Год крысы: Свеча

Крысы – существа очень прозорливые, способные откладывать запасы впрок. Там же. - И вон те положите. Не-не-не, с самого верху не надо. Добро. Сколько? Рыска с любопытством наблюдала за Рэйной. Юная леди, отчаянно мешая саврянский и ринтарский, усиленно набивала корзину специально нанятого мужчины многочисленными покупками к свадьбе. В данном случае это были ложки. Дочь канцлера совершенно не берегла деньги и покупала то, что нравится, вовсе не экономя. Услышав цену, Рэйна полезла в кошель. - Нет-нет! – Возмутилась Рыска, тут же повернувшись к торгашу. – По что цены так задираете? Сходу видно, что ложки пыльные, потертые: давно лежат, вот, даже царапина есть! Ну-ка сбавляйте цену. Пристыженный продавец побухтел для острастки, но цену сбросил. Рыска на самом деле прилукавила, ложки были без царапин, но пройдоха сильно уж дорого их толкнуть пытался. Видать, решил, раз желтоглазые - значит обдурятся. Не тут-то было! Корзина махом потяжелела. «Эх… Был бы здесь Альк, он бы потолковал с ним». Но саврянин после утренней встречи с семьей пошел отдыхать, сославшись на дурное самочувствие. Рыска, вспомнив его постное лицо, искаженное предсмертными муками, злорадно усмехнулась. «То-то же. Теперь и на своей шкуре знает, каково это.» Сама же видунья чувствовала себя почти как обычно. Боль, конечно, была, но легко терпелась. - Рыска, ну расскажи, как все было? – Блеснув кошачье-золотыми глазами, поинтересовалась Рэйна. - Что? – Недоуменно поинтересовалась весчанка. - Ну, как так вышло, что Альк жениться надумал? Я, конечно, ожидала этого, но попозже. Рыска вздохнула, и начала вновь пересказывать. К концу повествования саврянская леди, не сумев сдержать эмоций, обняла полукровку. - Как же я рада, что ты станешь частью нашей семьи. Я всем-всем светским штучкам тебя обучу. Теперь приглашения наверняка завалят дом. - С чего ты взяла? – недоверчиво поинтересовалась видунья. – С чего вдруг незнакомым людям меня куда-то звать? - Как с чего? Альк – виконт. Ты, будучи его женой и хозяйкой ринтарских земель, станешь виконтессой. Ваши дети будут завидной партией для любой благородной семьи. - Беззаветно щебетала саврянская красавица, изысканно поднимая подол около лужи. - К тому же, если учесть, что Альк первенец, а отец не так уж молод, то лордом-послом и экс-канцлером столицы запросто может стать твой будущий муж. - «Из грязи в тсарицу», – Кисло выдала Рыска. Она-то надеялась на дом, нескольких детишек, любящего и верного мужа, пару коров. В лучших мечтах: чтоб это было близ какого-нибудь озерца или речки. А тут и после свадьбы покоя не будет. Девушка вздохнула: - Не думала, что все так сложится. Рэйна, а почему ты не сможешь занять место лорда-посла? Девушка отмахнулась, разглядывая лавку швеи: - Вот уж чего-чего, а власти мне не надо. Во-первых я женщина, и мой удел счастливо выйти замуж. Во-вторых, я второй ребенок и моя участь быть матерью детям для союзов. В-третьих, малодушно объявляю что меня все устраивает. Знаешь, сколько я сомневалась, ехать мне в Ринтар или нет? Дорога – ужас какой-то! Хольге клянусь, если б не ваша свадьба - ни в жизнь бы из Саврии не высунулась. Да еще и речка… - А что с Рыбкой не так? – Заинтересовалась Рыска. - Сейчас, накидок на стулья и скатерти закажем, расскажу, – кивнула юная леди. Торговец тканями оказался на удивление честным. Уточнив все нюансы пошива, он, взяв задаток и дав расписку, с широкой улыбкой распрощался с дамами. - Ну так вот, Рыбка же отравлена. Рыска безропотно внимала рассказу. - Отец узнал, по какой цене паромщики устраивают перевоз и решил воспользоваться своим судном. - Но ведь он не любит водные дороги? Или Альк приврал? Да и как же вы успели так быстро добраться, если еще и лодку тащили до реки? – удивилась Рыска. – Ведь он отправил письмо с семидицу, может, чуть больше, назад! - А мы и не тащили. Мы плыли на ней. Батюшка купил ладью на переправе Ужи Стажья, и мы по малой речке добрались до Плотинного Озера на Рыбке. Что там было – не знаю. Лорд-отец запер меня в каюте с надушенным платком у носа. "Для твоей же безопасности, маленькая леди!" Более того, даже Тинька прогнал с кармы. Через день-два нам разрешили выходить. Ну и вонища же стояла! И на всех сопровождающих нас лица не было, будто в пасть к Сашию заглянули. Оказывается, мы проплывали те места, где раньше Хольгин пуп стоял. Прошлой осенью плотина обрушилась, и там теперь свободно путешествовать можно. Потом отец направил судно по ринтарской речке, еще и сказал, если, мол, течение будет сильным, то поедем от Зайцеграда на коровах, а если повезет, то почти до Ринстана будем плыть. Река, на удачу, стояла, да и целых два дня нам в спину дул ветер. В общем, доплыли мы до Копытеньского озера* а оттуда, к ночи, были в столице. Отец говорит, судно удачное попалось. Хольгой любимое. - А я и не думала, что такие пути есть. Это, выходит, с середины Саврии до самого сердца Ринтара доплыть можно! - И я не думала. Это со старых карт путь был проложен. Тогда-то часто так делали, на Ужи Стажья был торговый порт. От Брбржисща Мласшая река идет, сначала впадает в озро, а оттуда, уже Босшая в Рыбку. А там по Рыбке и до Ринстана путь проложен был, и даже через Вышский пролив до Лоэня добраться можно. Это сейчас туда Хольгин пуп оттянуло, закупорило всю реку. До отца недавно письма с Вышского доходили, мол по «пупу» в Саврию придти можно, сапог не замочив. – Рэйна понизила голос. – Добро, что Вышское с нами в дружбе. А то войну в Крысиный год, да еще и с «больной» речкой, мы не потянем. - Вот оно как... Рэй, как ты думаешь, что с Рыбкой произошло, что отравилась она так? - Не знаю. Лийна говорила, что в Крокаше алхимика какого-то прибили. Может он перед смертью воду отравил? Алхимики, они такие. Всякую гадость сделать могут. – Видно было, что молодая леди соскучилась по возможности поболтать. - Не, не алхимик это. Я-то знаю, – с напущенной мнимостью отмахнулась Рыска, намекая на путничий дар. - Ну, Саший знает, – пожала плечами Рэйна. – Там еще зверье какое-то странное. Плюются сущей дрянью, одна тварюшка нам на пробу в борт плюнула, так дерево на дюйм разъело. Жуткое дело. Хорошо, что не видела кто это. - Дак это летуны, – улыбнулась Рыска. - Летуны? - Ну да, такка. *** - Ну, может еще кружечку? – усмехнулся Анех. - Не, дружище, мне еще вечером на работу. Утро я тут с тобой просидел, а мне еще коровязь строить. - Альгиз, зачем это? Руки занять? Ты мой давний друг, и уже давно я звал тебя у нас жить. Вилена будет рада, да и Тиньк бестолочью растет, ничем не интересуется. Ты вон Алька сколькому научить успел? Мне порой казалось, что он по звериному кумекать может. - Мне тоже, дружище. Мне тоже. Но, так-то жизнь - штука хорошая, только при туго набитом кошеле, – хмыкнул сказочник. - А, так вот в чем соль? Сколько я могу тебе дать? - Ань, дружбу за золото не купишь. И даже не упрочнишь. - Глупости. Тебя никто не пытается купить. Просто я нуждаюсь в тебе. В последнее время я и довериться никому не смею. С тобой же я чувствую себя как в юности. Помнишь, как тогда в деревню за тыквами ходили? Ты, безызвестный сын ткачихи и я – светоч да надежда рода Хаскилей. Тогда, еще до войны. - Канцлер засмеялся. - Помнишь? - Помню, помню, – Альгиз, ухмыляясь вновь приложился к ледянке. – Вот только у тебя семья заимелась, детишки. А у меня вон дочь объявилась. - Так в чем беда? Покуда руины отстраиваются, Рыска у нас будет. И ты будь! Сколько лет я мечтал об этом – мы с тобой одна семья. Ты еще не стар, заведешь женщину, может, женишься. И да, Альгиз, сбрей бороду. - Ну, посмотрим, – усмехнулся егерь. – А насчет женщины, быть может, ты прав. Так и быть, давай еще кружечку. *** - Альк! Мы столько всякого набрали! – радостно сообщила Рыска, входя в комнату и присаживаясь на краешек постели погруженного в чтение видуна. – Осталось только продукты накупить. Но Рея договорилась с поставщиками, может, получится взять по оптовой цене. - Потрясающе, – Вздохнул саврянин, откладывая книгу. - Тебе как, получше? - Как ты еще ходишь, женщина? – С неприкрытым возмущением выдавил саврянин. Рыска смущенно улыбнулась: - Завтра уже полегче будет. - Крысолов точно уверен, что связь нельзя разорвать? Девушка покачала головой. - Ясно, – сипло вздохнул саврянин. – Жар заходил. Что-то про Альгиза нес. - Серьезно? Пойду, поищу их. Я отца со вчерашнего обеда не видела. А вдруг чего случилось? – девушка закусила губу. - Рыска, отец звал перебраться в резиденцию. - Ой, у вас и в Ринтаре есть свой дом? - Да, небольшой. Десяток комнат и столовая с кухней. Сейчас там убираются. За пару лет многое испортилось. Девушка посидела с щепку, сочувствующе погладив жениха по плечу, и вышла. Альк мученически вздохнул ей вслед, и вновь утыкаясь в книгу. *** Егеря Рыска нашла лишь к вечеру. Кормильня была забита народом под завязку, периодически грохоча смехом. - И жили они, не то чтобы счастливо, но достаточно долго. Вот такая вот развязочка! – усмехнулся егерь. Народ послушно заулыбался, учтиво подливая сказочнику пойла в кружку. Тот сидел на высоком табурете, нежданно величавый, притягивающий взгляды, едва ли не светящийся. - Ну чего, народ, веселую или жуткую? - Весело-жуткую! – Воем ответили слушатели. - А хотите, я вам её спою? - Да! – взревела толпа, на щепку оглушая девушку. Крякнув, саврянин поднялся и начал задавать ногой ритм. Люд подхватил, и скоро корчму огласил зычный глубокий голос: У меня есть нож, есть арбалет, Они служат мне уже тысячу лет. У меня есть лес, и это мой дом, Всю жизнь обитаю я в нем. Над кронами леса плывут облака, Если стреляю, то наверняка... Моих прежних лет порвана нить, Я по-новому научился жить, Человек исчез, его больше нет, А из тела его демон вышел на свет. Вечная мука, Вечная скука! Нынче все духи от феи до беса Меня называют Хозяином леса. Мне преданно служат лохматые твари, Со временем все уважать меня стали. Заклинанием плоть вызываю свою, Все того же Охотника не узнаю.. И зеленая кровь оживляет ее, Только сердце стучит уже не мое. Нынче все леприконы, а также сатиры, Люди, волки, медведи и даже вампиры, Признают мою власть - они в этом правы, Не хочет никто над собою расправы. Пьяные глотки послушно заорали припев: Вечная мука, Вечная скука! Нынче все духи от феи до беса Меня называют Хозяином леса. Мне преданно служат лохматые твари, Со временем все уважать меня стали.** Люди потрясенно взревели. Кто-то уже подвыпивший издал самонадеянный вопль: - Выпивка за мой счет! Все, кто только смог, ломанулись к трактирной стойке. - Эй, девка, что стоишь, варежку раззявила? Пошли, бухнем! Рыска даже не заметила толком, кто это заявил. Только что была у дверей, и вот, кто-то за шкирку тащит её к кормильной стойке, на которой, сродни сытому довольному коту, жмурился беловолосый лесник. - Опа! Рыска, давай руку, затопчут жеж! Ухватившись за отцовскую ладонь, весчанка в щепку оказалась рядом. - Пошто девку тудыть заграбастал? Ты не баб лапай, выдумщик, сказки трави! - Так это ж дочка моя! Тоже сказочница великая, такие басни знает, что мне и не снилось. - Пущай выпьет, – Пьяно икнул щедрец, споивший всю кормильню. - А потом и расскажет чего, – Кивнул хозяин. Народ одобрительно загалдел. Владелец кормильни потянул егеря за рукав: - А девке-то того, че налить? - А че есть? - Ледянка есть. И медовуха разбавленная. - Ну, давай медовухи. Только чарку побольше, а то пасть пересыхает – ух! - Добро, дядь. Сделаем. Егерь достаточно ловко для возраста и выпитого, привстал на стойке. - А пока дочка моя подготавливается, расскажу-ка вам не сказочку и даже не басенку, а быль. Самую-самую правдивую!... Кто из вас в Саврии бывал? Ух, всего-то? Ну, так вот. Была там, на востоке, неподалеку от Крокаша славная деревушка. Да только нету там никого, как посчитай, с того Крысиного года, как мы друг другу задницы драли, то бишь, войну вели. Зал хохотнул. - Так вот, пала та деревенька не от вас, ринтарцев. А от оборотня. Жил на востоке волк один… Рыска, сделала уже второй глоток, припомнила сказочку, вклинилась: - Да только вовсе и не волком он был, а перевертышем-оборотнем… *** Было давненько за полночь, когда Альгиз проводил дочку в резиденцию Хаскилей. Дом, в который переселилась Дина, был совсем неподалеку. Да и в пристань ух как не хотелось. - Эх… Пресвятая же она женщина, коли в зашей меня не прогонит, – Вздохнул егерь, стучась в дверь. - Кто? - Альгиз, – Произнес лесник, и тише добавил: – Прогонишь, пойму. Дверь открылась. Дина, посторонившись спросила: - Чего ж так долго? Все остыло, поди. Мне тетка напротив за работу муки дала, целый мешок! Я вон лепешек с сыром напекла. - Я ж сыр не покупал? – Растеряно нахмурился Альгиз. Спросить и сказать хотелось многое, да вот ничего в голову не лезло. - Сын принес, – махнула рукой Дина. Лесник аккуратно протиснулся в домик. Саврянин испытал странное облегчение, что не поднялся разговор "зачем он сюда ходит". Хозяйство было ей к лицу. Та грязная нищенка, встреченная им пару дней назад, казалось, расцвела и помолодела. Неведомым образом женщина умудрилась вдохнуть жизнь в умирающую хибарку мольца. Щели в половицах были замазаны смолой и притерты песочком. На оконцах, с перетянутым заново бычьим пузырем, появились выстиранные шторки, явно в прошлом бывшие чьей-то скатертью. Многочисленная паутина с углов сметена, стены да очаг вымыты, стол отскоблен, укрыт белым полотном, пусть и с прорехами, зато – чистым. - Красота, – охнул лесник, заметив перемены. «Мешок» муки был, вопреки словам Рыскиной матери, мал, так, мешочек кило на два, и тот уже полупустой, но он был. И половина сырной головки, и даже кус копченой колбасы. – Откуда ж это все? - Ой, да так. Одно соседи подкинули, другое богачи на вынес потащили, а я заметила, третье купила на вырученную денюжку, - Польщено покраснела ринтарка. - Хозяюшка, – Уважительно цокнул языком егерь. – Вот что, на, держи. На расходы всякие, домашние. Ты, смотрю, получше их пользуешь. Кошелек шлепнулся на стол. За коровязь, да и за выступление в трактире вышло не так уж скудно. Дина уставилась на добычу. Смутилас: – Твои деньги, ты и распоряжайся. И так вон сколько всего сделал. - Вот и распоряжаюсь. Бери, давай, – пододвинул к женщине кошель Альгиз. - А можно лепешку? Дина вздохнула и протянула тарелку. *** Печатка выходила сложно. Изготовить накладку, зверюгу-барса, сходу Неду не удалось, пришлось со слесарем балакать, матрицу*** стальную выпрашивать, выемку под будущий чекан подготавливать. Но вот, дело заспорилось, накладка-барс вышла ладно, даже узнаваемо, если на платок взглянуть. На улице стояла темень, подмастерьев Нед уже давно разогнал. Тишина, звеневшая в мастерской, любопытно взирала темнотой на усталого ювелира, одиноко сидящего за верстаком. Масляная лампа давала мало света, и поэтому Неду приходилось расставлять зеркала вокруг светильника. Обычно в это время ринтарец уже шел домой, а иногда и в трактир, но изделие будто пленило его. Тело устало и капризно ныло, но азарт и упрямство удерживали за верстаком. Придя на паечное место, мастер долго поправлял и располагал накладку на гладкой поверхности кольца-печатки. Довольно вздохнув, мужчина посыпал изделие флюсом - бурой****, добытой и очищенной близ Вышских берегов. У Неда была своя фефка*****, которую ученикам брать не позволял. Подготовив устройство, незадачливый ювелир похлопал себя по карманам: куда запропастилось кресало? В следующую щепку в углу мастерской что-то щелкнуло, озарив яркой вспышкой незнакомое лицо. - Мастер ищет огня? Нед схватил висевший у пояса молоток: - Ты кто такой? Как влез сюда? - Мастер плохо закрывает двери, – шутливо поклонился незнакомец, протягивая ювелиру зажженную огнебейку******, так страстно любую саврянами за удобство. - Ворье, значит? – ювелир прищурился, подмечая на ближайшем верстаке чего-нить поострей. Ученики, как назло, тщательно прибрались. - Фокусник. Фокусник – не вор, – покачал головой незнакомец, ставя на паечное место огнебейку и показывая пустые ладони. - Тогда что тебе здесь надо? – все еще хмуро полюбопытствовал ювелир. То, что ночью в мастерскую кто-то может пробраться, его совсем не устраивало. - Мастер делает работу. Печатку. Фокусник должен наложить свою магию на работу мастера. Обережную. – Было видно, что незнакомец не хочет отвечать, но очень уж нуждается в своем деле. - Что? Магию? Ты кто такой? – Зло нахмурился Нед. Будучи человеком разумным, он ох как не доверял всем этим шарлатанам. Ночной гость, заметно нервничая, вздохнул: - Фокусник. Фокусника зовут Уилл. Фокусник – эльф, – С последними словами заявившийся откинул капюшон, демонстрируя заостренные ушки. - Вот оно как, – Чуть спокойней кивнул Нед. Да, ходили легенды, что жители Лоэня обладают определенными способностями. – Что за магия, остроухий? - Обережная. Путешественник, который будет носить этот перстень, будет в большой опасности. Чары. Чары защитят его. От яда в воде, в воздухе. Мастер делает печать, Фокусник – закрепляет чары, Путешественник остается жив, Милая девушка – довольна. Лоэнец, наконец сумевший объяснить свое желание, приветливо улыбнулся, будто надеясь, что ювелир в ту же щепку все поймет и расслабится. - Погоди, погоди! Какой путешественник? Какая милая девушка? О чем ты вообще? – Неда посетила мысль, что эльф того, блаженный малость. Лоэнец разом помрачнел. Казалось, будто даже заостренные ушки его чуть опустились. - Путешественник… Имя путешественника… Альк. Альк-путешественник. Рыска. Альк. Река. - Было видно, что имена собственные даются чужеземцу большим трудом. - Рыска? Погоди-погоди, черненькая такая с желтыми глазами? Эльф кивнул. - Так она ж замуж выходит. - Путешественник-Альк, – Фокусник кивнул повторно. Ювелир призадумался, отложил молоток. - С чего вдруг я должен тебе разрешать что-либо делать с изделием? Эльф нахмурился: - Фокусник может заплатить. Нед махнул рукой: - Не надо. - Фокусник может заплатить много. - Да не в деньгах же дело. - Тогда чего хочет мастер? Нед с сомнением вздохнул: - Оно точно не навредит? - Фокусник убежден. - И печатку не попортит? Эльф вновь кивнул. - Ну, тогда чаруй. - Мастер должен начать пайку, – слабо улыбнулся лоэнец, снимая плащ. – Фокусник чарует огнем. *** Рыска уже привычно переминалась, стоя на службе в Храме Огния. Жар все так же привычно полыхал, привычно вселяя в народ восторг и ужас. Рэйна, стоящая рядом с видуньей, совсем не по-благородному приоткрыв рот, взирала на лже-бога. Девушка вздохнула: они с Альком договорились больше никого не посвящать в Жарову тайну. Хватило уже и того, что Альгиз сделал. Рыска отца не винила. Тайну друга он не открыл, а его дела с матерью… Его дела. Для нее мать уже давно стала чужой женщиной. Пресвятой Огний медленно пошел сквозь толпу. Локоны сияя белым, нежно колыхались от его легких шагов. Рыска невольно засматривалась: давно знакомый друг в лучины службы приобретал воистину неземные манеры и черты. Альк, стоявший сзади, мягко поглаживал её по плечам. Странное тепло пробирало до самого нутра. К тому же и музыка, исполняемая сокрытыми от взора музыкантами, наполняла душу, побуждая вновь обретенный дар ворочаться, пульсировать. - Он невозможен, – тихо прошептала Рэйна. Глаза Альковой сестры, казалось, вот-вот наполнятся слезами. - Возможен. Еще как возможен, – высокомерно хмыкнул видун. – Рэйна, ты куда после службы? - Разве это важно? – Отмахнулась сестра. - Рыска? - Жар обещал выйти как освободится. – Пожала плечами видунья. - Давайте вместе пройдемся? Устал от всего, - Признался саврянин. – Вечером еще старых друзей собирать… * Автор фика не сдержался и дал безымянному озерцу название ближайшей деревушки. Дело в том, что Ольга создала ну просто идеальную карту для этой дороги-сплава. ** Король и Шут – «Хозяин Леса». Прошу прощенья перед теми, кого смутила данная вставка. *** Матрица под чекан - стальная заготовка, в которой делается фигурная выемка. При помещении и вбивании туда металла он приобретает рельеф. Почти все церковные нательные изделия изготовлены именно таким образом. **** Бура – химический элемент, основопологающий многим ювелирным флюсам(вещество, позволяющее деталям лучше спаиваться между собой). Добывался издревле, так что, в принципе, уместен в фике. ***** В позапрошлой главе упоминалось, но напишу повторно – самый древний и примитивный паяльный аппарат. ****** Кучу глав назад уже упомяналась огнебейка – приспособа, являющаяся предком зажигалки. Не используется ринтарцами.