Ушастое недоразумение

      День спустя неделю от последнего покушения Альфреда на ближних, двенадцать дня по местному времени.       Сидят, значит, Россия и Америка. Первый раз буквально за несколько дней, когда они действительно сидят рядом и не цапаются. А сидят и рубятся в приставку. Как и ожидалось, но друг-друга ушатать не выходило даже там. Хоть ты тресни равны силы и только. Точнее, даже не так — Иван выбрал персонажа очень сильного по своим характеристикам, а Альфред просто уже довёл свои игровые навыки в этом файтинге до совершенства. Один только Канада хлопотал по хозяйству и убирался. Залез он было со шваброй под диван, на котором Брагинский и Джонс мирненько так сидели и усердно тыкали кнопки на геймпадах. Увидев какой-то волосатый комок, Вильямс захватил его большим и указательным пальцами и потянул из-под дивана. Комок оказался на удивление увесистым, но когда Меттью всё же полностью его вытащил и поднял его на уровень глаз… Оглушительный ор и визг американца и канадца заставил содрогнуться стены коттеджа. Опознанный как хвост кусок шерсти с костями упал с глухим «бум» на паркет. Русский даже бровью не повёл. Точнее, он повернул голову, посмотрел на собственный хвост, отвернулся и продолжил играть. Фред аж пульт управления из рук выпустил и выронил на пол. Канадец отшатнулся, зажав рукой рот. Повисло тягостное молчание. Спустя пару минут его нарушил Россия:       — Федя, бля, ты куда упёр? Го доигрывать, — Иван пошевелил ещё пока бывшими на месте кошачьими ушами.       — Брагинский, ёб твою мать! — Джонс со злости схватил Ивана за ухо, и… оно осталось в пальцах Америки. Канада был готов поклясться, что в этот момент пара прядей в чёлке его брата стали кипельно-белыми. Впрочем, и правда — что у Фреда, что у Метта вечно торчащие прядки и немного волос вокруг стали седыми. Россия дёрнул оставшимся ухом, поднял руку и снял его с головы. Подбросил ушко на ладони и посмотрел на братьев-североамериканцев.       — Вот теперь точно можем съезжать, — тихо пискнул Вильямс и рухнул в обморок с зажатой в руке тряпкой. Альфред однако оказался покрепче и с сознанием не расстался, а просто побледнел и стал цветом кожи похож на лист бумаги.       — Да что вы какие зашуганные, — Иван передёрнул плечами и фыркнул. — Совсем расслабились в своей Америке, — с этими словами он встал, поднял с пола хвост, взял из недвигающихся пальцев Америки своё уже отвалившееся второе ухо и ушёл наверх. Тем временем Меттью плавно пришёл в себя и с тихим стоном разлепил глаза. Поднялся, медленно подошёл к дивану и опустился рядом с близнецом. Оба сидели молча, погруженные в собственные мысли. Почему оно всё отвалилось само? Куда Брагинский понёс это? И что намеревается делать с этим? Ответа ни на один вопрос не было. Затем Канада поднялся и так же молча продолжил уборку. Джонс же просто переключил игру на режим «виртуальный соперник» и продолжил укладывать на лопатки нарисованных злодеев и прочих разных.       Тем временем наверху…       — Алё, Кику? Ну я оставил всё, как ты просил. Когда заберёшь? — Россия улыбался, разговаривая с Японией по телефону. — Ну понял-понял, при первой возможности отдам. До встречи, да, — русский отключил мобильник и отложил его на тумбочку. Уши и хвост были быстро упакованы в непрозрачный полиэтиленовый пакет. Уж на кой чёрт они понадобились Хонде — Иван мог только догадываться. Впрочем, ему было как-то без разницы. Как бы то ни было, но сам Брагинский уже не в первый раз проходит этот процесс обратного превращения. Всё же, с Англией они общались ну уж слишком долго. Просто другое дело, что его никто в первый раз не видел. Кроме правителя, бывшего в то время. Именно поэтому Россия даже не постарался изобразить удивление при первой встрече с американцем на собрании в таком вот виде. Ладно, миссия «распугать товарищей из Америки» была с блеском выполнена и собственное самолюбие потешено. «Ох и долго же Альфред будет теперь красить свой вихор, чтоб тот не смотрелся айсбергом в волосах. А Канада… Ну что ж, прости, Матвей, но ты ну уж слишком забавно реагируешь на такие пугалки», — с такой мыслью русский решил завалиться спать. Ибо не угадал Канада, это Иван любил поспать вне зависимости от всего, от всех обстоятельств.

***

      Вещи были собраны, все трое упакованы и ожидали такси до аэропорта. Висело тягучее молчание. Ибо им осталось быть считанные минуты в этом доме. Всё-таки может быть они сжились, притёрлись и всё в таком духе. Но нужно было разъезжаться. Американцу было тошно от недостатка общения с другими людьми, Россия уже с трудом переносил общество этого «очкастого попугая», а Канада попросту задолбался. Но вот уже подъехала машина, все дружной толпой так же погрузились, сели и уехали. По большому счёту, каких-то сильных сантиментов никто не распускал. Все трое сели по разным самолётам и разлетелись. Вот и всё. И всё бы хорошо, да только уже будучи в Москве, Иван обнаружил, что Альфред гораздо больший дятел, чем он предполагал. Он забыл у Брагинского Техас. И причём явно «забыл», ибо ну уж очень тщательно они были упакованы в сумку России. Прям аж в очечнике.       — Аме, Господи, я знаю, что я тебе ну уж очень симпатичен, но не надо так активно ко мне подкатывать, — русский усмехнулся, сказав эту фразу самому себе. Не могло же быть, что американец так легкомысленно перепутал чемоданы. Хотя… Нет, ну не мог. Не мог и всё тут! И положил на Джонса Иван большой такой и красивый… Буй. С Чёрного моря. А где-то за океаном один вихрастый парень ждал звонка от того, кого полюбил первый и возможно последний раз в жизни.