If you won't, i will

Когда Робин говорит о Мэриэн, Реджина не плачет. Реджина поджимает губы, хмурит брови, впивается ногтями в ладони, удерживает трясущиеся (как у подростка) колени и почти шипит: - Пошел вон. Реджина делает глубокий вдох, выпрямляет спину, театрально приподнимает бровь и спрашивает: - Я непонятно выразилась? Реджина кладет ногу на ногу, поправляет волосы, сцепляет пальцы в замок, и в ее голосе звучат те же стальные нотки, с которыми она приказывала сжигать деревни несколько столетий назад (то есть совсем недавно): - Если еще раз попадешься мне на глаза, я испепелю тебя, ублюдок. На самом деле Реджина торжествует. Реджина не чувствует себя сломленной и побежденной, вместо слабости в нее будто влили неведомую мощь, и она готова с новой силой раздавать приказы и казнить невинных людей. Реджина наконец вдохнула полной грудью, ее ничто не смущает, не стесняет, не тревожит, не мучает, не забирается в голову по ночам и не сдавливает горло. Реджина готова осуществлять свой новый превосходный план (с которым не сравнится ни один предыдущий), Реджина готова защищаться и бороться до победного (как же иначе) конца. Реджина сильная, и с ней все в порядке Реджина на подъеме, Реджина настолько бодра и уверена, что готова заходить всюду – в кафе «У бабушки», в лавку мистера Голда, в библиотеку Белль, в дурку, в каждую квартиру каждого подъезда каждого дома, чтобы прокричать, проорать, произнести, известить, сказать, сообщить «Я сильная личность, я справляюсь, все просто отлично и не надо меня утешать, пфф, кто это выдумал.» Все, конечно, покупаются. Реджина хочет думать, что все купились, что она одурачила всех этих простаков, но при всем своем безразличии толпа бывает удивительно проницательной. Люди умеют быть равнодушными и в тоже время видеть тебя насквозь. Как бы Реджина не варьировалась, все видят огромную трещину, разделившую ее надвое, но никто не спешит с клеем. Кроме Эммы. Этой выскочке вечно нужно засунуть свой нос куда не просят и протянуть бесполезную руку в то время, когда нужно, вообще-то, две. - Реджина? Я знаю, что ты там, я вижу включенный свет. Реджина прижимается спиной к двери, по полу расстилается холод (наверное, забыла закрыть форточку), ее лодыжки медленно-медленно покрываются мурашками. Реджина чувствует Свон буквально в нескольких сантиметрах, но на самом деле их разделяет куда большее расстояние. - Ты знаешь, это все сложно. Ты можешь быть счастливой. Реджине хочется сжаться в комочек, раствориться, испариться, исчезнуть, переместиться в другое место и время, но она не может даже встать и отойти от двери, к которой прижимается Эмма и отчаянно что-то шепчет. «Жалкая глупая Свон, ты ничего не понимаешь, уйди, оставь меня в покое, мне не нужна ты и твоя идиотская (как и все, что ты делаешь) забота», - Реджине хочется стукнуть кулаком, открыть дверь и дать Эмме пощечину, но Реджина понимает, что у нее есть силы только плакать, обнимая колени. - Ты должна бороться. «Я боролась столько лет, - хочет сказать Реджина. - Я боролась столько лет, сколько же еще я должна падать на землю, прямиком в грязь, чтобы убедиться, что у меня никогда не будет счастливого конца?» - Если ты не будешь, я буду. Моя работа не закончена, пока не будут счастливы все. В том числе и ты. Реджина слышит удаляющиеся шаги, поднимает голову и, кажется, что-то понимает.