Сон или соприкосновение душ?

Хатаке вскочил на ноги, едва проснувшись. Что-то выкрикнул на непонятном языке, и кинжал остановился в каком-то миллиметре от лица куноичи. Трое друзей посмотрели на клинок, висевший в воздухе, тот перевернулся лезвием назад и его очертания начали меняться, расплываясь и увеличиваясь в размерах до приличной секиры. Ребята отошли на несколько шагов. Оружие впрямь стало напоминать секиру приличного размера, которая на глазах изумленных друзей все быстрее и быстрее вращалась. Все произошло так быстро, что ребята не успели удивиться, а их командир уже кричал, выставив руку вперед: — Ложись! Саске, Сакура и Наруто выполнили приказ молниеносно, как и подобает профессиональным шиноби. Над их головами просвистело лезвие топора, все увеличиваясь и увеличиваясь в размере. Страшное оружия пролетело дугой по поляне, задело кусты за спинами ребят, и оттуда донеслись крики боли и стоны людей. Только теперь ниндзя поняли, то их окружили. Глаза Учиха. Режим Лиса. И Удар Сакуры. Ребятам не терпелось размяться, выпустить пар. За последнее время они так устали от ничегонеделанья, нескончаемого патрулирования леса и выкрутасов Какаши, что готовы были разорвать любого, первого попавшегося неприятеля в клочья, лишь бы выплеснуть накопившееся напряжение и нерастраченную энергию. Какаши смотрел на своих подчиненных, которые буквально размазывали противников по земле и деревьям. Повсюду валялись люди с вывороченными внутренностями, части тел, поваленные деревья и кусты. А разводы крови делали поляну, похожей на страшную картину безумного художника. Привычная картина боя его подопечных. Бой с такими шиноби, как Наруто, Саске и Сакура, не может выглядеть иначе, если ребята действуют во всю силу. Сусаноо, Наруто в Режиме Лиса и страшный, сокрушающий даже скалы, удар Сакуры, просто разрывают противника, если тот не обладает достаточной силой и защитными техниками. Такие сражения — всегда бойня, кровь, страшные увечья и смерть. А кто думает и говорит иначе — сам себя обманывает! Хатаке не стал их останавливать даже тогда, когда остался один уцелевший враг. Парень оказался шустрым, но возможно ли унести ноги от таких ниндзя, как Наруто и Саске? Вопрос риторический, не требующий ответа. — «Языка» даже не оставили, — жуя яблоко, почти безразлично сказал Какаши. Командир не смотрел на свою команду, знал, какие у них сейчас выражения лиц — уставшие и осуждающие. Понятно, он опять заснул, скорее всего, говорил что-то во сне или применял магию. Так же, как и в той, другой жизни. Он помнил все, что видел во сне в этот раз — прерванное им венчание, убийство членов клана Учиха. Ах, да… еще он предложил Сакуре выйти за него замуж. Замечательно… — Хахахах, — тихо и горько рассмеялся мужчина, не обращая внимание на ребят, заляпанных кровью. — Идите, умойтесь. И… — Да, сенсей? — поторопил его Наруто. С Наруто или Учиха он еще мог разговаривать, хотя это было не так легко, как раньше. Сколько всего он натворил за последние месяцы, не передать словами. Он не мог пройти по улице Конохи, чтобы ему вслед не неслись насмешки или перешептывания жителей. Какаши было так стыдно за свои поступки и слова, которые происходили помимо его воли во сне, что он не мог смотреть в глаза своим товарищам и друзьям. Сны? Нет, Какаши был уверен, что его судьба или душа каким-то образом вязана с судьбой наследника Темных эльфов. — Сенсей, — в очередной раз позвал Узумаки. — Я хотел спросить… что произошло на этот раз? — уставившись в землю, спросил Хатаке. — Когда я проснулся, заметил наши вещи, разметанные по поляне. — Тебе это надо? Хочешь знать, как ты чуть не угробил Сакуру? — задал вопрос Саске, как всегда, не особо церемонясь с собеседником. — Я знаю, что вы устали от меня, ребята, — сказал Какаши, нервно теребя край жилетки.- Но мне и так тяжело, а без вас мне будет еще горше, — признался джонин, опустив голову на руки. — Я не могу контролир… — А разве мы вас бросаем, сенсей? — перебила его куноичи. — Мы не можем вам помочь, то есть, я хочу сказать, мы не можем вас разбудить и не знаем, каким образом вы проживаете две жизни сразу и… — Нет. Я чувствую… не совсем так — я ощущаю его эмоции, вижу то, что видит он, то же, что и принц, могу передать ему часть своих способностей, но в отличие от меня, эльф не понимает, откуда у него такие специфические, для его мира, силы. Он не знает обо мне. Какаши рассказал, что видел во сне, как сражался с членами клана Учиха и убил Обито, Шисуи и Фугаку. — Итачи пока жив и ты с Мадарой тоже, — обратился Хатаке к Саске. Сакура и Наруто печально посмотрели на друга, но младший Учиха и ухом не повел, остался почти бесстрастным. — Это не я, Какаши, и не моя семья, — уверенно проговорил Саске. — Я знаю, но вы на одно лицо с тем эльфом. А твоя семья… то есть, его семья — я как будто убивал всех, кого знал. Какаши-принц очень искусный воин: быстрый, сильный, умный. Не хотел бы я с ним сразиться. — Я знаю, мы уже говорили об этом, но вы не можете всю жизнь быть связанным с тем Какаши, — задумчиво сказал Наруто. — Надо как-то разорвать эту связь. — Нарутооо, — простонала Сакура, — мы чего только не пробовали: обращались за советом ко всем старейшинам всех стран, даже призывали почивших Каге и мудрецов с помощью Орочимару. Никто и понятия не имеет, как избавить сенсея от такой, ммм, зависимости. Многие просто покрутили пальцем у виска, сказали, что наш командир просто свихнулся. — Девушка обратилась к Хатаке: — У вас так и не получилось достучаться до разума того принца? Какаши сотни раз пробовал наладить мысленную связь со своим двойником, возможно, вместе они смогли бы решить эту задачку. Но попытки не увенчались успехом. Сакура ждала ответа напрасно, Какаши даже не удостоил ее взглядом. — Умойтесь и переоденьтесь, нам пора возвращаться в деревню. Ребята направились к речке, а Какаши направился к поверженным, изуродованным врагам. Хатаке присел возле одного из них, осмотрел его, но никаких знаков отличий не обнаружил. — Нунекины, — тихо произнес Какаши. Сзади послышались тихие шаги. Джонин действовал автоматически. Доведенным до совершенства движением, подсек ноги возможному врагу и придавив к земле, приставил к горлу кинжал эльфа Саске. Черные глаза встретились с зелеными, и Какаши, резко оттолкнувшись от земли, поднялся на ноги, стараясь сдержать крик души, отчаянное желание прижаться к теплу родного, значимого человека. Единственное, что останавливало Хатаке — как не странно, чувства Какаши-эльфа к принцессе Сакуре. Та эльфийка была точной копии Харуно: большие, зеленые глаза, стройная фигура и розовые волосы, чуть длиннее, чем у куноичи. Джонин боялся, что его чувства к своей бывшей ученице обусловлены чувствами того эльфа к своей возлюбленной. Хатаке так запутался в себе и в своих снах, что не всегда мог сказать, что происходило во сне, а что наяву. Он так устал от всего. Очень устал. — Я не понимаю, что я опять сделала не так. Я — это я, а не та принцесса, в которую влюблен принц. Его чувства не имеет к вам и ко мне никакого отношения, ведь так? — спросила Сакура за спиной Какаши. Какаши не хотел этого говорить, но… он был не совсем железным. Он впервые, за последние несколько дней, заговорил с Сакурой. — Ты не понимаешь, — веско произнес джонин, — я вижу то же, что и принц. А иногда чувствую тоже самое, что и он. Темный любит ту женщину невероятно похожую на тебя. Вы — точные копии друг друга. Его чувства, наверное, передались и мне, — неуверенно сказал Какаши. — Я не знаю, что чувствую. То есть, мои ли чувства я испытываю? — Вы, — Сакура сглотнула, — любите ее? Девушка во все глаза смотрела на Какаши, а ее сердце чуть ли не выскакивало, больно колотясь в грудной клетке. Она не понимала, как такое возможно, чтобы этот мужчина любил абсолютно незнакомую женщину. Или почти незнакомую? — Я не знаю, кого я люблю, — признался Хатаке. — У нее даже характер, как у тебя. Ваше различие лишь в силе, у тебя она есть, а эльфийка не обладает особыми способностями. В остальном вы словно один человек. — Но, сенсей, тогда я не понимаю, не могу… вас… понять. Сакура хотела спросить, почему он так ведет себя с ней, не замечает ее, или делает вид, что не слышит. — Не нужно спрашивать очевидные вещи. Я только что сказал, почему не могу нормально с тобой общаться, или ты не поняла? — спросил Хатаке, вплотную приблизившись к девушке. «Этого не может быть. Он — меня… Неужели?» — Вы даже не смотрите на меня, а говорите такие вещ… — Сакура, — четко произнес джонин, — он занимался любовью с той Сакурой, с твоим двойником, я видел каждый миллиметр ее тела, так похожего на твое. Понимаешь? — выдохнул Какаши ей в лицо. — И как я, по-твоему, могу нормально с тобой общаться после всего, что было между нам… — он запнулся, — то есть, между ними, конечно. Это выглядело так, как будто я занимался любовью с тобой, — честно ответил сенсей. — Я нормальный мужчина, — уточнил он. Девушка в этом и не сомневалась. Сакура старалась дышать ровно, но воздуха не хватало, и дыхание становилось все более прерывистым. Сенсей говорил такие откровенные вещи, от которых Харуно еле могла стоять на ногах. Если та принцесса так похожа на нее во всем, это значит, что сенсей любит ее — Сакуру? Как теперь быть? Харуно никогда и никто не признавался в любви, если не учитывать Ли. Но Сакура не принимала его всерьез. Кстати, что-то давно она его не видела… Она не смогла посмотреть на мужчину, который пристально наблюдал за ее реакцией на его слова. Сакура всей душой желала, чтобы именно ее и любил сенсей. Куноичи боялась посмотреть на сенсея: сможет ли она тогда сдержать себя, не признаться в чувствах, накрывших ее с головой, от которых хочется, то петь, то плакать, то полететь в заоблачные дали или же объять весь мир и закричать что-нибудь глупое, но жизнеутверждающие вроде: «Как прекрасна жиииизнь!» «А зачем, собственно, мне скрывать свои чувства?», — пришла внезапная, но верная мысль. Сакура посмотрела в лицо сенсея, и больше не сомневалась, ни в его словах, ни в себе. Как она оказалась в железной хватке Какаши, куноичи даже не заметила. Да это было и неважно. Сейчас был только он, его сильные руки, губы… Наруто и Саске замерли на краю поляны, открыв рты от удивления. Посреди поляны обнимались их друзья, целующие друг друга так страстно, будто это был последний поцелуй в их жизни. Ребята не знали, как себя повести, так и стояли, наблюдая за тем, как их командир целует губы Сакуры, покрывает поцелуями ее лицо и шею, а Харуно льнет к мужчине, гладя его по плечам и волосам. Какаши сложил печать, и они с Сакурой исчезли в дымке дзюцу. Наруто несколько секунд смотрел на то место, где только что были друзья. — Надесюсь, сенсей не спит сейчас, иначе Сакуре потом будет хреново. Как думаешь, добе? — нервно выдавил джинчуурики. — Мозгами иногда нужно думать, Наруто. Какаши сложил печать, значит, не спит, — уверил друга «добе». Учиха был прав, Какаши и не собирался спать. Он так долго сдерживал свои чувства и желание, что теперь наверстывал упущенное: был слишком напористым, страстным, властным, приближая себя и Сакуру к логичному и желанному завершению их страсти. Тело девушки, поддаваясь врожденным инстинктам и желанию самой куноичи, двигалось в такт движениям Какаши. Сенсей двигался, то плавно и медленно, заставляя тем самым просить Сакуру о большем, то быстро и резко входил и выходил из девушки, с наслаждением ощущая, как она выгибается под ним и стонет, как ее руки сжимают его плечи, а голос произносит его имя. В какой-то момент им было уже все равно, в какой позе любить друг друга, они стали одним целым, а все остальное не имело значения. Дыхание становилось все спокойнее, приходя в норму, а Сакура все еще прибывала в прострации, так поразил молодую женщину ее первый раз. Она неуверенно хихикнула и посмотрела на сенсея. — Ооо, — взвыла куноичи, — он опять уснул, да что ж такое, а? Сакура села на одежде, на которой они с сенсеем занимались любовью, и почувствовала постороннее присутствие. Спина напряглась, но встать на ноги получилось только с третьего раза. Девушка быстро натянула на себя одежду и огляделась. Она была почти уверенна, что кто-то за кустом кто-то притаился. Нет, никто не подсматривал за ними, пока они занимались любовью — их подслушивали. Ниндзя со змеиными глазами гаденько улыбнулся и вышел из-за дерева. — Орочимару! — прошипела куноичи, с отвращением смотря в желтые глаза. — Ты…ты подсматривал? — Нет, — честно признался санин, — только подслушивал. Орочимару внимательно оглядел Сакуру с ног до головы, от чего девушку передернуло. — Я тут подумал. — Большое дело для тебя, — дерзко перебила его Харуно. После окончания войны, они не раз встречались с Орочимару. И каждый раз он странно смотрел на Сакуру. Девушка даже не представляла, что скрывают Наруто с Саске, которым Какаши рассказал какой-то секрет, связанный с ней самой и Орочимару. Однажды она подслушала их разговор, но так и не поняла, что за связь есть между ней и этим отвратительным человеком. Сколько она не спрашивала своих друзей, они так и признались в чем же дело. — Если по делу — говори, а если… — А если нет, что тогда? — нагло спросил санин, всматриваясь в ее лицо. Орочимару повернул голову вправо, печально посмотрел вдаль и более дружелюбно произнес: — Насчет Какаши. Ты сама говорила, что его, так называемая, вторая жизнь началась после клинической смерти после четвертой мировой. Так? Сакура кивнула. Да, эти странные сны начались после того случая. Какаши умер, но она смогла спасти его, вернуть к жизни, а после этого он заснул, и его внешность стала меняться на глазах, но через несколько минут все вернулось в норму. Ненадолго. — А если мы еще раз убьем его, остановим сердце и процессы жизнедеятельности? — загадочно спросил санин. — Вдруг поможет? — его губы вновь искривила мерзкая ухмылка, но глаза остались сосредоточенными, когда он снова посмотрел на девушку. «Зачем ему это нужно и… почему он опять так на меня смотрит?» — мелькнула мысль в голове розоволосой куноичи.