Про Наташу, Ториса и Фелека

В дом Ториса и Феликса часто приходят гости, поэтому звонки в дверь давно никого не удивляют. Но когда раздается именно этот, Торису отчего-то хочется поежиться, хотя звучит всё та же веселенькая мелодия. Мужчина без приглашения ступает за порог, едва дверь открывается, и говорит: - Меня зовут Иван. Я за Натальей. Они вчетвером усаживаются вокруг стола и некоторое время молчат. - Я благодарен вам за то, что вы сделали, - глаза у Ивана холодные и невыразительные, совсем как у Наташи, когда они её только забрали. - То, что Наталья попала в детдом – исключительно бюрократическая ошибка. К счастью, со всем удалось разобраться, пусть и за несколько лет, - говорит Иван и протягивает Феликсу пухлую папку. Феликс ошарашено, почти на автомате ее пролистывает: какие-то справки, заявления, многостраничные квитанции с печатями. - Дай-ка сюда, - говорит Торис, вытягивая папку у него из рук. Феликс немного расслабляется. Торису приходится каждый день иметь дело с документами, уж он-то во всем разберется. - К сожалению, исправить ошибку они сами не могут, так что выбор за Натальей. Торис дочитывает папку и мрачно кивает. В комнате повисает тишина. Наташа нерешительно переводит взгляд с одного на другого. Она не знает правильного ответа, и не знает, какой ответ от нее хотят услышать. Она вспоминает высокие подсолнухи, облачка от дыхания в холодном воздухе, смутные очертания людей и вещей. - Я вернусь домой. Иван кивает, словно иного ответа и не ожидал. Наташа собирает вещи. Вещей у неё неожиданно оказывается куда больше, чем ей казалось. - Оставь, это я тебе и так куплю, незачем из чужого дома тащить, - спокойно говорит Иван, и Наташа послушно оставляет книги на столе. Торис дергается, но молчит. - Вот. Сохрани его, ладно? – она протягивает Чебурашку Феликсу и убегает. Когда она жила в детдоме и фамилия у нее была – Арловская, Наташе казалось, что мир несправедлив. Но, тем не менее, вполне понятен и объясним. Легко объяснить, почему собственно она там оказалась. Она оказалась там, потому что вдруг стала никому не нужна. Детдом – это ведь что-то вроде секондхэнда, только с детьми вместо одежды. Они идут на железнодорожную станцию, потому что у Ивана машины то ли нет, то ли он решил не ехать автомобилем так далеко. Наташа не решается спросить. Она смотрит себе под ноги и вспоминает все хорошие вещи, которые с ней здесь случились. Вспоминает, как гуляла с Феликсом по парку, и как однажды они пошли встречать Ториса с работы и он показал ей свой кабинет. Как играла с Питером и покупала у Оксинштерна выпечку. Под пальцами Эржебеты-булочницы хрустит и сминается батон. Наташа понимает, что плачет, только когда они проходят мимо парикмахерской. - Это не твой ребенок. Иван бьет Франциска по лицу, а Наташа вырывает руку и бежит, бежит назад к дому, возле которого растут анютины глазки, туда, где Торис обнимает заплаканного Феликса, туда, где её дом. Навсегда.