Немного о фетишах доктора

      - Что ты задумал, Кирк? Учти, если это твоя очередная глупая идея, то я…       - Заткнись уже, наконец, Боунс! Просто умолкни и подожди немного.       Маккой хмыкнул. Не то чтобы его сильно смущало происходящее, Джим всегда был мастером удивлять, но сейчас ему действительно было несколько не по себе. Потому что незадолго до этого ничего не объяснив, капитан просто схватил Леонарда за руку, аргументировав это «Пойдём, у меня к тебе срочное дело», таким образом, выманив доктора из медотсека. Потом на первом же повороте, прижал к стене, сладко поцеловал и неожиданно затянул тканевую повязку, выдыхая прямо в губы с просьбой, даже некоторой мольбой «Потерпи, тебе понравится». И Маккой повиновался, как делал это каждый раз, оставаясь наедине с капитаном. Он просто не мог сопротивляться упорству в купе с обаянием Кирка. Мужчина, у которого уже был за плечами опыт серьёзных отношений, развод, дочь, с которой не позволяют видеться часто, убитая печень и несколько случайных интрижек, подчинялся человеку, который был моложе его, амбициозен и крайне легкомысленный. Каждую ночь, содрогаясь в оргазме в руках Джима, Боунс думал, что он даже немного счастлив, несмотря на вечные измены капитана. Маккой не требовал верности, Кирк не мог ему этого дать. Это устраивало обоих.       И теперь, сидя в капитанской каюте, лишенный возможности видеть, кроме того Джим позаботился о том, чтобы Маккой сидел со связанными руками за спиной кожаными ремнями. Только одному космосу известно, где он их достал. И Леонард мог только гадать, что удумал Джим на этот раз. Когда рука нежно коснулась виска, Боунс вздрогнул, прохладные пальцы двинулись ниже и очертили линию скулы. На минутку доктору показалось, что Кирк сам в нерешительности, что его терзают сомнения, потому что движения были осторожными. Интерес захлестнул Леонарда с головой.       - Развяжи эту чертову повязку!       - Ты такой нетерпеливый, Ленни, - поддразнил его Кирк, но всё-таки подошёл и снял злополучный кусок ткани. От увиденного Боунс забыл как дышать, жить, как лечить. Капитан стоял перед ним обнаженный, но всё бы ничего, если бы на нём не было чулков. Роскошных, непорочно-белоснежных чулков, резинка которых ласково обнимала бедро. Подтянутые загорелые ноги Джима в этом от части интимном туалете женского гардероба смотрелись просто изумительно. Леонард никогда бы не предположил, что это может быть так возбуждающе. Как же он сейчас хотел дотронуться до Кирка, провести ладонью по бедру, пройдясь по краю чулков, оттягивая чуть их резинку и резко отпуская, наслаждаясь легкой дрожью капитана. Вместо этого он мог только глубоко дышать, нервно облизывая губы.       - Нравится? – сверкая глазами, поинтересовался капитан, медленно и грациозно приближаясь к Боунсу. – Я знаю, что тебе нравится. Я знаю, об этой твоей маленькой фантазии.       Кирк остановился, глядя сверху вниз, продолжил:       - И я удовольствием её выполню.       Маккой замер, у него отказал речевой аппарат и мозг. Единственное, что у него сейчас было в состоянии работать – это то, что находилось ниже пояса. Джим не хотел ждать, он хотел действовать. Проведя ладонью по шею, он забрался к доктору на колени:       - Какого чёрта ты делаешь? – дар речи, наконец, пришёл к Маккою.       - А ты не догадываешься? - после этих слов проворная рука Джима легка на промежность доктора. Тот еле слышно застонал.       - Чулки..ммм..мне нравится, только развяжи руки, эгоист. Я хочу наслаждаться твоими стонами, когда буду снимать их с тебя, покрывая сантиметр за сантиметром поцелуями твои длинные прекрасные ноги.       - Доктор, вы стали романтиком?       - Я безнадежен в этом деле, ты знаешь это.       - Ты просто похотливый засранец, Боунс, конечно, я знаю.       - Господи, - закатил глаза доктор. – Заткнись и найди своему рту другое применение.       - Как скажите, доктор Маккой, - игриво улыбнулся Джим, растёгивая форменные брюки доктора. Боунс откинулся на спинку, следя за движениями капитана. Эти чулки не давали ему покоя. В его воображении пронеслась картинка: Кирк, закинув ноги на плечи доктору, извивался под ним от удовольствия, требуя глубже и быстрее. Леонард резко распахнул глаза, глядя в упор на Джима, который поглаживал размеренными движениями его живот, забираясь кончиками пальцев под резинку трусов.       - Развяжи меня, Джим, - твёрдо озвучил свою просьбу Маккой.       - И не подумаю, - звонко засмеялся капитан. Последовал поцелуй, в котором Боунс вздумал кусаться.       - Развяжи меня, - упрямо повторил доктор.       - А если нет? – усмехнулся Кирк.       - Клянусь, что когда ты развяжись меня, я оттрахаю тебя на первой же попавшейся мне горизонтальной или вертикальной поверхности, дважды.       - Звучит горячо. Пожалуй, я рискну.       Пальцы Кирка нырнули в бельё, обхватывая член доктора, заставляя того резко втянуть воздух. В следующий момент, Джим уже находился на коленях, стягивая брюки Леонарда вниз, освобождая от оков ноющий орган доктора. Маккой решился взглянуть на Кирка, более горячего зрелища и представить невозможно было, между его ног устроился капитан, сидя на коленях, выгибая свою аппетитную задницу, а резинка чулок чуть съехала.       - Извращенец, я знаю, чем ты наслаждаешься.       - Заткнись, Кирк! Для твоего же блага! И…оох..аах       Слова потонули в стоне от соприкосновения жаркого рта с прохладной головкой. Джим с усердием взял в рот, расслабляя горло, стараясь погрузить немалых размеров член в свой рот. Он то и дело поднимал глаза на Маккоя, который откинулся на спинку кресла, прогибаясь в пояснице, прикрыл глаза и тихо постанывал. Возбуждение Кирка доставляло ему неудобство и требовало внимание. Но сейчас он старался сосредоточиться только на Боунсе, который сходил с ума от каждого прикосновения языка к чувствительно багровой головке. Джим не старался снизить темп, он только охотнее принялся двигать головой. Руки гладили бёдра, сжимали ягодицы. От всего этого у Леонарда просто разъезжались ноги, они не слушались друг друга, словно были в ссоре. Кирк с хлюпающим звуком выпустил член изо рта, принимаясь за внутреннюю часть бедра, кусая тонкую чувствительную кожу зубами. У доктора ныли и затекли руки, начинала болеть поясница, но это было восхитительно. Джим вновь погрузил Леонарда в океан удовольствия, насаживаясь ртом на член, усердно работая языком, чуть сильнее сжимая губы. Маккой чувствовал, что уже на грани. Кирк втянул воздух в рот, создавая вакуум, от чего стало болезненно-приятно, Боунс дёрнулся, громко застонал, кончая в рот самодовольно ухмылявшемуся капитану. Глаза Джима победно блестели. Он встал, аккуратно поддевая чулок и снимая его, подошёл к Маккою, обмотал белоснежную ткань вокруг шеи доктора, прошептал:       - Старый развратник, - затем развязал Боунсу руки, коротко поцеловал того в губы, развернулся и молча удалился в душ, оставляя Леонарда в полнейшей прострации.