Чёрт меня дёрнул притвориться геем! 2

В оправдание, будто сын прищемил руку дверью подъезда, Марина поверила с трудом. Она видела, что Никита чем-то опечален, но стеснялась спросить причину. Ее сковывало не столько стеснение, сколько боязнь причинить боль вопросами, на которые ему вряд ли хочется отвечать. — Порез глубокий, как будто ты сам терся о край двери, пока кожа не слезет, — произнесла она, пока перебинтовывала сыну руку. Никита лишь отвел глаза в сторону и глубоко вздохнул. Действительно, последние дни сейчас показались ему похожими на это. Он тер свое сердце на терке. — Хорошо, что ты у меня не боишься крови, мам, — стараясь выдавить полуулыбку, пробубнил он. Марина кивнула, затянув бинт потуже, положила руки на колени и подняла глаза на Никиту. — Иначе я бы не могла быть врачом. Падать в обморок каждую минуту на работе — не очень хорошая перспектива. Никита хмыкнул, осмотрел покалеченную руку и поднялся со стула. — Никит, — вдруг произнесла Марина, — тебе разбили сердце? Парень опешил, затем, выйдя из секундного оцепенения, повернулся к окну, и, глубоко вздохнув, ответил: — Все хорошо, просто морально выдохся. Последние секунды года были проведены в тщетном ожидании, а начало — в попытках не сойти с ума. — Это из-за Оксаны? — женщина встала рядом с сыном и тоже обратила взор к окну, скрестив руки на груди. Никита печально улыбнулся и, повернув голову в сторону матери, покачал головой в знак отрицания. — Тогда кто? — удивленно поинтересовалась Марина. — Я думала, что ты в нее давно влюблен. — Я был влюблен, — парень сощурил глаза и сделал ударение на второе слово, — но сейчас уже нет. Ладно, не хочу продолжать эту тему. Он развернулся и, не обращая внимания на расспросы матери, в кого же он тогда был влюблен, ушел в свою комнату. Новогодние каникулы были одновременно даром и проклятием для Матвея. Он понимал, что сейчас у Алекса куча свободного времени, но не мог подкараулить его возле школы. Выход был один — ждать его прихода к компании Серого. И именно поэтому сейчас Мэтт сидел на скамейке рядом с домом Рождественского в ожидании сбора ребят. К счастью, скучать ему долго не пришлось, потому что Скиф и Малек уже семенили вдалеке в его сторону. Следом плелся Чайка, находившийся, к удивлению блондина, в прострации несмотря на новогоднюю снежную сказку вокруг. — А где Алекс? — поинтересовался Матвей, пожимая руку каждому из трех парней. — Он вроде сейчас как раз у Серого, они планировали поиграть в футбол на консоли. — А я уж думал, что он валяется дома в пьяном бреду, — посмеялся он, пожимая плечами. — Если уж кто и должен был валяться, так это ты. Кстати, как Новый Год отпраздновал? — спросил Чайка без особого интереса, скорее, просто, чтобы поддержать беседу. — Я? — Матвей в недоумении почесал затылок. — Я был у друзей, правда, этот Новый Год был довольно скучный. Наркоты нет, алкоголя мало пили, несмотря на мои попытки всех развеселить и изрядно напоить. В общем, скука смертная. Я поэтому сейчас и здесь, так как рано свалил от них в поисках чего-то увеселительного. Наконец, ожиданиям компании пришел конец, дверь подъезда открылась, и оттуда вышли Серый, Алекс и Оксана. — Оксан, привет, что здесь делаешь? — не скрывая удивления, спросил блондин. — Лёша взял меня с собой, не хотелось сидеть дома в такую чудесную погоду. В этот момент Матвей прикусил губу. Значит, Алекс решил держать свою пассию рядом с собой, чтобы не увлекаться остальными и отпугнуть его. Смелый ход для школьника. — Всем привет, — Хвостов стал пожимать руку каждому из парней по очереди, но когда подошел к Матвею, сначала сжал кулак, и потом, медленно, будто нехотя, протянул ладонь своему любовнику. Оксану же начали знакомить с теми, кому она еще не была представлена. — Скиф, Малек, а это Чайка, — объяснял Серый. Чайка приветственно помахал рукой, с интересом оглядывая брюнетку, и, хмыкнув, подметил, как она похожа на своего гордого брата. Каникулы близились к концу, Матвей не продвинулся ни на шаг ближе к своему возлюбленному, его мучила головная боль и постоянная усталость от безысходности. Свет на горизонте для него не сиял, он больше не видел причин лишний раз увидеться с Алексом, его томили собственные мысли только об этом парне. Блондин лежал на своей кровати и долго думал, пытаясь понять, как эта обычная увлеченность могла превратиться в такую неконтролируемую зависимость. Быть может, его сердце пыталось заполнить пустоту из-за потери Неземнова и теперь нашло человека для этого… А тем временем директор обзвонил шестерых учеников, которые согласились участвовать в проекте по английскому языку, и велел им явиться в школу. — Черт, школа даже не дает от себя отдохнуть, — выдохнул Алекс, кладя руки за голову. — Это уж точно, собирать нас еще до начала учебы — просто преступление, — согласилась Оксана, удобно устроившись на диване. — Спокойно, ребятки, много времени я у вас сегодня не отниму, — директор сложил руки вместе и уселся в свое кресло. — На самом деле нам уже давно стоило начать подготовку, ведь времени остается все меньше, а тема достаточно глобальная, чтобы долго над ней работать, — Максим сказал это и многозначительно поднял глаза на рыжего парня, сидящего напротив. Тот сидел на краю дивана рядом с Оксаной и, почти не моргая, смотрел в окно. Никита думал, думал все эти каникулы, все эти долгие дни и ночи. Думал, когда виделся с Алексом, думал, когда обедал у Неземновых в качестве приглашенного в гости мамой Оксаны. Он думал, где найти источник жизненного вдохновения, который мог бы снова начать изменять его. Ведь он действительно изменился за то время, что встречался с … нет, лучше не произносить его имя даже в собственных мыслях. Лера тем временем сидела в углу кабинета на стуле, как запуганный заяц, время от времени искоса поглядывая на брюнета, который даже не думал смотреть в ее сторону. Лиза же сидела напротив Ника и внимательно изучала собственные наброски плана проекта, сделанные за время новогоднего отдыха. — Я все распланировала, — наконец произнесла она, — и вот наши действия: у каждого свой аспект причины агрессии, думаю лучше, если мы поделимся на пары. Так будет продуктивнее. — Возможно, — директор кивнул и посмотрел на ребят. — Вы согласны? — Да, — улыбнулся Лёша, глядя на Оксану. Та опустила глаза в смущении. Остальные же решили воздержаться. Тогда Лиза продолжила: — Я буду с Максом, Лера с Алексом, а Никита с Оксаной. Все разом в удивлении уставились на девушку. — Что? С чего это я должен быть с тобой? — Макс неодобрительно покачал головой и скрестил руки на груди, не отрывая глаз от Никиты. На мгновение их взгляды встретились, и Раевский почувствовал, будто ему под ноготь ткнули иглой. Он закрыл глаза и повернул голову вбок, чтобы постараться отвлечься от угнетающих мыслей. Все внутри сжималось от боли, горло было скованно оцепенением, руки дрожали от перенесенного горя и безысходности. Он понимал, насколько больно ему находиться сейчас здесь, как тяжело видеть Его хотя бы краем глаза. Его любовь была будто клеймо на сердце, и Ник не мог избавиться от нее. А Макс прикусил губу. Какой же он дурак, спровоцировал то, что может погубить их обоих. Он понимал, как ему нужен Раевский и как сам он нуждается в Неземнове. Оба сидели и молча страдали друг без друга, но боялись подойти и постараться сделать первый шаг. Макс знал, что Никита не станет его слушать и лишний раз уязвит его гордость. Раевский же прекрасно знал, что не хочет примирения, ибо это невозможно. Червоточина навсегда останется в сердце, а разве с такими эмоциями можно по-настоящему любить? Или лишь причинять себе боль, всегда помня о том злополучном дне? К концу сбора все перераспределились по парам и были назначены темы проекта для каждого. Макс и Лера взяли СМИ и игры, Лиза и Ник — гены и среду проживания, а Оксана и Алекс — родителей. Выйдя из школы, Никита вздохнул с облегчением, но сердце все равно щемило. Стоило ли ему соглашаться на предложение Макса, сделанное директору, чтобы он и Ник работали в паре? Нет, это означало бы, что он хочет идти на контакт, а этого не будет. И таким образом все шестеро разошлись, каждый со своим камнем на душе.