Год крысы: Свеча

Умная крыса, живущая в клетке с возможностью оттуда выходить, почти всегда возвращается в нее. Из трактата о людском быте. Лето прогорало лучиной на ветру. Базарным мусором по дорогам носило желтеющие листья а беспардонный ветер нет-нет, да лез пальцами за шиворот. Рыска зябко ёжилась да глядела по сторонам. Коровы ступали бок о бок, до самых сумерек. Ринтарских вешек, наряженных в шапки, не хватало и девушка со скуки придумывала их на ходу, и они, как взаправдашние, проплывали мимо. День выдался пасмурный, благо хоть не лило. Рыбка, погибшие и все тяготы оставались позади, - жизнь будто страницу перелистнула, сменяясь новой главой. Мимо шел мирный люд кто туда, кто оттуда. Рыска с вялым любопытством разглядывала саврян, угадывая по белизне волос, кто с окраин а кто с середки, кто богаче, а кто победнее. Находились и те, что приставал с расспросами, иные лишь пасмурно смотрели под ноги. Некоторые болтали, будто ничего и не знали. А может и впрямь ничего не знали, - Саврия большая. Рыска зябко ежилась, сама не зная от чего больше: от усталости или вечерней прохлады, влагой оседающей на волосах. В медленно сереющем небе ворчливо перекрикивались вороны. В ладошке только все еще ощущалось тепло. Держать Алька за руку, расслабленного, молчаливого, без едких замечаний, было как-то неожиданно приятно. Иногда, набираясь храбрости, ринтарка снова брала его ладонь в свою. Тот, казалось, и не возражал, лишь изредка фыркал. К первым сумеркам они добрались до поселенья: заботливо окутанная с одного края лесом, стояла маленькая веска. Рыска прикинула - десятка два дворов, не больше. Ни молельни, ни кормильни. Стоило лишь коровам зайти в весь, как к путешественникам тут же двинулась несколько местных с расспросами. На реке были многие, да и в городе на заработках. К тому же недобрый слух о войне успел прокатиться по Саврии. У Рыски в глазах жгло, глядя на то, как Альк отмахивается и нехотя объясняется с местными. Мужчины на отсутствие новостей пасмурно межили брови, женщины вскидывали руки и тяжко вздыхали. Кто-то, по-впечатлительнее тёр глаза: так или иначе, у всех были в городе друзья, а то и родня. Рыска хлюпала носом: нет, все-таки не из-за слез - простудилась, пока искала тело Алька в стылой воде. Тогда и не чувствовала холод, а теперь - нате вот. Одна женщина тронула её за штанину, что-то сказала. Не молодая саврянка, сухопарая с узловатыми суставами на птичих руках, грустно взирала на них. - Альк! – позвала девушка спутника. Белокосый мужчина обернулся, пяткой тронул корову, разворачивая. Весчанка повторила слова, на что Альк кивнул: - Она предлагает ночлег. Не дорого. Хорошая новость. Через пару щеп спутники уже спешивались и привязывали своих коров к плетню, под навес. Домик был старый, но добротный, бревенчатый. Крылечко из осины повыбелилось, блестело старым серебром. Чуть в сторонке покосился небольшой хлев-сарай. За плетнем, оборачивающим небольшое хозяйство, невозмутимо шныряла пара кур. Самая любопытная несуха, с затяжным "ко-о-о-о", подобралась к Альку и деловито клюнула гостя в сапог. Хозяйка махнула тряпкой, и голенастая разбойница утрусила обратно. Саврянин и бровью не повел. В сторонке, у толстой, уже разменявшей пару-тройку десятков лет, кривой яблоньки стоял узенький, узнаваемый "домик". Грядки были еще зеленые, там и тут раскинули листья поздние сорта репки и свеклы, выглядывала переросшая морковь, прячась под широким зонтиком укропа. Под покосившимся колодцем ютилась тыква и перележавший кабачок. Во дворе тут и там, виднелись козьи «горошки». У Рыски сердце ёкнуло - так она соскучилась по ставшему родным домику в Лосиных Ямах. Альк деловито расседлал коров, отряхнул шкуру, при помощи Рыски, развесил седла на просушку, дал рогатым репы и сена. Мужчина был молчалив и спокоен, девушка непроизвольно жалась к нему. Домишко оказался небольшим: сени были заставлены всевозможными корзинами и иной садовой утварью– осень на дворе. Вязанки чеснока и лука чередовались пучками сушеных трав - что для стола, а что злых духов отвратить. Дверь слева, как поняла Рыска, вела в комнатку хозяйки. Правее была кухня, разделенная большой печкой на две части - обеденную и комнатку, которую владелица и отдала гостям за горстку медек. На щербатом глиняном блюде вотсарились свежие лепешки с парой заветренных пирожков. Рядышком лежал пучок укропа и стояла крынка козьего молока. Рыска робко пристроилась на лавке, вытянув уставшие ноги. Альк деловито осмотрелся и пошел в отведенный им угол. Вскоре из-за дверей хозяйской комнатки послышался молящийся шепоток перемежающася всхлипами. Рыска смутилась и, подхватив вещи, сунулась в их закуток-комнатку. Та оказалась простой и на удивление светлой. В углу виднелся ларец и хозяйская котомка, к задней стене печи была придвинута широкая лавка, у окна одиноко стоял стул, под ним корзина с наброшенным полотном. На деревянном подоконнике, в глиняной миске, тлели веточки хвои, отгоняя комаров. Полотна белой ткани, заменявшие занавески, вяло колыхались у затянутого пузырем окна. Альк прошел к лавке и разулся. Рыска прильнула к окну, выглядывая: - А действительно - Саврия почти не отличается от Ринтара. - Я и говорил. - кивнул видун, вытряхивая запавшую в сапог веточку. - Что люди, что крысы всюду одинаковы. Девушка вздохнула. Было привычее считать саврян жестокими и бесчеловечными ублюдками. А они оказались такими же точно людьми, лишь волосы да глаза другие. И нравы те же, и горести и радости одинаковые. Хотя чего уж говорить, - она с саврянином под боком уж сколько лун живет, привыкла, - и к медово-желтым глазам, и к белесым косам, и к нраву его едкому, и к едва слышимому свистящему акценту. Хотя Альк и правда говорил чисто. Сосна вкусно пахла. Сурок летом тоже ее жег, но не в доме, а в ведрах, стоящих на кирпичах под окнами - чтобы в комнатах не было так жарко. Ноги ныли, особенно в бедрах – они много проехали. - Девица, расскажи сказку. - буднично заявил видун, усаживаясь на лавку. "Подменили!" Вот этого девушка никак не ожидала. Альк никогда не проявлял интереса к ее выдумкам, да и рассказать для него что-то было чем-то странным, невероятным. Ведь он всегда относился к ее роскозням со снисхождением и ехидством, - это было по-своему обидно, но понятно, а сейчас… - Я… Даже не знаю. Для тебя? Саврянин фыркнул: - Для сапогов моих, а то заскучали. Ладно, не надо. И, отвернувшись, начал стягивать рубашку. Рыска робко опустилась на стул, вздохнула. Невидимые крылья за ее спиной, сами собой расправились, ловя воздушные потоки, пронизанные мягким хвойным запахом. Они-то никуда не исчезали, в отличие от путничьей силы: - Жила-была девушка. Обычная девушка, да только волосы у нее были необычные - цвета неба в ясный день… Альк беззлобно усмехнулся, и начал перебирать вещи в поисках какой-то мелочи. Рыске стало неуютно - Саврянин вел себя так, будто слушать ему скучно и она замолчала. - Ну? - поднял он вопрошающий взгляд. Сердце девушки всколыхнулось и рассказ рекой потек дальше. арт: https://clck.ru/HexpZ Закончила она к ночи, - поздние сумерки перешли в темень. Не прерываясь, Рыска зажгла уже вторую лучину. Альк успел разобрать пожитки, расстелить на лавке лежак из старого ларца и уютно на нем устроиться. Слушая девушку, он несколько раз фыркал, иногда с иронией, иногда весело. Лицо его было скрыто тенью, и выражение оставалось тайной. Плач саврянки из дальней комнаты давно утих. Когда Рысь, продолжая повествование, ходила за лепешками, она заметила старый башмак, оставлявший щель в хозяйскую комнату. Рыске было на удивление приятно, что весчанка слушала её, не смотря на свои горести и чужой язык. - ...Тогда-то царь-водяной и взял ее в жены, ибо понял, что девица - красавица, хитрая, смелей и лучше он не сыщет! - Бабьи россказни. - едва ли не с нежностью заявил саврянин. - Ну, сам бы тогда придумал конец. - усмехнулась Рыска, откусывая лепешку. Оглядевшись, она удивленно спросила:- А мы это… Вместе, что ли, спать будем? Но тут же прикусила язык. Тут и козе понятно: лавка-то одна, а по полу тянуло сквозняком. Саврянин фыркнул: - Я, так и быть, тебя потерплю. Рыске стало неуютно: одно дело в пещере, падая от усталости и ран, другое дело - в одном доме, под общим одеялом, как брат с сестрой… Или, пущий стыд, - как муж с женой. Альк, тем временем, успел умять свою лепешку и выпить молоко. Рыска выщипала половину своей, украдкой поглядывая на видуна. Тот успел раздеться полностью и отвернуться к стене – видать, он слишком устал, чтоб её дразнить. Рыска быстро скинула брюки и полезла в сумку за сменной рубашкой. Юркнув под одеяло, весчанка устроилась подальше, с краю лавки, вот-вот рискуя упасть. Темнота не была кромешной, лунный отсвет красил комнатку в синий. Рыска затаив дыхание перевела взгляд на саврянина. Волосы, на ночь, видун не собрал и те пологом легли под головой, устилая подушку. Та, кстати, была одна. Рыске это было не в новинку, - девушка привыкла засыпать на согнутой, под голову, руке. Несмотря на худобу, спина у Алька была широ-окая, мышцы бугрились под гладкой кожей будто жгуты… Как-то некстати подумалось: а каково это - крепко прижаться к такой спине, лежа вот так, рядышком. Или к груди хозяина этой спины… Щеки опалило жаром, Рыска быстренько отогнала от себя такие мысли и нахмурилась. Это же Альк. Задира и нахал, нос задравший до небес. Шиш на него. А все равно, сколько чувства покоя она испытывала под его опекой и защитой. Или тогда, на затопленном поле, когда белокосый её обнял... Рыска со смущением поняла, что в ту щепу была совсем-совсем счастлива. Это воспоминание заставило девушку заулыбаться, и тут же себя одернуть. Зачем ей это? Кто он ей? Не муж, не брат, не сват… - Ближе двинься, поддувает. Рыска вздрогнула и замерла от удивления. Как это, - прям вот к нему в обнимку? И, боясь, что Альк начнет ворчать, быстренько подвинулась, от усердия даже сильнее, чем требовалось. Тот хмыкнул, но от комментариев воздержался, вздохнул еще раз и засопел ровно и спокойно. Девушка была настолько близко к нему, что чувствовала, как её дыхание отражается от кожи Алька. Да так с этой мыслью и уснула. Проснулась Рыска к первым петухам. Жаркое тепло негой растеклось по всему телу, едва ли не душа своей тяжестью. Открыв глаза, она уставилась щетинистый подбородок близко-близко от своего лица - подушку заменяло плечо саврянина. От пробравшего страха и смущения, бывшая видунья дернулась и поняла, что падает с лавки. Крепкие руки, будто змеи, удержали и притянули ближе к себе удерживая, не позволяя упасть. Но и практически исключив возможность свободно дышать. Альк, при этом, даже не проснулся. Их волосы, не собранные в косы, за ночь перепутались между собой - казалось, будто молоко плеснули на чернозем. Правая рука была свободной и Рыска откинула одеяло - уж слишком было жарко. И тут же об этом пожалела: она совсем забыла, что Альк спит нагим. Да и её рубаха задралась высоко до непристойности. Рыска крепко зажмурилась и постаралась уснуть. *** Следующее её пробуждение было еще менее приятным, - кратковременный полет и глухой шлепок на пол. Испуганное «ой» прозвучало откуда-то сверху. В девушке смешались обида и распирающий изнутри смех. Вид испуганного, лохматого Алька вызвал у девушки хохот. Глядя, как Рыска заливается, сидя на полу, саврянин показательно обиделся и лег обратно. Отсмеявшись, девушка спросила: - Ты чего толкаешься? - Ты сама на краю дрыхла. - Да? Что же ты сам на нем улегся, а одеяло у стены скомкано? Альк с прищуром взглянул на предательское одеяло. - Делать мне больше нечего, перед девкой оправдываться! - Ах так?! Договорить Рыска не успела – в нее полетела подушка, набитая душистым сеном. Возмутившись подобной выходке, она полезла колотить ею же обидчика. Началась возня. Запыхавшись она бухнулась на лавку. Волосы сбились на бок, разгоряченная - ни дать ни взять, - воительница. Альк усмехался, с шумом сдувая прядку с лица. С наступлением затишья, особо остро ощущалась их нагота, если Рыскину рубаху не считать. Да и Альк смотрел на нее как-то… Как тогда, в Лосиных Ямах. Властно, с любопытством, и жаркой бесстыдностью. Да и не только взгляд мужчины был таким же. Рыска покраснела до корней волос и резко вскочив, ушла к стулу, на котором висела её одежда. Все еще смущенная, она через плечо бросила белокосому: - Одевайся давай. - А не хочу. Буду еще девку какую-то слушаться. К легкой обиде девушки, смеха в его голосе не было. Рыска обернулась, сжав в руке штаны: - Что, так весь день и будешь голый ходить? - Кто мне запретит? Альк лежал на лежаке, небрежно прикрыв пах одеялом, облепленный рассеянными пятнами света с окна. Бесстыже разглядывая краснеющее лицо весчанки, он сладко потянулся, проведя по телу руками, зевнул… Рыска резко отвернулась к окну, чувствуя, как горят щеки. - Ну и дурак! - Угу, – согласились откуда-то с лавки. Девушка стояла у окна и смотрела на мутные, из-за бычьего пузыря, силуэты. Весь только вставала - застучали калитки и щеколды, кто-то пошел с поленницы дрова таскать, раздавался стук и натуженное мычание. Рыске хотелось убежать из дома под любым предлогом и одновременно… Чтобы Альк прильнул к ней вновь, крепко и нежно обнимая. Чтоб они вместе спали, и кольцо его рук никуда её не отпускало. А еще лучше – не спали. Вот бы.. Лежать лицом к лицу, бесконечно смотреть в его золотые лучистые глаза, чувствовать под ладонями горячую кожу, любоваться пухлыми со сна губами... Девушка резко одернула себя, запретив себе даже думать об этом. - Я к колодцу. – как можно суровее отрубила Рыска. - Угу, – ехидно мурлыкнул Альк, даже не глядя на нее. Выходя, девушка пылала от обиды - Зачем он так? Почему всегда дразнится и весь из себя такой невозмутимый?! Почему играет с ней как кот с крысенком? Как же жаль, что Жара с ними нет. Он бы защитил! Он бы не допустил подобного безобразия! Но тут внутренний голос мурлыкнул под стать саврянину – Нет. Не жаль. Совершенно не жаль… Тихонько постучавшись в комнату хозяйки, девушка заглянула внутрь. Комнатушка, обставленная куда живее их, оказалась пустой. С хозяйкой Рыска столкнулась в сенях. Та явно несух обходила, - в руках виднелась пара-тройка яиц. Женщина выглядела буднично, от вчерашних слез и следа не осталось, лишь толика грусти в глазах. С напускным весельем она что-то быстро заговорила. Рыска не поняла ни слова, но обидный смех Алька из-за печи смутил её сильнее. - Она сказала, что мы вели себя подозрительно тихо для столь молодых супругов. - смилостивился белокосый до объяснений. Только только остывшие щеки девушки вновь вспыхнули. Рыска, смутившись, прикинула как бы юркнуть на улицу. Женщина, одобрительно коснувшись её плеча, что-то тихонько сказала и пошла себе дальше по своим делам. Чуть позже Рыска, сильно напрягшись, припомнила саврянские слова и часть угадав, перевела: «Хороший мужчина, у вас будут прекрасные дети». *** - Ну, ты чего притихла? Было видно, что Альку просто скучно, но доля беспокойства все-таки в его голосе проскользнула. - Ась? - Странная ты, с самого утра. - Да ничего, сонная просто. – отмахнулась Рыска. А из головы все не шли слова женщины о ребенке. С чего она вообще решила, что он будет? Там паче - от Алька? Саврянин пожал плечами, - молчит и ладно. День выдался погожий. Путешественники пересекли дубовую рощу, шурша палыми листьями. Рыска пару раз спешивалась - грибы мерещились. Один подосиновик и впрямь нашелся, жаль правда червивый и старый. Девушка, вздохнув, оставила его доживать свой век. Ехали тихо, сыто вдыхая осенний дух. Некоторое время спустя девица отмерла с необычным вопросом: - О чем размышляешь? Альк откинул косу за спину, задумчиво взглянул на спутницу и нехотя поведал: - Хм… О том, что теперь предпримет против меня Пристань. Странно дела завернулись. Полагаю, Крысолова не просто так послали на меня посмотреть. Был же приказ убить, если с ума сходить начну. Но этого не случилось. Я в рассудке, я не крыса и я все еще видун. - А все же, зачем им было тебя убивать? Тем более безумного? – с негодованием поинтересовалась полукровка. Альк вздохнул и начал объяснять как маленькому ребенку: - Бывший ученик пристани – кладезь тайных знаний. И удивительная сила. Так же, живая, свободная свеча - пример для подражания многим другим невезучим видунам. Я стал невольной надеждой, мнимым обещанием переигровки распределения. Иные могут попробовать бороться и у них может получиться. Полагаю, Пристань боится бунта. Впрочем, Саший их знает, чего еще удумали. Девушка кивнула, помолчала. А щепу спустя, задумчиво выдала: - Каждый лелеет шанс на лучшую жизнь. И все считают что уж с ним-то точно худого не приключится. Тем более видуны. Все поражения ощущаются несправедливой ошибкой, которую исправить оказывается не по силам. Всем кроме тебя. - Рыска подняла на парня пронзительные, желто-зеленые глаза. Тот вздохнул, и отвел взгляд. - По правде говоря, и не по моим силам. По нашим с тобой. Мне самому связку было не сломить. Эти слова дались тяжело гордецу. Рыска промолчала, кивнула. Альк невольно отметил перемены с потерей дара. Девица стала какой-то… Взрослой, что ли, мудрой. И перед тем как действовать или говорить сперва задумывалась. Хотя, иногда казалось, что ничего не изменилось: та же выходка с утра, её пылающие щеки, резкие развороты-повороты. Любо глядеть, какой спектакль. Альк хмыкнул. Ну да, он хотел эту девушку. Неожиданно для себя. Хотя чего неожиданно, - девица хороша собой да и у него чуть ли не с пол круга уже прошло без перинных удовольствий. Хотя, какая разница сколько? Он ведь не зверье бездумное, так с ума сходить. Вот только вся беда не только в телесном вожделении. Она чем-то его притягивала: то ли эти желто-зеленые глаза, то ли её дерзкий дух, то ли беспросветная наивность, глупая щедрость, то ли и вовсе её незатейливая стряпня… Саврянин закатил глаза: Ах ну да, конечно - щи из бобровых голов, псовье варево, все объясняют. В животе тихонько заурчало - он бы и от них сейчас не отказался. Все-таки полторы лепехи (половинку своей ему отдала Рыска еще утром) мужчине мало. Даже если учесть, что он поделился лепешкой с крысюком. Кстати, как бы его назвать? Бурый зверек сосредоточенно чесался, сидя на коровьей голове, впрочем, не сильно беспокоя животное. Будто ощутив интерес саврянина, тот обернулся и перебрался на колено. Альк подхватил пасюка. - Ну, как тебя величать, зверюга? Но тут неожиданно вмешалась Рыска: - А я уже давно его Альком называю… Даже иногда Алей. Правда, только мысленно. – Вновь смутившись, добавила она. - Во-о-от как? – пристально посмотрел на нее видун. - Ну, да… - девушка сначала хотела отвернуться, но тут же, пересилив себя, вздернула подбородок и посмотрела в золотистые глаза спутника. С полщепки они неотрывно глядели друг на друга, но тут из кустов, рядом с которыми шла корова Рыски, метнулся заяц. Испугавшееся копытное понесло. Альк обидно захохотал вслед: - Лови его, охотница, лови! Девушка натянула повод и быстро справилась с коровой, но теперь её щеки горели уже от злости – ну зачем смеяться? Альк с удовольствием наблюдал за её эмоциями. Когда он к этому так привык? Когда он стал любоваться ее смущением, или лёгкой злостью? Вот как сейчас - тугие косички аж стучат по спине в такт коровьей рысце. Приударив пятками по бокам животного, он обогнал девку и, на ходу показывая той язык, понес вперед. От весчан что-ли глупость перенял? Вот, резвится, играется... Глупо, но как хорошо, когда все беды окончены и слышишь сзади стук копыт от погони… подруги. Альк усмехнулся. *** Ближайшие два дня прошли спокойно: дар Альку подсказал где обойти шайку деревенских обирал и они благополучно разминулись. Пусть дольше, зато безопаснее. Ночь провели в лесу, а к утру их накрыл дождик. Спутники пережидали его, натянув полотно между коровами. Все бы хорошо, если бы не одно «но». Рысь заболела. Девушку колотил озноб. Она порывалась собирать травы для лечения, но заходилась приступом кашля через десяток шагов. От обиды у ринтарки наворачивались слезы: с детства Рыска почти не болела, но тут… Дар больше не отворачивал от нее хворь. Альк ворчал и ругался, поминая то Сашия, то Хольгу, но девушке от этого лучше не становилось. Дар тут тоже был бессилен: легкой поправки тут не хватит, канет незаметно. Саврянин пару раз пробовал, лишь носом кровь пускал. А если не лечить, девица может и не выкарабкаться. Это тоже настораживало Алька – бросить ее он не может, лечить не умеет, а до деревень еще дойти надо. Погода тем временем, набирала осеннюю густоту: частый дождь, ветер, ранние сумерки. Путешествие замедлилось, видун часто пересаживал Рыску на свою корову, грея собой и укутывая полотном. Безнадежно. Принимая его помощь, та все равно иногда дрожала и заходилась гулким кашлем. Один из вечеров выдался сухим и безветренным. Они нашли приют в старом хвойном лесу, неподалеку от тракта. Альк запалил костерок. Валежник был влажным и пламя густо чадило. Девушка, шмыгая носом, сидела, привалившись к еловому стволу. Зеленые, раскидистые ветки, будто пологом шатра защищали от ветра, и коли случится - дождя. Ворох палых старых игл мягким ковром пружинил под ногами. Золотисто-зеленые глаза девушки болезненно щурились на пламя, но стоило перевести взор на тень, как тут же становилось до дрожи холодно. За пазухой у Рыски сидел Аль, и это удерживало её от беспамятства. Альк-видун ушел за очередной порцией трав, которые описала ему весчанка. Крыс вяло шевельнулся, и Рысь опустила взгляд. Бугор на талии сильно напоминал живот при беременности. Это было неожиданно и развеселило девушку. Та тихо захихикала - нелепо же. Щепу спустя, перед ней возник обеспокоенный саврянин. "Гляди-ка, и правда, трясутся как над стельной бабой!" И это вызвало у девушки еще один смешок. Сознание тихо уплывало в горячих волнах. - Что случилось? - Я беременна. - доверительно поведала, и захихикала Рыска, погладив бугор на животе. - Вот дура. – буркнул видун, но на всякий случай обратился к дару. Конечно, никакой беременности нет, да и откуда ей взяться, девка-то не тронутая. Мужская рука легла на бледный лоб весчанки. На щепу показалось будто обжегся - раскаленная кожа напоминала печной горшок. Больше для себя, нежели для кого-либо другого, Альк хмуро подвел итог: - Жар. Бывшая видунья подняла мутный взгляд: - Жар? Он здесь? Девица выглядела, да и вела себя, будто хмельная. Она нежно смотрела на белокосого мужчину, цепляясь лишь за обрывки фраз. Альк выругался. Рыска что-то полезла ему доказывать, но он уже не слушал. Наливая в котелок воду и ставя её на костер, видун начал отрывать листья от пучков собранного пыльника целебного. Редкая зараза, найти его без дара - и Саший ногу сломит. - Альк… - У? – отозвался саврянин. - Я умру? - Когда-нибудь всенеприменно. – он, наконец-то, отщипнул последний тонкий лист от ветки и кинул в котелок. Только что брошенный листочек тут же затерялся среди собратьев, теряя яркость, сворачиваясь комочком. - Эх… А я ведь не-целованная даже… Жа-алко... - Рыска опасно покачнулась, чуть не упав с пригорочка у дерева. - Ща так поцелую - мало не покажется. - сурово пообещал видун, придерживая одной рукой девицу, другой ложку помешивающую варево. Рыска залилась румянцем, но вскоре вновь пристала: - Нецелованных ведь в белых платьях хоронят? - Угу. И в серебряных кандалах. Взгляд девушки на пол щепы прояснился: - В кандалах? В каких? Зачем? - Чтоб, когда станут беспокойницами, грохотали погромче. – на ходу придумывал и отмахивался от вопросов белокосый. - Альк, что за чушь ты несешь? – девушка нахмурилась, но тут же её лицо расслабилось и она вновь начала заваливаться набок, неловко цепляясь за его руку. Альк ругаясь, бросил ложку и подхватил Рыску. Девушка в беспамятстве что-то вяло простонала. - Мда… Дожил, обихаживаю весчанку. - пожаловался саврянин. Взгляд Алька опустился на распущенную шнуровку рубахи. Из выреза, оттягивая его высовывался крыс. Край ворота совсем расползся, открывая саврянину прекрасный обзор. За бытность в крысином теле, Альк, конечно, все там изведал, но девичья красота от этого не испортилась. Ругнувшись, он аккуратно пристроил девушку на землю и вернулся к котлу. Темно-зеленая жидкость бурлила вовсю. Смешав несколько ложек с прохладной водой из меха, он вернулся к лежащей девчонке: - Рысь… Эй, Рыска... Альк слегка потрепал её по щекам. Та застонала и открыла глаза. - Давай, глотай, это лекарство. Рыска слабо кивнула и протянула руку, коснувшись его плеча. Альк, поняв, приподнял её и подставил к губам кружку. Тонкие пальцы обхватили чашу и девушка начала медленно пить. Окончив, она зажмурилась и передернулась, будто не отвар выпила, а скисшую ледянку. - Все? Теперь спать? – вкрадчиво, как маленького ребенка, спросил саврянин. Она снова кивнула. Альк сгреб девушку в охапку и понес к сготовленному спальному месту. Укрыв, вернулся к огню – все собрать и остатки варева слить в запасную флягу. Случайно задев пальцем, он слизнул каплю. Ничего более тошнотворно-горького и пряного за свою жизнь, сын посла не пробовал, а в Ринтарских харчевнях пивал он всякое. Поразительно, как девица смогла проглотить такую гадость. Хотя, наверное, она знала про вкус – Альк собирал листья точно по описанию. Закончив возиться с жидкостью и потушив огонь, он вернулся к Рыске. Дрожь была явной и сильной. Очень мелко тряслось одеяло и листья ближайших трав. Что делать? Единственное, что понял видун, ее надо согреть. Видимо, собственным телом. С щепу помявшись, Альк начал медленно расстегивать кафтан. Снял рубаху, стянул штаны. Голые плечи обдало сквозняком, кожа стала гусиной. "Ох, и устроит же Рыска истерику, как придет в себя." Скинув с весчанки одеяло, Альк начал быстро и методично раздевать беспамятную, попутно аккуратно складывая одежду. Он опустился рядом, мягко привлек к себе девушку, обвил руками, накрылся. Тело Рыски было горячим, будто она не на корове ехала, а весь день на речном спуске загорала. Девушка притихла, может, даже пришла в сознание. Альк лишь крепче прижал к себе, зарылся носом в густые черные волосы и тихонько зашипел, убаюкивая. Тело тут же откликнулось на женщину в его объятиях. И, все таки, усталость взяла верх над возбуждением и беспокойством: Альк уснул. *** Пение первых птиц разбудило пару. Девушка пришла в себя еще вечером, но была измучена болезнью и не разделяла сон и явь. Единственное, что она поняла – ей стало наконец-то теплее. Они лежали крепко обнимая друг друга. Будто в кокон, окутанные в одеяла, коровьи попоны и какие-то тряпки, не могли даже отодвинуться друг от друга. Распахнув глаза, девушка встретилась взглядом с Альком. - Привет. – невозмутимо заявил саврянин. - Привет. – тихонько ответила Рыска. - Тебе как, лучше? - Вроде бы… Девушка прислушалась к своим ощущениям: казалось, болезнь чуть отступила и беспокоило только саднящее горло. Лучик света скользнул по шее Алька, осветив прозрачные волоски золотым сиянием. Рыске это показалось удивительно красивым. В следующие полщепки девушка почувствовала, что сейчас зевнет, но сделать это в лицо саврянину она постыдилась. Подтянуть руку ко рту из плотного кокона Рыска бы не успела, поэтому отвернулась и зевнула куда-то в сторону плеча. Рука Алька, обвивавшая её спину, покинула свой пост. Рыска замерла чувствуя, как он аккуратно убирает выбившуюся прядь черных волос за ушко. Теплые мужские пальцы едва касаясь погладили мочку уха, лаская. Рыска вздрогнула: по телу как будто плеткой хлестнули. От шеи и до щиколоток пробежали мурашки, а ощущение было так ново и неожиданно приятно, что если бы она стояла – ноги бы подкосились. В воздухе будто бы звенело напряжение: тело свело, а в груди, словно раненая птичка, забилось сердце. Саврянин глядя на вихрь эмоций и паники тихо хмыкнул. «Играется… он всего лишь со мной играется», - обида, стальной спицей вошла Рыске под ребра. Она молчала. Альк с изучающе разглядывал ее. Теплые пальцы мужчины одним движением по-хозяйски провели по щеке, погладили подбородок, нежным мазком коснулись шеи. Кожа под его пальцами будто загоралась. Рыска понимала, что надо бы уже вылезать из кокона, в котором они провели ночь... но так не хочется. Тут тепло. Вот бы Альк сейчас стал крысой, выбрался из-под одеяла и убежал куда-нибудь. - Чего ты обижаешься? Не нравится? – вкрадчиво поинтересовался саврянин, отведя руку. Щеки девушки привычно залило краской. А еще, уже несколько щеп Рыска ощущала, как что-то жарко упирается ей в бедро. Может, крыс? Хотя нет - вон он сидит на пеньке, умывается. Внезапная догадка заставила её покраснеть еще больше и рыбой начать биться, пытаясь вылезти из кокона одеял. Альк с улыбкой начал ей помогать: широкими ладонями мягко подхватил под грудь и потянул вверх. Защищаясь, девушка пихнула его ногой. Пронзительное шипение был ответом на её меткое попадание в пах. Как ни странно, радости Рыска не испытала. Первой эмоцией, проскочившей в голове, был страх - убьет же! Впрочем, на смену страху пришли беспокойство и сострадание, сильные настолько, что весчанка, не подумав, потянулась пожалеть пострадавшее место. И, лишь потянувшись, ринтарка поняла ЧЕГО чуть было не коснулась. Пискнув, отдернула руку и стрелой выскочила из спального места. Альк взял себя в руки почти сразу. Глаза сердито сощурились, и прошипев «Дууура…», он начал выбираться из одеял сам. Рыска, натянувшая тем временем штаны и рубаху, повернулась к нему: - Альк, Алечка, прости… Саврянин махнул рукой, будто муху отогнал, и пошел в сторону, где вчера приметил ручеек. Вернувшись, мужчина наблюдал, как всем своим видом выражавшая раскаяние Рыска, готовила завтрак. Из золы костра, источая сводящий с ума аромат извлекались картофелины. В котелке, отмытом от варева, размокало вяленое мясо, приобретенные в последней веске. Злость на деревенскую дурочку проходила. Одетый, свежевыбритый Альк заплетал мокрые волосы, сидя напротив девушки. Между людьми колыхался костерок. Рыска сидела настолько чинно и послушно - чуть ли не ручки на коленях сложила, лишь бы казаться еще более примерной. Альк невольно улыбнулся и начал завтракать. Руки девушки теребили подол рубахи: - Можно мы… - Хм? - Ну... Поговорим. - Ну, давай. Заплетя последние волосинки, парень демонстративно уставился на девушку, тем самым вызвав у нее очередной прилив неуверенности. Сердито нахмурив брови, весчанка выпалила: - Я хочу, чтоб ты прекращал меня дразнить, особенно на ну... вот такие темы. Еще, чтоб перестал быть таким высокомерным: я такой же человек, как и ты, пусть и другого сословия и из Ринтара. "Сословия. Откуда только слово выудила?" - с ехидным удивлением, про себя подумал Альк, - Я подумаю. – нагловато и спокойно заявил саврянин, чем обескуражил Рыску, убежденную в успехе своей речи. И тут же встал, начав собирать свои вещи, давая понять, что разговор был выслушан и окончен. Желто-зеленые глаза приобрели медовый оттенок от бури эмоций распирающих изнутри. Дальнейшее утро прошло в молчании. День обещал быть по-летнему солнечным. Лучины через две, забыв обиды, Рыска подставляла лицо под лучики, жмурясь, будто кошка. Вне своего обыкновения, девушка оставила волосы распущенными, и искорки света блестели на черных локонах. Альк невольно на нее заглядывался. Весчанка, не смотря на тяжесть густых волос, держала голову непривычно гордо и изящно - ни дать ни взять благородная леди. Периодически Рыска заходилась кашлем, и Альк, к собственному изумлению, каждый раз тянулся к ней, переполненный чувством заботы и какой-то щемящей жалости. Осознавая это, видун одергивал себя, ехал молча и хмуро. Лучины через три дорога вывела их к Рыбкиной плотине. Вернее, к тому, что от нее осталось: одиноко вбитые остовы, каменные плиты, куски дерева – вот и все. Где-то там, на противоположном берегу остался дед. На долю щепы у Алька возникло желание вновь повидаться с ним, гордо представ человеком, хозяином своей жизни и собственного дара... - А что тут было? Альк роготнулся: ну, конечно, весчанка никогда не видела подобных гатей. - Тут была плотина. И это твоих рук дело. - кивнул саврянин на руины. Она сдавленно пискнула и на лице её отразилась вина. - А как же... Теперь? - Пригонят строителей, восстановят. Будут впредь внимательней относиться. Может вообще мост отгрохают. Рыска замолчала - то ли задумавшись, то ли удовлетворившись ответом. Перед друзьями появилась развилка. - А куда мы теперь? – огляделась девушка. - По той дороге. – указал Альк подбородком на путь, резко сворачивающий от Рыбки. - Долго еще ехать до твоего дома? - Пару-тройку дней. Вместо ответа Рыска опять зашлась неуемным кашлем, сложилась пополам, будто от боли. Из золотисто-зеленых глаз брызнули слезы. Альк спешился и, вытащив кашляющую девушку из седла, крепко привлек к себе, будто утешая. - Прости меня… Чего-то я совсем расхворалась. - голос весчанки хрипел и клокотал, вызывая у саврянина неподдельный страх. - Тише, тише… Тут неподалеку небольшая веска есть… Если поторопимся, к ночи успеем. Девушка подняла на него глаза и слабо улыбнулась. Альк замер. Почему-то он только сейчас заметил, как крепко её обнял. Лицо ринтарки было близко-близко. Желто-зеленые глаза, будто монеты, блестели. От слез ресницы слиплись стрелочками и это казалось очень трогательным. Губы у девушки были припухшие, яркие, манящие… «Наверное, это из-за болезни», - одернул себя саврянин, пытаясь как можно вежливей, но быстрее отстраниться от девушки, чтобы это не выглядело подозрительно. Чуть отдохнув и напоив больную отваром, пара вновь взобралась на коров и двинулись дальше. Насчет небольшой вески Альк приврал - она была довольно крупная, с лежащим поблизости хутором и мельницей, походила скорее на маленький городок. Когда друзья дошли до ворот, было поздно, сизое небо напилось темнотой. Альк подал Рыске знак молчать, когда к ним обратился мужик, охраняющий ворота: - Кто такие? - Путешественники. - И чего сюда пришли? - Ночь уже. А у меня… жена заболела. Ночлег бы. Хорошо, было темно, и мужчины не видели, как у «жены» зарделись щеки. - Деньги у вас есть? - А как же. - Во-о-он в тот дом идите. Там кормильня, просто вывеску пока сняли. - Спасибо. До кормильни добрались без приключений – люди смотрели на пару не без удивления, но с расспросами не лезли. Альк на них не смотрел вовсе. Рыска заметила, что после плотины он будто отгородился от всего. А может, просто устал. Дав мальчишке деньги для ухода за коровами, мужчина взял Рыску за руку. На ее недоуменный взгляд был короткий ответ: - Так надо. И прибери волосы, они привлекают слишком много внимания. Испуганная девушка быстро заплела неаккуратную косичку и сунула ладошку саврянину. В зале было уютно. Вышибала на входе что-то мерно ковырял ножичком из дерева. Посетителей было немного. Только в дальнем углу сидела компания, громко оравшая какую-то саврянскую песню. - Ни с кем, кроме меня, не говори. Да и со мной только шепотом. - Хорошо, но почему? - В этой деревне ринтарцев не любят сильнее, чем в других. Девушка прикусила язык. Альк усадил её за стол и ушел к хозяину - договариваться на постой. Девушка осматривалась, поглаживая пасюку холку. Столы крепкие, дубовые, натертые до блеска, на лавках были наброшены тканые полотна, пусть и старые, но выстиранные и чистые. В какой-то момент она заметила мужчину, что следил за ней неотрывно. Рыска натянула капюшон и убрала косу поглубже. Альк, как назло, о чем-то ворчливо спорил, периодически указывая на нее плечом. Незнакомец, сверливший ее взглядом подошел. Косички саврянина были короткие, чуть ниже плеч. Парень что-то резко у нее спросил и у девушки задрожали руки от нахлынувшего страха. Она подняла руку и указала на свой рот, покачав головой - может, решит, что она немая? Незнакомый саврянин схватил ее за кисть, а второй рукой потянулся к ее капюшону скидывая. Рыска оторопела. Шипящую речь перевести не удалось, более того – девушка даже не смогла понять, с какой интонацией он к ней обратился. Но тут, наконец, явился «муж» и цепанув незнакомца за плечо, резко развернул, что-то спрашивая. Чужак не отпускал Рыску и возмущенно уставился на Алька. Девушка умоляюще смотрела на спутника - запястье начало ныть от сжимавшей его руки. Между мужчинами началась быстрая, свистящая перепалка, девушку отпустили. В какой-то момент Альк вцепился незнакомцу в воротник, продолжая говорить спокойно и зло. В ответ тот указал на Рыску кивком, и что-то едко обронил. Альк снисходительно кивнул отпуская обидчика, и как ни в чем не бывало, сел рядом с девушкой. Мужчина оправил одежду и морщась удалился к шумной компании. Постепенно звенящая тишина, успевшая возникнуть, вновь наполнилась трактирными звуками. Чуть позже, бросив холодный взгляд, незнакомец вышел из кормильни. А вскоре после этого «супругам» принесли ужин и горячее вино, и лишь тогда Рыска осмелилась шепотом спросить: - Чего он хотел? За что ты его схватил? Альк перестал есть и чуть-чуть навис над столом, так, чтобы их лица находились близко-близко. Глаза у саврянина стали темные, в них читалась злость: - Обидеть тебя. - Что? В смысле? - В прямом. - спокойно потянулся за кружкой, отпил и довольно улыбнулся. - Вот чем Саврия отличается от Ринтара - тут пойло не разбавляют. Рыска все еще сидела ошарашенная услышанным. В горле пересохло. Потянувшись за кружкой, она обнаружила в ней то же горячее вино. - Альк, я… - Пей. - Но… - Пей. Девушка вздохнула и сделала первый глоток. Вкусно. Как вишневка у саврянской тетки, в деревне рядом с Боброградом. Рыска поморщилась, вспоминая, чем закончилась тогдашняя попойка, но сделала еще глоток. Жгучее тепло комом прокатилось по горлу, принося облегчение. Альк поднял брови, вновь указывая на кружку. Глоток. Потом еще и еще. Альк все так же внимательно смотрел на нее. Постепенно становилось теплее, и, к изумлению ноющее горло стало меньше болеть. Девушке было уже все равно - день выдался тяжелый. В конце концов, имеет же она право выпить. Видунья сняла плащ. Сознание начало тихонечко расплываться. Кружка быстро пустела. Альк зачем-то поменял их местами, но девушка не обратила на это внимания. Чаша саврянина была почти полной, а напиток горячий, вкусный и сладкий, не чета пыльникову отвару которым она давилась последние дни. Позже пришла девчонка из прислуги и забрала кружки с тарелками, отнесла вещи на верх. Пол лучины спустя, Рыска украдкой зевнула. "Муж" сидел напротив, вальяжно откинувшись и внимательно следил за залом и спутницей. Пора было идти спать, девушка пыталась встать, но стул почему-то шатался и ездил, словно по мокрой глине. Да и зрение странно подвело. Вдруг Рыске показалось, что она летит - земля ушла из-под ног, вокруг раздались возгласы. Распахнув глаза пошире, она увидела прямо перед своим носом подбородок Алька с начавшей прорастать щетиной. Рыска, безотчетно потянулась и потерлась о нее носом. Колюче. Но почему-то приятно. От внезапной нежности она подалась вперед попробовала поцеловать подбородок Алька, но попала почему-то в шею. *** Когда Рыска встала из-за стола, он понял, что девушке уже достаточно для исцеляющего сна, но уже слишком много для ровного передвижения. Весчанка вскинула голову и направилась в сторону лестницы, едва не убившись на первом шагу. Вскочив, Альк подхватил её на руки. Когда девица, Саший бы ее побрал, вдруг начала нежно тереться о его подбородок, он решил, что у самого сейчас подкосятся ноги. арт: https://clck.ru/HW2W5 Проходя мимо посетителей, он услышал парочку советов и напутствий что ему, а если что и им самим, следует сделать в постели с этой девкой. Но, когда, подойдя к лестнице, он ощутил на шее мягкий жаркий поцелуй… Хаскиль практически готов был им последовать. С трудом открыв дверь, он усадил Рыску на кровать. Сам же подошел к окну – перевести дух. Девушка хоть и легкая, но даже в таком состоянии умудрилась доставить проблем. - Как тут жарко… Альк обернулся. Как раз «вовремя»: сидевшая на постели девица стягивала через голову рубашку. Заметив взгляд, она негодуя прикрылась, и возмущенно повелела: - Не смотри на меня! Лучше открой окно. «Спорить с пьяной себе дороже», - подумал Альк, открывая окно. «К тому же тут действительно жарко». Лунный свет позволил рассмотреть обстановку: стол, постель, шкаф, масляная лампа, стул. Саврянин скинул все вещи на столешницу и запер дверь. - Альк? Ты идешь спать? - Тебе же со мной спать не нравится. – воспользоваться положением девушки Альку не позволяли принципы, хоть и хотелось. А выслушать пьяные откровения он не любил… Хотя почему бы и нет? - Не знаю… без тебя страшно. - Что, крысы украдут? - усмехнулся он. - Нет. Я больше не боюсь их. - А чего тогда боишься? - Не знаю… - Голос девушки становился тихим и бессвязным. - Что ты уйдешь. Саврянин фыркнул, хоть и испытал легкий холодок удивления. - Куда я денусь. Долг платежом красен, – выдержав небольшую паузу, спросил, - Раз боишься что уйду, нравлюсь я тебе чтоль? - По-моему, да, – сомневаясь, сказала Рыска. - Альк?... Вместо ответа он медленно снял рубашку и лег рядом. Девушка тут же прильнула к нему и удовлетворенно засопела, проваливаясь в сон. В паху саврянина настойчиво ныло. «Хольга, ну за что мне это?». Ведь можно сейчас нежно погладить по щеке разбудив, пара слов, пара вздохов, несколько поцелуев и она станет его без остатка. Но Альк не хотел. Или все таки хотел? Да. Хотел. Но не в пьяном угаре и непонятно где. Тогда, высказавшись о тараканихе, он действительно не солгал. Он хочет по-другому. Или наплевать и найти себе наложную девку на несколько часов? Излить в нее свою нужду… Мужчина с удивлением почувствовал, как возбуждение начало спадать. - Во-от оно как… - шепотом прокомментировал Альк, глядя на девушку, лежащую на его плече. Ее ресницы дрожали – наверняка что-то снится. От губ слегка тянуло сивухой. Он аккуратно убрал черный завиток легший на лоб. Альк вздохнул. Пора уже. Он тихонько высвободился из объятий Рыски, которая хоть и простонала что-то протестующее, но не проснулась. Все-таки без малого литр вина на уставшую, больную молодую девицу – дюжая порция. Одевшись и взяв ключ, он подошел к двери. «Как бы её уберечь… Ведь полезут, стоит только уйти. И хозяин отопрет замок, если чуть приплатят…». Альк подтащил стул к двери. Морщась, он вырвал несколько волосинок и связал ими спинку стула и дверную ручку-грибок. Подвинув стул так, чтобы тот встал в упор, если дверь все-таки будут открывать снаружи, тихонько вышел. Под ногой, гневно пища, прошмыгнул в комнату Аль. Почему-то этого крыса Альк мог отличить от других даже в темноте. Видун устало вздохнул и закрыл дверь. С легким щелчком стул встал в оппозицию. *** Рыске спалось неспокойно - во сне она была крысой и никак не могла догнать Алька. Он шел куда-то, а за ними обоими шла опасность. Рыска её видела, а Альк – нет. Рядом с Рыской бежала еще одна крыса – Аль. И он тоже не успевал за Альком. На щеки наворачивались слезы, но они все бежали и бежали… Вокруг появилось пламя, которое атаковало Алька и подпаливало хвосты крысам. Вот оно уже больно лижет Рыске нос, заставляя метаться, мир вокруг рушится с оглушительным стуком… Рыска проснулась, но боль в носу и грохот не прошли. Девушка резко села на постели, с ее лица упала крыса. Едва не завизжав в последний момент, Рыска признала в ней Аля. - А где человек? - риторически спросила девушка у крысы, быстро оглядываясь. Алька нигде не было. Похмелье прошло и Рыска почти пришла в себя. Девушка прислушалась к звукам у двери: кто-то настойчиво пытался её сломать. В полутьме был виден приставленный под ручку стул. Раздался легкий треск, который заставил Рыску поторопиться. Девушка стрелой влетела в свою одежду, закинув неразобранные сумки на спину - благо не тяжелые и начала метаться силясь найти выход. За дверью раздалась ругань. Сбоку что-то пискнуло - пасюк сидел на подоконнике и будто подзывал ее. В лунном свете ушки зверька просвечивались и были похожи на лепестки цветов. - Что, туда? – оторопело шепнула Рыска. Дверь опять треснула. - Хорошо, хорошо! Девушка высунулась в окно. Второй поверх... "Нет, прыгать нельзя - если ноги сломаю, уж точно никуда не убегу". Рыска метнулась к кровати. Разорвав простыню вдоль на четыре части, она быстро её связала. Получившийся канат почти доставал бы до земли. Кровать, к счастью девушки, стояла возле окошка. Привязав один конец простыни к ножке, другой она бросила за окно. Рыска подхватила крысу в ладони. Сама не ведая зачем, она начала увещевать зверька: - Альк, Алечка, пожалуйста, перегрызи простыню, когда я спущусь... Пожалуйста… Крыса на ее руках сидела неподвижно. Дверь натужно захрипела - осталось явно немного времени до того, как она будет сломана. Рыска опустила Аля на пол и метнулась к окну. Казалось, что происходящее сейчас - продолжение сна… Девушка последний раз так слаженно действовала, лишь когда дар был при ней. Перебравшись через ободранный подоконник, ринтарка попыталась прикрыть за собой окошко – пусть не сразу поймут, куда она делась. Крыс провожал её, сидя на краешке кровати. Девушка начала спускаться. Ткань жгла руки, но приходилось терпеть. Когда простыня кончилась и до земли оставался метр, в комнате раздался мужской голос. Девушка тихонько пискнула и спрыгнула. И пол щепы не прошло, как на голову ей свалилась простыня и следом за ней крыс. Рыска сгребла ткань в охапку и, перехватив Аля поперек туловища, рванула в сторону, подальше от кормильни. Забежав за угол какого-то дома, она остановилась и выглянула: из их комнаты лился свет лампы. Крыс завертелся в Рыскиной руке и куснул ее за палец. - Ай! Ты чего? Упав на землю, зверек вздыбил шерсть и начал пищать, будто торопясь куда-то. - Ты к Альку? Не дожидаясь ее, пасюк сорвался в бег. Девушка бросила простыни в сторону и понеслась за черным комочком, едва-едва заметным под лунным светом. Домов через десять шерстку крысы осветили огненные всполохи. Перед взором Рыски возникла жуткая картина. Между пятью огромными кострами сражались горящими посохами два голых по пояс саврянина. У одного волосы были чуть ниже плеч, у другого же - до пояса. Грудь свело судорогой узнавания. Бой, похоже, только-только начался. *** На выходе из корчмы Алька уже ждали. На удивление – без оружия. - Где? – по-саврянски спросил Хаскиль. - Пошли. Миновав десяток домов, они вышли к небольшому пятачку - местной площади, на которой уже вовсю полыхали костры. Альк удивленно вскинул бровь - все по правилам. Неожиданно, для деревни. У одного из костров маячил зачинщик спора. В центре поляны стоял староста вески - он должен был судить. Противники подошли к старосте и стали по бокам от него. Мужчина поднял руки: - Представьтесь друг другу. Парень с короткими расплетенными косами гордо заявил: - Лорь Картсырь. - Альк Хаскиль. – ухмыльнулся видун. По зевакам прокатился тихий вздох: сын господаря окрестных земель. Лицо старосты резко изменилось: - Господин… бой из-за женщины? Может остановить... Альк лишь взглянул на него и молча покачал головой. Староста пришел в себя: - Да будет так. Парни отошли к противоположным концам площади и скинули рубахи. Им подали посохи, края которых были обмазаны горючей смолой. Альк и Лорь одинаковыми движениями ткнули посохами сначала в левый от себя костер, затем в правый. Волосы обоих были распущены, и едва колыхались от жара. Альк мысленно вздохнул: жаль, крысы в теле уже нет… Уж она бы показала, как нужно драться. Лорь пошел в атаку первым. *** Рыска рванулась сквозь толпу к дерущимся, но не смогла туда добежать - её крепко схватили за локти. Сипящая речь саврян была непонятна, но смысл Рыска угадала: «Куда, дура, прешь?». Оставалось только смотреть: окрикнуть саврянина - значит отвлечь, а во время схватки его внимание дорого стоит. Девушка висела в руках держащих её людей и тихо плакала - почему-то давило ощущение, что это она во всем виновата. Мужчина с более короткой стрижкой – незнакомец из трактира, бил не честно и достаточно умело. Он метался в разные стороны, заставляя Алька дергаться и путаться в паутине волос. Видун вел себя наоборот спокойно: изучал противника и оружие. Затем осыпал градом ударов, немало удивив толпу. Схватка начала разгораться, и о честном бою можно было даже не мечтать: огонь и ночь – стихия Сашия. Вдруг что-то начало меняться - пряди Алька перестали вспыхивать, все чаще коротковолосый саврянин стал промахиваться и пропускать удары. У обоих беловолосых мужчин виднелись многочисленные ожоги, но Альк начал брать верх. Обманный тычок, подкидывание посоха вверх, прыжок, уход, удар ногой по песку, брызги которого слепят противника, прием удара на посох… Треск дерева, закованного в металл, затонул в реве толпы. В этом же реве утонул кашель упавшей на землю темноволосой весчанки. Возле нее вился крыс, кусая за пятки людей, которые в эйфории перестали глядеть под ноги и едва не затоптали бедную девушку. *** Быстро выпроводив соседку, жена подняла лекаря, тихонько дернув за плечо: - Кэль, на площади сбор. Будет Рауг Жар из-за девицы. Старый лекарь сел в постели и безразлично почесал нос: - Дурням просто делать не чего… - Женщину жалко. Говорят, она немая. И полукровка. - Зря ринтарцы сюда ходят. - пожал плечами старик. Но видя волнение жены, проявил веждивый интерес: - А кто будет драться? - Лорь и какой-то путешественник. - Ну, за Лоря я не боюсь, он бывалый боец. – сказал лекарь, пытаясь лечь и уснуть. - Кэль… Я не знаю. Посмотри, пожалуйста. Старичок, кряхтя сел, поспать жена точно не даст. За годы совместной жизни она будто сама стала видуньей: начала чувствовать какие-то яркие события, донимая мужа, чтоб он «посмотрел». Обратившись к дару, лекарь остекленел глазами. Старенькая полная женщина глядела на мужчину. В молодости он хотел уйти в путники, но женился и остался с ней. Позже начал лечить людей - никогда не промахивался с диагнозом и не путал отвары. Желтые глаза снова заблестели жизнью. Старик нахмурил лоб, молча встал и начал одеваться. - Ну? Что случится? - Если это случится, господин всей деревне голову снимет. - Почему? Лекарь присел: - Дорогая, наша деревня не спроста Аличкой зовется. - Дык кто-ж знает почему… Ну, может листьев алки в окрестностях много… - развела руками саврянка. - Нет. Алка есть везде. А называется она так, потому что старшего сына господина зовут Альк. И он сегодня будет в кругу костров. Жена изумленно охнула.