Не надо, Марья.

В доме Российской Империи то и дело разносилась тихая, приглушенная нецензурная лексика, не каждый житель мог её услышать, но добродушный Россия имел честь быть слушателем: Мария Брагинская все металась по дому, ей представлялось совершить в будущем важный шаг, и эмоции, против воли, вырывались наружу. - Плохо-с это, Марья Рюриковна, опускаетесь до уровня мужиков, - с улыбкой попрекал Иван свою сестру, лениво развалившись на диване, прикрывшись пледом, дабы не замерзнуть. И вроде как и не особо обращая на Марию внимания, читая недавно подаренный Франциском роман. - Плохо мне, Иван. – печально отвечала ему та. - Плохо иль нет, но этикет соблюдайте, пожалуйста. Вы же всё же дворянкой будете, а не крестьянкой. - Да уж лучше крестьянкой! – всплеснула руками Маша, - да и чего вы прицепились так к крестьянам? От них между прочем, пользы куда больше, чем от этих белых ручек. - Помилуйте-с, Marie! - Брагинский даже присел от возмущенья, - Обсуждать с вами, в бог знает в который раз, полезность и не полезность сословий нашего народа – нет уж. - Нельзя жить так, Иван, как же вы не понимаете, что дела у нас не идут, – скорбно молвит она, - Хотя, ладно, не забивайте свою голову лишним, читайте, а я пошла. - Куда вы? - На встречу с одним человеком… Мария закрыла за собой изящную дверь, ведущую в порядочный мир Ивана. Грядет время перемен.