеть головой? Бывший наркоман отошел от оленя прочь. Он устроился в мягком кресле рядом со стеллажом с книгами, напротив которого стояли Исин и Крис, вполголоса переговариваясь. У окна примостились КёнСу и ЧонДэ, а МинСок и БэкХён устроились поближе к камину. У картины с изображением травли лисицы остановился Лу Хань, а с другой стороны от стеллажа сидели ЧонИн и Тао. Несмотря на уют, которым отличалась эта комната, напряжение, сковавшее всех присутствовавших, было почти физически ощутимым. Именно поэтому, стоило СеХуну нарисоваться на пороге помещения, все резко повернули головы в его сторону. Управляющий держал в одной руке тот самый старомодный приёмник, который стоял у него в комнате на каминной полке, а в другой – фонарь. – Прошу за мной, господа, – проговорил портье. Постояльцы послушно потянулись за ним длинной вереницей. СеХун вёл их по извилистым коридорам, крутым ступенькам; они проходили через почти незаметные дверные проемы, а потом долго поднимались по винтовой лестнице, пока, наконец, не очутились на смотровой площадке Северной Башни. Площадка представляла собой помещение, пол которого был покрыт мелкими плитками. Она находилась прямо под арочным сводом и была почти полностью открыта: арки не были заделаны. Ветер на этой впечатляющей высоте ощущался намного острее, чем в низине, что было вполне логично. Поток воздуха был резким, почти валящим с ног. СеХун уселся по-турецки в самом центре площадки и начал крутить ручки радиоприёмника. Все остальные расселись вокруг него, стараясь держаться подальше от краев площадки, которые не окружали даже бортики. Допотопное устройство зашипело, затем раздался громкий треск, через который вскоре начали пробиваться отдельные слова. – …ообщ… ли… десять… после..., – выплюнул приемник. Управляющий покрутил ручку ещё раз. Голос стал четче – Трагическая гибель одиннадцати туристов, отправившихся на оздоровительный отдых в Чульхам, всё ещё расследуется. Напоминаю, вчера, в три часа дня туристический автобус, направлявшийся в Чульхам, на пригородной трассе врезался в дерево, после чего двигатель взорвался. Никто из пассажиров не выжил. Останки не подлежат идентификации, но нашлись родственники и знакомые всех погибших. Церемония прощания… Снова раздался треск, и голос диктора потонул в помехах. Приёмник резко пискнул, и СеХун быстро выключил его. – Он может перегреться, – пояснил управляющий, вставая с места. – Одну минуту, – взволнованно проговорил БэкХён. – Что там насчет туристов? Ведь это мы ехали в Чульхам вчера днем! – Но мы живы, как видите, – заметил ЧонДэ. – Простое совпадение, – Тао потрепал финансового аналитика по плечу. – Видимо, ещё одна группа направлялась сюда для отдыха. Исин, не обративший ни малейшего внимания на тревожное сообщение по радио, поднял голову и посмотрел на СеХуна. – Когда мы вновь сможем включить приёмник? – спросил китаец, потирая замерзшие на ветру ладони. – Через четверть часа, – отозвался портье. – Что ж, подождем, – спокойно проговорил Крис, не меняя положения. Они сидели на площадке молча: каждый был погружен в свои мысли. Ветер неумолимо усиливался, а тьма становилась всё более непроглядной, и лишь принесенный СеХуном фонарь давал чуть-чуть неяркого света, которого вполне хватало для небольшой площадки. Подсвеченные таким образом лица всех смотрелись странно и почти мистически. Время тянулось мучительно медленно, но, наконец, управляющий, сверившись с карманными часами, которые он достал из кармана, вновь включил приемник. Настроив его на нужную частоту, он громко проговорил: – Внимание, говорят из отеля «Последнее Пристанище». Пришлите к нам поисковую группу на вертолете и альпинистов; есть вероятность, что в горах пропал человек. Проговорив это, портье вновь отключил устройство. – Вы не сообщили географическое местоположение, – заметил Крис, вставая. – Они разберутся, – махнул рукой СеХун, подхватывая приемник и фонарь. – Пойдемте вниз. – Давно пора, – БэкХён зябко поёжился. – Тут холодно, как в могиле. Управляющий привел постояльцев вниз и скользнул за стойку. – Спокойной ночи, – проговорил он, выразительно глядя на всех. – Спокойной ночи, – бывший гонщик, первым распознав намек, подхватил Тао под руку и пошел по направлению к лестнице. Остальные потянулись за ними. Шедший последним Крис внезапно обернулся и посмотрел на возившегося с фонарем портье. – Надеюсь, они пришлют спасательную группу, – проговорил агент Интерпола, хмуря брови. – Если перехватят наш сигнал, – отозвался СеХун, пряча фонарь под стойку и вытирая руки какой-то ветошью. – Я думаю, перехватят, – китаец зловеще улыбнулся. – Вы ведь сделали всё, что могли… С этими словами он круто развернулся и пошел вверх по лестнице. СеХун усмехнулся. – Тоже мне, попугать меня решил, – пробормотал он. – И не таких при Марне отстреливал. *** Тао не находил себе места. Юноша метался по комнате, хватаясь то за одно, то за другое. Тот звук, что он услышал, когда вел поиски у задней стены замка… Почему-то он был уверен, что это был вовсе не шорох оседающей породы. И не рык какого-то животного. Это было похоже на человеческий хрип. Однажды Тао пришлось присутствовать при человеческой агонии, и тот звук явно напомнил ему предсмертный хрип того пациента, которого он тогда – уже довольно давно – провожал в последний путь. Но как человеческий стон мог идти из стены? Это же невозможно… Но это, в сочетании с исчезновением ЧунМёна, не давало молодому врачу покоя. Китаец подошел к окну и выглянул наружу. Уже стемнело; вокруг не было видно ни зги, но юноша чувствовал, что ему необходимо выйти и удостовериться… Тао решительно накинул куртку и вышел из номера. Сбежав по лестнице, он остановился у стойки. Запрыгнув за неё, он достал фонарь и, собрав его, взял из ящика регистрационного стола спички и поджег фитилек. К счастью, парадная дверь замка не была заперта, и китаец тихо выскользнул во внутренний дворик. Он передвигался мелкими шажками, оглядываясь по сторонам, но вокруг не было ничего необычного. Ночь выдалась тихой и безветренной, во что верилось с трудом, особенно после сеанса радиосвязи на смотровой площадке. Не слышно было даже шума моря, чьи воды разбивались о берег несколькими уровнями ниже. Тао несмело толкнул двустворчатые ворота. Они поддались, и врач вышел с территории внутреннего дворика. Он пошел к задней стене замка с уверенностью, которую не испытывал. Пройти к тому месту, где он услышал хрип, оказалось намного более проблематично, чем днем, ибо сейчас не светило солнце, да и фонарь в руке явно мешал юноше ей пользоваться, но китаец всё-таки добрался до плоской площадки, примыкавшей к стене, и неуверенно остановился там, покусывая губу. И что делать дальше? Молодой интерн нерешительно подошел к стене и провел по ней рукой. Он с такой решительностью бросился сюда, но не продумал своих действий до конца. Он даже не взял с собой инструментов… Что ж, придется идти назад, разбудить кого-нибудь. Откладывать это дело нельзя: если речь идет человеческой жизни… Внезапно Тао вздрогнул: он явно услышал что-то. За его спиной раздался шорох, а затем – тяжелое дыхание, от которого волосы на затылки вставали дыбом. Китаец медленно обернулся. Из тьмы на него сверкнули два красных глаза. «Волки», – пронеслось в голове у юноши. Даже и не подумав посветить фонарем в ту область, врач поспешил обратно, вдоль стены. Горячее и тяжелое дыхание зверя стало намного ближе; оно уже щекотало шею юноши… Тао пришел в неописуемый ужас. Выронив фонарь, он с огромной скоростью пересек опасный промежуток пути и бросился к замковым воротам, ориентируясь только по памяти. Зверь всё не отставал, дыша китайцу в шею, но звука его лап молодой врач не слышал. Юноша буквально влетел во внутренний двор и кинулся ко входу в отель. Он дернул на себя ручку, но дверь не поддалась. С губ Тао сорвалось сдавленное рыдание. Он начал неистово барабанить в дверь с криками о помощи. Дыхание зверя было уже настолько нестерпимо близко, что молодой интерн практически мог чувствовать, как чудовище подобралось и готовилось атаковать свою добычу. – В чем дело? – недовольный и хмурый СеХун в ночной рубашке и колпаке раскрыл дверь и посветил карманным фонариком наружу. Тао с силой втолкнул портье внутрь и захлопнул дверь за собой. Задвинув засов, юноша вздохнул с облегчением и, рыдая, сполз по стене на пол. – Может, поделитесь со мной тем, что здесь происходит? – проворчал управляющий, вставая с пола и потирая пострадавшую часть пониже спины. Врач расплакался, будучи не в силах ответить. Он закрыл лицо руками; плечи его задрожали. СеХун раздраженно дернул уголком рта. Он сходил на кухню и принес постояльцу стакан воды. – Выпейте, – требовательно проговорил управляющий. Китаец отнял руки от лица и принял у портье стакан. С большим трудом удерживая его в трясущихся ладонях, врач начал пить, громко глотая и клацая зубами о стеклянный край сосуда. – Что произошло? – спросил СеХун, когда Тао разделался с водой и смог, наконец, внятно излагать события. – Я… За мной гнался волк, – ответил интерн. – Я убегал… – Вот как, – управляющий протянул постояльцу руку и помог подняться. – А что вы делали вне стен отеля в столь поздний час? Прогуливались? – Днем я услышал хрип, – проговорил китаец, поднявшись и не обратив внимания на иронию, отчетливо звучавшую в словах портье. – Человеческий, как будто кто-то… в агонии. Я не обратил на это внимания тогда, решив, что это какое-то животное, но потом, подумав, я понял, что это был человек, и ему срочно надо помочь. – Подождем, пока рассветет, – уверенно промолвил СеХун. – Осталось уже немного. – Но его нужно срочно спасать! – запротестовал врач. – А что, если счет пошел на минуты?! – В чем именно вы хотите ему помогать? – осведомился управляющий, скрестив руки на груди. – Что, по-вашему, произошло? Он застрял в стене? На улице волки, и я думаю, что вам достаточно одного столкновения с ними за ночь. Дождемся утра, а потом пойдем и разведаем, что к чему. Пойдемте, я провожу вас в номер. Портье довольно грубо подхватил Тао под руку и повел через вестибюль. Выхватив из рук постояльца стакан, управляющий, проходя мимо стойки, поставил его на полированную поверхность. Тао, всё ещё не до конца оправившийся от своего страшного приключения, покорно шел за СеХуном, едва перебирая ногами. Работник отеля, поравнявшись с десятым номером, распахнул дверь и чуть ли не втолкнул постояльца внутрь. – Постарайтесь уснуть, – посоветовал портье, закрывая дверь за собой. Китаец бессильно упал лицом вниз на кровать. Он был физически сильным и закалённым, но против хищника с его клыками и когтями он бы без оружия не устоял. СеХун был прав, тысячу раз прав, но на кону стояла человеческая жизнь… Молодой доктор вздохнул, закрыл глаза и заснул, как был, прямо в одежде. *** Сон не шел ещё к одному постояльцу «Последнего Пристанища», но уже совсем по другой причине. ЧонИн помнил, как прошлым вечером кто-то ударил его по голове. Правда, на следующее утро он очнулся на кровати, под одеялом, только затылок слегка ныл… Но юноша знал, что он чувствовал. Такое не могло показаться или привидеться! Удар по голове был вполне ощутим. Бывший гонщик был уверен, что это было на самом деле, как и то, что перед тем, как на него напали, он запер дверь на ключ. Именно потому ЧонИн никак не мог уснуть, ожидая, что вчерашний ночной гость снова нагрянет к нему. Сначала он услышал крадущиеся шаги, прошествовавшие мимо его двери. Потом, спустя где-то четверть часа, по коридору снова прошлись, но на этот раз людей было двое. Один что-то ворчал, и бывший гонщик моментально узнал голос их нелюдимого управляющего. Второй отмалчивался, но юноша отметил, что его отвели в дальний конец коридора. Затем СеХун снова прошел мимо его двери, на этот раз, в одиночестве. Когда шаги портье стихли, ЧонИн глубоко вздохнул. Он, что, так и будет сидеть и вслушиваться в различные шорохи, вздрагивая от малейшего порыва ветра? В конце концов, это трусость. Да, он уже не тот, каким был на пике своей славы, но, всё же, он мужчина. Силач, защитник, победитель. А не трясущаяся мышь. Юноша с трудом снял верхнюю одежду и бросил её на стул. Решив спать в нижнем белье, ибо одна мысль о переодевании в пижаму вызывала у него священный ужас, он подошел к кровати. И вдруг случилось это. Что именно произошло, сложно было описать словами. Всё это напоминало сюжет фантастической и алогичной сказки, наподобие «Алисы в Стране Чудес». Комната вдруг стала сжиматься; количество кислорода в воздухе резко сократилось, а температура упала на несколько градусов. ЧонИн попытался закричать, но с ужасом обнаружил, что не может. Казалось, каждая мышца его тела атрофировалась, потеряв всяческую жизненную силу. Молодой человек потерял возможность дышать. Всё поплыло перед глазами, и бывший гонщик упал, проваливаясь в темную бездну. Бездну темнее, чем ночь.