Дурная страсть

      Она была в своем любимом бледно-розовом шелковом халате. Это было похоже на дежавю – то, как она сидела сейчас напротив него. Она часто так делала раньше. Сидела напротив него. И довольно часто именно в этом, розовом халате. Девушка расположилась на барном стуле, перекрестив ноги. Розовый халат, стянутый на талии пояском, соскользнул с ноги девушки, оголив бедро. Едва слышно она выдохнула синеватый дым, нарочито медленно, в направлении своего собеседника. И хотя он стоял довольно далеко, молодому человеку казалось, что он чувствует запах ее сигареты. А может, он помнил этот запах.       Изящные пальцы расслабленно держали мундштук, из-за которого тонкая сигарета казалась еще длиннее. Она не отводила своих темно-карих глаз со своего неожиданного гостя. В этих глазах не было страха, а лишь презрение и вызов. Девушка медленно курила, периодически стряхивая пепел прямо на белоснежную плитку кухни.       Она почти не изменилась с тех пор, как он видел ее последний раз. Может чуть отрастила челку. Но на ней был тот же розовый халат. И парень, стоящий напротив нее, прислонившись к косяку, доподлинно знал, что под халатом она совершенно нага.       Они молчали. Оба. Просто изучающе смотрели друг на друга. Словно каждый из них ждал действий от другого.       - Зачем ты здесь, Итан? – она всегда так странно произносила его имя. Тянула первую букву, а остальные как будто заглатывала.       Наконец, девушка отвела глаза, лишь на пару секунд, пока тушила сигарету в пепельнице на столе.       – Или делай что-нибудь! Или убирайся! – наконец проявив эмоции, выкрикнула она, гневно сверкая потемневшими глазами. Нет, она не боялась, она злилась. Ее раздражало его бездействие.       Итан быстро, за два шага преодолел расстояние между ними. Резко, заставив девушку охнуть от неожиданности, парень до боли сжал пальцами ее горло. Шатенка чуть слышно захрипела, но глаз не отвела. Их лица напротив друг друга, совсем рядом, почти касаясь.       - Я тебя ненавижу! – оскалив зубы, почти по слогам произносит Итан.       Она, выдавив подобие улыбки, презрительно разглядывает его. Ей нечем дышать.       - Я тебя тоже. – едва слышно хрипит она в ответ.       Сначала была клетка два на два метра. Крепкая, металлическая, со скрытым замком. Просто квадрат из решеток и голый пол. Ни подстилки, только пластиковое ведро в углу. Когда Итан очнулся в этой камере с жуткой головной болью и огляделся вокруг, то он понял, что в его жизни случилось что-то ужасное. Вероятнее всего ему не выбраться отсюда живым. Как раненный зверь он метался по этой клетке, пытаясь выбраться, кричал до хрипоты от ужаса и собственной беспомощности, пока не выбился из сил. Тогда он, наверное, впервые в жизни заплакал, по-настоящему, так как не плакал никогда.       Все эмоции и чувства тогда обострились. Предчувствие близкого конца наполнило парня воспоминаниями и мыслями. От того и ярким кажется та, первая встреча с нею, когда она спустилась в подвал. Такая изящная, тонкая в своем бледно-розовом шелковом халатике. Такая домашняя и живая. Как лучик света, последняя надежда, потерявшегося человека.       Он безмерно обрадовался тогда, ожидая, что она пришла спасти его. Какого же было его разочарование. Он, наверное, минут пять безостановочно благословлял ее приход, пока не понял, что это она его похититель. Равнодушие, с которым эта красивая шатенка уселась напротив клетки на высокий барный стул и прикурила длинную сигарету в мундштуке, заставили его понять это.       Она молча разглядывала его, выкуривая одну сигарету за другой, медленно, смакуя. Сначала Итан молил, потом требовал, после угрожал. А она молчала. И что-то в ее взгляде заставило парня осознать, что чтобы он ни говорил, и ни делал, она не станет освобождать его.       Но все же он продолжал требовать ответа, получая, всякий раз усмешку и молчание, либо словесную издевку – многозначную, но не дающую ему никакой информации. Измучив Итана долгим полудиалогом красивая шатенка, так же спокойно и размеренно покинула подвал, сообщив, напоследок, что он проведет в заключении двадцать семь дней.       Однако, она сообщила ему свое имя. Он четко запомнил этот момент, когда уже возле лестницы на его выкрик в спину: «Кто ты?» - девушка, не обернувшись, а лишь слегка склонив в сторону голову холодно произнесла: - Можешь называть меня Сарой.       Она испугалась только в первый момент, когда увидела его. Охнула и чуть вздрогнула. Но это был не страх перед человеком, которого она должна была бояться после того, что сделала с ним, просто мимолетный испуг человека уверенного, что он в доме один.       - Как ты сюда попал? – нахмурилась шатенка. У нее даже голос не дрожал. Это почему то насмешило Итана.       - Твою сигнализацию легко взломать. – усмехнулся он.       - Упс. – девушка спокойно продолжила складывать тарелки в посудомойку – Если ты не убьешь меня сегодня, надо не забыть позвонить в охранное агентство, чтобы поставили что-нибудь более надежное.       - Да, сигнализация должна быть хорошей, особенно для одинокой девушки, живущей на отшибе.       Она промолчала, лишь улыбнулась, слегка кивнув головой. Итан тоже промолчал. Он научился получать удовольствие от тишины за время знакомства с ней.       - Как ты нашел меня? – шатенка присела на барный стул.       - Просто пришлось сопоставить кое-какие факты, Сара Блэйк. – довольно улыбнулся Итан – Или называть тебя Элизабет Бердхаус?       Итан разглядывал лицо собеседницы напротив, пытаясь найти черты девушки с фото из заметки в газете. Никакого сходства. Элизабет Бердхаус была шестнадцатилетним подростком – некрасивой, полной, с копной непослушных русых волос. А Сара – стройная, красивая, со спортивной фигурой и прямыми до лопаток шоколадного цвета волосами.       И та девочка с заметки провела в коме ровно двадцать семь дней, после отравления рогипнолом.       Итан был уверен, что не сможет уснуть на бетонном полу. Но вымотанный бесчисленными попытками выбраться из своей тюрьмы или сломать клетку в итоге он свернулся калачиком в углу, благодаря себя за то, что в порыве ярости все же не пнул злосчастное пластиковое ведро, в которое успел помочиться и ему не приходилось теперь сидеть в собственной моче.       Усталость взяла свое. Он даже не слышал, как его мучительница возвращалась в подвал. Проснувшись с жуткой ломотой во всем теле, первое, что он увидел это поднос возле своей клетки. Это был знак, что девушка не собирается морить его голодом – и это было радостное событие. Еда была довольно вкусной, правда приборы были пластиковые. Но, помимо еды на подносе стояла бутылка воды и рулон туалетной бумаги. Наличие такой своеобразной заботы воодушевили Итана, и парень решил, что сможет уговорить девушку выпустить его.       Вечером она пришла. Конечно тогда, в тот день Итан не знал, что был вечер. Трудно определить время суток в подвале без окон. Гораздо позже он научится определять время суток и день недели, по тому, как выглядела Сара. По утрам она приходила, едва проснувшись, в шелковом халате на голое тело, с чуть взъерошенными волосами и заспанным лицом. Садилась на барный стул, закидывала ногу на ногу, обнажая аппетитное бедро. Пила кофе, закусывая круассаном, а после и закуривая тонкой сигаретой или двумя. Иногда она читала газету, но в основном, не отводя глаз, смотрела на Итана.       Позже, спустя полтора – два часа, она забегала на минуту, чтобы оставить еды на день, а иногда и свои распоряжения. В это время она была одета в тренировочный костюм – облегающие бриджи, открытую майку или футболку. Тренировалась девушка ежедневно и интенсивно. Это доказывали мокрые пятна на одежде, сырые от пота волосы в «конском» хвосте на голове и довольно накаченная для ее пола фигура. Странное сочетание – страсть к сигаретам и столь серьезные физические нагрузки.       Вечером, она приходила сразу, как возвращалась. Итан не знал, куда ходит девушка на весь день, предполагая, что она все же где-то работает. Вечерами она выглядела иначе. Яркий макияж, идеально уложенные волосы, деловой костюм. И все тот же барный стул, мундштук с длинной сигаретой и равнодушный взгляд темно-карих глаз. Второй раз за вечер она приходила где-то через час и приносила ужин. Готовила она восхитительно. Итан был уверен, что девушка не рискнет нанимать прислугу, в дом, где держит пленника, а еда всегда была свежей и горячей, а значит, она сама готовила для себя и для него.       В третий раз она приходила надолго и последний раз. Она приходила играть. Всегда в легком летнем платье до колена и с собранными в высокий хвост волосами.       Итан снова заговорил с девушкой, стоило ей показаться в проеме лестницы на второй день его заключения. Он молил, просил, требовал, угрожал, но она казалась непреклонной. Она молча курила сигарету, пока Итан изливал все продуманные и отрепетированные за день речи.       Когда словарный запас иссяк, и парень обессиленно прекратил взывать к совести своей похитительницы, девушка заговорила. Она потребовала, чтобы парень разделся. Ошарашенный подобным унизительным приказом Итан принялся оскорблять шатенку, кричать и бить руками по прутьям решетки, заставляя клетку дребезжать. Но все его действия и слова не вызвали на красивом личике его мучительницы ни одной эмоции, и тогда парень с вызовом отказал. Сара же в ответ пообещала лишить его воды, еды и света, до тех пор, пока он не станет подчиняться. Итан гордо подняв голову, молча принял наказание.       Где-то наверху сухо щелкнул рубильник, и подвал погрузился в темноту – полную и непроглядную. Голод не особо пока пугал Итана. С жаждой он мог бы примириться, учитывая, что пока при нем была початая бутылка воды. Но темнота. Она раздражала больше всего. Чтобы удостовериться, что света действительно нет, Итан дважды хлопнул в ладоши. Ничего не изменилось. Еще вчера пленник обнаружил, что в этом помещении установлено освещение с датчиками звука. Итан даже придумал своеобразную игру – лекарство от скуки. Он ложился на пол и, расслабившись, лежал неподвижно, ожидая пока подвал погрузится в темноту, после чего громко хлопал в ладоши, и лампочки как по приказу освещали комнату. Но не сейчас. Эта тварь лишила его не только еды, воды и света, она забрала у него и единственное развлечение.       Ее не было довольно долго. Сколько трудно сказать, но время в клетке тянулось крайне медленно. Свет ослепил Итана – он даже не смог посмотреть на свою мучительницу. Она лишь спросила, будет он делать, что она требует. Итан отказался и она ушла. Вода закончилась. И теперь жутко хотелось не только есть, но и пить. Парень понимал, что ему придется сдаться, отступить. Но он хотел проявить характер.       На следующий день хотелось лезть на потолок от собственного бессилия, и Итан неоднократно проклял себя за строптивость. Что такого случиться, если какая-то телка увидит его раздетым? Когда девушка пришла в следующий раз, пленник, подавив гордость, согласился на ее условия. Сара была неуступчива, и потребовала аванс за воду и еду, холодно повторяя приказ раздеться.       Итан от злости ударил по решетке руками. Он понимал, что спорить бесполезно. Так, он мог хоть как-то выместить свою ярость. Словно загнанное в угол, дикое животное, он метнулся несколько раз по своей клетке, поглядывая на Сару свирепым взглядом. В конце концов, остановился и быстро, чтобы доставить ей как можно меньше удовольствия, разделся. Рубашка, майка, брюки, носки. Ботинок уже не было, когда он проснулся. С трусами Итан немного помедлил, но заметив выжидающий взгляд, быстро снял и их.       Сара как раз докурила сигарету, когда Итан выпрямившись и прикрыв руками свой член, встал в клетке, широко расставив ноги, с вызовом глядя ей в глаза. Девушка еще раз окинула пленника взглядом и потребовала, чтобы он собрал вещи и выкинул их за решетку. Итан, скрипя зубами, выполнил приказ. Девушка осторожно, чтобы не позволить парню схватить себя собрала вещи и направилась к выходу из подвала, не реагируя на гневные требования пленника предоставить обещанное.       Она не вернулась сразу. Сара заставила парня ждать еще где-то час или полтора, пока не принесла ему на подносе и ужин, и три бутылки с водой.       Итан с жадностью выпил содержимое первой бутылки залпом, после чего набросился на ужин. Мясо в кисло-сладком соусе было великолепно. Но парню некогда было наслаждаться пищей, так сильно хотелось есть. Поначалу его даже не смущало, что он абсолютно голый посреди клетки с жадностью хватает пищу с тарелки. Хорошо хоть вообще не опустился до уровня животного и ест, хоть и пластиковой, но вилкой. Когда с едой было покончено, Итан поднял глаза и жутко смутился. Сара разглядывала его – голого и униженного, с насмешкой и презрением в глазах. Это последнее, что он запомнил тогда – презрение в темно-карих глазах, после этого голова пошла кругом, появилась слабость и апатия, ноги стали ватными и он потерял сознание.       Когда парень проснулся, он сначала осознал, что не может шевелиться. Шея, грудь, руки и ноги были жестко зафиксированы. Лишь когда он с трудом разлепил глаза, парень разглядел, что крепко привязан к стулу. Кожаные ремни перекрещивали грудь, сдавливали шею и крепко, сразу в трех местах держали руки и ноги. Итан зарычал от злости и задергался, тщетно пытаясь освободиться. Осознав всю бессмысленность своих действий, приносящих только боль, пленник оглянулся в поисках своей мучительницы, а вместо этого наткнулся взглядом на собственное отражение. Прямо напротив стула стояло зеркало в полный рост. Итан в мельчайших деталях мог видеть себя в отражении – голого, униженного, привязанного к массивному деревянному стулу. Система крепежей, фиксирующих его тело, была до извращения продуманна. Руки лежали на подлокотниках закрепленные так, что он мог двигать только кистью, которую парень от злости и ярости сжимал в кулаки. Кожаный крест на груди жестко прижимал тело пленника к спинке, петля у шеи казалась довольно свободной, но стоило наклониться, начинала душить. Ноги широко расставлены и зафиксированы, так, чтобы он мог видеть свои гениталии. Эта позорная поза вызвала у Итана тихий стон. Парень отвел глаза, чтобы не видеть собственного отражения. Тогда он и увидел ее, притаившуюся в тени, за зеркалом. Девушка наблюдала за ним презрительно и торжествуя улыбаясь.       Парень непроизвольно задрожал всем телом. Что-то во взгляде ненавистной красотки пугало его. Он был готов разрыдаться, молить о пощаде, лишь бы не узнать, что она приготовила для него. Итан отвернулся от девушки и от зеркала, зажмурил глаза, пытаясь унять дрожь. Ждать пришлось недолго. Тихие шаги гулом отдавались в затуманенной от страха голове. Парень напряг спину, чувствуя, что мучительница стоит прямо за ним. Тонкие пальцы жестко обхватили его подбородок, поворачивая лицо к зеркалу.       - Смотри. – холодно приказала она. Итан, набравшись храбрости, открыл глаза и исподлобья уставился на отражение.       Девушка наклонилась, прижалась грудью к спинке стула, так, чтобы их лица были на одном уровне. Она изучающе разглядывала его, хищно скользя глазами по его отражению в зеркале. Ловила стыдливые взгляды парня, когда он замечал, что она смотрит на его обнаженный член. Когда Итан попытался снова отвернуть лицо, девушка резко схватила его за волосы и больно дернула, заставляя снова смотреть. Его светлые, почти белые волосы длиной доставали до скул, и от того девушка могла, намотав их на пальцы и дергая, доставить довольно болезненные ощущения. Парень подчинился, а в уголках губ мучительницы мелькнула довольная улыбка. В знак поощрения его послушания Сара, отпустила жесткую хватку, продолжая перебирать пальцами шевелюру пленника. Теперь девушка стояла прямо, продолжая сверлить Итана глазами.       - Красивые волосы. – смакуя собственные слова пропела шатенка – А жаль… - девушка резко оттолкнула голову Итана и прошла в тень за зеркалом.       Парня кинуло в дрожь от кинутых мучительницей слов, он снова задрожал и жадно впился глазами в темноту, куда скрылась девушка. Когда Сара вернулась, смысл слов обрел реальную опасность. Девушка держала в руках машинку для стрижки волос. И мелочиться не было в намерениях Сары – насадки на машинке не было. У Итана перехватило дыхание, а глаза расширились от ужаса.       Сначала он пытался вырываться, причиняя самому себе дискомфорт. Ремень на шее от каждого его резкого движения придавливал горло, не давая вздохнуть. Да и девушка, не церемонясь, быстрыми движениями рук проводила взвизгивающей машинкой там, где могла достать. Пленник затих лишь тогда, когда в глазах померкло от нехватки кислорода, а на его руки, ноги стали опадать срезанные под корень пучки волос. Когда Итан, приняв поражение, бессильно опустил голову и закрыл глаза, мучительница, напротив, возжелала заставить его смотреть на ее триумф. Девушка прижала голову парня к своему животу, жестко обхватив его подбородок руками. - Смотри! – приказала она.       Итан подчинился. Подчинился, скорее из-за любопытства страха, когда смотреть не хочешь, но продолжаешь в силу своей природы, чем из-за ее требования. Сара в отражении улыбалась, безжалостно водя машинкой по голове, которая оставляла за собой полосы безволосой кожи.       Девушке было мало просто лишить Итана волос на голове машинкой, она продолжила экзекуцию, обрив его дополнительно еще и опасной бритвой. Она дважды намазывала голову уворачивающегося парня пеной, а потом тщательно, сосредоточенно прикусив нижнюю губу, брила. После она обрила и тонкую щетину на лице молодого человека.       Закончив, Сара вытерла голову пленника полотенцем, намазала охлаждающим гелем и, издеваясь, пошлепала ладонью по голой макушке парня. Пленник громко вздохнул, не пуская из носа накопившуюся там жидкость. Из зеркала на Итана смотрел чужой человек – с бешеными глазами, блестящими от сдержанных слез и абсолютно лысый, с гладкой, как бильярдный шар головой.       Последним и окончательным уничтожением Итана в это день был ошейник, одетый на парня после унизительной процедуры бритья. Сара объяснила, что этот ошейник не только признак его подчинения и ее власти, но и защита девушки от агрессии парня. В кожаном, высотой в два и шириной в один сантиметр, ошейнике был скрыт механизм, который выпускал металлические контакты, бьющие током разной мощности разряда. Этот механизм можно было включить дистанционно – Саре для этого достаточно было только нажать кнопку на маленьком пульте, который она и продемонстрировала Итану.       Парень убедился в работоспособности механизма, когда, после того как был освобожден от ремней на деревянном кресле слишком резко дернулся в сторону похитительницы. Боль моментально скрутила его. Ток от шеи разнесся по телу, кажется, выворачивая каждую его мышцу наизнанку. Парень обессиленно упал на пол. Девушка нажала кнопку повторно, наказывая Итана. Парень молил о пощаде. Тело било дрожью, но Итан готов был безропотно выполнять приказ Сары отправится в клетку, и для этого ему пришлось ползти в злополучное помещение по-собачьи, потому что встать не было сил из-за болезненного удара током.       В награду «за послушание» девушка предоставила в пользование Итана душ и унитаз. Сара удивила молодого человека, когда после того как она нажала несколько кнопок на пульте у лестницы, задняя решетка клетки и металлическая стена за ней, которую молодой человек считал стационарной откатилась, предоставив его взору еще одно помещение. Это была небольшая, такого же размера как его клетка, но с отделанным бежевой плиткой полом с люком в дальнем углу. Над люком свисал душ, достаточно высоко, чтобы парень не мог до него дотянуться. К решетке был закреплен механизм регулировки воды и полочка с лежащими на ней одноразовыми гелями для душа. Но самой большой радостью для Итана стал унитаз. Самый настоящий, с сидушкой и сливным бочком, благодаря которому можно было забыть про унизительное справление нужды в ведро, содержимое которого потом еще и испускало зловоние.       Парень не торопился воспользоваться душем. Пленник сжался клубочком в углу клетки, прислонившись спиной к ее холодным решеткам. Он стыдливо прятал лицо в колени, обхватив руками непривычно гладкую голову. Слезы текли по его щекам, и молодой человек с трудом сдерживал всхлипы, пытаясь скрыть от мучительницы свой позор. Итан дождался пока девушка докурит и уйдет, громко хлопнув дверью, где-то наверху, и только после этого решился помыться.       Мылся парень долго и тщательно, наслаждаясь потоками горячей воды, казалось, смывая со своего тела вместе с налипшими после стрижки волосами и грязь сегодняшнего унижения.       На следующий день они завтракали вместе. Вернее сказать, Сара сидя на своем стульчике попивала кофе, а Итан, уставший после бессонной ночи, в которой представлял всякие ужасы о том, что девушка еще запланировала для него, в углу клетки. Когда она уходила, парень все же спросил, что она будет делать с ним дальше.       - Узнаешь. – многозначительно ухмыльнулась Сара в ответ.       Итан отказался во время ужина от воды, предполагая, что там подмешано снотворное. Девушку это не смутило. Парень осознал свою ошибку слишком поздно, когда голова снова помутнела, снотворное было и в еде.       То, что делала Сара с ним в этот день, оказалось еще более унизительным, чем вчерашняя стрижка. Итан очнулся привязанным к подобию гинекологического кресла. Голова и тело его были жестко зафиксированы, а ноги раздвинуты в разные стороны и приподняты вверх, от чего его ягодицы не касались поверхности, а висели в воздухе. Парень кричал, матерился, извергал проклятия, едва способный от страха мыслить.       Мучительница назвала эту экзекуцию шугарингом. Было мучительно долго и очень больно. Особенно, когда девушка намазывала обжигающей массой его яички и область ануса, а после и выдергивала волосы. Итан старался не дергаться, боясь, что навредить самому себе. Но, по каким-то неведомым для парня причинам, больше всего стыда у него вызвали нежные касания Сары, когда она смазывала воспаленную кожу после процедуры. Итан привык к тому, что девушки ласкают его, но сейчас эти прикосновения вызывали только еще большее унижение.       Второй раз за вечер Итан очнулся уже в своей клетке. В паху жутко жгло и зудело. Парень поднялся во весь рост, и благодаря загоревшему от его резкого движения свету смог в полной мере разглядеть, что с ним продела его мучительница.       Когда-то покрытая густой черной порослью кожа на лобке, яичках и ниже до самого ануса была абсолютно голой, покрытой сейчас лишь красными пупырышками раздражения. Итан глубоко задышал, прислушавшись к незнакомым ощущениям при прикосновении к безволосой кожи лобка и гениталий.       - Чертова сука! – прошипел парень сквозь зубы. Слезы душили Итана – Чертова сука!!! – закричал он в пустоту. В ответ, услышав только эхо своего крика, отраженное от стен подвала.       Когда на следующий день Сара принесла Итану еду, парень долго раздумывал, кушать ему или отказаться. Что он мог этим добиться? Девушка может вовсе лишить его пищи , воды, удобств в виде душа и унитаза в ответ на его протест. - Если ты не будешь есть, я найду другой способ усыпить тебя. – спокойно кинула Сара, заметив промедление пленника. Итан презрительно ухмыльнулся и положил в рот кусок мяса, который и разглядывал все то время, которое раздумывал над своим положением.       Парень тщательно пережевывал с вызовом глядя в глаза своей мучительницы. Чтобы она для него не приготовила, Итан готов был принять это с высоко поднятой головой, не смотря на то, что он уже был унижен и раздавлен ею. Просто молодой человек еще не знал, что сегодня будет один из череды худших дней его жизни.       Проснулся Итан снова распятым, но уже иначе, чем вчера. Он лежал животом вниз на каком-то, отделанном мягким покрытием, столе подбородком упираясь в выемку так, если чуть наклониться, можно было видеть свой свисающий с другой стороны стола член. Ноги стояли на полу: раздвинуты и зафиксированы к ножкам стола. Итан попытался вырваться, но дергаться было бессмысленно - его торс и руки были крепко опутаны ремнями. Пленник начал истошно кричать, взывая к совести своей мучительницы. Парень знал, что она в комнате, где-то позади его, рассматривает, как он стоит к ней обнаженной, распростертой задницей, чувствовал запах ее сигарет.       Но его мольбы были тщетны, хотя Итан и так это понимал, но продолжал кричать, молить и угрожать, на протяжении всех последующих действий девушки.       Саре претили его крики, но она лишь презрительно морщилась, пытаясь их игнорировать, но абсолютно не пытаясь пресечь, будто ей это даже доставляло удовольствие.       Сначала мучительница достала из шкафа в углу комнаты стек – небольшую палку с плоским шлепком на конце. Тогда Итан еще не знал, как называется это орудие пыток, парень прежде никогда не увлекался иного, кроме традиционных, рода практик. Девушка долго и размеренно шлепала этой игрушкой ягодицы и бедра парня. Задницу нещадно жгло, Итану казалось, что его ягодицы должны быть как минимум пунцового цвета.       Когда Сара отложила стек и начала мазать воспаленную кожу чем-то маслянистым, Итан замолчал, подумав, что его мучения на сегодня окончены. Но как жестоко он ошибался.       Молодой человек не видел девушку, но чувствовал ее тепло позади себя. Руки Сары нежно водили по ягодицам, пока одна из них не скользнула вниз и не сжала его яички. От неожиданности Итан охнул и вздрогнул, когда тонкие, липкие от масла пальчики скользнули по его члену. От этого прикосновения у парня в голове пронеслась буря разнополярных эмоций. С одной стороны неприязнь от прикосновений человека унижающего и насильно удерживающего его, а с другой стороны, сексуальное возбуждение от ласковых прикосновений красивой женщины. Член предательски затвердел в ответ на ритмичные движения девичьей руки, и в это момент, другая рука, до этого ласкающая ягодицы, скользнула вниз и добравшись до ануса.       Проворный пальчик сначала легонько надавил, а после и нагло проник внутрь, раскрывая колечко мышц. Итан закричал и задергался, с силой сжимая ягодицы, пытаясь избавиться от продолжения проникновения.       - Не зажимайся! – приказала Сара, шлепая парня по ягодицам рукой, которую ей пришлось убрать с члена – Самому же хуже будет!       Палец из ануса девушка не вынула, а лишь сильнее заработала им, растягивая узкое отверстие. Итану было жутко больно и еще более неприятно от чувства собственного бессилия. Даже рука девушки, снова обхватившая член не улучшила ситуации.       В анус скользнул второй палец, стало еще больнее, и Итан застонал. Девушка все настойчивее двигала рукой на члене, и все шире и шире раздвигая пальцами колечко мышц, скользнув туда и третьим пальцем. Пленник дрожал всем телом и стонал, от боли, от унижения, от стыда, от понимания того, что его в буквальном смысле насилуют.       - Расслабься, черт побери! – прикрикнула Сара, когда после очередной фрикции пальцами Итан зажался – Ну и ладно, тебе же хуже!       Девушка быстро вынула пальцы из ануса парня, и через секунду, прислонив к колечку мышц что-то покрупнее собственных пальчиков, резко протолкнула предмет в едва расширенное отверстие.       Итан взвыл от боли. Он не видел, что девушка вонзила в него, но по ощущениям это было что-то огромное. Пленнику казалось, что его сфинктер сейчас лопнет от напряжения. Парень истошно закричал, моля о пощаде.       Девушка же позади не собиралась останавливаться, продолжая поступательные движения фаллоимитатором внутри молодого человека, одновременно водя рукой и по его члену.       Итан навзрыд зарыдал. Его опускали. Насиловали. Лишали анальной девственности самым жестоким способом. Парень продолжал рыдать, и когда девушка остановилась и вынула свое орудие пыток из его ануса и смазала задницу чем-то прохладным.       Спустя несколько минут и пару выкуренных Сарой сигарет Итан немного успокоился и прекратил всхлипывать. Девушка тихо пошла к нему сзади, парень напрягся. Но Сара всего лишь отпустила ремни на ногах пленника.       - Просила же не дергаться. – с грустью произнесла шатенка. На секунду Итану показалось, что мучительница сожалеет о произошедшем.       – Доберешься до душа? – девушка подошла к другой стороне и начала освобождать руку пленника – Не забывай, на тебе ошейник, и я могу воспользоваться кнопкой.       Итан покачал головой, выказывая покорность.       - В следующий раз будешь делать, как я говорю, и больно не будет.       - Следующего раза не будет! – мелькнула мысль в голове Итана. Руки свободны, девушка непредусмотрительно близко.       Преодолевая боль в заднице и пояснице, парень быстро подскакивает и выбивает из рук ошарашенной Сары маленький пульт. В следующую секунду пленник бросается в сторону своей похитительницы, чтобы схватить ее. Но девушка, ловко извернувшись, бьет его локтем в живот и отскакивает на несколько шагов. Ничего не потеряно! Не уйдет! Пульт валяется далеко в углу. Итан делает резкий шаг. Последнее, что он видит - что-то похожее на маленький пистолет в руках Сары, и дротик торчащий из его руки. А дальше темнота.       - Ну и чего ты хотел добиться своей выходкой? – презрительно скривив губы, спросила Сара на следующее утро – Ну, допустим, ты даже не стал бы мстить мне и просто попытался сбежать. В доме на каждой двери и каждом окне установлена сигнализация, и при любой попытке войти или выйти она сработает, и максимум через десять минут здесь будет полиция. И что они увидят? Законопослушная местная предпринимательница в собственном доме с безнадежным наркоманом. Кому из нас поверят? И стоит мне лишь обвинить тебя в попытке изнасилования, а телевидению показать твою симпатичную мордочку, сам догадайся, сколько дел прокурор положит на стол судье. Думаешь, тебя не узнают девицы, над которыми вы поглумились вместе со своими приятелями?       - Над тобой, значит тоже? – наконец, Итан осознал причину всего, что с ним происходит.       - Удивляешься? – усмехнулась Сара – Ведь ты никогда не рисковал, всегда применял «насильник». Твои жертвы и не должны были помнить.       - Я никогда, никого не насиловал, в отличии от тебя!       - Ой, хоть передо мной не играй в свои игры! Не будь слабаком! В любом случае, твои приятели подтвердили, что рогипнол достал ты. Надеялись, что я ничего не запомню. Но мне не повезло. Или Вам. Я не могла сопротивляться или закричать, но я все помню. Каждую чертову секунду той ночи на пляже. Каждую!       Итану хотелось, что-то сказать, но он не мог выдавить из себя и слова. В воздухе повисло молчание. Тишину разорвала Сара, швырнув к клетке небольшую коробку, в которой пленник нашел резиновую клизму и маленький металлический предмет.       Девушка пояснила, что клизма нужна для очищения, чтобы ей снова «грязно» не трахать его, а анальная пробка, чтобы ему самому приготовится к сегодняшнему вечеру.       Итан презрительно оттолкнул коробку, давая понять, что ничего подобного он делать не будет. Достаточно с него унижений!       Вечером парень отказался от ужина, а ночью проснулся от странных звуков наполнивших комнату.       Уже сквозь сон Итан отчетливо слышал стоны, мольбы, плач и громкие вздохи. Сначала парень не мог понять, где находится источник звука, пока не открыл глаза. Всего несколько секунд он смотрел на экран, расположенный напротив его клетки, но ему было этого достаточно, чтобы понять, что там происходить и узнать главных действующих лиц. Бен и Люк, хотя и обриты, как и он, но легко узнаваемы – приятели по колледжу.       Итан застонал и зажмурил глаза. Но не видеть, не значит не слышать. Стоны Бена и рыдания Люка. Парень забился в угол клетки и зажал уши. Не помогало. Через полчаса пленник начал кричать, прося прекратить экзекуцию, но ничего не происходило, хотя Итан и сорвал голос. Она выключила телевизор только на утро, заставив его слушать и наблюдать как его приятелей, привязанных к тем столам на одном из которых еще недавно побывал он, на глазах друг у друга, насиловал по очереди то в задницу, то в рот, здоровенный татуированный мужик.       - Странно, что она и тебя… - Бен осекся, не найдя слов. Парень сразу понял, зачем его искал старый приятель, стоило ему увидеть короткую стрижку Итана.       - Ты ведь не трогал ее. – молодой человек быстро выпил содержимое своего стакана, и жестом показал официанту повторить.       Итан внимательно разглядывал бывшего однокурсника. Бен сдал. В свои двадцать девять он выглядел далеко за тридцать пять. Лицо серое, с щетиной и темными кругами под глазами, и он явно был под дозой, хотя его уже не мотало.       Бен покопался в кармане и достал оттуда свернутую вчетверо газетную вырезку.       - Захватил с собой, когда ты мне позвонил.       - Это она? – удивился Итан, не узнавая в девушке с фотографии Сару – Элизабет Бердхаус?       - Мы тогда знатно с ней повеселились. – с иронией произнес Бен – Сначала обрезали ей волосы, с твоей подачи, кстати. Тебя насмешила ее «копна».       - А потом оттрахали во все дыры.       Вот так, просто. Только сейчас Итан понял, как для них тогда это было просто. Развлечение на один вечер.       - А она… - бывший однокурсник опрокинул еще стакан – Она поломала нас, Итан. И меня, и Люка. Мы ведь так и не общались с тех пор. Я даже на похоронах у него не был.       Итан тоже не был. Он даже не знал. Да и не пошел бы, наверное. Теперь эти люди для него чужие. Когда было весело - наркотики, выпивка, секс, были друзьями, а теперь чужие люди.       - Он ведь хотел пойти в полицию, а я отговорил. Представь, история… два парня трахнули малолетку на пляже, а она в отместку заставила их трахаться друг с другом месяц. Черт, мы даже в глаза друг другу смотреть не могли!       Бену нужно было излиться. Сказать кому-то, кому не стыдно. Кто в таком же положении, что и он. И вдруг он усмехнулся, и как будто, между прочим, кинул, отвернувшись от собеседника и уставившись в деревянную стойку бара.       - А я ведь теперь, знаешь, педик… Хм… Мне нравиться когда меня натягивают в задницу. Нда… Поломала она нас, поломала…       С утра Сара не пришла. Хорошо, хоть душ не отключила, можно было пить воду оттуда, чтобы заглушить голод.       - Будешь ужинать? – спокойно спросила девушка. Надо было признать, что Сара выглядела очень эффектно, в деловых костюмах. Видимо, она только, что вернулась с работы.       - Дай сигарету. – Итану вдруг жутко захотелось покурить. Все эти дни он даже не думал о никотине, а теперь увидев ее, подкуривающую свою тонкую сигарету, вдруг вспомнил о последней своей зависимости.       Сара нахмурилась, но со стула спустилась. Девушка встала на безопасном расстоянии от клетки – на две вытянутые руки, подкурила сигарету и протянула ее парню, а Итан, двумя пальцами, едва касаясь рук шатенки, принял ее.       Две удушливые затяжки вызвали жжение в груди и головокружение.       - Ты знаешь, я ведь и правда не помню тебя. – усмехнулся Итан. Глаза в глаза. Сейчас он может себе это позволить. Ему нечего скрывать перед этой девушкой. Он обнажен перед ней абсолютно. Осталось только душу вывернуть.       - Я бы мог извиниться, но вряд ли это, что-то исправит или изменит. Потому, что я не знаю, в чем виноват перед тобой, и виноват ли вообще.       Она молчит. Она всегда молчит. Смотрит, так испытующе из-под своей, шоколадного цвета, челки, и молчит.       - Даже если не ты, были другие, ты права. Я тогда был в вечном наркотическом угаре. Деньги делали меня безбашенным. Я творил, все, что хотел. Употреблял, все, что мог достать – Метадон, Кристал, Кислоту, Кокс. Это не оправдывает меня. – усмехнулся Итан – Да я и не хочу оправдываться. Особенно перед тобой. Ты не лучше меня.       Сара улыбается лишь уголками губ на его упрек.       - Я не хочу так, как они. – честно признается парень, кивая головой на телевизор. В ушах все еще стоят звуки жуткого ночного фильма.       - Этого не будет, если ты будешь вести себя примерно.       - Я буду вести себя примерно, а ты будешь трахать меня в зад?       - Примерно так. – согласилась девушка.       Итан затянулся последний раз и, посмотрев на подгорающий фильтр, зажатый между указательным и большим пальцем, ответил:       - Я буду ужинать. И… Не добавляй снотворное. Если я сказал, что буду слушаться, значит буду. Я уже шесть лет «чистый», мне лишние препараты в организме не нужны. Слышишь?       Сара утвердительно кивнула.       Паэлья с курицей и морепродуктами пахнет восхитительно. Итан настороженно смотрит то на еду, то на девушку напротив клетки.       - Ешь. Снотворного там нет. – презрительно кидает она. Пленник голоден – он не ел больше суток, но этот раунд он хочет выиграть.       - Ешь. Я перепрограммировала твой ошейник. Если ты покинешь подвал, или я не буду вводить код каждый час, тебя просто убьет током.       Итан принимается за еду. Паэлья и на вкус так же восхитительна. А после ужина он снова просит сигарету, и девушка снова подкуривает и подает ее ему на расстоянии вытянутой руки.       - Где научилась так готовить? – Итан не пытается расположить похитительницу к себе. Ему просто интересно.       - Ты сделал клизму?       Вот так всегда вопросом на вопрос. Но таким вопросом, который подставит Итана на место, укажет на его статус. Он ответит утвердительно, достаточно сдержанно, чтобы не показать своих чувств к этой унизительной процедуре.       - А пробку поставил?       Итан ухмыляется и кивает головой. Он не хотел бы говорит об этом, достаточно постоянного напоминания от ощущения переполненности в прямой кишке, и тяжести при каждом шаге и движении.       - Мой муж любил вкусно покушать. Я постоянно готовила ему. – неожиданно ответила Сара.       Она снова пришла через час. Этот час дался Итану нелегко – он собирал все свои моральные силы. Он снова попросил сигарету.       Они курили вдвоем. Довольно долго. Девушка чего-то ждала, возможно, раздумывала, стоит ли доверять покорности пленника. Но, в конце концов, она решилась. Итана замутило, когда на середину комнаты был выкачен стол, вызывающий самые его жуткие воспоминания. Девушка ловким движением поставила колеса на стопора, и снова прошла к пульту у лестницы. Сара продемонстрировала тот самый аппарат, которым она тогда так ловко выстрелила в Итана дротиком со снотворным.       Дверь клетки с шумом откатилась, а девушка холодно приказала пленнику подойти к столу и пристегнуть свои ноги. У Итана свело все тело от одной только мысли, то он снова будет распят на этом столе. В носу предательски защипало, а в горле встал ком. Высоко поднятая бровь Сары, показывала все нетерпение девушки. Каждой секундой промедления молодого человека приближала вероятность расторжения заключенного договора. Итан громко сглотнул и перешагнул порог клетки.       Руки дрожали, а пальцы не слушались, пока молодой человек фиксировал первую ногу. Даже не видя девушку, молодой человек испытывал на себе ее тяжелый взгляд. Сара все еще стояла у лестницы, на безопасном для нее расстоянии. Со второй ногой было еще хуже. Пристегивать ее было трудно, пришлось прилечь на стол и выпятить зад. Отчего-то эта поза показалась Итану жутко стыдной, хотя, что может быть постыднее того, что девушка сделала с ним пару дней назад.       По следующему указанию Сары Итан пристегнул одну руку, таким образом, он уже находился почти в той же позе, что и вовремя его изнасилования. От этого узел сжимался где-то в животе. А пальцы ног и рук сводило судорогой. Хотелось бежать. Рискнуть всем. Сорвать ремни и броситься к выходу.       Но яркая картинка с экрана телевизора, а главное звуки, от которых Итан так и не смог укрыться, ни заткнув уши, ни включив душ во весь напор, заставляли неподвижно стоять. Лучше ее руки, и пластиковые дилдо, чем тот здоровенный мужик.       Сара обходит стол, все еще держа дистанцию, рассматривая, хорошо ли закреплены ремни. Удостоверившись, девушка быстро подходит к столу и резкими движениями закрепляет вторую руку и фиксирует торс. Хорошо, что мучительница не видит его лицо, опущенное вниз, Итан едва сдерживает слезы, истерика рвется наружу. Ему безумно страшно.       Сегодня у Сары другая игра. Она резко вынимает пробку, опустошая Итана. Сегодня она опять будет долго шлепать его по ягодицам стеком, объяснив, что делает только лишь для того, чтобы снизить болевые ощущения при пенетрации. Потом опять смазывает его и ласкает попу, яички, член и анус. Возбуждения и не может быть – стыд и страх, унижение и злость сбивают на нет ее старания. Когда ее тонкие пальчики касаются ануса, Итан инстинктивно зажимается, за что получает шлепок по голой заднице и недовольный возглас Сары. Дыхание сбивается, молодой человек пытается расслабиться, осознавая, что так будет лучше только для него.       Сара довольна послушанием пленника, ее пальчик проскальзывает внутрь парня. Она играет у него внутри, сначала одним, потом двумя, а вскоре и тремя пальчиками, раздвигая стенки сфинктера. Девушка довольно умело это делает.       Спустя несколько дней Итан спросит, где девушка научилась этим штучкам. И она ответит. Конечно же, не сразу, может через пару фраз, пару часов, а может быть и через пару дней. Это такая игра – задавать вопрос и ждать ответ и наоборот, раздумывать над вопросом долго, не торопясь, ведь все, что у них есть - это время. И они двое.       А сегодня девушка будет играть с бусами. Проталкивая шарики, один за другим внутрь Итана, заставляя его не сдерживать стоны. Сегодня он так и не возбудится.       А когда она уйдет, он будет беззвучно плакать, согнувшись в углу душевой, пытаясь смыть с себя стыд и унижение.       - Ты была замужем. – с легкой усмешкой спросит Итан.       Но самое ужасающим для парня будет тот день, когда он, наконец, почувствует возбуждение. От ее ласк, от тонких пальчиков, касающихся такой чувствительной точки в его нутре. Это чувство собственного падения не сравнить ни с чем. Кончить, от того, что тебя трахают в задницу, от того, что тебя ласкают как телку, проникают в тебя, распирают. Мечтать, самого себя ненавидя за эти желания, о том, когда она снова нагнет тебя и наполнит. Теребить пальцем болезненную звездочку, вспоминая свои падения. Опустошаться в ее ручку, выплескивая вместе со спермой и свою гордость.       - Как ты соскочил с наркоты?       Это не было доверием. Сара не доверяла Итану, всякий раз подавая ему подкуренную сигарету издалека, обходя игровой стол стороной, проверяя прочность крепежей. Они мало говорили, много молчали. Но всякий вечер заканчивался тихими стонами Итана, запахом спермы, пота и табака.       - Да. Этот дом, бизнес и деньги, которыми я заплатила за твое похищение, достались мне от мужа.       У Итана вызывало искренне удивление отсутствие у девушки брезгливости в отношении его заднего прохода. Даже ему порой становилось неловко от ее проделок. Иногда ночами, лежа в кровати, которую девушка благосклонно выделила Итану за хорошее поведение, парень раздумывал, в чем состоит ее месть. Да она унизила его, растоптала, опустила, но… Она могла бы быть куда более жесткой – причинять ему боль, а не доводить до умопомрачительных оргазмов. Могла бы не давать ему хорошей еды, душа, мягкой постели и телевизора, разбавляющего пустоту дней. Могла бы, но почему не делала. Для чего все эти игры?       - Родители поздно, но спохватились. Поставили ультиматум. Или я лечусь, или могу больше никогда не обращаться к ним. А нет родителей – нет денег, нет денег – нет наркоты. А зарабатывать сам, я никогда не умел. Два года в реабилитационном центре. Я даже не был у отца: ни когда он умирал от рака, ни на похоронах. Они так решили – не прерывать мое лечение.       Итан привык к своей наготе и к тому, что Сара всякий раз внимательно разглядывает его. Он в свою очередь тоже изучал девушку. Они могли долго сидеть, молча разглядывая друг друга. Такая игра в переглядки, не встречаясь взглядами.       - Все, что я умею делать, я научилась у своего мужа.       А умела и знала она многое. Девушка доводила Итана до исступления своей фантазией относительно его несчастной задницы.       - Нас познакомила, на свой страх риск, наш психиатр. Я никогда не была нормальной, а после той вечеринки на пляже у меня крыша съехала окончательно. Походы к психиатру единственная возможность жить на свободе. Я грезила о том, чтобы оттрахать какого-нибудь парня в задницу. Гарри мечтал о женщине, которая готова будет делать это для него.       - Он был кастратом. Полным. То есть абсолютно. Все что у него было между ног – это дырочка, чтобы писать. Автомобильная катастрофа. А от мужика, кроме гетеросексуальности, только простата. И мы с ним исследовали все ее возможности.       - Значит, ему повезло.       - Это мне повезло. Он многое мне дал, многому научил. Я торопилась жить, торопилась отомстить. Он научил меня молчанию. И терпению. Заставил подождать, обдумать. Месть - это ведь блюдо, которое подают холодным.       - Значит, все, что происходит сейчас это всего лишь месть. За то, что тебя трахнули на том пляже.       - Нет. Не месть. Возмездие. И оно еще не происходит. – девушка улыбнулась - Ты все поймешь.       Итан усмехнулся.       - Иди к столу. – попросила Сара.       - Нет. Пожалуйста. Давай на кровати. Как с ним. Как с Гарри.       - Нет. Я любила Гарри. А тебя я ненавижу и презираю.       Честно. Больно. Хлестко.       Итан только кивнул и наклонился, чтобы пристегнуть ремни. Сегодня Сара играла особенно долго. Она мучила его вибратором, сначала не давая кончить, передавив член резиновым кольцом. Потом были бусы и тяжелые металлические яйца. За вечер Итан кончил трижды, выстрелив последний раз после фееричного пеггинга со страпоном.       Когда Итан проснулся утром, двери клетки были открыты. На подушке лежала записка с просьбой подняться на кухню. Молодой человек опешил от происходящего. Он еще ни разу не покидал подвал, с тех пор как сто лет назад очнулся на его бетонном полу. На барном стуле лежали аккуратно уложенные, выстиранные и выглаженные его вещи.       Итан быстро оделся и осторожно покинул подвал. На нем все еще был ошейник, и молодой человек побаивался, что девушка могла забыть снять программу, из-за которой его могло хорошенько ударить током.       - Шикарный дом. – оглядывая белоснежную кухню, произнес Итан.       - Садись завтракать. – улыбнулась Сара. На ней был розовый халат.       - Значит, ты отпускаешь меня? - набивая рот яичницей с беконом, проговорил парень.       - Кофе?       - Да, пожалуй.       Она тоже пьет кофе.       - Значит, все.       Девушка подкуривает сигарету.       - Дай мне. – протягивает руку Итан.       - Тебе нельзя. – спокойно отвечает Сара – Ты можешь пораниться.       - Что? – усмехается Итан. Перед глазами карусель – Нет! Только не так!!!       - Облокотись на стол, а то упадешь! – ласковый голос где-то вдалеке.       Они молчали. Оба. Просто изучающе смотрели друг на друга. Словно каждый из них ждал действий от другого.       - Зачем ты здесь, Итан? – она всегда так странно произносила его имя.       Наконец, девушка отвела глаза, лишь на пару секунд, пока тушила сигарету в пепельнице на столе.       – Или делай что-нибудь! Или убирайся! – наконец проявив эмоции, выкрикнула она, гневно сверкая потемневшими глазами. Нет, она не боялась, она злилась. Ее раздражало его бездействие.       Итан быстро, за два шага преодолел расстояние между ними. Резко, заставив девушку охнуть от неожиданности, парень до боли сжал пальцами ее горло. Шатенка чуть слышно захрипела, но глаз не отвела. Их лица напротив друг друга, совсем рядом, почти касаясь.       - Я тебя ненавижу! – оскалив зубы, почти по слогам произносит Итан.       О, как прав Бен! Она поломала, раздавила, уничтожила его. Итан испытывает тоже самое.       Девушка, выдавив подобие улыбки, презрительно разглядывает его. Ей нечем дышать.       - Я тебя тоже. – едва слышно хрипит она в ответ.       И она права - это возмездие. Она не мстила ему, когда лишала свободы, одежды, волос и самоуважения. Нет, месть была не в том, чтобы опустить его, трахнув в задницу. А в том, чтобы изломав и слепив что-то другое, приручить к себе, сделать зависимым, а после просто выкинуть.       Губы так близко. Пожалуй, Итан видит ее лицо так близко первый раз. Он не отпускает рук, лишь ослабляет их. Парень накрывает ее, уже чуть посиневшие губы своими, позволяя вздохнуть лишь из своего рта.       Девушка не поддается и с силой толкает парня в грудь:       - Ты, что делаешь?       Но Итан не намерен ее отпускать – он больно сжимает Сару за плечи. Карие глаза горят яростью.       - Я хочу трахнуть тебя! – как угроза. Как мольба, сквозь сжатые зубы.       Девушка с недоверием смотрит на Итана. Она молчит, что-то обдумывая. Парень не хочет ждать, он сильнее сжимает ее плечи.       - О кей! – резко отвечает Сара - Но сначала я тебя.       Итан, торжествуя, улыбается:       - О кей!