Занятная магия

— Представляешь, — трагическим голосом изрек Артур, — Мерлин — девушка. Ланселот поперхнулся медом. Не далее как неделю назад он застал Мерлина купающимся в озере — совершенно случайно, разумеется, — и на все сто процентов убедился в несомненной мужественности своего дорогого друга. А теперь принц Артур сгребает Ланселота в охапку, под недоуменными взглядами тащит его в таверну — и только для того, чтобы назвать Мерлина девушкой. Что и так делает на каждой охоте, притом в глаза. — С чего вы это взяли, сир? — как искренний дипломат, Ланселот воздержался от резких высказываний. — Вчера я проходил мимо озера и застал Мерлина купающимся, — начал Артур. Ланселот поторопился скрыть свое выражение лица за кружкой с медом. Кружка была большой, заслоняться ею — самое то. — Совершенно случайно, разумеется! Так вот, он… она — девушка. Только у девушек бывают такие… и такая… — Артур покраснел, но из его бестолковой жестикуляции Ланселот понял, что именно, и покраснел тоже. Какое-то время над их столиком висела вполне осязаемая тишина. — А... сир, вы уверены, что это был Мерлин? — кашлянув, Ланселот все же решился эту тишину прервать. А то еще упадет сверху, пришибет кого-нибудь, а Артура в недавней потасовке и так слишком сильно стукнули по голове. Вон уже что мерещится. — Кому еще в голову придет так по-дурацки одеваться, — хмыкнул Артур. — Тем более что… Мерлин вел себя подозрительно, и я решил за ним проследить. «Совершенно случайно, как же», — подумал Ланселот, отпивая мед и всерьез задумываясь над тем, не бил ли его кто-нибудь по голове. Неделю назад, например… — И как я сразу не понял, — Артур хлопнул себя по лбу. Получившийся гулкий звук заставил Ланселота пересмотреть свои взгляды: это же Артур. А Артура сколько по голове ни бей — ощутимого результата не достигнешь. — Я раньше ни разу не видел Мерлина раздетым. Ланселот торопливо отодвинул кружку. Прятаться за ней, конечно, удобно, но такими темпами он рисковал прыснуть прямо в лицо своему сиру. Вопиющее нарушение этикета. — Он скрывался! — заключил Артур торжествующе, будто только что решил сложнейшую задачу. — То есть, она. Эта, хм-хм, молодая леди… «Принцессе нужна достойная горничная», — пронеслись в голове недавние слова Гавейна. Вот ведь шельмец, в самую точку попал! Но откуда Гавейну знать, что Мерлин — девушка? Тоже проследил за ним на озере? И почему сам Ланселот девушки в Мерлине не распознал? — …она ни разу не переодевалась в моем присутствии, — Артур говорил чуть громче, чем положено. Ланселот огляделся украдкой: точно, на них пялились. Принца Артура в Камелоте всякая собака знала, а послушать о девицах в его исполнении никто не отказался бы. Глядишь, собственный вкус на девушек таким макаром подправишь. Или не на девушек, подумал Ланселот с мысленным вздохом. Потому что, хотя Мерлин не девушка, он красив, до умопомрачения красив. Таких юношей рисуют на полотнах и называют ангелами; им негоже брать в руки меч и идти на войну. Только если выпадет защищать. Темноглазый, темноволосый, высокий и тонкий, как юное дерево — Мерлин… — Эй! — окликнул Артур. В голосе принца звучала едва ли не обида. — Ты слушаешь? — Да. Мерлин ни разу при вас не переодевался, — меланхолично заключил Ланселот. Непрошеные любопытные резко сделали вид, что не заинтересованы в теме разговора. В конце концов, не им осуждать вкусы принца. — А при тебе? Ты знал его секрет? Вы ведь лучшие друзья, — насупленные брови Артура говорили о том, что к конструктивному диалогу он не расположен. Кажется, эта мысль только пришла ему в голову. — Секрет?.. — Ланселот помотал головой. — Нет у Мерлина никаких секретов. — Ясно. Значит, ты тоже не знал, — Артур заметно расслабился, и у Ланселота язык не повернулся сказать ему, что он видел Мерлина голым и совершенно уверен в его принадлежности к мужскому полу. — Представляешь, он… она даже до пояса никогда не раздевалась. И недаром. У нее такие… — лицо принца приняло мечтательное выражение, и Ланселот поспешил его отвлечь: — Сир, но это невозможно. Вы постоянно… защищаете Мерлина, тесно с ним… контактируете… Как же вы раньше не заметили? Артур смутился. Это смущение было ощутимо почти физически. — Не сказать, чтобы я совсем ничего не замечал, — пробормотал принц. — Как-то раз я застал Мерлина, когда он собирался переодеваться… Ланселот мысленно застонал. На его памяти это был самый длинный разговор, в котором Артур принимал участие. Обычно принц предпочитал не говорить, а действовать. И тему чьих-либо переодеваний не поднимал вообще. Его можно было понять: девушки Артура не сказать чтобы интересовали особо. Они ему нравились, конечно. Например, та же Гвен, которая была единственной девушкой, нравившейся Ланселоту. У Ланселота, откровенно говоря, не было выбора. Из всех знакомых ему девушек только Гвен смахивала на парня. И вела себя порой до того убедительно, что даже привитые ей в замке «женские» манеры не мешали. Все же дочь кузнеца, соответствующий характер прилагается. Рядом с Гвен можно было не волноваться о позоре, недостойном истинного рыцаря, с чистой совестью слагать баллады о неземной любви и шугать Гавейна с полным на то правом. Дескать, не тронь мою прекрасную даму. Сейчас Ланселот склонялся к мысли, что мимолетный интерес Артура к Гвен объяснялся тем же, что и его собственный. Знала бы леди Моргана… — …в платье Морганы, — закончил Артур почти растерянно. Ланселот вздрогнул: неужто Артур подслушал его мысли? — Я думал, он опять что-то затевает, он же идиот. По ночам лазит по моей спальне, говорит, жуков истребляет, сам же при виде мыши наверняка убежит… А оказывается, Мерлин правда носит платья. У кого-то за соседним столиком из рук выпала кружка. Мерлина в этой таверне хорошо знали. Страдальчески поморщившись, Ланселот уточнил: — Платья… леди Морганы? — Она знала, наверное, — Артур пожал плечами и отхлебнул из собственной кружки. Похоже, он уже успокоился. — А может, нет. Может, Мерлин не собирался… не собиралась надевать ее платья. Просто хотела посмотреть. На службе у меня она не могла носить женскую одежду. А я-то удивлялся, почему Мерлин такой хрупкий и немужественный. Но теперь я знаю его… то есть, ее секрет! Артур выглядел таким довольным, что Ланселоту было больно разрушать его счастье. Но, как истинный рыцарь, промолчать он не мог. Тем более, вероятность того, будто Мерлин — все-таки девушка, оставалась. — Но, сир, это значит, что вы вели себя с леди неподобающим образом, — с присущей ему деликатностью заметил Ланселот. Артур застыл, как памятник самому себе. Ланселот, чувствуя странное подобие удовлетворения, отпил еще меда — и с некоторым замешательством увидел дно кружки. Когда это он успел все выпить? Следует повторить. Он слишком трезв, чтобы дальше обсуждать с принцем Артуром половую принадлежность его слуги… и, по совместительству, своего лучшего друга. — Пробовали ее избить… заключали в колодки, — ровным голосом продолжил Ланселот. Похоже, он слишком много выпил. — Швырялись в нее сапогами, подушками и другими вещами, расхаживали перед ней в полуголом виде, заставляли ее раздевать вас по вечерам и одевать — по утрам… Тыкали ей пальцем в губы и заламывали руки за спину. А еще вы убили единорога ей в пику, если помните. Судя по застывшему выражению лица Артура, он помнил. Собственное нерыцарское поведение не на шутку его травмировало — иначе, возможно, Артур бы поинтересовался, откуда Ланселот только знает об их непростых взаимоотношениях. На деле Ланселот знал даже больше. Физически Мерлин был слабее Артура, несмотря на свою магию; поэтому Артур стремился его защищать, не особо вникая в суть вещей. Это было не просто хорошее отношение к слуге, не попытка проявить героизм или совершить подвиг ради абстрактной возлюбленной. Это было как пункт в повседневном расписании: сходил на тренировку, сходил на охоту, спас Мерлина. И от последнего пункта Артур получал не меньшее удовольствие, чем от предыдущих двух — уж Ланселот, опорожнявший вторую по счету кружку, мог сказать наверняка. Он знал и то, что Мерлин часто торчит в покоях Артура — по собственному желанию, не из-за невозможности откосить; и что Артур отмазывает ради Мерлина Гаюса, отца Гвен — кого угодно; и то, как Мерлин дразнит Артура толстым, а тот не на шутку беспокоится из-за такой оценки и даже готов отказаться от завтрака, лишь бы в глазах Мерлина хуже не выглядеть. И как Артур защищает Мерлина в бою и вообще страшно за него переживает, готов заслонять его собой и перевязывать потом собственной рубахой. И то, что Мерлин принимает Артура таким, какой есть, со всеми недостатками вроде зверского аппетита или несносного характера; и что Артур все время как бы невзначай старается коснуться Мерлина. Ланселот мог сходу сказать: шпыняния — замена сексу, со временем они станут еще грубее, и лапаний, будто случайных, огненно-жарких, больше будет, а он… — После всего, что между нами было, — изрек Артур сдавленным голосом, — я обязан на ней жениться. Ланселот опрокинул кружку — по счастью, уже пустую. *** — Сир, — Ланселот шел за Артуром по пятам, и только субординация не позволяла ему впециться принцу в плащ, — вы не должны делать предложение даме, находясь в таком состоянии. — Каком? — на Ланселота глянули мутноватым голубым глазом. После памятных слов о предложении они провели в таверне еще какое-то время, необходимое Артуру, чтобы набраться храбрости. Благоразумия он так и не набрался, хотя Ланселот, ежесекундно подавлявший желание от полноты чувств уткнуться лицом в ладони, не раз пытался его образумить. Он и сейчас пытался. — Ерунда. Мерлин меня и не таким видела. Да она и сама по тавернам ходок не хуже Гавейна… если он что-то знал о ней, я ему яйца оторву, — осенение Артура, совершенно гениальное, нужно было срочно нейтрализовать. Проще говоря — перевести разговор на другую тему. — Сир, вы не можете жениться на простой служанке! — Рыцарям влюбляться в служанок тоже не подобает, — отрезал Артур. — Думаешь, я не знаю о Гвен? Ланселот подозревал, что Артур ничего не знает о Гвен, но вдаваться в подробности не стал. — Сир, Мерлин выше вас ростом! — Какой-то дюйм не в счет, — отрезал Артур. — И вообще… я шире в плечах! — Вы будете невыгодно смотреться рядом с ним… с ней на королевских церемониях. — Тогда я возьму ее на руки, — подумав, решил Артур. — Или в кресло усажу. — Но, сир, во время некоторых церемоний королевской чете надлежит стоять рядом… — Значит, изменим церемониал. И вообще… думаешь, какая-то разница в росте меня остановит? Я так долго притеснял бедняжку! — Странно, что вы заметили это только теперь, — пропыхтел Ланселот. Удерживать Артура на одном месте оказалось не так просто, как он думал. — Что заметил? — Ничего, сир… — Что вы это делаете? — голос, незаметно вплетшийся в их перепалку, был самым прекрасным голосом в мире. Артур замер на мгновение, Ланселот зазевался и выпустил его плечо, за которое в конце концов ухватился. — Мерлин… — выдохнул Артур, оборачиваясь первым. Реакция у него всегда была завидная. — Опять нажрались, — Мерлин вздохнул с обреченностью верной жены. — И Ланселота напоили? Сир, вы же завтра с постели не встанете. — Мерлин, — вместе того, чтобы треснуть дерзкого слугу по лбу или выкинуть что похуже, Артур сделал шаг вперед. Бухнулся на одно колено. — Мерлин, выходи за меня! Ланселот затаил дыхание. Какое-то время Мерлин молчал. Потом недоверчиво переспросил: — Куда-куда выходить? — Мерлин, — страшным шепотом подсказал Ланселот, — скажи ему, что ты не девушка. Мерлин перевел взгляд с Ланселота на Артура и печально кивнул: — Я не девушка. — Не верю, — отрезал Артур. — Если я тебе не нравлюсь — говори прямо. — Э-э, видишь ли, Артур, у меня есть… секрет, — начал Мерлин обреченно. — И я его знаю! — Что, правда? — Мерлин несколько опешил. — Я видел тебя на озере, — Ланселот мог бы поспорить, что сейчас Артур едва уловимо покраснел. — Прости, что все это время был так груб с тобой. Я знаю, что недостоин прощения, но, если ты только позволишь… Мерлин прищурился. Судя по всему, поведение Артура ему очень даже нравилось. Но Мерлин не был бы Мерлином, кабы в нем не взыграла совесть. Посмурнев, лучший друг Ланселота признался: — Артур, ты видел меня сразу после того, как я попал под заклятие вражеского мага. А потом я его сня… эм, действие заклинания развеялось, и теперь я опять — мужчина. Даже спина Артура выражала крайнее потрясение. Зато Ланселот облегченно выдохнул: стало быть, ему не показалось, Мерлин — действительно мужчина. Не то, чтобы он сомневался, но твердокаменная уверенность принца Артура способна была горы сдвинуть, не то что подействовать на его морально уязвимых подданных. — Рыцарь не берет свои слова назад, — слова Артура прозвучали как гром среди ясного неба. — Сказал — женюсь, значит, женюсь. — Артур, — Мерлин вежливо кашлянул, — во-первых, я слуга и тебе не ровня. Во-вторых, я мужчина, а тебе нужны наследники. В-третьих, ты, если хочешь знать, был не так уж плох, и извиняться столь радикальным образом тебе абсолютно ни к чему… Хотя кое-что меня удивляет. Зачем ты подглядывал за мной на озере? На это Ланселот мог дать совершенно точный ответ — сам он подглядывал за Мерлином с той же целью… То есть, совершенно случайно. — Ты мне отказываешь? — кажется, этот факт волновал Артура не в пример больше, чем перечисленные Мерлином. — Э-э, Артур… А как же Г… Ланселот сделал страшные глаза. Мерлин заметил и, быстро что-то сообразив, отозвался: — Я подумаю. Вряд ли он так быстро осознал собственные чувства, подумал Ланселот, зато выгоды от открывшейся перспективы наверняка прикинул. Если Мерлин станет супругом Артура, о притеснении магов можно забыть. *** Убедившись, что Мерлин и Артур нашли общий язык, Ланселот тактично удалился. Отойдя на некоторое расстояние и обернувшись, он увидел, как Мерлин протянул Артуру руку, помогая подняться, вслед за чем они удалились в ближайшую беседку для неторопливого разговора. Ланселот был более чем уверен, что разговор пройдет подобающим образом — Артур выглядел невероятно счастливым, прямо-таки окрыленным, да и Мерлин от него ненадолго отстал. Они казались настоящими молодоженами — так сказать, авансом. Ланселот надеялся, что помех для их брака не найдется. В крайнем случае, отправятся в изгнание, пока Утер не передумает. Все равно наследников, кроме Артура, у Утера не осталось; Моргана не так давно отказалась от прав на престол. И Ланселот даже знал, почему: ему рассказала Гвен, похожая на мужчину не только по повадкам, но и по предпочтениям. Во всяком случае, на большинство мужчин. Тяжело вздохнув, Ланселот направился к озеру. Он намеревался утопиться — или помыться, на худой конец, пора бы уже. Темную фигуру, подстерегавшую его под деревом, рыцарь заметил далеко не сразу… *** — Так ты девушка, — удовлетворенно заключил Гавейн. Ланселот прожег его уничижительным взглядом. — Только не подумай, что я за тобой подглядывал, — Гавейн замахал руками. — Я проходил мимо озера совершенно случайно… Думая о том, что это все он уже где-то слышал, и о том, что добраться до занятого скорой помолвкой Мерлина не так-то просто, а кроме Мерлина, расколдовать его некому, Ланселот как-то пропустил момент, когда его сгребли в охапку и поцеловали. — Я знаю, что теперь как приличный человек обязан жениться, — сказал Гавейн с мечтательной улыбкой. Ланселот горько пожалел, что поблизости нет кружки — или чем там положено отбиваться от обнаглевших кавалеров?..