Я хочу ещё

Она бежала со всех ног, ведь опаздывала на встречу, которая должна была состояться в отеле. Сердце быстро билось от волнения или всё же от физической нагрузки. Юльхен прибежала на ресепшн и посмотрела на время. Она опоздала. Видимо, пунктуальность не её фишка. Разузнав нужную информацию, Пруссия отправилась на самый верхний этаж. «Шикарный отель. Как у него на всё это хватает денег?» — эти мысли играли в голове немки пока та ехала в лифте. Последний этаж поразил Бальшмидт. Красивые картины, своя удобная мебель, стеклянная крыша, а стены вообще золотого цвета. Можно было жить в коридоре и даже не снимать номер. На этом этаже было всего два номера. Это были номера люкс. Зная нужный ей номер, она подошла к двери и постучалась. Послышались шаги. Дверь открыл высокий мужчина в красивом чёрном пальто и шарфе. Его элегантный вид не портили даже военные берцы, скорее даже наоборот — украшали. — Пунктуальность у немцев не в крови, — В руке был бокал с красным вином. Россия заскучал, пока ждал свою гостью и решил начать трапезу без неё. — Скажи спасибо, что вообще пришла, — проворчала Пруссия, толкая Брагинского и заходя в номер. Брагинский ухмыльнулся и посмотрел на Пруссию. Она была в обычном платье, в котором обычно ходят погулять и иногда на свидания. Иван сел на диван и предложил сесть немке. Он достал второй бокал и налил ей вина. — Ну, выпьем. Хм…даже не знаю за что. — Россия поставил рюмку на столик, стоящий рядом с диваном и задумался над тостом. — За новые санкции против тебя, — усмехнулась немка. — Хороший тост, — Брагинский снова подхватил рюмку и чёкнулся с Пруссией. Оба быстро опустошили рюмки. — Брагинский, ты дурак, — буркнула Бальшмидт. Фиолетовые глаза вопросительно посмотрели на Юльхен. — Почему же? — Зачем надо было брать такой шикарный и дорогой номер? Мне тут неуютно, — проворчала немка и со злостью посмотрела на русского. Россия лишь рассмеялся. — Ты всегда такая привередливая. Тебе никогда не нравятся мои подарки или места встречи. — Фиолетовые глаза перестали смотреть на Пруссию и уставились куда-то в сторону. — Какая есть, — буркнула Бальшмидт. — Может хоть сегодня я угадал с подарком. — Россия вынул из кармана бархатную, чёрную коробочку и протянул Юльхен. Когда та её открыла, её глаза заблестели, а рот открылся от удивления. В коробочке лежал серебряный крест на цепочке и чёрными кристаликами на его концах. Подавив всеми силами в себе восторг, чтобы Брагинский не чувствовал победы, Юльхен безразлично посмотрела на него и произнесла: — Сгодится. Иван лишь усмехнулся. — И что теперь дальше? — Пруссия вопросительно посмотрела на русского. — Будто ты сама не знаешь. — Иван продвинулся ещё ближе к немке, обхватив её руками начал страстно целовать в губы. Юльхен отодвинула Брагинского и посмотрела в сторону двери. — Подожди, — она встала с дивана и взяла табличку с надписью «Не беспокоить», потом повесила её на ручку двери. Потом она вернулась к России. — На чём мы остановились? Россия лишь рассмеялся и снова впился губы Пруссии своими. Страстный поцелуй вскружил голову немке, заствив забыть о всех недовольствах. Иван взял Пруссию на руки и понёс к кровати. Он аккуратно положил её на идеально-белую постель и сам лёг в неё, предварительно выкинув в сторону свои берцы. Снова поцелуй. Юльхен начала снимать с русского пальто, затем его рубашку. Бальшмидт увидела его торс и провела по нему рукой. Иван целовал шею Юльхен и даже позволил себе наглости, он начал слегка покусывать её шею, оставляя красные следы. Немка застонала и своими ногтями впилась в спину русского. Больно. Острые ногти в коже не щекочут. Но Россию это даже веселило. Он снял с неё платье, оставив в одном нижнем белье. Платье улетело в неизвестном направлении. Россия перестал покусывать шею Пруссии. Юльхен начала целовать торс Ивана. Щелчёк и русский расстегнул застёжку бюстгальтера. Когда же тот упал, то Ваня сразу отбросил его в сторону. И вот Пруссия объединилась с Россией. *** — Вань, ты идиот, — Пруссия, улыбаясь, лежала на груди у парня, слушая ровное биение его сердца. Рука придерживала край одеяла, что прикрывало ее грудь. Хотя, казалось бы, чего стыдиться — Иван уже давно все видел. Но она упорно не отказывалась от этой глупой привычки. — А на этот раз почему? — Рука Брагинского лежала на плечах Бальшмидт и обнимала её. — Ты зачем закинул мой лифчик на люстру? Брагинский взглянул на потолок. Действительно, на люстре висел её бюстгальтер, а так же его шарф. — Достанем, но позже, а пока, — взгляд снова упал на Пруссию, — я хочу ещё. Пруссия усмехнулась и всё по новой.