Personal Preference

Джуд Хантер был воплощением идеально красивого парня. Его волосы были светло-коричневого цвета, и в настоящее время были отброшены назад. Он был высоким, выше Гарри на дюйм, это уж точно, с широкими плечами, которые испускали ауру абсолютной уверенности. Было что-то в нём такое, что заставляло окружающих хотеть вздохнуть полной грудью, выровнять спину, потому что так или иначе вы хотели соответствовать этому уверенному парню. Но это было не про Гарри и Беатрис. Они походили на оленя, пойманного светом машинных фар, потрясенные, испуганные, с широко раскрытыми глазами: Беатрис – потому, что, ну, в общем, перед ней стоял её бывший, а Гарри – потому, что столкнулся с тем, кого бы хотел избежать любой ценой. — Беатрис... — заговорил Джуд – даже его голос, чёрт бы его побрал, излучал уверенность: чистый, немного грубоватый лондонский акцент, с нужным количеством власти. Он откашлялся, впервые посмотрев на Гарри, руки которого были всё ещё обернуты вокруг талии Беатрис. Гарри заметил этот взгляд и немедленно отпустил девушку, как будто она была огнем. — Что ты делаешь здесь? — спросил Джуд, вновь посмотрев на Беатрис. Несмотря на дрожь в коленках и хрипотцу в горле, уголки губ Беатрис слегка приподнялись, и она встала прямо, поднимая свой подбородок. — Меня пригласили, — она ответила. — Я живу этажом ниже, ну, ты знаешь. Джуд облизал губы и кратко кивнул головой, как будто вспомнил, что это действительно было так. Гарри не мог не нахмуриться на его реакцию, просто потому что как он, чёрт возьми, мог забыть место, где жил два года? — Ну, эм, что ты делаешь здесь? — Джуд снова спросил, на сей раз указывая на пол. В течение самой краткой секунды он поглядел на Гарри, как бы задавая недостающую часть того вопроса: с ним? — Я... — Беатрис затихла, пытаясь придумать хорошее оправдание тому, почему она убежала в ванную комнату, чтобы скрыться от своего бывшего. — Не должна объясняться перед тобой, — Гарри закончил вместо девушки, удивив Беатрис. Его плечи выпрямились, подражая той же позиции, в которой и стоял Джуд. — Она не должна тебе ничего объяснять, — повторил он. Его действия противоречили его тихому внутреннему голосу, который просил Гарри замолчать, дабы избежать недоразумений, но у бывших всегда было много вопросов, ответы на которые они не заслужили. Беатрис окончательно потеряла дар речи, услышав убедительный, стойкий голос Гарри. Обычно он всегда молчал и пытался избегать конфликтов, но факт, что он поддержал её во второй раз за несколько дней, был поразителен. Беатрис не хотелось бы устраивать сцены, истерики, поэтому, прежде чем Гарри мог продолжить, а Джуд ответить, она схватила Гарри за запястье, привлекая внимание обоих парней. — Позволь нам просто выйти отсюда, хорошо? — сказала она и вытащила Гарри из ванной, бормоча «извини», проходя мимо Джуда. Валери быстро остановилась посередине коридора, увидев выходящих из ванной комнаты Гарри с Беатрис. Она нахмурила брови, озадачившись торжественным выражением лица бывшего Беатрис и губами Гарри, сомкнутыми в тонкую линию, но осталась на месте, когда пара в конечном итоге вышла из квартиры, не обращая ни на кого внимания. Валери обменялась быстрым взглядом с Лиамом, который стоял рядом с ней, и он пожал плечами в ответ — она знала, что чуть позже Беатрис ей всё расскажет. Гарри был уже готов открыть бутылку виски, как только зашёл в квартиру, но вместо этого Беатрис направилась прямиком к себе в спальню. Он последовал за ней, наблюдая, как она упала лицом вниз на кровать и осталась лежать совершенно неподвижно, спокойно дыша. Он облокотился об деревянную дверь, кусая внутреннюю щеку, рассуждая, что сказать, при этом понимая, что он не тот, кто ворвётся в спальню и станет разглагольствовать о её экс-бойфренде. Гарри потер шею и растрепал волосы. — Беатрис… — он тихо позвал девушку. Она быстро поднялась и шмыгнула носом, её глаза стали невероятно красными. — Я в порядке, я в полном порядке, — сказала она, тяжело вздохнула, прежде чем разгладить волосы и тихо засмеяться. — Это было довольно неожиданно, верно? Я думала, что после всего, что он наговорил мне, он не заявится сюда. И он говорил так спокойно, заметил? Так...чертовски... спокойно, — пробормотала она, кратко посмотрев на свою обувь. Беатрис сглотнула, пытаясь не заплакать, и пренебрежительно покачала головой, взглянув на Гарри. — Но всё прекрасно, на самом деле, немного глупо, да? Теперь ты можешь вернуться в свою комнату, я знаю, как ты не хотел идти на эту вечеринку. Беатрис повернулась и подошла к шкафу. Гарри наблюдал за тем, как она медленно сняла туфли и схватила салфетки из пачки, чтобы вытереть лицо, при этом что-то бормоча, смывая макияж. Он вдохнул немного больше воздуха и вышел из комнаты, хотя вместо того чтобы пойти в свою, он пошел на кухню, чтобы захватить два стакана и бутылку виски, которая хранилась в задней части их кладовой. У них обоих были проблемы с бывшими, так почему бы и нет? Гарри слегка постучал в дверь костяшками пальцев, чтобы привлечь внимание Беатрис. Она издала смешок, заметив, что было в его руках. — Зачем тебе это? — спросила она. Гарри поставил стаканы на тумбочку, чтобы разлить в них напиток. — Да вот просто подумал, что тебе будет удобно пить и плакать на кровати, а не на кухонном полу, — объяснил он, криво улыбаясь. Беатрис снова усмехнулась и быстро вытерла слезы тыльной стороной ладони, стараясь больше не плакать. Она схватила предложенный стакан Гарри, быстро выпив его содержимое на одном дыхании, заставляя парня съежиться и засмеяться. — Ты так быстро пьешь, будто это яблочный сок, — прокомментировал он. Беатрис покачала головой и схватила бутылку, прежде чем полезла на кровать, оперившись об спинку. — Ладно, понял, — пробормотал Гарри, присоединяясь к ней. Следующие несколько минут прошли в абсолютной тишине, которая иногда прерывалась мягким звуком хлюпанья жидкости в стеклянной бутылке каждый раз, когда Беатрис пила прямо из неё. Ноги Гарри развалились на пуховом одеяле, его руки аккуратно держали стакан виски на его коленях. В этой тишине было что-то такое, что заставило парня почувствовать себя как дома: тишина — вещь номер один, по которой он тосковал после долгого рабочего дня, снаружи окруженный многочисленными шумами. — Знаешь, что мы никогда не обсуждали? — пробормотала Беатрис. — Твою личную жизнь. — Гарри поднял бровь, не зная, хотел ли он идти по этому пути, но всё же он на сто процентов был уверен в том, что у него не было другого выхода. Она слегка усмехнулась, заметив выражение его лица, и сказала: — Я не имею в виду, ну, что... что ты ищешь в партнере? Гарри положил голову на спинку кровати, медленно мигая, — алкоголь, текущий в его организме, заставил его почувствовать себя как-то по-другому. — Обычно что-то импульсивное, — пробормотал он, закрывая глаза. Беатрис начала хохотать, поняв, что это он о ней, и слегка толкнула Гарри, заставив его усмехнуться её реакции. Она сделала ещё один глоток из бутылки и предложила ему. — Ты знаешь, что я имею в виду, — сказала она, наблюдая, как Гарри сжался, выпив слишком много прямо из бутылки. Он быстро выпрямился и кашлянул, стуча себя по груди. Беатрис вновь хихикнула и начала похлопывать ему по спине, не в силах сдержать веселье. — Ты обращаешь внимание на таких же трудоголиков, как ты? — Что? Я не трудоголик! — Гарри ахнул, глядя на Беатрис с негодованием. Она схватила бутылку, со смехом посмотрев на него. — Я тебя умоляю, в течение двух недель ты работал больше, чем я в течение трех месяцев, — заявила она, прежде чем выпить ещё больше. Гарри открыл рот, готовый возразить и защитить себя, но не нашёл ни одного аргумента. Он любил работать, он любил эскизы, и он несколько раз перепроверял, что добавлять в свое портфолио, до того момента, пока он не станет идеальным и не будет готов к стажировке, но он всегда дулся, как пятилетний мальчишка, когда его сравнивали с трудоголиком. Ну что он может с этим поделать? Все вокруг него постоянно комментировали, сколько времени он проводил на работе, но никто никогда не использовал это слово, чтобы описать его. — Мне не нравится это слово, — Гарри надулся, выхватывая бутылку из рук Беатрис, когда она начала в очередной раз хихикать. — Это неплохо, — ответила она, заливаясь смехом. — Ты просто... тратишь огромное количество времени каждый день, работая и рисуя эскизы, и едва находишь время, чтобы расслабиться и делать то, что делают нормальные двадцатиоднолетние парни. Несмотря на этот колкий комментарий в свою сторону, Гарри улыбнулся, фыркнув: — И это называется «неплохо»? — спросил он, протянув бутылку Беатрис, и обратно головой облокотился об спинку кровати, чтобы закрыть глаза. Он не привык пить тяжелые алкогольные напитки, поэтому приятное головокружение и непонятное чувство в животе было чуждым для него. — Нет, не совсем, — ответила Беатрис, её голос стал немного невнятным. Она поднесла колени к груди, садясь немного комфортней, в её глазах всё стало расплываться. — Ты очень преданный... да, именно… — Это круто... — пробормотал Гарри. — По крайней мере, ты знаешь, что после выпуска у тебя всё будет хорошо… Погоди, это твой последний семестр, верно? — спросила она. Ему едва удалось кивнуть головой: — Угу. — Ну да ... по крайней мере у тебя есть какие-то планы на будущее, не то что у меня, — Беатрис фыркнула, отпивая немного больше, прежде чем пробормотала: — Я — сплошная катастрофа. Я не знаю, что делать после окончания университета, я не... Я не думаю, что как-то выживу, понимаешь? — Почему бы тебе не пойти на стажировку в модном журнале или что-то наподобие? — медленно спросил Гарри, моргая. — Я до сих пор не понимаю, хороша ли в этом деле, — мягко ответила Беатрис. — Но я... я в этом разберусь, наверное. Мне нравится думать о том, что я могу сделать хорошо, а ты? — Гарри не ответил, безмолвно шевеля губами, и она продолжила, её тон стал немного ниже: — Нас убеждают верить в то, что весь мир в наших руках, и всё зависит только от нас, а в последнее время это так трудно. Было бы удивительно, если бы доктор мог бы приехать, напасть на меня и куда-то далеко увезти, согласен со мной? — она спросила, улыбаясь. Между ними опять наступила тишина, но на этот раз она была менее напряжённой, сопровождаясь туманными и весьма сонными мыслями. Беатрис рассеянно посмотрела на рисунок на своем одеяле и медленно мигнула, тяжело дыша. Она выпила напиток из бутылки с меньшим энтузиазмом. Если бы не пальцы Гарри, играющиеся с пустым стаканом в руках, она бы подумала, что он заснул. — Гарри, — пробормотала она, облизывая пересохшие губы. Бутылка была твердо расположена между её ногами, когда она положила подбородок на одно из своих колен. — Хм? — Ты бы стал со мной встречаться? — мягко спросила она. — Я имею в виду, если бы тебя интересовали девушки, и ты бы познакомился со мной, ты... ты бы принимал меня всерьёз? Гарри слегка приоткрыл глаза, чтобы посмотреть на Беатрис, не двигая остальными частями тела. Хотя он прекрасно услышал вопрос, который она задала, его ум не был столь сосредоточен на ответе, потому что он уже знал его. До встречи с ней и после того, как он провёл с ней триста тридцать шесть часов, он рассматривал Беатрис совершенно по-другому. Начал думать о ней иначе. — Конечно, — серьёзно ответил он, заставив её посмотреть на парня. Гарри закрыл глаза и просто позволил губам говорить дальше, особенно не обдумывая слова. — Несмотря на то что мы не встречаемся, я воспринимаю тебя всерьёз. Джуд — идиот, Би, и будь я проклят, если я никогда этого не говорил раньше. Не позволяй одному неудачному опыту портить свою личную жизнь, не каждый парень такой, как он. Беатрис медленно повернула голову, моргая, обдумывая его слова. Брови девушки нахмурились, и вдруг она стала выглядеть бодрой. Она схватила бутылку виски и резко встала, немного напугав Гарри, от чего он полностью открыл свои глаза. Беатрис снова выпила и начала ходить взад и вперёд около кровати. — Что ты делаешь? — спросил Гарри, плотно закрыл глаза и вновь открыл, дабы проснуться. — Боже, прекрати ходить так быстро, а то меня сейчас вырвет, серьёзно… — Я хочу… Я хочу показать ему, что я лучше, — сказала Беатрис, игнорируя просьбу Гарри. Она сделала ещё один глоток, разлив пару капелек на кофту. — Я хочу вызвать у него зависть, и, о боже, нет, я не хочу вновь сталкиваться с ним, — добавила она, глядя на Гарри широко раскрытыми глазами, как будто они думали об одном и том же — что, на самом деле, не так, он был слишком занят внезапным ярким освещением в комнате. — Но я хочу заставить его ревновать, показать ему, что я счастлива! То, что я прекрасно иду дальше без него! — Это спорно, — простонал Гарри. Он начал ползать по кровати и изменил позицию, развалившись на кровати животом вниз, головой лёжа в сторону Беатрис, хотя уже через секунду его глаза закрылись. Она вскочила на кровать, опять напугав его. — Будь моим якобы парнем, Гарри! — Беатрис улыбнулась ему сверху вниз. — Только перед Джудом — давай притворяться, что мы встречаемся, когда он будет где-то поблизости. Её улыбка не дрогнула, когда выражение Гарри показало смесь полной растерянности и нахмуренные брови, которые были похожи на брови Роберта де Ниро. Он встал на колени, качая головой. — Что за хрень? Зачем? Нет! Что? — Ой, да ладно, пожалуйста! — Беатрис попросила, хватая его за руку. — Я обещаю, что это никак не помешает твоей жизни, плюс ко всему мы не так часто видим Джуда. Я просто хочу, чтобы мы выглядели как пара, держались за руки и всё такое, но только тогда, когда он рядом. Ты же видел его реакцию, когда он заметил, как ты меня держал! — Да, видел, — ответил Гарри по-прежнему с широко открытыми глазами. — Но это не значит, что я собираюсь притворяться! — Тебе не придется платить арендную плату за месяц! — быстро прощебетала Беатрис. — Нет, за два месяца. Точно, за два месяца, и я… я буду стирать, складывать всё по цветам, как ты, пусть это нереально глупо, потому что, эй, привет, мне всё-таки двадцать лет. Двадцать первый век на дворе, у нас есть много средств, которые при стирках не портят цвет одежды, но сейчас не об этом! — Она сосредоточено посмотрела на Гарри, пристально глядя ему в глаза – у них была странная смесь между зеленым и синим цветами, иногда в основном зеленый, а иногда – синий. — Никакой арендой платы два месяца и возни с бельем. Два месяца, Гарри, эта самая лучшая сделка в твоей жизни! Правый глаз Гарри дернулся. Он наконец понял, как это выгодно: отсутствие арендной платы в течение двух месяцев означало, что он мог сосредоточить свой доход только на инструментах и вещах для его стажировки, для лучшей еды в их холодильнике, а стирка белья означала, что ему не придётся спускаться в пыльный подвал и возвращаться с аллергией. Его первоначальный план, который заключался в том, что через месяц он должен был съехать, похоже, провалился, и хотя трезвый Гарри знал, что Луи будет, чёрт возьми, зол, когда узнает (и тогда Гарри будет сожалеть о плохом решении), он, несмотря на это, согласился, кивнув головой. — Договорились, но только тогда, когда он рядом, — добавил он. Беатрис громко завизжала, кивая головой бесчисленное количество раз, прежде чем обнять не совсем трезвого Гарри. Она подпрыгивала на коленях, чтобы поблагодарить его снова и снова, не обращая внимания на его мольбу остановиться. После бутылки виски, алкоголь тек по его жилам, вызывая тошноту. Из-за этого страшного ощущения у парня пересохло во рту, на коже появились мурашки. Гарри быстро дернулся вперёд, выбегая из комнаты Беатрис в ванную. Это был первый раз в его жизни, когда Гарри, натурал от природы, стал притворяться геем, симулируя для Беатрис, что он натурал, обнимая туалет и освобождая содержимое своего желудка, в том числе недавно съеденный «Hot Pockets», в то время как Беатрис валялась на полу со слезами на глазах и держалась за свой живот, смеясь над неспособностью Гарри удержать алкоголь в своем организме.

***

Было уже далеко за десять утра, когда Гарри пришёл в сознание. Его тело болело, а открыть глаза оказалось довольно сложно. Стон — единственное, что вылетело из его уст, он перевернулся и уткнулся лицом в ближайшую мягкую подушку, чувствуя себя невероятно неудобно во вчерашней одежде. Гарри медленно моргнул, приспосабливаясь к солнечному свету, идущему через окно, и благодаря нарастающей головной боли он понял, что не был в своей комнате. Гарри сел, нахмурив брови при виде комнаты Беатрис. Его вьющиеся волосы растрепались, одеяло было разбросано повсюду, и он всё ещё был в обуви. Другая сторона постели была пустой, то есть Беатрис уже встала и куда-то пошла, и почти пустая бутылка виски спокойно себе стояла на тумбочке. Он аккуратно встал с кровати, расставив руки, чтобы из-за головокружения не потерять равновесие. Аромат кофе вынудил Гарри выйти из комнаты и пойти на кухню. Там стояла Беатрис с мокрой головой, в чистой одежде и наливала себе горячий напиток в чашку. — Доброе утро, солнышко! — девушка засияла, заметив его, и Гарри застонал, резкое упав на стул возле неё. — Что произошло прошлой ночью? — спросил он, локти положив на стол. Беатрис налила в кружку воды, прежде чем поставить её перед Гарри. — Выпей, станет лучше, — сказала она, хватая свою кружку обеими руками. — Ладно, мы выпили... много, тебя стошнило, а потом ты потерял сознание. Я, правда, хотела тебя отнести в твою комнату, но подумала, что это будет слишком трудно, — она закончила с усмешкой, делай глоток кофе. — Пф, я ненавижу тебя, — Гарри застонал, потирая лицо обеими руками. — Ты заставила меня выпить. У Беатрис перехватило дыхание: — Я не заставляла тебя пить. Это ты принес бутылку в мою комнату, помнишь? Хотя я даже не собиралась пить. — Из-за злого взгляда Гарри она закатила глаза и добавила: — Ладно, может быть, я и собиралась выпить, но чуть позже. И вообще, неважно! — Она говорила так быстро, и Гарри был немного удивлён тем фактом, что он был в состоянии понять каждое сказанное ею слово. — Ты помнишь наш вчерашний разговор? — спросила она, прикусывая губу. Как он только мог забыть об этом? Он намеренно пошел против всего, что изначально планировал сделать, всё потому что Беатрис пообещала ему жить бесплатно два месяца и стирать вместо него белье. В свою же очередь он был обязан притворяться её парнем, когда рядом Джуд, и по расчётам Гарри это не так уж и много. Луи бы назвал его придурком, но Гарри всё равно, несмотря на это, сомневался, что Луи станет как-то плохо к нему относиться. — Два месяца, и никакой стирки, — пробормотал он, и Беатрис улыбнулась от уха до уха, будучи полностью в восторге. Гарри залпом выпил стакан воды и протянул его обратно, зевая. — Который час? — Его глаза мгновенно расширились, и он совершенно позабыл о головной боли, задавая ещё один вопрос: «Погоди-ка, какой сегодня день?» — Понедельник, — небрежно ответила Беатрис. — И уже десять тридцать утра. На секунду Гарри остался сидеть абсолютно неподвижно, позволив голове переварить информацию, прежде чем он вывалился со стула и побежал к себе в комнатку в панике. — Чёрт-чёрт! Я опоздал на занятие, мне нужно на работу. Беатрис шла позади него, спокойно держа кружку. — Нет, не нужно, — сказала она, наблюдая за тем, как Гарри бегал по комнате, пытаясь собрать свои вещи и найти достойный наряд на сегодня. — Я взяла на себя смелость позвонить твоему боссу и сказать, что ты действительно болен, и ты не сможешь сегодня работать. Она была очень добра, пожелала тебе скорейшего выздоровления. — Она улыбнулась, не обращая внимания на пристальный взгляд Гарри и морщинки, образующиеся на лбу. — А что касается уроков, то подумай, ничего страшного, если ты пропустил всего день. Поэтому сегодня ты отдыхаешь и ничего не делаешь: и я имею в виду валяться на кровати в куче одежды, выпивать, смотреть фильмы, а не рисовать эскизы, — она добавила, приподняв бровь на секунду, затем улыбнулась. — Я буду у себя в комнате. Гарри стоял ошеломленный, держа стопку бумаг в одной руке и джинсы в другой. Он опустил их, моргая несколько раз, не понимая, что произошло. Беатрис полностью изменила его привычный распорядок в понедельник, и он уже опоздал на второй урок — он не знал, злиться на неё или восхищаться тем, что она может быть такой бодрой после употребления столько виски, в то время как он был похож на бродягу. Он положил бумаги на стол, а джинсы повесил на стул, убеждая себя, что уберёт их позже. Тело Гарри автоматически упало на кровать, и он сбросил с себя ботинки, лежа лицом вниз с закрытыми глазами, обнимая одеяло. Ему было противно от самого себя из-за его немытого тела (потому что он не принимал душ уже день), мятой одежды, вонючих носков, растрепанных волос, вонючего и алкогольного дыхания, но самое главное – способом, которым он сейчас вёл себя. — Что ты делаешь? — подумал он, схватил одеяло и плотно поджал губы. — Действительно, Гарри, что, блять, ты делаешь? — Два месяца, и никакой стирки, — пробормотал он, крутясь на кровати: он раздвинул ноги подальше друг от друга, его мышцы расслабились. — Вот, что ты делаешь. — Ты дешевый, эгоистичный ублюдок. Телефон Гарри загудел на тумбочке, от чего он открыл свои глаза. Он потянулся к нему, кратко вспомнив о том, что Беатрис использовала его телефон и открыла электронную почту компании, в которой он будет проходить стажировку. Есть ли для него хуже наказание, кроме того, что он был идиотом, которому никогда не следует доверять и который не заслуживает пирог миссис Джонс. «Лучше думать о других вещах, чем говорить о дерьмовой погоде», — подумал он со стоном, зарывшись лицом глубже в подушку.